13. Актеры поневоле
- Я всё уладил, - резюмировал он, спрятав телефон. – Тут недалеко есть отличный бутик, мы там частенько отовариваемся. Ты зайдешь туда первая, а мы чуть позже. Никто даже не заметит, что ты пришла со мной.
Всё было как-то странно, но в голосе Дина звучала такая уверенность, что я решила отбросить сомнения.
- Ты там появишься без макияжа?
- Э-э-э, я забыл… Мы же договаривались утром, что ты меня накрасишь.
- Я? Но я никогда не пробовала мальчиков красить… - неохотно заметила я, однако ж в сумку за черным карандашом полезла. - Да к тому же таких звездных…
- Да брось ты, сделай чуть-чуть, так сказать, для поддержания имиджа. – Дин подставил мордашку и закрыл глаза (явно отработанное движение).
В полумраке улицы было не очень-то сподручно разрисовывать Диньку, но красота требует жертв. Почему-то именно моих. Обвела. Криво, то есть, вроде, ровно, но смотрится криво. Вспомнила, что это у него глаза раскосые… Там добавила, здесь закруглила.
- Готов убивать взглядом наповал! Я закончила. Зеркало дать?
- Не надо, я тебе доверяю.
Казалось бы, ничего особенного не было в этих словах, но доверие – один из основных кирпичиков прочных отношений между двумя людьми. «Что-то я размечталась»…
Мы добрались до магазина пешком, держась за руки. Сайрус следовал за нами как тень. Нехилая такая тень, скажу я вам.
- Всё, дальше одна. Не скучай, буду через 10 минут, - Дин подмигнул.
Я зашла внутрь и стала разглядывать ряды вешалок и полок со шмотками. Хотя больше меня заботило, что там задумал Шульц.
- Вам помочь? – спросила меня консультант.
- Да, спасибо. Меня интересует… шапка, - чуть было не сказала Динька, - спортивного стиля.
- Вот здесь посмотрите, - она увлекла меня вглубь бутика, - почти все размеры и оттенки… Зеркало напротив. Что-нибудь еще?
- Пожалуй, да. Я, пока полмагазина не перемеряю, не уйду. Где у вас новые коллекции?
- Вот там, - девушка показала рукой направление. Всё это мне до утра не пересмотреть. – Подобрать Ваш размер?
- Благодарю, я, когда выберу то, что мне нравится, Вас позову.
Не успела я закончить фразу, как входная дверь в бутик открылась и вошла ОНА – делегация: группа «Адреналин» в сопровождении охраны. Я схватилась за манекен, чтобы не упасть от неожиданности. «Так вот каков был его план! Проще было бы мне одной зайти сюда на 5 минут, купить шапку и выйти. Но нет, Дин решил отовариться по полной и приодеть всю команду. Невероятно». Пока я щелкала челюстью, а Тим, стреляя глазами направо и налево, стягивал к себе всех консультантов, ко мне метнулся Дин и спросил:
- Тебе пластмассовые парни нравятся больше, чем живые?
- Чего? – переспросила я.
- Почему ты манекена обнимаешь? – прозвучало ещё суровее.
«И точно, обнимаю манекена. Боже мой». Я убрала с него руку и, подняв бровь, посмотрела на Шульца-младшего:
- Ты что к кукле меня ревнуешь?!
Он окинул оценивающим взглядом пластмассового парня и заключил:
- Ну, в принципе, он ничего, одет неплохо, но вот прическа и стеклянные глаза…
- Конечно, Дин, по сравнению с тобой он не катит! – я ехидно поморщилась.
К нам приближались Генрих, Тим и три консультантки. Пришлось нам разбежаться к разным вешалкам – с женской и мужской одеждой. Две девушки тут же пристали к Дину с расспросами и предложениями. Я метала молнии из-под челки. «Это невыносимо. А что я ожидала? Он же всегда в центре внимания. Ревность – злое, гложущее чувство. Я, наверное, буду ревновать его даже к резиновой женщине или табуретке»…
- Барышня, как вам кажется, мне эта толстовка пойдет или будет слишком коротка и не прикроет всех достоинств? – обратился ко мне Тим и добавил шепотом, - кстати, привет.
