36. С тобой не страшно
Мы вернулись в Берлин, где ребята должны были записать последние два трека для нового альбома.
- Куда едем? В комнату 465? – спросила я у Дина.
Он замялся, видимо, размышляя, говорить ли мне правду или же соврать. Собрался с духом и ответил:
- Нет. Мы её больше не снимаем, - он разочарованно вздохнул. – После того, как я в гневе побил там всю посуду, меня попросили там больше не появляться. Теперь в столице я уже в двух отелях персона нон грате. Мы будем жить в нашей квартире, только Тим об этом еще не знает.
- Мне кажется, что он это подозревает.
- Он опять будет кричать, что такое соседство его не устраивает. А ведь моя мечта – жить с вами обоими под одной крышей. Вы – самые дорогие мне люди.
- У меня, как всегда, есть задумка, - хитрющий взгляд в сторону Шульца.
- Поделишься?
- Неа.
Как мы и предполагали, Тим идею совместного проживания не поддержал:
- Я что теперь буду вас двоих тут кормить и терпеть ваши капризы? Мало мне брата было, теперь ещё и его подружка!
- Не ворчи. Что ты скажешь на то, что я приготовлю нам всем поесть? – спросила я его вкрадчиво.
- А мы от твоей стряпни не помрем? – продолжил упираться Тим. – Если ты готовишь, как Дин, то я лучше пойду в МакДональдс, что за углом.
- Специально для тебя Геля купила в аптеке пурген, я лично положу его тебе в макароны, чтобы не привередничал впредь, - не остался в долгу близнец.
- Спокойно, мальчики, всё будет, как любите вы… и я.
Итак, моё коронное блюдо «Спагетти по-санремовски». Открываю вам большой секрет, Шульцы не устоят, это проверено. К сожалению, мне самой этот рецепт вряд ли когда-нибудь снова понадобится. Может быть, вам повезет больше. Чтобы быть во всеоружии, записывайте:
Отвариваем пасту как обычно, но вся фишка в соусе. На разогретую сковородку выливаем оливковое масло, кидаем мелко нарезанный чеснок. Ждем, пока он станет золотистым, добавляем предварительно очищенные от кожицы кусочки помидора. Жарим до полного размягчения, высыпаем вареные креветки, смешиваем всё это со сливками. Соль, перец по вкусу. Я предпочитаю поострее. Когда соус готов, выкладываем спагетти на тарелки, поливаем горячей заправкой, обильно посыпаем тертым сыром Пармезан. Блюдо готово.
Тим сидел с таким лицом, будто бы ему подали отраву, но носом вдыхал аромат вкусной пищи. Дин тем временем уже во всю наворачивал обед, наматывая ниточки расплавившегося сыра на креветки. Не убрав брезгливость с физиономии, Шульц-старший все же запихнул в рот вилку со спагетти.
- Ну что, не смертельно? – синхронно спросили мы у него.
- Эмм… - брат не хотел уступать. – С моим вариантом, конечно, не катит, но в принципе съедобно.
- Даже сравнивать не хочу! – поморщился Дин. – Ты тот ещё кулинар.
- Правильно, когда я тебя больного выхаживал, кормил, поил, где была твоя Ангелина? И вот твоя благодарность!
- Тим, не веди себя, как ревнивая жена. Мы просто еще не были с Дином знакомы.
«Ты себе даже не представляешь, как я за него переживала, когда ему предстояло пройти через операцию на голосовых связках!»
- Вот я и говорю, что ты приперлась на всё готовенькое, - злился гитарист.
«Потрясающе: три вредных упрямца нашли друг друга! Так хочется сказать ему какую-нибудь гадость, но это будет неразумно, он меня специально провоцирует. Да и в целом, замечаю, что братья стали меня подавлять, я им уступаю. Прежде со мной это не случалось. Я меняюсь ради тебя, Дин»…
Однако уловка всё же подействовала: Тим немного смягчился, надеясь, что проблемы с кухаркой решены. Но он ещё не знал, что, кроме этого блюда, я ничего готовить не умею. Вышел облом, хи-хи.
