40. Ночная трасса

…

- Хотя бы музыку отстояли, но я всё равно буду настаивать на том, чтобы эту песню не включали в альбом.

- Ну, почему ты такой упрямый? – спросила я у злящегося Дина, ведущего машину по полупустынной ночной трассе из Берлина в Гамбург. – Нормальный там текст.

- Не мой это текст, я не хочу.

- Опять «я»?! Ты у остальных спросил? Что они думают по этому поводу?

- Спросил! – рявкнул Шульц и, снизив тон, пробурчал себе под нос, – все за неё, и только я один против. Вообще-то я надеялся, что ты будешь на моей стороне…

- Я всегда на твоей стороне, но здесь даже спорить не о чем.

- Так может тебе вообще наплевать на моё творчество?!

- Не передергивай!

- Я хочу, чтобы с моим мнением считались, - и он вдавил педаль газа в пол.

- Дин, прекрати гнать, не видишь, что дорога сужается?!

Автобан кончался, мы въезжали, да что там – влетали – в город.

- Что страшно? – с какой-то демонической усмешкой спросил он.

«Ах, так! На понт меня берешь?»

- Ни капельки, тоже мне Шумахер! – произдевалась я.

 

Михаэль Шумахер – немецкий автогонщик, единственный  семикратный чемпион мира в Формуле-1, – примечание автора.

 

Вот это я сделала зря, Шульц окончательно взбесился, ведь в последнее время у нас сильно расшатались нервы.

- А вот так?!

Он тормознул так, что не будь я пристегнута, вылетела бы через лобовое стекло, и резко вывернул руль вправо. Одно колесо попало на свеженанесенную разметку, а второе осталось на асфальте. Из-за разницы сцепления шин с покрытием автомобиль понесло, справиться с его управлением такому неопытному водителю, как Дин, было не под силу. «Что на сей раз: дерево, кювет, грузовик? Надеюсь, ты спасешься, а меня можешь и убить, если тебе не жалко», - подумалось мне, пока BMW крутило вокруг своей оси…

 

Машина остановилась на обочине, перпендикулярно дороге, двигатель заглох. Динька замер, вцепившись в руль, глаза у него были сумасшедшие. «Боже, неужели всё обошлось? Аж не верится». Моё сердце громко стучало в тишине. Быстро отстегнув ремень и разблокировав двери, я выскочила из авто.

- Шульц, ты – псих!

Стою на улице, с неба моросит меленький гаденький дождик - невидимый, только ощущаемый. Именно из-за него на дороге стало скользко. «И с этим эгоистичным шизофреником я живу! Ему ничего не стоит отправить на тот свет нас обоих. Он ни о ком не думает!»

Я прошла немного вперед, чтобы посмотреть, нет ли угрозы, скатиться в канаву. «Нормально, отсыпка сделана на совесть», - заключила я. Упершись в горячий капот ладонями, я через стекло стала испепелять взглядом сидящего в прежней позе Дина. Он в ступоре. «Так, ясно – перенервничал! Но я знаю, как привести тебя в чувства». Я развернулась к нему спиной и села прямо на машину. Не прошло и пары секунд, как он выбежал на улицу с воплем:

- Слезь немедленно, вмятина останется!

- Боишься вмятин и экстремально водишь – покупай танк или на крайний случай боевую машину пехоты.

Шульц чуть ухмыльнулся. Надо было срочно ловить момент его смягчения. Одним кошачьим прыжком я оказалась с ним рядом и повисла у него на шее. «Главное его сейчас не распинать, а то рискую нажить себе врага до конца своих дней. Подумает, сам поймет, что не прав».

- Иди в машину, волосы намокнут, ты простудишься, - заботливо шепнул Дин.

Я сделала недовольную моську и пошла к своему пассажирскому месту, оглядывая заднюю часть авто, выставленную на проезжую часть. Пока я совершала «круг почета», Шульц уже сел в машину. Я застала его за осушением банки пива.

- Ты что делаешь?

- Пиво пью, - ответил он, облизав кончиком языка верхние зубы, как какая-нибудь порно-звезда.

- Ты же за рулем!