- Привет, - шепнула я в ответ и уже громко сказала, - лучше берите на три размера больше, тогда сможете обернуть ее вокруг тела аж дважды – будет теплее.
- Девушка, а мы с Вами раньше нигде не встречались? – вдруг вылепил Генрих.
- Ну да, ты видел её в своих эротических снах, - коронный выпад Тима.
- Возможно на берлинском телевидении, когда вы в шоу снимались, - спасать ситуацию пришлось мне, так как продавцы уже уши навострили.
- Да, точно, - закивали ребята.
После чего Шульц-старший ткнул в бок Гарри и просопел ему на ухо:
- Ты переиграл!
- А чехлы для барабанов у вас есть? – своим вопросом Ульрих сразил всех присутствующих, включая телохранителей.
- Нет, это в другом магазине, - послышался общий ответ. После чего народ равномерно распределился по бутику.
Все ребята были заняты подбором шмоток, соответствующих их вкусовым предпочтениям, и иногда с любопытством украдкой меня разглядывали. Зато Дин так вошел в роль, что, казалось, даже не замечал моего присутствия. Он выбирал себе одежду, трепался с консультантами, переговаривался то с Тимом, то с Генрихом. Я расстроилась, и, хотя в глубине души понимала его, всё равно было обидно. Сама не заметила, как в моих руках, помимо шапки, оказалась куча новомодных вещей. Демонстративно виляя задом, я продефилировала в примерочную и задвинула за собой шторку.
«Вот нахал», - негодовала я, - «сначала я из-за него шапку любимую потеряла, потом он прервал наше свиданье и устроил этот цирк с приходом всей группы в магазин, а теперь он делает вид, что меня нет. Как только появится, я вопьюсь в него ногтями, чтоб в другой раз не повадно было». Я сняла с себя пальто, кофту и натянула блузку, пикантно оголяющую плечо. Закончив завязывать боковую шнуровку, я подняла глаза, чтобы оценить отражение и вздрогнула. За моей спиной выросла длинная фигура Дина.
- Не делай так больше, у меня чуть инфаркт не случился от неожиданности, - говорила я, глядя на него исподлобья через зеркало.
- Хорошо, но мне надо было юркнуть сюда очень быстро, пока все отвлеклись.
- Зачем? Двоим тут тесно, - я ещё была очень обижена, желание наброситься и разорвать сменилось деланным равнодушием, но внутри всё кипело. – Тебе лучше пройти в соседнюю свободную примерочную.
Дин всё понял (не дурак) и наклонил голову, чтобы поцеловать моё обнаженное плечо. Я увернулась, прислонилась спиной к стенке и испытующе посмотрела на него.
- Малыш, ну прости, я хотел как лучше…
- Лучше для кого? Ты бы хоть спросил, готова ли я играть на публику. Из нас двоих артист – ты.
- Ладно, в следующий раз я сначала с тобой посоветуюсь. Мир?
Ну что можно ответить, когда он смотрит вот такими вот извиняющимися ореховыми глазами, морщит лобик, закусывает нижнюю губу? Я протянула ему мизинец, Дин непонимающе захлопал ресницами. Я взяла его руку, согнула четыре пальца, а пятым зацепила за свой.
- Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться, то я буду кусаться.
Шульц засмеялся в голос, а я испуганно заткнула ему рот ладонью:
- Тсс.
Он кивнул, и я убрала совою руку с его губ.
- А ты знаешь, вариант с «кусаться» мне тоже нравится, - Дин показал мне свои неровные белые зубки и потянулся к моей шее, как вампир.
«Ах, ты так заговорил. Ну, берегись». Я запустила руки под его кофту и стала щекотать коготками бока. Он в свою очередь покусывал мне ухо, а его волосы покалывали мне плечо. Я сползла вниз и стала целовать его пресс, обводя языком кубики, потом чмокнула в татуировку на боку и поцелуйной дорожкой поскользила наверх – к груди. Динни задышал чаще, его тело отзывалось на каждое прикосновение моих губ, его пальцы проникли в мои волосы и легонько сжали череп. Я добралась до соска и чуть-чуть прикусила его. Дин заскулил с наслаждением и напрягся. Я резко прекратила свои действия, выпрямилась и отстранилась.