…
Пока ребята записывались в студии, у меня работы было тоже навалом. Одни «сочинения» для официальных блогов чего стоят. Косить под Дина у меня получалось неплохо, с Тимом было чуть посложнее. Хотя я примерно знала его лексикон и стандартный набор тем, но всё же Майер меня частенько журил за недостаточную распущенность текстов от лица Шульца-старшего. Особенно мне не хотелось писать колкости в адрес Генриха, а ведь издевательства над ним были первым пунктом в программе Тима. А какой у меня был соблазн чиркнуть от имени младшего что-нибудь вроде «Я по-прежнему неисправимый романтик, но ещё и секс-бог», но я себя сдерживала, понимая, что подобные мысли вслух, не только повредят группе, но и причинят массу переживаний фанатам, искренне верящим в девственность Дина. А ведь такие ещё есть, не стоит людей разочаровывать. Плюс к этому во всю разрабатывалась обложка нового диска, дизайнеры предложили массу вариантов, но все они пока не отражали основной идеи альбома. Да и какова она – эта идея? Последнее слово в утверждении оформления будет за солистом, как самым креативным участником коллектива.
…
Дин вернулся поздно, один.
- Ангелинхен, ты привидение увидела? На тебе лица нет…
Не в состоянии вымолвить ни слова, я указала ему на монитор ноутбука, где было открыто письмо с официального почтового ящика группы. «Дин, ты принадлежишь мне. Эта крашеная сука тебя не достойна. Если ты сам от нее не избавишься, это сделаю я», - значилось в электронном послании.
Шульц со злостью посмотрел на адрес отправителя раскосыми глазами:
- С липового сервера. Не пробить по базе, - он захлопнул крышку компьютера. – Не бери в голову, знаешь, сколько мне таких угроз приходит? По полсотни в неделю. Кстати, я надеюсь, ты к телефону дома не подходишь? А то ведь сюда поклонницы звонят, что будет, если они женский голос услышат?
- Скажу, что я горничная, причем японка. Kimi o ai shiteru, - тоненьким голосочком пропищала я.
- Последнее, это ты что сказала?
- «Я тебя люблю» по-японски.
- Я тебя тоже, но по-немецки, - Дин согнал меня со стула, сел на него сам, а меня усадил себе на коленки. – Я не хочу, чтобы ты чего-то боялась. С завтрашнего дня у тебя будет личный телохранитель.
«Иногда ты становишься таким взрослым, заботливым и решительным, что рядом с тобой совсем не страшно. Я привыкла всегда все проблемы решать сама, не рассчитывая на мужчин. Но сейчас мне просто необходимо знать, что, если что-то случится, ты меня защитишь. Это не означает, что я буду прятаться за твою спину. Но я бы никогда не подумала, что самым надежным человеком для меня окажется парень, который без косметики похож на девочку даже больше, чем в косметике». Дин хлопал длинными ресницами, искренне улыбался, проводил тонкими пальцами по моим щекам, всячески пытаясь меня успокоить. Его мягкие не распрямленные сегодня волосы волнами падали на плечи, а глубокие глаза так пристально смотрели в мои, что вышибали из моего мозга все прочие мысли, заставляя сконцентрироваться только на нём – единственном и неповторимом. «Я слышу, как одни обзывают тебя размалеванной куклой, другие – огородным пугалом, третьи – арлекином. Миллионы людей тебя любят и боготворят, а миллионы – ненавидят и мечтают о твоей смерти. Жестокий мир воздвиг тебя на пьедестал, но с еще большей легкостью и наслаждением скинет тебя оттуда. И тогда я хочу сказать тебе только одно – «Держись, Дин!» Не позволяй шоу-бизнесу искалечить твою прекрасную душу. А насколько она прекрасна, я не только слышу в твоих песнях, но и вижу в твоих глазах – её зеркале. Два бездонных теплых океана. Боже, я схожу с ума. Я терпеть не могла карие глаза вплоть до того момента, пока ни увидела твои. Они заслонили от меня всё остальное». Динькины соблазнительные губы нашептывали нежные глупости, прогоняя прочь все тревоги…
- Ты боишься смерти?
