2. Подготовительные работы к нарезки панели 15-панельной лавы пл. Л6н. То, что нужны рельсы одной марки, надеюсь, многие знают, а то, что разные рельсы в стыках не совместимы. Из-за этой проблемы будут буриться вагоны как под насыпкой 17-го Бис панельного ходка, так и в самом ходке при доставке материалов под лаву. Так вот, мне пытались, даже директор пытался меня уговорить, чтобы я как можно быстрее запустил откатку второго рельсового пути по западному откаточному штреку пласта Л6н. - А что я потом буду делать, когда в один из дней, эти малогабаритные рельсы просядут, и ещё того хуже, не выдержат откатываемого по ним гружёных с углём ПС составов, и начнут расширяться, и вместо колее в 900 мм, будет образовываться колея 950, а то и в 1000 мм? Мне тогда придётся выдумывать распоры по всему сечению выработки!? Нет, и не упрашивайте, хотите, я выявлю выработку, куда увезли ранее снятые отсюда рельсы. Да я и так вам скажу. Их сняли ровно год назад до вашего появления здесь, и перевезли на Мащинскую шахту на горизонт 431 метр, и уложили как второй путь, в давно пройденный наклонный квершлаг, который служит для увеличение силы притока свежего воздуха на уже отрабатываемую лаву. Они там уже и нахуй никому не нужны. Квершлаг безлюдный, по нему даже нет ни единого маршрута у г/мастеров участка ВТБ! Директор не ответил мне, он задумался о моей осведомлённости и логике моего мышления. И, немного поразмышлял, сказал: - Мне надо самому проверить твои слова. Завтра же поеду на Мащинку, и проверю истину твоих слов. Ладно, проехали, пока дело терпит. Как у тебя дела идут на 15 и 17 ходках? Директор осведомлён об этих «моих» делах и из других источников. Например, горным мастерам участка ВТБ всегда даются поручения, при обследовании ими их маршрутов, в деталях запоминать и записывать в свои блокноты всё, что они увидят при обходе своих маршрутов, это, во-первых. И во- вторых, ему докладывают начальники, и их замы с других участков, таких как ШТ-1 и ПР-5. Из-за того, что я не иду на компромиссные решения моих вопросов, меня с охотой «сдают» с потрохами, что бы я не сделал, и я стараюсь действовать в рамках на пределе возможного решения моих вопросов. После полной зачистки и подготовки к укладке рельсовых путей, я тут же принялся за наладочные работы по 15-у бис ходку. Здесь был в своё время неплохой заезд, и установлено большое сопряжение. На весу был брошен длинный проходческий перегружатель, под который можно закатывать порожняк их десяти ПС вагонов. Но, убрали стрелочный перевод, и рельсовый путь. На перегружателе кем-то была снята лента, и перегружатель висел в виде скелета без ленты. На него надо привезти кусок ленты и обрезать его по его ширине, а затем вложить в перегружатель, натянут и закрутить. Блять, одни проблемы! Решишь одну проблему, тут же на поверхность вылазят несколько других проблемы! Ещё, эти козлы и натягивающее устройство ленты спёрли, не говоря о двух двигателях: привода перегружателя и натяжения каретки. Это старого образца перегружатель, и у него натяжная станция приводится ручным способом, с помощью лома или большой монтировкой. Приходится проводить много времени на большом холодном складе на поверхности Центральной шахты. Здесь, в большом, почти в два этажа помещении лежат уже давно никому не нужные и списанные старые агрегаты с различного шахтного оборудования. Хорошо, что у меня есть возможность поднимать разной тяжести тяжёлые узлы оборудование, и благодаря этой возможности, я с двумя моими рабочими, которые работают у меня на поверхности для обслуживания моего же участка. Эти рабочие находятся в участковой каптёрке, и работают по отгрузке в шахту нужного для работы участка различного оборудования и лесоматериалов для крепления концевых операций и самих ходков столбами. Здесь нужны не просто какие-либо приблудные рабочие, а специалисты, которые ранее работали в шахте и имеют нехилый стаж на подземных работах. Иногда приходится идти на хитрости, оставлять на поверхности не просто простых рабочих, или г/рабочих, а мастеров своего дела, которые по тем или иным причинам уже не могут работать в шахте. Таким г/рабочим приходится ещё проводить и спуски и выезды из шахты, чтобы им шёл подземный стаж. Да так делают не только я один, так делают и другие начальники участков. Мы подготавливаем списки для табельной и АСУ, где такие записки хранятся в отдельных у них папках. Такой вопрос происходит и с ИТР, когда нам надо по каким-то причинам задержаться на поверхности, и выполнить контролируемые порученные им вопросы той или иной сложности, а опускаться в шахту надо по установленным графикам спуска и выезда из шахты. Спуски и выезды из шахты написаны на трафаретах, и они висят у всех на глазах, когда люди подходят к стволу, чтобы спуститься в шахту. Ранее я уже писал, что для ИТР на обеих шахтах, существуют отдельные одиночные прогоны клетей по стволу для задержавшихся как на поверхности, так и в шахте ИТР. Закрутив старый, в утиль списанный проходческий перегружатель, теперь надо достать где-то перегружаемое устройство с СП-63, на этот старый перегружатель. Одновременно устанавливается новый стрелочный перевод, и тут же привезли откуда-то прямые рельсы на этот заезд. Теперь в шахту надо опустить специальное гнущее по шаблону устройство. Небольшое отступление от художественного описания, чтобы понять, о чём я здесь пишу. Для подземных рельсовых путей, должны применяться рельсы типа Р-24, Р-33 и Р-38. На откаточных выработках типа, о той, о которой я пишу должны настилаться рельсы тира Р-33 или Р-38. В начале я начал писать о том, что мне хотели втюхать Р-24 с рельсами типа Р-33, и Р-38. Чтобы понять обозначения 24, 33 и 38, это вес куска рельсы в один метр на 24, 33 и 38 килограмм. Тип рельсов Р-24 применяется в наклонных выработках для доставки. Длина таких рельсов составляет: 8, 10, 12.5 метров, в зависимости от типа рельсов, чем больше тип, тем длиннее рельс. Потом ещё есть такие нюансы по рельсам. Бывают такие наёбщики, которые под шумок меняют нужные рельсы с новых рельс, на давно изношенные рельсы. Например, вертикальный износ головок допускается не более 12 мм – для рельсового пути Р-24, 16 мм – для рельсов Р-33, и, в 20 мм – для рельсов типа Р-38. Пояснение, как это происходит. Шахтный транспорт, который доставляет на наши участки, тоже хитровыебанные чуваки, они