- Сейчас мы доиграемся, тут вполне могут быть камеры, - я стала осматривать шурупчики на стенках и вытяжку на потолке, - хочешь засветиться на порно-сайте?
- Не хочу, конечно. Но ты меня так заводишь, что очень трудно сдерживаться.
- Так… тебе надо как-то выйти незамеченным.
Я выбрала из всех прихваченных мною нарядов самый откровенный – летний сарафан с безобразно короткой юбкой. Сняла блузку и джинсы. Дин только нервно сглатывал и глубоко дышал, пытаясь себя успокоить. «А кому сейчас легко, красавчик? Твое тело моим мыслям и фантазиям покоя не дает, а сладостное томление вообще стало моим обычным ощущением. Это ж надо было таким секси-боем уродиться!»
- Ну, я пошла, а ты не зевай! – я невесомо коснулась его пухлых губок своими и пулей вылетела из примерочной, оставив маленькую щелочку, чтобы Динни мог улучить момент и выйти.
Я начала крутиться перед центральным зеркалом и громко спрашивать у консультантов:
- А мне идет? Нормально сидит сзади? Не слишком коротко? – по счастливой случайности (об этом я потом узнала из чека) это платьишко от известного кутюрье стоило бешеных деньг, потому продавщицы обступили меня с белозубыми улыбками и фразами типа «Вы в нем бесподобны». В это время Дин прошмыгнул за соседнюю шторку. Но гастроли Большого театра были еще не окончены.
- Коротко? Да в самый раз! У Генриха вон слюни потекли, - находчивый Тим продолжил спектакль. – За такую красоту я сам готов заплатить, - он засунул руки в карманы и вывернул их наизнанку. – Жаль, кредитку забыл, но их куча у моего брата-близнеца. Эй, Дин, хватит прихорашиваться, все равно сногсшибательнее этой девушки тебе сегодня не выглядеть.
- Это мы ещё посмотрим! – перед нами возник солист во всем своем великолепии. Он стоял в новой куртке в своей любимой позе вполоборота, расставив ноги на ширину плеч и положив одну руку на тазобедренную кость; рот эротично приоткрыт, взгляд – хоть стой хоть падай!
Дин подошел ко мне, прислонился спиной к моей спине, и мы стали смотреться в зеркало. Он незаметно взял меня за руку. «Сейчас как поднимет её вверх, и будем точь-в-точь скульптурой «Рабочий и колхозница», пардон – «Певец и архитектор».
- Готов признать свое поражение сегодня, - протянул он недовольным тоном и подмигнул мне. – Я оплачу все ваши покупки, тем более у меня в этом магазине скидка.
- Лучше бы Вы его в ювелирном встретили, - Ульрих говорит редко, но метко.
Еще около сорока минут мы весело бегали от вешалок к примерочным. То собирались в кучку и смеялись, то снова разбегались и конспирировались. Налет на бутик обошелся Дину в кругленькую сумму, но мне он не позволил даже заикнуться о самоличной оплате покупок:
- Что я не могу своей девушке такой пустяковый подарок сделать?
На данном витке в развитии наших отношений с такой логикой было не поспорить. Все консультанты, кассиры и покупатели магазина стали фотографироваться с группой или персонально с Дином на память. Я тоже для виду протянула Тиму свой мобильник и попросила его снять нас (тем более что у нас не было ни одной совместной фоты, мы лишь накидали друг другу своих портретов по Bluetooth в телефоны).
- Вы бы хоть для приличия немного подальше встали, а то прям слиплись, - ехидно прошептал Тим.
- А ты не завидуй, дай телефон Гарри и иди к нам, - парировала я.
- Правильно, - Динни поддержал мою идею.
Тим сделал один кадр, подумал немного и, облизнувшись, произнес:
- А ты, Дин, не боишься, что твоя девушка ко мне переметнется?
Мой мальчик насупился и стал переводить взгляд с меня на брата и обратно, потом вздохнул и сказал:
- Если она так решит, то это будет её выбор… Я её не прощу, но отпущу.
- Динни, ты чего? – шепнула я. – Как тебе такое только в голову приходит?
- Были прецеденты… - Дин совсем поник.