- Нет, я только боюсь, что больше его не увижу.
- Тогда просыпайся и смотри на него, пока он здесь.
Меня быстро вышвырнуло из сна, и, тяжело дыша, я испуганно взглянула на любимого, мирно посапывающего рядом. Я снова упала на подушку и уставилась в потолок.
- Тебе что-то плохое приснилось? – спросил Дин.
- Прости, я тебя, наверное, разбудила.
- Нет, я просто чувствую, когда ты волнуешься, и сам просыпаюсь. Так что за сон?
- Я видела дерево, одна половина веток которого была голая, а другая - с листьями. И оно разговаривало со мной двумя голосами. Один спросил, боюсь ли я смерти, а я ответила, что нет, а второй приказал проснуться. – Я решила не рассказывать ему о том, что речь шла о нём. - А ты, Дин, боишься?
- Нет, пусть боится тот, кто ничего хорошего после себя не оставил, ничего не сделал. Но вот только не хотелось бы, чтобы она пришла за мной сейчас, когда у меня есть ты. А если вдруг так случится, то знай, я буду ждать тебя там - на краю Вселенной, за пеленой дождя, за тысячей морей.
- Я пойду за тобой куда угодно: и в царство Света, и в вечную Тьму. Я выпью эту чашу с тобой до дна, чтобы в ней ни было – сладость или горечь.
- Вместе рука об руку сквозь все невзгоды. Обещаю.
- Обещаю.
Второй раз мы дали друг другу эту клятву. Но Бог любит троицу.
- А мне тоже недавно очень странный сон приснился про мое прошлое, - продолжил Дин. – Я видел людей, которые причинили мне много боли, причем они все собрались вместе, окружили меня. А потом появилась ты в потоке света, протянула ко мне руки и забрала меня оттуда. – Он включил бра, достал из ящика блокнот и показал мне свой рисунок. - Ты всегда будешь для меня святой.
На листочке была изображена я, но в виде ангела.
- Нет, Дин, я не святая, я самая обычная.
«Вредная и противная», - домыслила я.
…
Вы когда-нибудь сидели на пороховой бочке? Нет? Тогда вы не знаете, что значит жить, осознавая, что рвануть может в любую секунду. Прежде я полагала, что постоянно шататься по премиям, приёмам и телешоу – это прикольно; что работать в музыкальной индустрии интересно и это по мне. Да, я справляюсь, но чего мне это стоит?! Я считала такое времяпрепровождение захватывающим и разнообразным, но это оказалось не так. Одна вечеринка похожа на другую, в разных клубах развлекаются почти одинаково, более того – везде одни и те же люди. Я начинала привыкать и к этому, и к постоянной усталости. У нас, конечно, случались выходные, но в них мы по преимуществу только спали до темноты без задних ног. Естественно, что на состоянии нервной системы это сказывалось отрицательно. А когда твой избранник публичный человек, каждый день превращается в медленную пытку. Всем вокруг он нужен, все что-то от него хотят или просто хотят его самого. Ни проехать, ни пройти без ведома прессы и фанатов, ни приблизиться к нему до того момента, пока не запрешься с ним в какой-нибудь комнате. Целоваться, обниматься и шептаться украдкой.
- Меня бесит, что некоторые хватают меня за руки и одежду, когда я этого не хочу, - однажды разоткровенничался Дин. – Почему они считают, что мне приятно, когда чужие люди меня лапают? Я и так делаю всё, чтобы им понравилось, я для этого работаю, не покладая рук. Но им мало! Они решили, что, купив билет, получили право и на моё тело. Их много, а я один.
- Динни, ну пойми и их тоже. Фанаты так любят тебя, так ждут, им хочется к тебе прикоснуться. Ведь они, вероятно, видят тебя в первый и, возможно, в последний раз в своей жизни, - возразила я, вспоминая свое фанатское прошлое.
- Это не повод рвать мне волосы! – упирался он.
- Но я была одной из них и мне обидно, когда ты так говоришь, - финальный аргумент.