- Неважно, - махнул рукой.

- Это переходит все границы, мы и так чуть не попали в аварию, а ты еще и к алкоголю приложился.

- Ерунда, - он сдавил алюминиевую тару пальцами и стал пропихивать её в мусорку.

Мы оба заметили, что руки у него трясутся. Он как-то виновато глянул на меня из-под кепки, пытаясь понять,  вижу ли я это.

- Не годится, дорогой. Вылезай! Я поведу.

- Но ты же… - попытался возразить он.

- Не спорь. Я умею водить, просто права не было времени получить. В любом случае сейчас это будет безопаснее.

Странно, но Динни не стал спорить, и мы поменялись местами. «В принципе ничего страшного. Коробка автомат, АБС, легкая в управлении тачка».

- Пристегнись! Я, конечно, медленно поеду, но правила есть правила.

- Угу, - педантичный немец согласился.

«Поехали!», как говорил Гагарин».

 

Перемещаясь по дороге со скоростью черепахи, я никак не могла себе представить, что заинтересую дорожную полицию. Но BMW и 40 км в час не ассоциируются. «И что им не спится в ночь глухую? Машет своим жезлом, да ещё и свистит, Schweine».

- Scheisse, - выругался Дин. – Геля, у тебя же нет прав. Всё, сейчас авто конфискуют, - он схватился за голову.

- Спокойно, малыш! Давай-ка мне быстро свои пластиковые документы. Я в косметике на твою фотку там похожа больше, чем ты сам без неё.

- Ты спятила?

- Беру пример с тебя, - я сдернула с Шульца кепку, надела её на себя и зачесала пальцами волосы Дина ему на лицо. – Сиди тихо, надеюсь, в темноте они не разберут.

Тихонько припарковалась у обочины и опустила стекло.

- Доброй ночи. Сержант Кремер. Ваши документы, пожалуйста.

Протягиваю права и документы на машину, скрывая глаза под козырьком. Полицейский внимательно изучает их, бросая взор на мои тоненькие ручонки, вглядывается в «пассажирку» рядом.

- Герр Дин Шульц? – недоверчиво переспрашивает он.

«Нет, блин, Пенелопа Крус!» Дин нервно почесывает коленку.

- Да, - пытаюсь скопировать голос и интонацию моего мальчика. – Я солист «Адреналина», Вы что меня не узнаёте? – недоуменно-обиженный  взгляд на полицейского.

- Признаться, действительно не узнал Вас без пышной прически, - начал оправдываться сержант.

Дин поперхнулся, за что получил пинок в бок. Его услышал Кремер.

- А кто это с Вами рядом?

«Тим? Сестра? Друг? Мамочки, чего соврать-то?»

- Это моя массажистка.

- Она себя нормально чувствует?

«Какой же заботливый попался! Отлично «она» себя чувствует после банки пива и несостоявшейся аварии».

- Немного простыла, вот и кашляет.

- А у Вас голос повыше, чем в песнях. - «Наблюдательный, гад. А откуда знаешь голос Дина?» Сержант как будто прочитал мои мысли и добавил, - моя дочка большая Ваша поклонница, целыми днями Ваши песни крутит. Почему Вы, герр Шульц, так медленно едите? Проблемы с машиной?

- Нет, что Вы! Просто мою спутницу тошнит на высокой скорости.

Дин метнул в мою сторону убийственный взгляд, но быстро опомнился и отвернулся к окну.

- Она беременна?

- Да, но не от меня! Знаете, её парень – такой негодяй – узнал, что она ждет от него ребенка и сбежал. Я не мог бросить её в беде, как-никак в одной команде работаем, и согласился отвезти её домой к маме, всё равно по пути.

Мне не надо было в этот момент смотреть на Дина, чтобы понять, что у него глаза на лоб полезли от таких слов. Наконец-то Кремер утомился слушать мой рассказ о «бедной девушке» и соизволил нас отпустить, попросив напоследок:

- А можно Ваш автограф для дочки?

- О, конечно! Как её имя?

- Ангелина.