- Прекрати сейчас же, это в прошлом, теперь всё иначе, - сама удивилась, откуда во мне этот оптимизм появился. – Ладно, ребята, я пойду. Динни, встречаемся через полчаса в 200 метрах от моего отеля (зона отчуждения какая-то). Я закину покупки, кое-что прихвачу с собой и готовься утонуть в моей благодарности за этот подарок.
Шульц-младший расцвел, кивнул и, похоже, улетел куда-то в облака в своих вполне земных мечтах.
14. Чем ещё можно заниматься в номере 465?
Знакомая цепочка: такси – отель – Игорь - номер. Опять я встретила его в холле, будто он нарочно меня поджидал.
- Привет, телезвезда! Зря ты на выставку не пошла, там было действительно интересно. Но тебя сейчас, похоже, шмотки больше волнуют. Столько пакетов! В сэконд-хэнде распродажа была? – знали бы вы, как я ненавижу эти приколы Синяева. «Уже почти год он ведет себя так по отношению ко мне. Мстит за то, что я узнала о его слабости. А он ещё смел говорить мне, что любит. Это не любовь, я убеждена. Когда любят, так себя не ведут. Ему не понять, он слишком примитивен. Он не подозревает, что от любви крылья вырастают. Вот и я сейчас летаю, его язвительные высказывания кажутся мне мелочью, они для меня ничего не значат, даже отвечать не буду». Я улыбнулась и сказала:
- Отлично отоварилась, домой повезу чемоданов пять, как и собиралась. Кстати, надо будет их завтра тоже купить.
- Ты к конференции то подготовилась или опять будет импровизация?
- Так ещё же вся ночь впереди, - я впорхнула в лифт, кроме меня и моих пакетов там ни для кого места не было.
«Вся ночь впереди! Но не посвящать же её зазубриванию скучной речи, когда есть соблазнительный Дин?! Ладно, что-нибудь придумаю». Я собрала с собой сумку с деловым костюмом (деловой - это, конечно, слишком громко сказано, просто юбка до середины бедра, строгая блузка и корсет), туфлями на высоких каблуках, ноутбуком и всем тем, что я купила сегодня утром. Через плечо перекинула папку с буклетами и листами чистой бумаги и, отзвонившись домой, чтоб не разыскивали, устремилась на встречу с ненаглядным мальчиком.
Машина стояла там, где мы и договорились. Завидев меня, нагруженную как вьючное животное, Дин выскочил из авто, подбежал ко мне и забрал у меня из рук сумку. Я не ожидала, думала, что он скорее возложит миссию носильщика на Сайруса.
- Давай я. А чего так тяжело? Ты образцы железобетона повезешь на конференцию? – мне определенно нравится этот парень. – Тогда я помогу и утром погрузить это в такси.
- Да что ты! Это вовсе не стройматериалы, это мой «сценический» костюм и рабочие инструменты: бензопила, шпатель и дрель, - при этих моих словах Дин свел брови. Неужели поверил? Хотя от меня можно чего угодно ожидать. - Шучу! А ты в курсе, что ты только что закон нарушил? Подошел к отелю ближе, чем на 200 метров, сейчас сработает анти-Шульц-сигнализация, нагрянет полиция и на тебя наденут наручники.
- Не пугай меня, ты еще не очень хорошо знаешь Германию, сказанное тобой вполне возможно. Предлагаю валить отсюда поскорее.
Мы загрузились в машину. «Действительно, Сайрус это наше всё! Тело хранит и доставляет по адресу, а я - подлая - пользуюсь».
- В комнату 465 или ещё куда-нибудь? – поинтересовался Дин.
- Ты ещё спрашиваешь?! – возмутилась я.
- Угу, я так по тебе соскучился, - он уткнулся носом мне в щеку. – А тебе идет эта шапка, но можно я её сниму? - Не дожидаясь ответа, он стянул с меня обновку и, убрав с моего лба челку, принялся вглядываться в мои глаза.
- Что ты там видишь? – я даже не моргала, принимая игру «кто первый отведет взгляд».
- Вселенную, миллионы миров и твою чистую душу.
- Ну, про чистую душу это ты точно загнул… - я отвернулась и стала снимать перчатки.