по-быстрому во время подобных доставок, снимают с таких доставочных площадок ещё новые рельсы в околоствольном дворе и приоколоствольном дворе выработках изношенные рельсы, и вкладывают их в наши пачки рельс, переувязывают пачку, и отправляют на участок. При укладке рельсового пути на самом участке дороги не допускаются а бы какие новые люди, которые до этого в шахте вообще не занимались настилкой рельсовых путей. Они не сведомые с нюансами. Ведь с рельсами опускаются ровные, и проверенные на поверхности моими каптёрными г\рабочими. Там всё уже по уму проверено, и мелачовку для крепления рельс друг с другом и со шпалами укладывают на площадку под сами рельсы, чтобы их по пути следования не разворовали. Скрепление рельсовых путей осуществляется с помощью подкладок под рельсы на шпалы, накладок между стыками самих рельс, их соединения нужного размера болтами и гайками, и нужного размера костылями. Так вот, хитрожопые г/рабочие с участка ШТ-1, разгрузили у меня такую одну площадку с идущими ко мне рельсами с самой Мащинки, отобрали себе нужное количество рельс и мелочёвки, а на площадку накидали в утиль списанные рельсы с их ржавой мелочёвкой. Вы думаете, когда директор мне сказал, что он сам спустится и посмотрит всё, что я рассказал ему о моих рельсах, он поехал сам? Как бы ни так, я поехал вместе с ним, и при директоре с шаблонами в руках проверил износ всех рельс, и всей мелочёвки, и всё это переписал в свой блокнот. За это хитрую махинацию с моими рельсами, начальника ШТ-1, директор лишил его 100% премии, и занёс ему в карточку строгий выговор. Тогда же ещё и партия пока ещё была, но уже на последнем издыхании, но это другое направлении. Если бы я дал команду класть всё, что мне привезут на откаточный штрек, я мог бы просто напросто забыть о бесперебойной откатке грузов с моих насыпок до ямы ствола. Партии с порожняком и грузом постоянно бы бурились в пути. Теперь я буду с этой лавы сыпать на колёса, как это происходит у Бориса Ивановича Остаповича 3-го участка, 4-го участка, 7-го участка… Мне мою откатку надо сделать максимально точной: чтобы шпалы были уложены на ровной почве на гравий. В процессе откатки, шпалы, уложенные на грязь, очень быстро проседают, и расползаются 900 мм до 950-1000 мм, и вагоны бурятся. Тоже происходит и разными накладками для рельсов в в типах Р-33 и Р-38, они разные! И болты разные. А бы, каким болтом не соединишь просто так, или будут болтаться, или невозможно их закрутить как следует, чтобы потом, в процессе эксплуатации не разболтились. При проведении настилки рельсовых путей, изношенные рельсы отбрасывались в сторону, а отправлялись на-гора в металлолом. Такие же подобные проблемы и со стрелочными переводами. Стрелочный перевод состоит из стрелок (перьев и остряков), крестовины, рамных рельсов, переводных кривых, контррельсов и переводного механизма. Затем со стрелочными переводами идут съезды на односторонние переводы, симметричные и типа-С. Здесь тоже нужен опытный глаз и знание в настилке рельсовых стрелочных переводов. Когда случилась у меня эпопея с начальником ШТ-1, я его один на один предупредил, что если ещё раз, что-то подобное произойдёт с моей доставкой, я сделаю его настоящим инвалидом, и никакой ему врач уже никогда не поможет. Ведь увязанную площадку с рельсами на поверхности рассупонивают на приёмной площадке поверхности у ствола, и длинные рельсы в шахту опускаются по паре штук зараз. В клеть они всё равно не войдут, так как клеть может опускать только по длине клети, и, ещё до соединительного двутавровых балок, между направляющими рельсами в самом стволе, а это где-то порядка 4.1 метра – максимальный габарит. Тогда клеть работает на свой страх и риск, и клеть спускается с минимально- допустимой скоростью по стволу: 0.5-0.8 м/сек. На нужном горизонте, стволовые вновь укладывают рельсы на площадку, и увязав её, толкателями отталкивают от приёмной площадки на выходную ветку со ствола в околоствольный двор. Я много раз видел и присутствовал на подобных работах, и знаком с ними досконально, так читал соответствующие материалы самого паспорта ствола и книгой ПБ, в которой подобные работы описываются ещё лучше, так как предназначены для разного типа стволов: наклонных стволов, участковых, между горизонтами, типа штольни, и других видов. С этими стрелочными переводами бывают небольшие проблемы, когда два типа опускают сразу на одной площадке, и на участке могут при разгрузке их по местам перепутать их нужные здесь типы. И, когда их начинают собирать до кучи, в процессе окончательной сборки всё же что-то не получается! Вот таких рабочих мы, начальники участков, пытаемся у себя сохранить, и попусту их не дёргать по разным направления. Заезд на ходке с прямой приёмной площадки, плавно переходит в наклонную площадку. Вот здесь надо обратить особое внимание, так как и здесь должны не одинлчные рельсовые пути, а тоже двойные, так как на одной стороне стоит состав под порожняк, а с другого рельсового пути происходит приёмо-передача откатываемых грузов и материалов по ходку. На самом перегибе, вернее сказать, перед самым перегибом должно стоять рамное устройство для остановки на стопорных поворачиваемых кулаках, устройство пружинного типа. Это устройство бывает ручного перевода, и автоматического, и включается от кнопочного поста управления на лебёдке. При запуске лебёдке, включается и стопорное устройство, и кулаки уходят из-под колёс опускаемой площадки или вагона в стороны, и груз переходит в уклонную часть. Ниже перегиба, примерно в 5-10 метрах ещё стоит барьер сваренный из двух двутавровых балок с остряком внизу на конце. Вот этот барьер уже поднимается и опускается вручную небольшой ручной лебёдкой с храповым механизмом в лучших случаях. С участившимися случаями воровства этих механизмов, стали делать простые катушки с боковыми отверстиями, чтобы их фиксировать в верхнем крайнем подъёме самого барьера. Вы думали, что просто настелю став СП-63 и всё? Как бы не так! Надо ещё организовать правильную доставку по самому ходку. Ведь на вновь организованные работы приходят не только ИТР с участка ВТБ для контроля, но ещё и работники ИТР горных спасателей, и, в большинстве случаев горных инспекторов, как свои, так и залётные минуглепрома. Постепенно опускаемся вниз. Верхняки арочной крепи, должны, всплошную, затянуты затяжкой. Приёмная