8. Добро пожаловать в отель!
Сайрус привез нас к какому-то зданию в элитном районе города. Дин сказал ему, что тот свободен до завтра. Мы зашли внутрь и поднялись на четвертый этаж. Длинный коридор привел нас к комнате 465, Дин открыл дверь и указал пальцем на табличку.
- Так вот она эта знаменитая комната, - осенило меня, ведь один из альбомов «Адреналина» называется «Номер 465», - у вас с ней связано немало воспоминаний, как я понимаю.
- Я не хочу сейчас думать о прошлом, - Шульц скосил глаза. – Только о будущем. Сейчас мы войдем внутрь, и эта комната навсегда останется только для нас двоих. Никого больше сюда не пущу, даже Тима с подружками, - Дин обхватил меня за талию и протащил внутрь, захлопнув дверь.
И точно, мы попали в какой-то наш мир: без света, мобильных телефонов, без родных и друзей. Только он и я. Мы сразу же набросились друг на друга, на пол упали мое пальто и его куртка. Несколько уверенных шагов в глубь комнаты и мы уперлись в боковину кровати. Я толкнула Дина, он упал на нее спиной, облокотившись на руки. В полумраке я видела, как горят его глаза.
- Добро пожаловать в отель! – произнес Дин своим хрипловатым голосом.
- Поболтаем? – спросила я, стоя посередине номера 465.
- Ты хочешь поговорить? А у меня есть предложение поинтереснее. Хотя можем совместить, - похоже, что Дин заводился все больше.
- Окей, я в ванную на пять минут.
Скинув туфли и бросив на кресло сумку, я скрылась за дверью. Включила холодную воду и, зачерпнув ее ладонями, умылась. Нужно было хоть немного освежиться. Я глотала водопроводную влагу и не могла напиться. Было одновременно и жарко, и холодно, било дрожью. «Чего же я так боюсь? Я же этого хотела… и что теперь?.. Меня пугает, что, переспав со мной, Дин потеряет ко мне интерес. Сколько наивных девочек до меня побывало у него в постели? Он тоже говорил им слова о вечной любви, а наутро закрывал за ними дверь и теперь не помнит ни их лиц, ни их имен… Ну, и пусть, мне всё равно… я так люблю его, я хочу быть с ним хотя бы одну ночь. Могу я побыть счастливой хоть три дня в своей жизни? А особых иллюзий на его счет я не питаю». Я смыла с лица яркий вечерний макияж. Ледяная вода просветлила мысли. Перекрыв кран, я подошла к двери и затаила дыхание. «Мне это всё снится. Это неправда, не может быть правдой! А потому я – хозяйка своей фантазии».
- Ди-и-ин, - тихонько позвала я, приоткрывая щелочку.
Его рука скользнула по моей. Всё это время он, оказывается, стоял под дверью. Он вытащил меня из ванной и заключил в объятия, слизнул с моей щеки капельки воды, провел пальцами по шее и плечам, расстегнул сзади молнию на моем платье. Оно упало на пол. Я смотрела в его огромные глаза, блестящие в темноте, и вдруг почти истерически рассмеялась. Дин поднял бровь в недоумении.
- Ты же до сих пор в шапке! – заходилась я от хохота. – Тебе не жарко?!
Дин поднял глаза и уставился на козырек, секунд через десять он уже схватился за живот в приступе смеха. Было бы глупо не воспользоваться ситуацией. Я сдернула с него кепку, отбросила ее в сторону и взбила Диньке волосы.
- Эээ, моя прическа! – он дьявольски рыкнул.
Пришлось уносить ноги от «разгневанного» Шульца. Дальше кровати не унесла. Дин догнал меня и повалил на одеяло, стащил с меня колготки, потом оперся на ладони, чтобы дать мне возможность перевернуться на спину. Я провела сырыми руками по его разгоряченному лицу, и притянула к себе, едва касаясь губами нежно очерченного рта, носа, щек. Мы слились в страстном поцелуе, наши языки исполняли какой-то бешеный танец. Не отрываясь, мы перекувырнулись, и Дин оказался снизу.