- А вот и нет! Все мы люди и все мы грешны, но ты точно знаешь, что есть добро, а что зло. Ты на стороне добра, я вижу это в твоих глазах.
«Что опять на него нашло? Странные приливы. Или полная луна виновата. Сейчас он читает мне какую-то проповедь, а утром сам исповедовался. Теперь я всё больше понимаю тексты его песен, а точнее подтексты. Сколько ещё тайн мне откроется? Очень необычный мальчик».
Я спрятала перчатки в карманы пальто, Дин взял меня за руку и удивился:
- Такая холодная! Ты замерзла?
- Нет, просто плохое кровообращение.
Он нежно положил мои ладошки в свои, поднес ко рту и стал на них дышать, согревая. Теплота от кончиков пальцев растеклась по рукам и, показалось, достигла самого сердца. Периодически Динька проверял температуру моих фаланг, касаясь их губами. «Какой же ты разный: то ласковый - и тогда я задыхаюсь от любви к тебе, то сердитый – и мне хочется тебя успокоить, то равнодушный – и я готова разорвать тебя в клочья». Мы сидели как два нахохлившихся воробушка, отгороженные от мира корпусом автомобиля. Ночь скрывала нас от любопытных глаз, она стала нашей лучшей подругой. Мы оба больше любили лето, чем зиму, но сейчас понимали, что зимние ночи длиннее, а значит, больше времени мы можем быть вместе. «Сайрус, вези нас скорее в нашу 465-ю комнату! Только там мы останемся наедине и будем самими собой».
Подъехали. Две длинные тонкие черные тени скользнули в отель, быстро поднялись на четвертый этаж, бесшумно проследовали по коридору, звякнули ключами, захлопнули за собой дверь с табличкой «Не беспокоить», сняли с плеч сумки и застыли, слившись в долгожданном поцелуе.
Минута, другая, третья… Всё крепче объятия, всё громче дробь сердец. Невозможно оторваться, но придется. Хотя бы для того, чтобы раздеться. Бросает в жар.
- Тебе завтра рано вставать? – спросила наконец я.
- Фотосессия в 12, так что в 10, а тебе?
- Мне в 8. Я поставила будильник на мобильнике. Тебе тоже советую напоминание включить.
- Угу, - Дин неохотно достал телефон. – Успеешь после конференции приехать в здание DZ банка, где мы будем сниматься?
- Я постараюсь. Можно я тоже там пофотографирую, там просто офигенная архитектура интерьеров? Меня туда пропустят?
- Конечно, нет проблем, я договорюсь. Просто скажи, что ты к братьям Шульцам.
- Прям так и сказать?
- Да, по легенде – ты наша двоюродная сестра.
- А если они паспорт спросят?
- Так никто же не знает нашу кузину, а имя у тебя вполне себе немецкое.
- И гражданство – Russian Federation.
Я даже немца добила своей дотошностью.
- Когда подъедешь, сразу звони, я спущусь за тобой, и пусть только попробуют преградить нам путь…
Пока разговаривали, сняли верхнюю одежду, включили свет и прошли в комнату. Я стала разбирать сумки. Поставила ноутбук на стол, костюм повесила в шкаф, достала набор карандашей, ластик и вынула из папки бумагу.
- Попозируешь мне? – спросила я.
- Эмм. Я не понял, ты о чём?
- Я хочу тебя нарисовать, можно?
Дин удивился, но закивал в ответ. Я села на диван, подложила под листы папку и взялась за карандаш.
- Куда мне лучше встать? В какой позе? – Шульц засуетился, привычка выглядеть на фото как можно лучше давала о себе знать. Он то пристраивался на край кровати, то вскакивал и отбегал к окну, переспрашивая «Может так?» и, не дожидаясь моих комментариев, направлялся к столу или противоположной стене.
- Дин, не мельтеши! – остановила его я. – Сядь спокойно в удобной тебе позе и постарайся не шевелиться.
Он успокоился, присел на покрывало, сосредоточился и уставился на меня с таким серьезным видом, будто собирается писать диссертацию на очень интересную тему – «Что-то там в носу».
- Малыш, расслабься. Ты же не сдаешь экзамен по высшей математике. Это всего лишь набросок. Это же я, и я очень боюсь, что ты у меня на портрете плохо получишься. Без твоей улыбки мне не справиться.