- Никогда ты одной из них не была. Твоё отличие в том, что они лишь мечтают быть со мной, а ты одна всегда знала, что будешь, - убил наповал своим ответом. – Ты со своим зеленым зонтиком под ливнем стояла и не побежала за машиной. Любая другая фанатка на твоём месте не утерпела бы. После того, как я на сцену вытащил и кольцо подарил, кто угодно прорвался бы за кулисы, приехал к отелю, но только не ты. Ты знала, что я от тебя никуда не денусь, что мы встретимся и при лучших обстоятельствах, потому что я твой суженый.
- Тут ты не прав. Я просто очень нерешительная и гордая девушка и пока не буду уверена в том, что парень мной заинтересовался всерьез, не покажу своих чувств к нему.
- Нет, я прав!
«Переубедить Шульца невозможно, пора прекращать этот разговор».
Но его слова мне запомнились, и в один не очень прекрасный день на фоне постоянного стресса и ревности, с воплем «Убери от него руки, он этого не любит!» я со всей силы пихнула одну несчастную девушку у отеля. Вы себе не представляете, как я огребла от Майера: он строго на строго наказал моему охраннику Михаэлю держать меня не менее, чем на расстоянии вытянутой ноги (так как они у меня длиннее рук, и при желании я могу дать пинка кому угодно), от поклонниц и примерно метрах в пяти от Дина на людях; а мне пригрозил психиатрической клиникой и депортацией на Родину, в случае повторения инцидента.
- Ну, ты сегодня отожгла, - смеялись надо мной Шульцы.
- Идите на фиг. Сорвалась, с кем не бывает… - мне было безумно стыдно признаваться им в этом.
Дин увел меня в номер.
- Знаешь, а ведь мне иногда кажется, что они разорвут меня в клочья, если их ко мне подпустить, - пробубнил он.
- Тогда нас обоих: тебя от любви, меня от ненависти. Но не все же «бизонки», не надо краски сгущать. Пожалуйста, давай не будем больше об этом говорить, я действительно сегодня погорячилась и сожалею об этом эмоциональном всплеске.
- Хорошо, закрыли тему.
37. Откровения гитариста
Поздним вечером я сидела на балконе берлинской квартиры близнецов, укутавшись в пальто, и смотрела на взошедшую над городом луну. Дин всё чаще стал куда-то пропадать, и меня это настораживало. «Неужели я ему уже надоела, мы так мало времени проводим вместе, а он домой не торопится». Балконная дверь немного приоткрылась из-за сквозняка: кто-то зашел в комнату.
- Дин?! – спросила я в надежде.
- Привет, Геля. Он попозже придет, - отозвался Тим, вышел на воздух, сел со мной рядом и закурил. – Может я смогу его заменить? – он самодовольно на меня посмотрел и облизнулся.
- Тим, ты чего? – возмутилась я.
- Ну, просто Дин хочет попробовать втроём, нам с тобой следует привыкнуть друг к другу, - его рука скользнула по моей коленке.
- Фу, ты пьян! С чего ты взял, что Дин этого хочет? – я шарахнулась от Шульца-старшего, как ошпаренная.
- Он сам мне об этом сказал, - ухмыльнулся он. – А выпил я совсем чуть-чуть.
- Никогда не поверю! Или слухи о твинцесте правда, и вы иногда перепихиваетесь друг с другом? – я заглянула в его глаза, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез.
«Иногда ты безумно похож на брата, а иногда вы такие разные! Сейчас ты ужаснулся, точно как Дин. А теперь ты уже злишься совсем по-другому».
- И ты туда же?! Как вам всем в голову такие мысли лезут?! Чтобы я тр*хался с собственным братом?! Вы больные все что ли?! Извращенцы! Мы раньше даже не понимали, что менеджмент разрабатывает эту тему. Да и что могут понять пятнадцатилетние близнецы, которым на фотосессиях говорят «Встаньте потеснее», «Положи на него руку, «Прислонись к нему»? Читал форумы антифанов, у меня дреды дыбом вставали о того, какими представляют наши отношения. – Он швырнул окурок через ограждение. - А потом выяснилось, что фанаты еще хуже. Почему вы не хотите уяснить, что мы вместе всю свою жизнь? Я понимаю Дина с полу-мысли, я его чувствую, как себя, ближе у меня никого нет. Так откуда такие у вас мысли?