Тут была моя очередь поперхнуться. Мы с Дином оба поёжились, решив, что это он меня назвал по имени. Но я быстро взяла себя в руки и продолжила:

- Сейчас. У меня в бардачке есть и подарочные диски, и фломастер.

Я полезла за ними, нашептывая Дину:

- Звезда, быстро пиши добрые слова Ангелине и ставь свою крякозябру.

- Чего? – переспросил он.

- Подпись!

Он незаметно начиркал что-то на обложке диска, я с улыбкой протянула его сержанту.

- А можно я Вас сфотографирую?

«Какой навязчивый!»

- Нет, извините, я не один, это может меня скомпрометировать.

- Простите, я не подумал. Счастливого пути, герр Шульц, - с этими словами он протянул мне документы и отошел от машины.

Я аккуратно отъехала, продолжив наш путь. Благо до дома оставалось всего несколько кварталов.

- Ангелинхен, ты жжешь!!! – ржал Дин, у которого спало напряжение, и начался период разрядки. Он сорвал с меня свою кепку и нацепил её обратно на себя. – А если вспомнить наше московское «Громче», то у меня появился реальный конкурент.

- Нет, Динни, ты вне конкуренции. Ты такой один, тебя никто не сможет заменить. Ты – уникум.

Паркуясь у подъезда, я видела, как самолюбивый солист светится от моих слов.

 

41. День Святого Валентина

 

«Ненавижу День Святого Валентина! Самый гадский праздник! 14 февраля я познакомилась с Сашей, и у нас так неудачно всё сложилось. Да и вообще ни разу этот день я не проводила со своим любимым. Надеюсь, хоть сегодня всё изменится. Так, подарок Дину я купила… А вдруг ему не понравится? Эхх… Что же он мне подарит? Даже предполагать не буду, он – большой оригинал», - размышляла я, проснувшись еще до будильника. Но вот раздалось жужжание самого раздражающего изобретения человечества! Дин шевельнулся, потянулся, нащупал его рукой и выключил. Я притворилась спящей. «Затих. Не встаешь, не двигаешься. Опять уснул? Вряд ли». Я почувствовала на себе его взгляд и не смогла сдержать улыбку.

- Обманываешь меня? – спросил нависший надо мной Шульц.

- Нет, просто очень не хочется вставать, - я обвила его шею.

- С Днем всех влюбленных тебя, моя принцесса, - его мягкие губы нежно коснулись моих, волосы пощекотали щеки, а горячие руки крепко обняли.

- И тебя, мой сладкий.

- Ты моё сокровище, моё вдохновение, моё сердце и душа… - сводил меня с ума ласковый голос.

- Ты моя мечта, моя радость, смысл моей жизни, - вторила я ему.

- Я так счастлив, что встретил тебя, даже не знаю, как отблагодарить судьбу за этот бесценный подарок.

Мне сразу вспомнились слова песни:

 

«Я у твоих ног,

Спасибо не говори,

Это меня к тебе привел Бог,

Его и благодари».

 

- Без тебя, Динечка, всё было так пусто и серо. Моя любовь к тебе стала ярчайшей вспышкой, она заполнила для меня всё и вся, пробудила меня от сна-забвения. Это сродни безумству, но я не хочу, чтобы от него нашлось лекарство.

- То же самое! Ты читаешь мои мысли.

«Какой же ты смешной», - провожу пальцем по отпечатку подушки на его щеке, – «помятый, бледный, взъерошенный. Но со всем этим так контрастируют глубокие, огромные светящиеся глаза и сияющая улыбка».

- Какие планы на сегодня?

- Ты же знаешь, сейчас работа, - напомнил мне Дин про ненавистный промо-тур перед выходом нового альбома, который уже вовсю сводили в Лондоне. – А вечером у нас с тобой будет праздник. Только для нас двоих: ты и я, никого больше.

- А как же Тим?

- Он обещал, что до утра не появится дома. Собирается позвонить по паре-тройке номеров в свом мобильном, - подмигнул мне Дин.

- Тогда «вставайте, граф, Вас ждут великие дела»!

 

В трудах и заботах день пролетел незаметно, солнечный диск уже скрылся на западе за высотками Гамбурга, наступало время романтического вечера.   