площадка и перегиб ж/б затяжкой, а ниже – деревянной затяжкой. Демонтажная камера должна, перекрыта стойками, типа кустов, чтобы туда не мог пролезть человек, так как камера закреплена после демонтажа из неё секций мехкрепи не по паспорту, и может произойти внезапное обрушение пород кровли. От перегружателя на заезде уже идёт в подвешенном состоянии став скребкового конвейера до самой подрывки почвы ниже демонтажной камеры. Лишь только будет готовы рельсовые пути для откатки гружёных вагонов с подрывки, тут же сразу же начнётся подрывка. И сразу надо готовить доставку первого ленточного конвейера. У меня на подрывку пошёл первый мой, участковый скребковый конвейер длинною на 180 метров. Здесь есть интересный нюанс, перетаскивание всего става скребкового конвейера за один переезд, без его циклования. Дело в том, что на подрывке используются простые горнорабочие, для которых спецификация с наращиванием скребкового става конвейера не по классу их разряда. Этим должны заниматься г/рабочие не ниже 4-го разряда. А на подрывке работают г/рабочие не выше 3-го разряда. Ведь любой мало-мальски знающий проверяющий, может придти на этот участок в любой не урочный час, и если он семь пядей во лбу, может поинтересоваться у самих рабочих, кто они по профессии, какой у них разряд, и, естественно, знакомы ли они с паспортом проводимых на данном участке работ? Тогда может быть крупная остановка работ от одних до трёх суток, рекомендации инспектора к привлечению к ответственности начальника участка, и наказанию ИТР участков, рабочие которых проводят здесь работы. И, чтобы подобного никогда не происходило, мне пришлось опустить в шахту заново сваренное устройство-перегружатель для укладки на него привода СП-63М, а под него установить концевой ленточный барабан. И сделали точное устройство как под всеми лавами. И мне ещё было не известно на тот момент, на какой ходок будет сыпать моя лава. Около десяти дней понадобилось мне на подготовительные работы. Пришлось работать ежедневно без выходных по две смены. И Татьяна, конечно же, на меня ворчала почти каждый день, что я мало времени уделяю нашим растущим близнецам. Но, что же делать, я должен был закрутить все подготовительные работы по 15-му бис ходку. А 17-й ходок был возложен на главного инженера шахтоуправления. Мне единственное по договорённости с директором, надо было решить проблему с постоянным притоком воды. Для начала, я с помощью силы выдавил в помойницу всю воду от самой помойницы до самой груди забоя. А потом, с помощью той же силы прекратил её полный приток в выработку. Вода в помойницу прибывала не только из самой, помойницы но сочилась по сотне метров уже по самому ходку, так что и проход по самому ходку был не безопасен, так глина по почве превратилась в скользящую поверхность. Да, и рельсовый путь тоже по 17-му ходку кем-то тоже был демонтирован, а может, его и вовсе не было, и арку в забой носили на своих плечах с помощью пердящего пара. С водой я быстро решил проблему, и когда был уложен рельсовый путь до самого 17-го бис ходка, там начались уже не остановочные процессы по возобновлению проходческих работ. На верней картинке изображён горнопроходческий комбайн ГПК, который собрали как говорится: «С миру по шапке!». Мне главное надо было закрутить «мой» 15-й ходок, 17-й меня не касался. И, подрывка почвы по ходку, сразу же пошла по 20 метров в без остановочном режиме: 20 погонных метров в смену. На 180 метров СП-63М, это 9 смен впритык. От хоботины СП-63М до концевой головке на конце скребкового става. И лишь только было пройдено первые 40 метров подрывки, я начал переподнимать арочную крепь по несколько рам. К этому приуроченному моменту перекрепления в шахту спустились директор, главный инженер, некоторые их заместители и помощники, начальники некоторых вспомогательных участков: ВТБ, ПР-5, МДО… Они слабо верили моим словам, но на их глазах несколько рам приподнялось более чем на один метр вверх. Ножки тут же повисли в воздухе, а так как хомуты были раскручены, их быстро расцепили и на их место тут же поставили новые ножки, и уже на нормальные замковые соединения, поставили новые хомуты. На установку одной новой рамы ушло почти 15-20 минут. За час три рамы, и переукладку деревянной затяжки над верхняком. Не обошлось и без разговоров: а если рамы неожиданно опустятся; а если просыпится между рам порода на головы крепильщиков, и тому подобное. - Вспомните мои три лавы, которые прямо сейчас едут с двойной нагрузкой! Пласт Л2 считается самым плохим пластом не только по кровле, но и по почве. Сейчас они просто забыли бурить шпуры и как заводить штанговую крепь по бровке, не говоря о внезапных вывалах пород вдоль забоя лавы! Породу кровли из-за её крепости не могут обурить даже ударным колонковым сверлом, уже не говоря о СЭР-19М. Я взял с почвы кусок дебелой деревянной затяжки, и оставил её в одном метре от почвы. - Попробуйте её сдвинуть с места?! Все попробовали, затяжка даже не шелохнулась, и я потом её медленно опустил на почву. - Вот так все три лавы держатся на моей силе, и забой в Бригаде Голикова в смену проходит по 9-10 метров. Вот из подобной задницы я вытянул 1-ю свою западную лаву после руководства на ней не безызвестного всем вам Геращенко, который на данный момент уже руководит всей Мащинской шахтой. - Тебе же предлагали тоже стать директором шахтоуправления?! У тебя есть требуемое для этого дела высшее образование и все необходимые данные для руководства, почему ты не согласился стать директором? – спросил сам директор. - Наверное, мне больше нравится такая вот живая работа, на рабочих местах с такими вот простыми шахтёрами. Может быть чуть позже я и стану ещё директором!... После моей демонстрации, я переподнял уже заранее отмеренные 20 метров задавленной арочной крепи. И это был одиночный момент. К верхнякам были подвешены по паре рельс, которые снимали выше лавы, и подвешивали их к верхнякам, и пробивали под них ремонтины. Их надо было снимать и выдавать на-гора, так как они были в большинстве случаев покручены и прогнуты подпёртыми под них столбами. Эти столбы вынимались, и их просто закидывали в забутовые пустоты за перекрепляемую арку. До момента переезда, перекрепление отставало от подрывщиков только на несколько метров. К этому моменту на ходок привезли абсолютно новый привод ленточного конвейера, и с этого