Я запустила руки под его футболку, сняла ее и забросила за голову. Следующие несколько минут я покрывала влажными поцелуями его молодое, свежее тело, то поднимаясь до самого подбородка, то спускаясь до пояса. Дин почти рычал от удовольствия и шарил руками по моему торсу. Затем он крепко схватил меня и прижал к себе. Я сразу почувствовала его напрягшуюся плоть, наше возбуждение нарастало. Я сползла с кровати, расстегнула застежку на кожаном аксессуаре Дина, затем пуговицу и ширинку, сняла с него джинсы. От ботинок и носков он избавился самостоятельно, а вот трусы-боксеры я взяла на себя. Как только его «дружок» вырвался на свободу из тесных брюк, он стал кончиком указывать в потолок. «Ого, ничего так размер!» Я легонько лизнула его, внезапно выпрямилась во весь рост и повернулась спиной. Шульц недовольно хмыкнул, он явно рассчитывал на продолжение. Но вместо этого, я, не торопясь и покачивая бедрами из стороны в сторону, демонстративно расстегнула лифчик и, сняв его, бросила Дину.
- Что же ты со мной делаешь? – прошептал он, поймал бюстгальтер и вдохнул легкий аромат моего дезодоранта, хранимый тканью. В нетерпении Шульц сел на край кровати и расставил ноги, подавая свою штучку мне навстречу. «Сколько еще я буду мучить тебя и себя?» Желание быть с Дином переполняло мое тело и пульсировало в голове.
Наконец я сняла с себя трусики и развернулась к Диньке, он протянул ко мне руки, его взгляд поджигал и манил сгореть в его любви. Я наклонилась, хватаясь за его плечи, он языком поиграл с моими отвердевшими сосками, потом провел пальцами по ребрам и талии. Я опустила колени на кровать, едва коснулась лобком головки его члена, и снова чуть подалась назад. Дин решительным движением прервал эти издевательства: он сжал в руках мои ягодицы и практически насадил меня на свой агрегат.
- Дииииииин, - вырвалось у меня от неожиданности и резкого ощущения проникновения. Немного поерзав, я нашла оптимальную позицию и стала двигаться так, чтобы нам обоим было удобно. Наше сердцебиение, а с ним и дыхание всё учащались. Дин с каждым разом прижимал меня к себе всё сильнее, в один из моментов он опрокинул меня на спину и перехватил инициативу. Мне оставалось лишь поймать его ритм. Скорость и глубина его фрикций всё возрастали. Я больше не могла сдерживать стоны, они вырывались при каждом новом его толчке и скоро перешли в крики. Дин пропустил свои пальцы рук между моими, и мы сцепили их намертво. «Теперь я точно знаю, что значит выражение «две половинки одного целого». Это невероятно: всё точно подходит по размеру, не мало, не велико, а в самый раз. Мы будто созданы, чтобы доставлять друг другу удовольствие».
- Еще чуть быстрее, сладкий мой.
Его волосы хлестали меня по лицу, а я все крепче обхватывала его ногами, будто боялась упустить это потрясающее ощущение. Мое тело стало содрогаться от волн оргазма, а Дин продолжал интенсивные проникновения. Он сделал еще несколько сильных толчков, резко вышел из меня, прижался членом к моему животу и кончил. В ночной тишине было слышно только наше прерывистое дыхание, причем казалось, что дышит только один человек, а не двое, настолько они сейчас совпадали. Я разжала руки и ослабила хватку ног. Когда мы чуть-чуть отдышались, Дин поцеловал мои улыбающиеся губы. Я почувствовала, что он тоже улыбался.
Наши тела постепенно остывали, и мы накрылись одеялом. Через какое-то время Дин, видимо, решив, что я уснула, осторожно отодвинулся от меня, сполз с края кровати и стал шарить в полумраке номера. Я тихонько за ним наблюдала, а на душе уже скребли кошки. «Он сейчас оденется и уйдет, а я останусь тут одна. Нет, со мной будет оно – чувство обиды! Оно съест меня изнутри». На глаза самопроизвольно навернулись слезы. В это время Дин нашел где-то на полу свою сумку, достал из нее пачку сигарет, зажигалку и закурил. Он нащупал на полке пепельницу, подошел к окну и потянул створку стеклопакета на себя. В свете фонарей германской столицы потоки морозного воздуха поднимались к потолку, создавая вибрирующий фон для его силуэта. Стройная длинноногая фигура солиста казалась вырезанной из картона. Он почти замер, лишь иногда подносил сигарету к губам и затягивался, а потом выпускал дымок в окно и стряхивал пепел в пепельницу. «О чем он сейчас думает? Что теперь с нами будет? Неужели это конец?!» - задавала я себе вопросы, ответы на которые только одному Богу известны.