Дин улыбнулся и посмотрел на меня лукаво:
- Так лучше?
Я сложила пальцы в виде знака «окей» и нанесла на лист первые контуры. Но он не смог просидеть спокойно и минуты. Сначала дернул бровью, потом стал шарить глазами по комнате, изучать меня, следить за каждым моим движением карандашом. Он о чем-то размышлял, что-то себе представлял, отчего мимика постоянно менялась. Дин продолжал немного нервничать: его пальцы теребили колено левой ноги, а правой ступней он отбивал какой-то такт.
- Что ты там настукиваешь?
- Новую песню, мы музыку сегодня вместе с ребятами придумали. Сейчас, похоже, слова начинают на неё ложиться.
- Так запиши их скорее. А пока ты будешь занят, я тебя порисую.
- Я же наклоню голову и перестану смотреть на тебя, тебе придется всё перерисовывать.
- Не придется, я уже закончила.
- Покажи, - Дин вскочил и подбежал ко мне.
- Нет, - я прижала рисунок к груди. – Я стесняюсь.
- Не покажешь, не буду больше позировать, - Шульц высунул язык до самого пирсинга.
- Будешь махать языком, я тебе его откушу.
- Кусай, я буду только рад, - он присел на корточки и стал подергивать кончиком.
«Нет, мой милый, искусство требует жертв – и моё, и твоё. А чем закончится это покусывание мы оба знаем». Я резко развернула планшет и отдала набросок в руки Дину.
Мне интересно было посмотреть на реакцию человека, который ежедневно видит десятки своих изображений повсюду. Сама я знала, что это далеко не шедевр, но он же всё время шевелился да и, чего греха таить, руки у меня тряслись.
- Прикольно, Геля! Можно я оставлю его себе? Только обязательно с твоим автографом.
- Да ради Бога, - я поставила на рисунке закорючку и вернула его Дину.
Он сложил листок пополам, пошел к своей сумке, вынул оттуда тетрадочку и бережно спрятал эскиз между страниц. Потом открыл последнюю неисписанную…
- Карандашик одолжишь?
Я протянула, он забрал и вернулся на кровать, снял обувь и расположился в позе лотоса. Послышалось шуршание грифеля по бумаге. Лицо Дина стало таким одухотворенным, на нем промелькивали то печаль, то счастливая улыбка. Я понимала, что это то, что ему действительно нравится. Творчество поглощало его целиком. Я не могла не запечатлеть этот момент. Быстрыми штрихами я наносила его нежные черты лица. «Как давно я не держала в руках карандаш. На работе период эскизирования так короток. Всё время занимает кропотливое вычерчивание и моделирование объектов в компьютерных программах. А сейчас появилась возможность не просто порисовать для души, а изобразить любимого человека».
Каждый был занят своим делом, не отвлекаясь. Но при этом мы незримо продолжали общаться. Как? Я вспомнила, что когда, учась в художественной школе, я рисовала один пион из букета, то он завял на две недели позже остальных, хотя расцвели они одновременно. Я передала ему часть своей энергии. Так и сейчас мы с Дином обменивались заряженными частичками, мы всё больше связывались эмоционально и духовно, не входя в фактический физический контакт.
Я закончила второй рисунок, мне не хотелось тревожить Дина, он всё ещё сочинял песню. Отложив планшет, я тихонько подошла к мини-бару. Меня клонило в сон, но он мне сегодня явно не светил, потому я искала среди напитков какой-нибудь энергетик. Смешала кока-колу, «Red Bull» и холодный кофе. «Гадость получилась та ещё. А что делать? Не падать же без задних ног и позволять Дину извращаться над моим еле дышащим телом?!» Там же я нашла коробку шоколадных конфет и тут же вспомнила, что не ужинала. На ум пришел анекдот: «Вы неделями не выходите из квартиры, как вы не умираете с голоду? А мы питаемся плодами любви. Питайтесь-питайтесь, только шкурки в окно не выбрасывайте!» Сама себе засмеялась и запихнула в рот третью конфету. «Привет, гастрит и проблемы с печенью. Нельзя же есть шоколад на голодный желудок! Но это лучше, чем ничего».