момента я понял, что 15-й ходок станет моим конвейерным ходком. Маркшейдера уже успели определиться, где точно надо будет устанавливать привод первого ленточного конвейера: пробили его точки установки и ось самого става ленточного конвейера. На заезде нам места хватало, и ещё до самого переезда, стали собирать привод конвейера вместе с телескопом со натяжной станцией. Нельзя было медлить ни один час. Приподняв привод СП-63М, дал возможность монтажникам отцепить весь став скребкового конвейера, я тут же прошёл вниз на концевую головку СП, и по сигналу уже готовых к перетяжке монтажников, которые были размещены по ходку до места уже обозначенной точки, перенёс весь став до обозначенной точки. Впрочем, этого можно было и не делать. Привод остановился в момент, когда подъехал к скелету здесь установленной перегрузочной станции, которую букваль сегодня же мы доставили к месту её установки. Лишь только став конвейера СП-63М остановили, под него тут же подтянули новый перегружатель, и постепенно опустили на установочные кронштейновые крепления, в которые завели выточенные на токарном станке шпильки с нарезанной резьбой с двух сторон, и стянули их двойными болтами. Теперь надо отцентровать перегружатель по оси, которую нам заранее простреляли маркшейдера. Затем на заезд завезли площадки с бухтами стальных канатов и трёхзвенными роликовыми опорами. Растянули канаты, подвесили их на крючки, отцентровали всю подвеску канатов, после крепления перегружателя анкерной крепью по почве, натянули и закрепили канаты от проводной станции ленточного конвейера до перегружателя. И, пока этим занимались, порожние площадки убрали, и на их место выставили площадку с новой бухтой ленточного полотна. Так что ролики на канаты подвешивали уже с заводимыми под ленточное полотно роликовыми опорами. На переезд СП-63М потребовалось не более одного часа. Лишь только привод с верхней приёмной площадки убрался, тут же на его место монтажники стали затягивать собранный кусками привод ленточного конвейера. Я метался по ходку как лев по клетке, то одним немного помогу, то другим помогу, то третьим, и в целом за одну 1-ю смену сделали переезд СП-63М и монтаж целого ленточного конвейера. Всю цепочку двух конвейеров запустили к концу 1-й смены.

Вскоре мы договорились с крепильщиками, сколько им за раз поднимать рам, чтобы в уровень подрывкой и не отставать от них. Естественно, на перекрепление тоже надо было опускать хорошую арочную трёхзвенную крепь. Динамическим давлением арочная крепь была покручена, верхняки не естественно тоже повыворачивало, и всё надо было менять, а старые рамы вместе с рельсами выдавали с ходка на горизонт, и выдавали на-гора. Арку, как я уже ранее писал, выдавали на участок ПР-5, где силами мехцеха были установлены специальные колёса, на которых выравнивали как верхняки, так и ножки, и затем их вновь опускали в шахту, но, из-за их старого и ржавого вида, отправляли не в проходку, а к нам, обратно на перекрепление. А вывернутые рельсы резали сваркой и отправляли в металлолом. Я старался не упускать ни единой смены, и через 9-10 дней приходил на переезд скребкового конвейера СП-63М, и за ним удлинение линии ленточного конвейера. 180 метров за один переезд. По 180 метров за три переезда, за месяц парни проходили почти полкилометра! А тем временем на 17-м бис ходке, главный инженер шахтоуправления, закрутил свою скоростную проходку. Комбайн заработал как новенький, когда я на него зачитал один из моих заговоров. В пример моего ходка, меня не очень интересовала проходка по ё7-му ходку, так как я его не курировал. Мне надо было делать мою подрывку и перекрепление. После четвёртого, а лучше после пятого переезда, вниз надо доставлять уже выставленный и разгруженный на заезде новый второй привод телескопического ленточного конвейера. С пятым переездом СП-63М прошло ровно три месяца после начала работ по проведению и подготовке новой 15 западной лавы по пласту Л6н. И нельзя было сбавлять взятого темпа. Вскоре доставили к месту установки новой ленты всё необходимое оборудование, и в сжатые сроки закрутили второй ленточный конвейер на 600-м метре. По 17-му ходку за первый месяц новой проходки прошли 300 метров. Если проходили по 3.0 метра в смену, и 1.0 в ремонтную смену, то за сутки 10.0 метров. 300 метров по шахте в среднем, такие метры считались хорошим результатом. А надо пройти до будущей монтажной камеры около 1700 метров, почти 2 км. Примерно, за 6 месяцев будет сбойка. Надо как-то помогать парням, чтобы увеличить темп ежемесячную проходку до 400 метров! По паспорту возможно только 3.0 метра. Я беседовал в сменах с проходчиками, смогут ли они проходить по 4.0-5.0 метров? - Если заплатят в полтора раза больше, то будем проходить по столько, сколько вам(!) надо! После этих переговоров с проходчиками, я поднял этот вопрос на очередном совещании у директора. - У меня денег нет на проходку, чтобы заплатить проходчикам, сколько они просят! – ответил мне рассерженный директор. – Я еле набираю нужную сумму денег, чтобы заплатить твоим добычникам на твоём участке, - он уже лучший во всём Луганскугле! - По 300 метров проходки маловато будет, почти шесть месяцев. У меня за десять месяцев доберёмся до разрезной печи новой лавы, - рассуждал я в слух, смотря на мои записи, подготовленные мною в моём блокноте к этому совещанию. – И, если не снижать набранного темпа за два месяца, или по-другому пять переездов у нас уже 900 метров. Остаётся почти 700 метров. За следующие полтора месяца, мы пройдём оставшиеся 700 метров, вбросил третью ленту, построим камеру под проведение разрезной печи. Что вы все улыбаетесь? Не верите мне? С кем поспорить на ящик армянского коньяка? Рабочие уже со мной перестали спорить. Что, среди вас ещё тоже есть скептики? 