Дин затушил бычок, закрыл окно и повернул голову. Я притворилась спящей. Он на цыпочках прошел мимо и скрылся в ванной комнате. «Вот и всё!» - подумала я, и слезы, давно уже заполнявшие глаза, потекли двумя ручьями на подушку. Через пару минут я услышала, что вода перестала шуметь, дверь открылась, щелкнул выключатель. Я быстро вытерла со щек слезы. Дин услышал, что я пошевелилась. Он метнулся к кровати и, нырнув под одеяло, впился в мои губы жадным поцелуем. Мне никогда не нравились курящие парни, но сейчас привкус его сигарет был самым желанным на свете. Я провела пальцами по его векам: «Какая же я паникерша! Он просто ходил смывать обводку!» Я обняла его так крепко, что чуть не задушила, и стала горячо целовать.
Раздразнить друг друга удалось довольно быстро, и снова этот бешеный ритм… Две изгибающиеся фигурки, переплетающиеся конечности, резкое дыхание и громкие вскрики… Заснули мы в объятиях друг друга, когда за окном уже брезжил рассвет. Казалось, на наших телах не осталось ни единого места, к которому мы бы не прикоснулись губами.
9. Утро
Что я ненавижу больше всего? Просыпаться после секса в пустой постели! Потому я боялась даже пошевелиться. Но настал новый день, и его тоже надо было прожить, а, судя по тому, что будильник не звонил, время было уже не раннее. Наконец я решилась открыть глаза и привести мышцы в тонус. Моя рука лежала на груди Дина, моих пальцев касались его черные ногти, моя нога была закинута между его ног. Он еще спал. Если на свете существуют ангелы, то они похожи на Шульца. Длинные ресницы Дина чуть подрагивали, рот был приоткрыт, он сейчас смотрел какой-то сон. Он был так молод, красив и беззащитен, а я была счастлива от одного того, что могу это видеть.
Затаив дыхание, я любовалась им. Затем аккуратно освободила свои конечности из сладкого плена, встала и стала ходить по комнате, собирая одежду. Я разложила ее на краях дивана: справа свою, слева – его. В ботинке Дина нашла использованный презерватив, хихикнула в голос: «Это ж надо было так попасть!» Закончив наводить порядок, я зашла в ванную и скрылась в душевой кабине. Вода немного приводила в чувства и спускала с небес на землю. Пластиковые стенки вскоре запотели, и я машинально стала рисовать пальцем на дверце на уровне своего лица слово «Dean», потом заключила его в сердечко и поцеловала. Поняв абсурдность собственных действий, я стерла ладонью надпись… через образовавшееся «окошко» заспанными глазами на меня смотрел Дин. Он открыл дверцу в душевую кабину и с улыбкой произнес:
- Ты мыло и шампунь забыла!
- Будем вместе мыться. Заходи скорее, а то холодно, - сказала я, забирая у него из рук емкость с гелем для душа.
Дин задвинул створку, выдавил на руку немного шампуня и начал нежно втирать мне в волосы. Я тем временем капнула гель на мочалку, вспенила, и легонько провела ею по его груди.
В кабинке было тесновато для двоих, пусть даже и худеньких молодых людей. Поток водопроводной воды отделял наши лица друг друга, Дин как будто стоял за этой полупрозрачной стеной. Толи он здесь - со мной, толи где-то там - по ту сторону. Кто же первый преодолеет эту преграду? Или мы так и будем намывать волосы и спины друг друга, не прикасаясь губами к разгоряченному телу? «Ну, уж нет. Сейчас нужно ловить каждую секунду», - подумала я и решительно подалась вперед, зажмуривая веки, чтобы стекающие с волос реки шампуня не попали в глаза. Тут посреди стихии мы и встретились нос к носу. Наши губы слились в ненасытном поцелуе. Флаконы со средствами гигиены из рук попадали, пальцы крепко вцепились в кожу, оставляя следы. «Дин, у меня от тебя крыша едет. Нет - уже уехала, и даже ее габаритные огни скрылись за горизонтом. Прощай, кровля, можешь не возвращаться!» Моя запрокинутая голова, вода, вода, кругом вода, даже вдохнуть воздух не могу. Пришлось оторваться от сладких губ. Вместе с воздухом в рот попало мыло. Я отвернулась и сплюнула.