- А мне? – спросил Дин. Я оглянулась, он обиженно хлопал ресницами.
Пришлось встать с пола, прихватив коробку, залезть на кровать и положить в рот Шульцу конфетку. Он тут же спрятал её за щеку. Мне в голову пришла гнусная идея: я настойчиво протолкнула вторую за другую щеку.
- Хомячок, ты закончил творить?
Дин в ответ возмущенно замычал и стал смешно пережевывать сладости.
- Я не хо-а-мя-чок, - шоколад прилип к зубам, а нуга не позволила произнести фразу членораздельно.
- Ну, как же нет?! А у кого такие пухлые щечки, - я чуть ущипнула его за скулы, притянула его лицо к себе и слизнула с губ остатки шоколада. – Еще будешь?
- Один момент! – Дин соскочил с кровати и спрятал тетрадь в сумку, как зеницу ока. Потом вернулся, закрыл глаза и открыл рот.
Я положила ему туда очередную конфету, но она успела растаять у меня в руках. Теперь все пальцы были в сладкой массе. «Обо что бы вытереть?» Дин заметил моё замешательство, взял мою ладошку и принялся облизывать по одному пальцу. Причмокивая, он удалил весь шоколад и пососал все три прежде перепачканные фаланги.
- Такие тоненькие у тебя пальчики… Удивляюсь, как ловко они орудуют карандашом. Я ещё тогда в Москве обратил внимание на твои худенькие руки, когда они боролись с вывернутым наизнанку зонтиком.
- Ты помнишь это? – мне было приятно до слез.
- Конечно, помню, это же была наша первая встреча.
15. Доигралась!
«Такой нежный и ласковый взгляд. Молю Бога о том, чтобы Дин был сейчас искренен. Так хочется взаимности. Как я теперь переживу, если судьба повернется ко мне по своему обыкновению филейной частью?!» Но что было рассуждать на эту тему, надо было просто ловить момент. Я раскинула руки, предлагая Диньке свои объятия:
- Иди сюда, мой сладенький.
Мы обнялись, от нас обоих пахло конфетами.
- Динни, ты почитаешь мне стихи, которые только что написал?
- Не сейчас. Я хочу еще кое-что подправить, а завтра спою тебе всю песню целиком.
- Ловлю на слове.
- А я тебя просто ловлю, - задирался Шульц.
- Не так уж это просто! – я выкрутилась из рук Дина и соскочила с кровати. Он попытался поймать меня за запястье, но в это время я выдернула из-под него покрывало, и он, чтобы не потерять равновесие, схватился за матрас. – Поиграем?
- Во что именно?
- В настольный хоккей! – мой звонкий смех разлился по всему номеру.
- Договорились. Ты будешь столом, а я вращающимся стержнем с фигурками.
- Ах, ты пошляк! – я обмотала покрывало вокруг талии, получилась длинная пышная юбка, выхватила подушку и запустила ею в Дина. Он увернулся (хорошая реакция). – Мы будем играть в принцессу и рыцаря. И на этот раз принцессой будешь не ты.
- Всегда к Вашим услугам, госпожа! – Шульц изобразил поклон, прикладывая ладонь к сердцу. Я попыталась сделать реверанс, но вышло коряво.
- Осторожней там, не упади! По-моему столь неудобное платье лучше снять.
- Снимешь, когда спасешь принцессу из высокой башни замка.
В детстве я любила лазить по деревьям, но никогда не думала, что эти навыки мне пригодятся. Никому не советую мешать вышеописанный мною коктейль, мозг выносит напрочь. Через кресло, стол и этажерку, придерживая юбку, я умудрилась забраться на шкаф. Посмотрела вниз и реально испугалась: два метра высоты и спинка кровати, как скалистый утес.
- Ди-и-ин, - заверещала я. – Помоги.
- У меня ещё и белого коня то нет, к встрече с драконом я не готовился, может, повременим со спасением? - Шульц вошел в роль неэкипированного принца. Но потом он увидел тихий ужас, наполнявший мои глаза, и понял, что я не шучу. Он окинул взглядом хлипкий путь, по которому я туда забралась, и пришел к выводу, что повторить его нереально – полки проломятся. Дин забеспокоился. – Слезай оттуда, я подстрахую.