900 пройденных метров уже тому доказательство! – и я сел на свой стул. Все ждали, что скажет директор. - Надо ещё раз попробовать достучаться до министерских голов. Я всё, абсолютно всё понимаю, но деньгами не я заведую, заведуют они! – и директор ткнул указательным пальцем в потолок. – Если за добытый уголь мне ещё дают деньги, то за проходку еле-еле отстёгивают, а не будет проходки, не будет и угля в недалёком будущем… По стране широкими шагами шла инфляция, и наши зарплаты уже тысячам равнялись, а десяткам тысяч. А что через год будет? Миллионы? И, действительно, наши зарплаты в 95 году перешли из десятков тысяч, в сотни тысяч, а в 96 году превратились в миллионы! После этого директора будет один из наших, из механической службы. Он продержится почти ровно год до своей роковой смерти в его директорском кабинете, где его убьют пришедшие к нему рэкетиры. А вот за ним я стану ровно на полгода, исполняющим обязанности директора шахтоуправления. Вспоминать тошно эти все шесть месяцев. После убийства последнего директора, которое инсценировали как самоубийство, никто не соглашался на этот самый высокий пост. Многие знали, что я колдун, и меня даже несколько раз приглашали для разговоров в Луганскуголь! Где при моём последнем там появлении, мне пообещали кругленькую сумму уже в сотнях миллионов! Я Татьяну и детей, хотел отправить к её отцу, но она наотрез отказалась куда-либо уезжать из квартиры. После чего я её научил хитрым колдовским заморочкам. - Я безумно тебя люблю! – был последний её мне ответ, - и не собираюсь здесь тебя оставлять одного. Я буду ежедневно молиться за тебя и наших детей. Так что не трать своих сил на уговоры с переездом куда-либо. И Таня осталась дома. Когда я уже стал директором, я уходил с кабинета и шахты в целом под покровами, начитав их на себя ещё в кабинете, а двери не только в кабинет, но и в приёмную, закрывал на семь демонических печатей. За эти шесть месяцев я отправил на тот свет более трёх десятков рэкетиров, которые приезжали ко мне в шахтоуправление. И Таня, заморозила около дюжины этих сволочей в кожаных с золотыми цепями на их шеях в палей толщиной. Я продержался ровно полгода и получил отступные, пока в государстве к этому времени не начались крутые перемены. И так, продолжим. Я сразу первым делом разобрался с подрывкой и перекреплением. На подрывке помог парням с заговором на работу отбойного молотка, и на перекреплении, сколько им реально надо поднимать деформированной арки, чтобы они не занимались двойной работой. Дело в том, чтобы какой-то участок перекрепить: одну, две, или все четыре рамы, надо выпускать сверху придавившую эти рамы породу. Над рамами породы не очень много, всего несколько метров, а вот основная часть лежит в том месте, где прошла сама лава. Почему я так, как бы на авось говорю? Дело в том, что когда я раньше работал г/мастером ВТБ, я много раз бывал на подобных завалах, и залазил в купола как над креплением ходков, так и над лавами. Ещё был один такой же эпизод, с довольно частыми примерами, когда меня бывший директор меня ставил и. о. начальника участка, на устранение критических обрушений. Я останавливал «капёж» пород с кровли на участках вывалов, и воочию видел, как валится порода, над ходками и над лавами. Над лавой рушатся пласты пород в 1.0, 1.5, 3.0, 5.0 метров, а над ходками только частичное обрушение до 1.0-1.5 метра, и эту гульку легко мне поднять. Если рядом стоит не тронутый лавой целик, то пласты, ведь своими краями за что-то там с боков цепляются, и не полностью оседают на краях, и они не пластами давят, а обломанными породинами от кулака до одной тонны. И я это крошево без особого напряга поднимаю. Подняв арочную крепь до нужной им высоты, я ещё переподнимаю на чуть-чуть и просевшую на них породу, тем самым высвобождаю все рамы из-под общего давления и зажима. А, когда участок уже перекреплен, я потихоньку его опускаю, чтобы зажать породой уложенную по бокам затяжку. Потом ещё нюанс. По ходку проходят два, четырёх дюймовых става: один водяной, а другой воздушный. Они ведь тоже во многих местах были зажаты рёбрами арочной крепи и на цепных подвесках прогнулись, и во многих местах произошла их деформация. А есть ещё фланцевые болтовые соединения, там вообще беда, утечки воды и отчаянные «шипуны» сжатого воздуха. Эти прорывы воды и воздуха я с успехом перекрывал моими кабалистическими знаками. Я уже дважды пролез 15-й ходок сверху вниз, до горизонта 680 метров, и обратно снизу вверх. Это надо только на себе испытать, просто описать очень трудно. Есть места, где только ползком и можно проползти. Пока я спускался, где мог, приподнимал, чтобы пройти нормально, а где проползти, чтобы пролезть хотя бы раком приподнимал. Если честно, то я очень устал все самые плохие места приподнимать. Внизу на выходе тоже была установлена перемычка участком ВТБ, и я полностью разрушил, и выкинул камни на штрек горизонта 680 метров. Лишь только я это сделал, как сразу появился полноценный приток воздуха на всех рабочих местах. По ходку вниз, справа целик, а слева завал, оставленный пройденной здесь лавой, и везде с кровли торчит арматура штанговой крепи, заведённая для поддержания кровли от проседания в местах ведения горных работ шахтёрами. Ещё сверху надо было вести новый рельсовый путь из рельс Р-24 или Р-18, по ним сверху вниз и обратно ходят две сцепленные друг с другом площадки. На эти площадки грузится покорёженные элементы арочной крепи, вывернутые на изнанку горным давлением рельсы, были моменты, когда и трубы было вообще передавленные в блины, их тоже приходилось менять. Я с таким бардаком давно не сталкивался. У меня ведь было предложение директором, вести новый ходок вниз, впритирку к старому, такие прецеденты уже бывали на Центральной шахте. Комбайном или с помощью БВР, били рядом впритирку новую выработку, а рядом зажатую если мешала, частично её погашали или вовсе демонтировали, и места вывалов затягивали не только самой затяжкой, но и всем, что было под рукой: старыми шпалами, столбами, короткими и обломанными брусьями. Сейчас там, у меня на моих трёх лавах, такого как здесь бардака нет. Я полностью держу давление пород кровли над ходками и лавами, и постепенно их опускаю. Резко опустить я уже раз попробовал, и сам воочию увидел, как прямо на глазах высвобожденная сила горного давления корёжит рамы арочной крепи. На третьей лаве осталось работы ровно на два месяца. Её прохождение уже какими-то умниками уже исписана вся арочная крепь под верхом белым мелом, и даже где будет стоять демонтажная камера. На ежедневном докладе утром самому директору, я доложил об этой чей-то самостоятельности с белым мелом: - Это я дал команду вашему участковому маркшейдеру, чтобы он провёл разметку по арке, и у меня уже лежит ими же подготовленная схема выполняемых горных работ на твоём участке. Хорошо выполненная работа на твоём участке. Ты успеешь по твоему прогнозу к сбойке разрезной