- А вы сами-то слышите свои интервью? Как ляпните, про то, что спите в одной постели, все слэшеры на уши встают!
«И я ведь была из их числа».
- Если бы ты ездила с нами в тур, знала бы, что в автобусе порой бывает так холодно, что одному никак не согреться. И к кому Дину в постель идти? К Генри что ли? Естественно, он лезет под моё одеяло. Мы БРА-ТЬЯ! – отчеканил он. - Почему вы верите в твинцест?
- Потому что любой фанатке проще представить, что её кумир влюблен в собственного брата и именно поэтому у неё нет ни единого шанса, а не увидеть рядом с ним другую девушку, ничем не лучше её самой.
- А ты, Ангелина, тоже так думала?
- Да, - я потупила взор.
- Никогда не мечтала присоединиться к нам двоим?
- Бывало…
«Он тоже гипнотизер что ли? Задает такие вопросы, а я зачем-то на них отвечаю. Не могу себя контролировать».
- Так вот у тебя появилась отличная возможность, - не унимался Тим.
- Если Дин этого хочет, я согласна…
«Боже, что я такое говорю?! А если, правда, моему котенку захотелось разнообразия? Близнец, конечно, безумно соблазнительный парень, у него такое тело», - я смотрела на Тимми рентгеновским взглядом. Моё художественное мышление прорисовывало его торс под безразмерной толстовкой. На секунду я потеряла концентрацию, уставилась в его глаза: в темноте они очень походили на динькины. Не успела я подумать, что нахожусь от Тима в опасной близости, как мои губы обожгло холодным металлом пирсинга… Я в ужасе вскочила на ноги и ударилась головой об подвесное кашпо с цветами.
- Ты что?! Я Дина люблю! – вскрикнула я.
- Я тоже его люблю. Меня он простит, а про тебя не знаю… - нагло улыбнулся Шульц.
- Если ты ему скажешь, я буду всё отрицать.
- У тебя клубничный блеск для губ… - протянул он.
- Даже не думай, Тим! – я убежала в дом, меня всю трясло.
Угрызения совести и страхи мучили меня недолго. В какой-то момент я даже решила, что Тим оставил эту затею про «втроём», но я ошибалась.
…
Прошла неделя.
- Ангелина?
Я перевела взгляд с монитора ноутбука на наклонившуюся надо мной девушку. «О, нет! Как она меня узнала?»
- Нет, Вы меня с кем-то путаете, - отбарабанила я на английском.
- Да брось ты! После того Хеллоуина, когда мы все приняли тебя за Дина, я уж тебя ни с кем, кроме него, не перепутаю, - продолжила Виктория по-русски.
- Ладно, Вики, признаюсь, это я, - улыбнулась своей старой знакомой с форума и пригласила присесть со мной и моим телохранителем за столик в кафе. – А это – Михаэль, мой.. эмм.. компаньон.
- Добрый день, - поздоровалась она, охранник только кивнул в ответ.
- Он не знает русского, - пояснила я.
- Я думала ты в Берлин переехала, что ты делаешь в Париже?
- Работаю…
- И сидишь в блоге «Адреналина», - перебила она меня.
- Ну, да, - я поспешно свернула окно обозревателя.
- Ну и какие они? Прикольные?
- Кто они? – не поняла я.
- Шульцы!
- Я… я не знаю, - пытаюсь скрыть свою нервозность, но ладони становятся влажными. – Я их не встречала.
- Хе, мисс Крофт, раньше вы были бдительнее, - смеётся Вика. – Пока ты мне внушала, что это не ты, я заметила, что ты находишься на сайте в качестве администратора. Я прошла тест на внимательность?
- Да, молодец! Я тут с классными хакерами познакомилась, они в два счета добыли мне пароль от их дневника, вот я и развлекаюсь, - я продолжала юлить.