- Геля, Михаэль отвезет тебя домой. Там тебя уже кое-что ждет, - улыбаясь, говорил Дин. - Я чуть попозже приеду, мне надо с мыслями собраться.

«О чём это он? Непонятно. Что-то он стал какой-то скрытный, что-то замышляет, куда-то пропадает. Подозрительно. Не дай Бог, решил со мной порвать… Идиотские мысли, прочь из головы!».

- Ладно, как скажешь. Буду тебя очень ждать и тосковать в разлуке.

 

Шульц – мастер сюрпризов: когда я открыла дверь, то остолбенела, такое количество цветов я видела только по телевизору. Они были всюду – на полу, в вазах, на столах и полках; стояли, лежали, были приколоты к занавескам. И всё это розы – от малюсеньких до огромных; белоснежные, нежно-розовые, алые, бардовые. Глаза разбегались, а тонкий аромат одурманивал.

- Жил был художник один,

  Домик имел и холсты,

  Но он актрису любил -

  Ту, что любила цветы.

 

  Он тогда продал свой дом,

  Продал картины и кров

  И на все деньги купил

  Целое море цветов.

 

  Миллион, миллион, миллион алых роз

  Из окна, из окна, из окна видишь ты.

  Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен и всерьез,

  Свою жизнь для тебя превратит в цветы…

 

- Красивая песня. Она про любовь и розы? – я не ожидала, что Дин уже дома, потому подпрыгнула на месте. «Опять гнал на машине, как сумасшедший, и опередил нас с Михаэлем!»

- Почти…

- Геля, а почему ты никогда при мне не поешь?

- Берегу твои уши. У меня такой ужасный голос и совсем нет слуха, - потупила взор я.

Шульц выскользнул из-за своего укрытия – шкафа. «Блин, ведет себя как застуканный любовник». Подошел и, улыбаясь, продолжил:

- Мне так не показалось.

- Я знала, что любовь слепа, но я не думала, что она ещё и глуха, - засмеялась и чмокнула его в носик.

- Я всё равно останусь при своем мнении на этот счет, - «кто бы сомневался!» - Тебе нравятся цветы?

- Они великолепны. Спасибо огромное. Хочется прямо нырнуть в них, но…

- Ныряй, - перебил меня Дин. – На них нет ни единого шипа, чтобы ты не поранилась.

Он потянул меня к нашей кровати, на которой лепестками было выложено огромное сердце: от белых по краям и до бардовых в центре.

- Ну, чего ты ждешь? Давай же!

- Я боюсь их испортить.

- Брось! Их век так короток, давай наслаждаться!

Динни толкнул меня в самую середину «икебаны» и сам упал рядом. Весело было утонуть в лепестках роз; а потом посыпать ими любимого, наблюдая, как они соскальзывают с его лица или как он морщится, когда они падают ему на глаза; щекотать его шею и прочерчивать профиль бутоном; а затем наслаждаться, когда то же самое он делал со мной.

Уже полностью опьяненная терпким ароматом роз и околдованная сладкими поцелуями и ласковыми речами Дина, я раскинулась на постели, не замечая, что он перестал болтать и прикасаться ко мне – он просто сидел в позе лотоса и неотрывно смотрел на меня.

- Малыш, ты чего? – опомнилась я.

- Да вот думаю, что бы ты сделала со мной, если бы узнала, что я забыл купить тебе подарок…

- Так ты же уже подарил мне море цветов!

- Цветы – не подарок, это всего лишь антураж, - он даже как-то погрустнел. «Неужели и впрямь забыл?»

- А мне ничего больше и не нужно. Мне бы только твоё сердце в обмен на моё.

- Оно и так уже в твоих руках. А у меня есть ещё кое-что, - он вытащил откуда-то маленький бархатный мешочек. – Только ответь мне на один вопрос…

- Хорошо.

«Ну, же, Дин, не тяни, что там у тебя?!»

- Геля, ты… - он вынул из мешочка кольцо из белого золота с темным камнем. – Ты выйдешь за меня замуж?