печи с 17-м ходком? - Да, успею, и буду раньше того, что мне прогнозировали некоторые специалисты их технического отдела. Надо уже сейчас ставить там камеру, и вести полную подготовку. Горизонт 680 метров на участке сопряжения 15-го ходка подтоплен. Надо как-то оттуда воду убирать, я ещё сам не разобрался. У вас есть какие-то данные в этом направлении? - Да, конечно, у меня всё уже есть. Выезжай на совещание, вместе подумаем, что там можно предпринять в ближайшие дни нового месяца. На совещании стало ясно, что по штреку горизонта 680 метром надо вести подрывку почвы, и уже начаты работы в этом направлении. Вода на горизонт пришла с ходка, из разрушенного горным давление противопожарного става. Труб для ППС пока нет, находят с трудом трубы для так же повреждённого воздушного става. Обычное дело, трубы для ППС находят перед самым запуском в работу уже полностью готовой лавы. Если не будет воды под лавой и в самой лаве, лаву не дадут запустить горные инспекторы. Ещё это заполнение ёмкостей водой для противопожарных заслонов. Я ранее уже писал о них. Длина такого заслона 30 метров, и устанавливаются они по всей длине ходка через 250-270 метров. И они должны быть установлены по двум ходкам. Здесь столько разных нюансов и возможностей, что всего трудно запомнить. Если бы отработанная сбоку лава была последней, то бывший её ходок был бы не оставлен, а полностью погашен, и арочная крепь была бы извлечена из завала. Если бы это было сделано, то можно было бы по погашенному участку запускать проходческий комбайн, правда, его проведение было бы очень замедленным, потому, что проходка велась бы по обрушенным завальным породам. Это если есть время на проведение, а как в нашем случае, этого времени впритык. Ещё четыре переезда до монтажной камеры. Когда присутствуешь на совещании у директора, надо быть внимательным к отчётам о проделанной работе на других участках. На участке ПР-5 большая комната его нарядной. Там очень много сидений для рабочих, и я много раз бывал в их нарядной. Так вот, работы этот участок ведёт по всем трём горизонтам, и везде по 2-3 человек, в зависимости от сложности выполняемых ими работ. Один раз даже была там бригада по монтажу и демонтажу проходческого оборудования, но её со временем убрали на участок МДО. За три месяца проведённых на 15 ходке, мы, наконец-то, подошли к уже установленной ПР-5 монтажной камере. На горизонте 680 метров, рабочими участка ПР-5, были проведены работы по осушению штрека до самого 15 ходка, и настланы новый рельсовый путь. Под ходок прибывали на площадках с холодного склада площадки с рештаками, приводом, концевой головкой и скребковой цепью. Единственное плохое положение в настоящее время в том, что с едущих в шахту площадок с цепью, проходящими мимо площадок с цепью рабочими, скручивались болты и гайки, и мне приходилось каждую такую площадку заколдовывать ещё на её отгрузке с холодного склада. Новым приказом со всех трёх лав были сняты ранее на них размещённые ГРОЗЫ для скоростного проведения разрезной печи и её раскошенье на отбойный молоток. Новая лава длиной ровно 300 метров уже почти была готова к своему проведению. Здесь было одновременно и проще, и сложнее. Во-первых, длинная цепочка, три ленточных конвейера, и два СП-63М. Надо пять человек держать на конвейерах. Можно попробовать сыпать на низ, на горизонт 680 метров. Сделать и там насыпку. Универсальную насыпку. Но там пока одна ветка с завернутыми рельсами на ходок, чтобы доставлять под разрез площадки с оборудованием. А на горизонте 680 метров уже скопилось с десяток площадок с оборудованием: рештаками, цепью, приводом, лебёдкой ЛВД-34, ещё и новую сухую подстанцию с силовым кабелем привезли.

Скоростная проходка 15-го и 17-го ходков пл. Л6н. Вскоре мы договорились с крепильщиками, сколько им за раз поднимать рам, чтобы в уровень подрывкой и не отставать от них. Естественно, на перекрепление тоже надо было опускать хорошую арочную трёхзвенную крепь. Динамическим давлением арочная крепь была покручена, верхняки не естественно тоже повыворачивало, и всё надо было менять, а старые рамы вместе с рельсами выдавали с ходка на горизонт, и выдавали на-гора. Арку, как я уже ранее писал, выдавали на участок ПР-5, где силами мехцеха были установлены специальные колёса, на которых выравнивали как верхняки, так и ножки, и затем их вновь опускали в шахту, но, из-за их старого и ржавого вида, отправляли не в проходку, а к нам, обратно на перекрепление. А вывернутые рельсы резали сваркой и отправляли в металлолом. Я старался не упускать ни единой смены, и через 9-10 дней приходил на переезд скребкового конвейера СП-63М, и за ним удлинение линии ленточного конвейера. 180 метров за один переезд. По 180 метров за три переезда, за месяц парни проходили почти полкилометра! А тем временем на 17-м бис ходке, главный инженер шахтоуправления, закрутил свою скоростную проходку. Комбайн заработал как новенький, когда я на него зачитал один из моих заговоров. В пример моего ходка, меня не очень интересовала проходка по ё7-му ходку, так как я его не курировал. Мне надо было делать мою подрывку и перекрепление. После четвёртого, а лучше после пятого переезда, вниз надо доставлять уже выставленный и разгруженный на заезде новый второй привод телескопического ленточного конвейера. С пятым переездом СП-63М прошло ровно три месяца после начала работ по проведению и подготовке новой 15 западной лавы по пласту Л6н. И нельзя было сбавлять взятого темпа. Вскоре доставили к месту установки новой ленты всё необходимое оборудование, и в сжатые сроки закрутили второй ленточный конвейер на 600-м метре. По 17-му ходку за первый месяц новой проходки прошли 300 метров. Если проходили по 3.0 метра в смену, и 1.0 в ремонтную смену, то за сутки 10.0 метров. 