- Я такой невкусный, что ты плюешься? – удивился Дин.
- Не ты, а шампунь, - успокоила его я. – А ты вкусненький, дай-ка откушу кусочек!
Я наклонила его голову к себе, убрала прядь двуцветных волос и чуть прикусила мочку уха, Дин ответил глубоким вздохом и провел язычком по моей шее. Его дыхание учащалось, из груди стали вырываться глухие хрипы. Его руки скользнули по моей спине и талии к ягодицам и бедрам. Он чуть приподнял меня и припечатал к стенке душевой. В его власти… вся… без остатка.
Повторюсь, это не Дин был такой необыкновенный, это мое отношение к нему было особенным. Хотя нет, я вру! Дин действительно необыкновенный. Я, наверное, всю свою жизнь искала именно такого мужчину и уже решила, что таких просто не бывает. Кто сказал, что мужик должен быть могуч, вонюч и волосат?! Правильно – мужики, недалеко ушедшие от предков своих – обезьян! Почему я всю жизнь должна терпеть запах пота, прихлебывание кофе из чашки с громкостью турбины реактивного двигателя, бесконечное сплевывание излишков слюны куда ни попади, обгрызанные ногти, сальные волосы и небритые подмышки?! Почему я должна это терпеть, чтобы остаться с человеком? А, может, я вовсе не хочу с ним оставаться и испытывать тихое раздражение, которое в итоге выльется в ссору на какую-нибудь другую тему. А кто сказал, что мужик должен быть качком, чтобы доставлять удовольствие, чтобы кости трещали, когда обнимает? Всё вранье!!! Этот худенький метросексуальный мальчик способен подарить неописуемое наслаждение. Он нежно и ласково обнимает мое податливое тело, играет с ним. Его легкие, иногда едва уловимые прикосновения возбуждают куда больше, чем грубые зажимания. И если кто-то скажет мне, что он слабак в постели, я первая брошу в него кирпич! В одном молоденьком Дине столько секса, сколько нет и в отряде тренированных армейцев. Нет, я, конечно, не пробовала с отрядом, мне вполне хватит его одного.
Дин продолжал ритмичные, но не жесткие движения. Несколько раз он перестарался и причинил мне боль, за что поплатился царапинками на своей спине и укусами на шее. «Ничего, зайка, прикроешь волосами. Благо они у тебя длинные». По всему моемы телу пробегали все более мощные разряды тока. Одновременно с моим оргазмом, динькина теплая жидкость стала перетекать в меня.
- Динни, ты же без презерватива! – вскрикнула я и схватилась за его волосы.
Он поцеловал меня в ушную раковину и, тяжело дыша, прошептал:
- Прости, я не успел выйти. Ты не хочешь иметь от меня детей?
- Хочу… Может быть... Но не прямо сейчас.
- По-любому, прямо сейчас не будет, только если через 9 месяцев.
Мы вместе засмеялись.
- Ладно, теперь уже ничего не поделаешь, - согласилась я. – Побудь внутри еще немного…
Я обняла его за шею, а Дин все еще прижимал меня к стенке душевой и упирался в нее ладонями.
- Я люблю тебя, мой котенок, - я произнесла это так тихо, что, казалось, шум воды поглотил фразу.
- Я тебя тоже, - Динни всё же услышал мои слова и ответил взаимностью.
Его член покинул моё разгоряченное тело, Дин помог мне опустить ноги и поставить ступни так, чтобы я не наступила на валяющиеся в поддоне флаконы с шампунем. Я сделала воду чуть похолоднее, чтобы мы немного остудили тела и разум. Закончив мытье, мы, держась друг за друга, выбрались из кабинки и закутались в огромные махровые полотенца.
- Фен есть?
- Конечно, - Дин протянул мне электроприбор.
Я воткнула его в розетку, включила полную мощность и, сдернув с Шульца полотенце, направила воздушную струю на его штучку.
- Ай, ай! Горячо же! – он смешно запрыгал.