- Всё-таки ты шпионка!
- Угу, - подмигнула я ей.
Спровадить Михаэля жестами и подмигиваниями было не просто, но в итоге он всё же отошел к барной стойке. Мы с Викой немного поболтали о жизни, пришлось врать солидно. На предложение как-нибудь еще пересечься, я отнекивалась, ссылаясь на занятость. Внезапно раздался звонок моего мобильника:
- Привет. Вопросы и ответы для сегодняшнего интервью готовы? – сухой тон Дина.
- Конечно. А что у тебя с голосом?
- Ничего. Привези всё в отель, мне пробежаться по ним надо.
- Да в чём дело? Ты как не родной сегодня, - я начала терять терпение.
- Родной мне только Тим, - надменно заявил он.
- Дин, какого хрена?! – закричала я и тут же с ужасом посмотрела на ошарашенную Викторию. Шульц повесил трубку. – Это не то, что ты думаешь, - промямлила я. - Это мой парень звонил, его тоже Дин зовут...
- Ангелинка, ты сама-то на моем месте, сопоставив все факты, себе бы поверила?
«Миссия провалена целиком и полностью! В среде фанатов скажи одному, узнают все, тогда мне не жить. Пойдем другим путем: сделаем Вику своей сообщницей!»
- Ладно, раскусила. Я работаю в Адреналин Корпорэйшн.
- И Дин твой парень.
- Нет, он не мой парень.
- Но ведь это он звонил?!
- Он по поводу сегодняшнего интервью.
- Опять темнишь. Словом «родной» просто коллегу не называют.
- Мы только друзья. Правда.
«А при таких настроениях Шульца скоро станем врагами».
- Хочешь пойти на запись интервью в студию? Я могу устроить, - добавила я.
- Конечно, хочу. Познакомишь меня с Тимом?
- Без проблем.
«Это будет мне только на руку. Если старший о чем-то протрепался младшему, то лучший способ отвести от себя подозрения – познакомить Тимми с другой девушкой».
…
В номере я застала Дина, который с сосредоточенным видом выбирал себе украшения.
- Привет, малыш.
- Я не малыш, - огрызнулся он.
Взбесил он этим меня нереально, я со всей силы дернула его за руку, чтобы он развернулся ко мне лицом.
- В глаза мне смотри и говори, в чём дело? – командным голосом крикнула я.
- Сама знаешь, - злился Дин, стряхивая мою руку со своей.
- Что бы тебе ни сказал Тим, он лжет.
- А ему есть, что про тебя рассказывать? – нервно сопел Шульц.
- Ты можешь мне четко объяснить, почему ты на меня сегодня взъелся? – я постаралась сделать интонацию как можно мягче.
- Окей. Тим подошел ко мне утром и заявил, что вы недавно с ним секретничали, и ты просила его убедить меня… - он замялся, гневно сглатывая слюну, - заняться сексом втроём.
- А мне он сказал, что это ТЫ ему предложил. Я не знаю, почему твой брат хочет нас поссорить. Мне очень жаль, что ты мне не доверяешь, - я опустила глаза и отвернулась, тяжело вздыхая. – Может, он ещё что-нибудь сказал? – добавила я, боясь, что и про мой поцелуй с Тимом Дину известно, потому-то он и метает молнии.
- Нет, больше ничего… А было еще что-то?
- Зависит от фантазии твоего близнеца.
Руки мягко опустились на мои плечи, дыханием обожгло ухо.
- Извини. Я тебе верю, - голос Дина снова стал ласковым. – Брат вполне мог так пошутить, это в его стиле.
- Текст читать будешь? – перевела я разговор на другую тему.
- Да, давай. Только вот никак не решу, что из этого надеть, - он продолжил перебирать цацки.
- А где кольцо с бриллиантом, которое тебе в ЮАР подарили?
- Потерял, наверное, - махнул рукой он.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – удивилась я, зная, что он за свои побрякушки кого угодно в порошок сотрет.