300 метров по шахте в среднем, такие метры считались хорошим результатом. А надо пройти до будущей монтажной камеры около 1700 метров, почти 2 км. Примерно, за 6 месяцев будет сбойка. Надо как-то помогать парням, чтобы увеличить темп ежемесячную проходку до 400 метров! По паспорту возможно только 3.0 метра. Я беседовал в сменах с проходчиками, смогут ли они проходить по 4.0-5.0 метров? - Если заплатят в полтора раза больше, то будем проходить по столько, сколько вам(!) надо! После этих переговоров с проходчиками, я поднял этот вопрос на очередном совещании у директора. - У меня денег нет на проходку, чтобы заплатить проходчикам, сколько они просят! – ответил мне рассерженный директор. – Я еле набираю нужную сумму денег, чтобы заплатить твоим добычникам на твоём участке, - он уже лучший во всём Луганскугле! - По 300 метров проходки маловато будет, почти шесть месяцев. У меня за десять месяцев доберёмся до разрезной печи новой лавы, - рассуждал я в слух, смотря на мои записи, подготовленные мною в моём блокноте к этому совещанию. – И, если не снижать набранного темпа за два месяца, или по-другому пять переездов у нас уже 900 метров. Остаётся почти 700 метров. За следующие полтора месяца, мы пройдём оставшиеся 700 метров, вбросил третью ленту, построим камеру под проведение разрезной печи. Что вы все улыбаетесь? Не верите мне? С кем поспорить на ящик армянского коньяка? Рабочие уже со мной перестали спорить. Что, среди вас ещё тоже есть скептики? 900 пройденных метров уже тому доказательство! – и я сел на свой стул. Все ждали, что скажет директор. - Надо ещё раз попробовать достучаться до министерских голов. Я всё, абсолютно всё понимаю, но деньгами не я заведую, заведуют они! – и директор ткнул указательным пальцем в потолок. – Если за добытый уголь мне ещё дают деньги, то за проходку еле-еле отстёгивают, а не будет проходки, не будет и угля в недалёком будущем… По стране широкими шагами шла инфляция, и наши зарплаты уже тысячам равнялись, а десяткам тысяч. А что через год будет? Миллионы? И, действительно, наши зарплаты в 95 году перешли из десятков тысяч, в сотни тысяч, а в 96 году превратились в миллионы! После этого директора будет один из наших, из механической службы. Он продержится почти ровно год до своей роковой смерти в его директорском кабинете, где его убьют пришедшие к нему рэкетиры. А вот за ним я стану ровно на полгода, исполняющим обязанности директора шахтоуправления. Вспоминать тошно эти все шесть месяцев. После убийства последнего директора, которое инсценировали как самоубийство, никто не соглашался на этот самый высокий пост. Многие знали, что я колдун, и меня даже несколько раз приглашали для разговоров в Луганскуголь! Где при моём последнем там появлении, мне пообещали кругленькую сумму уже в сотнях миллионов! Я Татьяну и детей, хотел отправить к её отцу, но она наотрез отказалась куда-либо уезжать из квартиры. После чего я её научил хитрым колдовским заморочкам. - Я безумно тебя люблю! – был последний её мне ответ, - и не собираюсь здесь тебя оставлять одного. Я буду ежедневно молиться за тебя и наших детей. Так что не трать своих сил на уговоры с переездом куда-либо. И Таня осталась дома. Когда я уже стал директором, я уходил с кабинета и шахты в целом под покровами, начитав их на себя ещё в кабинете, а двери не только в кабинет, но и в приёмную, закрывал на семь демонических печатей. За эти шесть месяцев я отправил на тот свет более трёх десятков рэкетиров, которые приезжали ко мне в шахтоуправление. И Таня, заморозила около дюжины этих сволочей в кожаных с золотыми цепями на их шеях в палей толщиной. Я продержался ровно полгода и получил отступные, пока в государстве к этому времени не начались крутые перемены. И так, продолжим. Я сразу первым делом разобрался с подрывкой и перекреплением. На подрывке помог парням с заговором на работу отбойного молотка, и на перекреплении, сколько им реально надо поднимать деформированной арки, чтобы они не занимались двойной работой. Дело в том, чтобы какой-то участок перекрепить: одну, две, или все четыре рамы, надо выпускать сверху придавившую эти рамы породу. Над рамами породы не очень много, всего несколько метров, а вот основная часть лежит в том месте, где прошла сама лава. Почему я так, как бы на авось говорю? Дело в том, что когда я раньше работал г/мастером ВТБ, я много раз бывал на подобных завалах, и залазил в купола как над креплением ходков, так и над лавами. Ещё был один такой же эпизод, с довольно частыми примерами, когда меня бывший директор меня ставил и. о. начальника участка, на устранение критических обрушений. Я останавливал «капёж» пород с кровли на участках вывалов, и воочию видел, как валится порода, над ходками и над лавами. Над лавой рушатся пласты пород в 1.0, 1.5, 3.0, 5.0 метров, а над ходками только частичное обрушение до 1.0-1.5 метра, и эту гульку легко мне поднять. Если рядом стоит не тронутый лавой целик, то пласты, ведь своими краями за что-то там с боков цепляются, и не полностью оседают на краях, и они не пластами давят, а обломанными породинами от кулака до одной тонны. И я это крошево без особого напряга поднимаю. Подняв арочную крепь до нужной им высоты, я ещё переподнимаю на чуть-чуть и просевшую на них породу, тем самым высвобождаю все рамы из-под общего давления и зажима. А, когда участок уже перекреплен, я потихоньку его опускаю, чтобы зажать породой уложенную по бокам затяжку. Потом ещё нюанс. По ходку проходят два, четырёх дюймовых става: один водяной, а другой воздушный. Они ведь тоже во многих местах были зажаты рёбрами арочной крепи и на цепных подвесках прогнулись, и во многих местах произошла их деформация. А есть ещё фланцевые болтовые соединения, там вообще беда, утечки воды и отчаянные «шипуны» сжатого воздуха. Эти прорывы воды и воздуха я с успехом перекрывал моими кабалистическими знаками. Я уже дважды пролез 15-й ходок сверху вниз, до горизонта 680 метров, и обратно снизу вверх. Это надо только на себе испытать, просто описать очень трудно. Есть места, где только ползком и можно проползти. Пока я спускался, где мог, приподнимал, чтобы пройти нормально, а где проползти, чтобы пролезть хотя бы раком приподнимал. Если честно, то я очень устал все самые плохие места приподнимать. Внизу на выходе тоже была установлена перемычка участком ВТБ, и я полностью разрушил, и выкинул камни на штрек горизонта 680 метров. Лишь только я это сделал, как сразу появился полноценный приток воздуха на всех рабочих местах. По ходку вниз, справа целик, а слева завал, оставленный пройденной здесь лавой, и везде с кровли торчит арматура штанговой крепи, заведённая для поддержания кровли от проседания в местах ведения горных работ шахтёрами. Ещё сверху надо было вести новый рельсовый путь из рельс Р-24 или Р-18, по ним сверху вниз и обратно ходят две сцепленные друг с другом площадки. На эти площадки грузится покорёженные элементы арочной