- Ну, надо же его подсушить после такой мокрой работы.
От души посмеялись, и я решила:
- На фен, суши волосы первый, мне все равно дольше.
Юркнув в дверь, я одела на себя нижнее бельё и задалась вопросом: «Как я вернусь в свой отель в вечернем платье и туфлях на шпильках? Игорь увидит – сразу всё поймет! Ну и фиг с ним. Наговорит гадостей, получит ушат помоев в ответ, на том и разойдемся». Утром в гламурном платье я выглядела глупо. «Ёлки, развлеклись!» - ужаснулась я, увидев на руках царапины от ногтей и колец Дина. «Что будет, когда проступят синяки?! А ведь малыш сейчас выглядит не лучше!»
Я вернулась в ванну обозреть следы ночного беспредела на его теле. «Ох, уж эта голая спинка… Ангелина, держи себя в руках!»
- Я закончил, - радостно объявил Дин и протянул мне фен. – Пойду, завтрак закажу.
- Скорее обед.
- Точно, - он улыбнулся.
- Дин, ты краситься будешь? Может тебе что-нибудь из косметики одолжить? – спросила я, расстегивая свою сумочку.
- Спасибо, самое необходимое у меня всегда с собой. Но сегодня по плану опять студия, на люди я не собираюсь раньше вечера. Вот тогда я и воспользуюсь твоим набором. Что там у тебя есть интересного? – он полез в отсек с косметикой. – Любопытные тени… стоит попробовать. – Уставился на меня и добавил. – У нас похожий разрез глаз. Тебе они идут, значит пойдут и мне. Кстати, если хочешь, можешь взять мой тональник, а то у тебя совсем мало осталось, как я посмотрю.
«Уму не постижимо! Парень копается в моей косметичке! Понимает в тенях и румянах больше, чем мои подруги. Скажи мне такое два года назад, я бы плевалась и кричала, что общаться с психами в мои планы не входит. Долой стереотипы! Дин на раз ломает все каноны. Ему плевать, что на него косо смотрят, значит, я буду относиться к этому также».
- Всё, Динни, я знаю, что от косметики и парфюмерии тебя за уши не оттащишь, но мне еще волосы сушить. А то завтракать будем в ужин.
- Да, извини, я увлекся, – он прекратил копаться в моей сумке, чмокнул в губы и скрылся за дверью, что-то напевая.
Сушка феном моих длинных лохм заняла добрых 40 минут. Я даже в какой-то момент решила, что Дин уже свалил из номера. Зубных щеток в стакане было две. Не долго думая, я применила ту, что уже была влажная, т.е. динькину. Кто ж знает, чья другая? Наверное, тимкина. Еще 20 минут ушло на дневной макияж. Я такая копуша!
Наконец закончила, вышла в комнату: ни Дина, ни его вещей. Стало как-то даже не по себе… «Мог бы хоть зайти попрощаться». В коридоре увидела на полу свое пальто и куртку Шульца, а также еще одну дверь. «Ну и туплю же я сегодня! Апарт-отель, значит должна быть кухня». Динни сидел за столом и попивал кофе.
Заметив меня, он пригласил жестом присоединиться к трапезе:
- Садись скорее, кофе остывает.
«А ведь точно – желудок уже арию поет! После вчерашнего фуршета и ночных буйств есть хочется нереально. То-то Дин налегает на завтрак». Приятно пахло свежим хлебом…
- Я не знал, что ты любишь, потому заказал самое простое – хлеб, паштет, яичницу, джем (в Англии пристрастился) и кофейку. Пойдет?
- Супер! Любимый набор.
«Завтрак холостяка называется. Спасибо, что это еще не твой обожаемый фаст-фуд. А то я в Москву вернусь поросенком, я ж не теряю по 3 кг веса за одно выступление».
Мы уплетали пищу за обе щеки (т.е. за четыре), болтали о вчерашнем приеме, смеялись и обсуждали культурную программу на сегодняшний вечер. Дин предлагал мне сходить в какой-то очень пафосный закрытый ночной клуб. А потом вдруг передумал:
- Может, просто погуляем по набережной? У меня так редко выдаются свободные часы. Я бы не хотел, чтобы посторонний шум отвлекал нас друг от друга. Сегодня даже солнечно, возможно, к вечеру луна будет. Мы бы…