- Угу…
Казалось бы, инцидент был исчерпан, и события вошли в своё нормальное русло: я познакомила Вику с близнецами, она непринужденно болтала и блистала своим искрометным юмором перед Тимом, тот увлекся, заинтересовался, Дин успокоился и смягчился, интервью прошло без эксцессов, даже Майер был спокоен и доволен. Но то, что произошло в эту ночь, в хит-параде моих кошмаров уверенно занимает вторую строчку.
- Принцесса, мне нужно по делам смотаться, вернусь часа через два, - целуя в щеку, прошептал мне солист.
- Но, Дин, куда ты пропадаешь всё время?
- У меня дела. Правда. Важные.
- Ладно, молчу. Ты же свободный человек и не обязан передо мной отчитываться, - сдержать желчь мне не удалось.
Я пришла в отель и предалась тоске в номере. Прошло два часа. Дин не появился. Минул ещё час. Его по-прежнему нет. Я позвонила ему на мобильный. Не берет трубку. Чувствую, что он весь на нервах. Что же такое? Набираю номер его охранника.
- Сайрус, это Ангелина, Дин с Вами?
Он мнется с ответом, потом говорит шепотом.
- Да.
- Где вы пропадаете?
- В офисном здании напротив гостиницы.
- Какого хрена ты перед ней отчитываешься, - орет на заднем плане Шульц-младший. – Я просил тебя не брать трубку, это что так трудно сделать?
- Нет-нет, не отключайтесь, пожалуйста… Объясните мне, что происходит, - тараторю я.
- Я не знаю, я не буду вмешиваться, вам лучше самим поговорить.
- Не о чем нам разговаривать, - не унимается горластый солист.
В телефоне короткие гудки. «Не иначе выхватил у Сайруса телефон и разбил его. Опять у него припадок. У меня уже никаких сил моральных не хватает на него. Что на сей раз?»
Через пятнадцать минут в коридоре послышались шаги и визгливый голос Дина:
- Я сказал, что ты свободен до утра, значит до утра!
Дверь в комнату он вышиб разве что не ногой. Страшен, как черт: обводка вся размазана, волосы свалялись, губы и щеки горят, на лбу проступила и пульсирует вена. Я даже не успела испугаться, отступая в глубь помещения. Он со всей силы толкнул меня на кровать.
- Какая же ты гадина! Тебе нужно было пристроиться к Шульцу, и не важно к какому! Младшего проще было охмурить! Я же идиот романтичный! – он сдавил мне запястья и всем телом навалился на меня сверху, продолжая яростно рычать. - Я то – дурак - ей песни посвящал, а она прыгнула в постель к моему брату. Дрянь! Тебе наплевать, с каким близнецом!
- Отпусти меня, мне больно!
- Ты еще не знаешь, что такое больно, - такого страшного неуправляемого дьявольского взгляда я у него никогда не видела. – Давай я сейчас сделаю, как он. Ты любишь жестко, да? Как ты кричала по-русски. Хочешь тр*хну тебя, как Тим?! Хочешь, я тебя спрашиваю?!
Я сумела освободить правую руку и влепила Дину пощечину, в которую вложила всю свою обиду и злость. Его аффект прошел, и он ослабил свою хватку, я смогла скинуть его с себя и броситься прочь со словами «Ты – чокнутый мерзавец!» Пробегая мимо номера Тима, я постучала туда, чтобы врезать ещё и ему за всё «хорошее», что он для меня сделал. Тот открыл дверь с довольной улыбающейся физиономией, в глубине комнаты появился стройный силуэт Вики, закутанной в полотенце. От изумления я открыла рот. В холл вслед за мной выскочил Дин, я показала ему средний палец и бросила фразу, которую я от себя не ожидала:
- Ты – свинья, Дин! Ревнивый тиран! Самодур! Я тебя ненавижу! I hate you! Ich hasse dich! – выкрикнула я ему сразу на трех языках, чтобы до него лучше дошло.
Я вылетела на улицу со служебного входа со скоростью пробки, выбиваемой из горлышка бутылки с шампанским, если её хорошенько встряхнуть. «Холодно. Противно. Обидно». Я еще не знала, какой ужас произойдет через какие-то две минуты.