«Ни… фига… себе!» - никаких других мыслей у меня в голове не возникало еще примерно минуту. Я так и сидела в шоке, с открытым ртом, переводя взгляд с кольца на Дина и не веря, что он это всерьёз. «Да нет, он пошутил, это просто подарок на День Святого Валентина».

- Так тебе же контракт запрещает вступать в брак!

Дин наморщил лоб и очень обиделся:

- Забудь про контракт! Просто ответь мне «да» или «нет».

- Да-да, я выйду за тебя.

Он расплылся в широченной улыбке и надел мне на безымянный палец левой руки кольцо. Потом поднес его к губам и поцеловал.

- Я давно заметил, но всё не решался спросить: почему у тебя этот пальчик кривой?

- В школе мой одноклассник запустил в меня куском льда, попал по руке, и палец переломился. Потом кость срослась, но неправильно.

- Покажи мне этого гада! – вскрикнул Шульц. – Я ему ведром льда, да что там – айсбергом - по дурной башке тресну. Покалечил мою девочку, скотина!

- Успокойся, милый. Он вообще не стоит того, чтобы мы о нём говорили, - обнимаю своего жениха. Он гладит меня по волосам. От его рук исходит столько тепла и любви, что я постепенно забываю и тот самый худший в жизни День Рождения, когда в ночь на 31 декабря загипсованный палец распух, и гипс пропахал в нем рану до кости; и то, что тот же самый мальчишка специально бил меня – подростка - в растущую грудь, чтобы мне было очень больно, и сжимал мне руки в болевых точках. «Я всё – все страдания - вытерпела, чтобы сейчас быть счастливой. Буду считать, что перелом левого безымянного пальца – это знак, что я выйду замуж за иностранца».

- Я люблю тебя. Мы поженимся. И никогда не расстанемся. А потом у нас появятся маленькие Шульцы, может даже, тоже близняшки, - принялся строить планы Дин.

- Угу, так всё и будет, мой ненаглядный.

 

Но нашим мечтам суждено было сбыться лишь отчасти.  

 

- А ты, Ангелинхен, знаешь, что это за камень?

- Нет, расскажи.

- Это черный алмаз. Он имеет космическое происхождение. Возможно, он прилетел из очень далекой галактики.

- Дорогущее, наверное, кольцо… - размышляла я вслух.

- Три миллиона долларов.

- Что!? Шутишь?

- Неа. В принципе черные алмазы дешевле обыкновенных, но не этот. Смотри, в нем есть темное непрозрачное вкрапление, так что этот камень уникален в своем роде.

- Где же ты его взял?

- Добрые люди помогли и доставили его из Центральной Африки. Также удовлетворю твоё любопытство и скажу, что оплатил я его кольцом, что мне подарили в ЮАР и теми полутора миллионами, что мы выиграли в казино в Лас Вегасе.

- Тебе вернули деньги?! И кольцо ты не терял, обманщик.

- Да. Бандитов поймали на Сейшельских островах, как ты и предсказала. Потому я считаю, что такая необыкновенная девушка, должна получить на помолвку самый необычный подарок. Простишь, что немного соврал тебе?

- Да ладно уж… О, Динька, с твоим удивительным предложением я чуть не забыла про свой подарок тебе, - спохватилась я.

На его счастливом лице появилось выражение любопытного ожидания. Я отыскала где-то на полу свою сумку и достала оттуда серебряную подвеску в виде половинки сердца, застегнула её на шее Дина и стала наблюдать, как он крутит её в руке, разглядывая со всех сторон.

- А почему осколок?

- Это не осколок, это половина. А вторая половина – у меня.

Я вынула из-под кофты точно такой же кулон, только другую его часть, и пододвинулась к Шульцу как можно ближе. Подвески потянулись друг к другу и сцепились в цельное сердечко.

- Ух, ты! Как это так?! – воскликнул Дин.

- Там внутри целая система магнитов. Когда мы будем с тобой очень-очень близко, они притянутся и образуют сердце. А когда мы окажемся в разлуке, то нам будет не хватать второй половины.

- Я думал, что мой подарок – самый оригинальный, но ты ещё круче выдумала! – радовался он.