Я посмотрела на этажерку, по которой поднималась сюда: она показались ненадежной. Я отрицательно замотала головой и отодвинулась к стене.
- Так, я вызываю обслуживающий персонал со стремянкой.
- Нет, Дин, только не это! Позор! Это же скандал будет: девушка на шкафу в номере Дина Шульца! Подумают, что ты собирался принести меня в жертву языческим богам.
- Ты ещё шутишь! – Динни действительно нервничал, он не знал, что делать, только бегал босиком по полу между шкафом и кроватью. Вдруг он резко остановился, посмотрел на меня своими огромными глазами, собрался с духом и сказал. - Прыгай, я поймаю.
- Нет.
- А я говорю: прыгай! Ты соскользнешь и прямо у меня в руках окажешься.
- Нет.
- Всё, я звоню на ресепшен. Пусть, что-нибудь придумают, - Дин направился к телефону.
- Нет, я спрыгну, я решилась.
В общем-то, ничего критичного в этом не было, но я уже просто перепсиховала. Мне не нравилась постановка мебели, мне казалось, что кто-то из нас обязательно травмируется. Паранойя! Дин сосредоточился и приготовился меня ловить. Я сползла с края шкафа. Доля секунды свободного падения. Его руки. Его шаг назад по инерции, и мы переваливаемся через спинку кровати. Я сверху, Шульц снизу, оба в замешательстве.
- Мы целы? – спрашивает он, немного погодя.
- Вроде…
- Ты меня здорово напугала.
- Ты меня спас, мой храбрый рыцарь! – я чмокнула его в пухлую нижнюю губу.
- Так это ты всё разыграла?!
- Нет, я, правда, боялась… - я виновато отвела глаза.
- Хватит на сегодня ролевых игр.
- Ну, как скажешь, тогда я пошла…
- Фигушки, я свой приз не отдам!
Страх только разогрел нас, и понеслось…
Ночка была жаркой, движения резкие, позы почти акробатические. При свете оказалось ещё интереснее: можно было изучить каждый изгиб тела, каждую ямочку, каждую родинку. Татуировки и пирсинг Дина не оставляли меня равнодушной и прежде, что же говорить про теперь… Небольшая передышка и всё по новой, пока мы оба не упали без сил. На моем телефоне часы показывали почти пять утра. Дин накинул рубашку, потянулся за сигаретами и пепельницей и закурил прямо в постели. «Укатала детку, даже встать не может. Не фиг было мне ту дрянь пить. Теперь даже спать не хочется. Ладно, может, оно и к лучшему – пойду поработаю».
- Ты куда? – протянул Дин. – В ванную? Я с тобой…
- Нет, мне надо к конференции подготовиться.
- Оставь ты это многострадальное покрывало, - Шульц заметил, что я в него завернулась.
- Без тебя мне холодно.
- Так не уходи от меня – твоей грелки.
- Я не хочу завтра, т.е. уже сегодня, начудить в докладе. Ты должен понимать меня.
- Я понимаю… и просто жду… - Дин замолк и снова втянул дым в легкие.
Я погасила верхний свет, оставила только настольную лампу, загрузила ноутбук. Но как можно спокойно работать, когда в двух шагах от тебя лежит ТАКОЙ мальчик?! Ответ: неплодотворно. Я сама не заметила, что схватила карандаш и принялась рисовать его тело. «А Динни в 2008 году времени зря не терял – такие мышцы накачал, не хуже, чем у брата. Видимо, разговоры фанатов о его физической форме сильно его задели».
Дин докурил, поставил пепельницу на тумбочку, повернулся на бок и уставился на меня. Я спрятала набросок и сделала вид, что учу текст. Я и правда пробегалась по нему глазами, но ничего не запоминала. Я не могла ни о чем и ни о ком больше думать. «Он, только он; ничего нет в мире, кроме него!» Изредка я кидала взгляд в сторону кровати: глаза Дина постепенно слипались, он пару раз зевнул и уснул, так и не смыв косметику. «Блин, у него же завтра веки из-за этого опухнут. Хорош будет на фотосессии. Но разбудить его сейчас жестоко… Ладно, впредь первым делом после пересечения порога буду загонять в ванную». Думала-думала и впала в забытье.