крепи, вывернутые на изнанку горным давлением рельсы, были моменты, когда и трубы было вообще передавленные в блины, их тоже приходилось менять. Я с таким бардаком давно не сталкивался. У меня ведь было предложение директором, вести новый ходок вниз, впритирку к старому, такие прецеденты уже бывали на Центральной шахте. Комбайном или с помощью БВР, били рядом впритирку новую выработку, а рядом зажатую если мешала, частично её погашали или вовсе демонтировали, и места вывалов затягивали не только самой затяжкой, но и всем, что было под рукой: старыми шпалами, столбами, короткими и обломанными брусьями. Сейчас там, у меня на моих трёх лавах, такого как здесь бардака нет. Я полностью держу давление пород кровли над ходками и лавами, и постепенно их опускаю. Резко опустить я уже раз попробовал, и сам воочию увидел, как прямо на глазах высвобожденная сила горного давления корёжит рамы арочной крепи. На третьей лаве осталось работы ровно на два месяца. Её прохождение уже какими-то умниками уже исписана вся арочная крепь под верхом белым мелом, и даже где будет стоять демонтажная камера. На ежедневном докладе утром самому директору, я доложил об этой чей-то самостоятельности с белым мелом: - Это я дал команду вашему участковому маркшейдеру, чтобы он провёл разметку по арке, и у меня уже лежит ими же подготовленная схема выполняемых горных работ на твоём участке. Хорошо выполненная работа на твоём участке. Ты успеешь по твоему прогнозу к сбойке разрезной печи с 17-м ходком? - Да, успею, и буду раньше того, что мне прогнозировали некоторые специалисты их технического отдела. Надо уже сейчас ставить там камеру, и вести полную подготовку. Горизонт 680 метров на участке сопряжения 15-го ходка подтоплен. Надо как-то оттуда воду убирать, я ещё сам не разобрался. У вас есть какие-то данные в этом направлении? - Да, конечно, у меня всё уже есть. Выезжай на совещание, вместе подумаем, что там можно предпринять в ближайшие дни нового месяца. На совещании стало ясно, что по штреку горизонта 680 метром надо вести подрывку почвы, и уже начаты работы в этом направлении. Вода на горизонт пришла с ходка, из разрушенного горным давление противопожарного става. Труб для ППС пока нет, находят с трудом трубы для так же повреждённого воздушного става. Обычное дело, трубы для ППС находят перед самым запуском в работу уже полностью готовой лавы. Если не будет воды под лавой и в самой лаве, лаву не дадут запустить горные инспекторы. Ещё это заполнение ёмкостей водой для противопожарных заслонов. Я ранее уже писал о них. Длина такого заслона 30 метров, и устанавливаются они по всей длине ходка через 250-270 метров. И они должны быть установлены по двум ходкам. Здесь столько разных нюансов и возможностей, что всего трудно запомнить. Если бы отработанная сбоку лава была последней, то бывший её ходок был бы не оставлен, а полностью погашен, и арочная крепь была бы извлечена из завала. Если бы это было сделано, то можно было бы по погашенному участку запускать проходческий комбайн, правда, его проведение было бы очень замедленным, потому, что проходка велась бы по обрушенным завальным породам. Это если есть время на проведение, а как в нашем случае, этого времени впритык. Ещё четыре переезда до монтажной камеры. Когда присутствуешь на совещании у директора, надо быть внимательным к отчётам о проделанной работе на других участках. На участке ПР-5 большая комната его нарядной. Там очень много сидений для рабочих, и я много раз бывал в их нарядной. Так вот, работы этот участок ведёт по всем трём горизонтам, и везде по 2-3 человек, в зависимости от сложности выполняемых ими работ. Один раз даже была там бригада по монтажу и демонтажу проходческого оборудования, но её со временем убрали на участок МДО. За три месяца проведённых на 15 ходке, мы, наконец-то, подошли к уже установленной ПР-5 монтажной камере. На горизонте 680 метров, рабочими участка ПР-5, были проведены работы по осушению штрека до самого 15 ходка, и настланы новый рельсовый путь. Под ходок прибывали на площадках с холодного склада площадки с рештаками, приводом, концевой головкой и скребковой цепью. Единственное плохое положение в настоящее время в том, что с едущих в шахту площадок с цепью, проходящими мимо площадок с цепью рабочими, скручивались болты и гайки, и мне приходилось каждую такую площадку заколдовывать ещё на её отгрузке с холодного склада. Новым приказом со всех трёх лав были сняты ранее на них размещённые ГРОЗЫ для скоростного проведения разрезной печи и её раскошенье на отбойный молоток. Новая лава длиной ровно 300 метров уже почти была готова к своему проведению. Здесь было одновременно и проще, и сложнее. Во-первых, длинная цепочка, три ленточных конвейера, и два СП-63М. Надо пять человек держать на конвейерах. Можно попробовать сыпать на низ, на горизонт 680 метров. Сделать и там насыпку. Универсальную насыпку. Но там пока одна ветка с завернутыми рельсами на ходок, чтобы доставлять под разрез площадки с оборудованием. А на горизонте 680 метров уже скопилось с десяток площадок с оборудованием: рештаками, цепью, приводом, лебёдкой ЛВД-34, ещё и новую сухую подстанцию с силовым кабелем привезли. Потом ещё увидел, что вниз привезли стрелку, будут вести рельсовый путь до установленного сопряжения для ведения 17-го ходка снизу, с горизонта 680 метров. Здесь когда-то были рельсы, но кто-то их всё же когда-то снял отсюда. 40 метров на БВР? Нужна хоть какая-то техника?! А запитывать её откуда? С 15-го ходка? Забрать наши резервы? Будет падать напряжение! Отсюда будут непонятные частые остановки СП конвейеров… Вот-вот, и мы уже у цели на камере разрезной печи 15-й западной панельной лавы пласта Л6н. Недавно закрутили третий, уже не новый ленточный конвейер. Бригада по проведению разрезной печи уже начала подготовительные работы. Доставили выше разрезной печи лебёдку ЛВД-34, установили её и закрепили по паспорту четырьмя столбами. Донаростили рельсовый путь до самой лебёдки, установили два барьера. Начали разгружать уже под разрезом рештаки, концевую станцию, привод 1-го СП-63М. Подвесили ВМП, развесили от него до разреза вентиляционные трубы. Сделали первый пробный выпал. Их надо сделать несколько подряд, чтобы в разрезе уже было несколько метров для пары рештаком и концевой станции, а привод будет установлен на самом сопряжении. Скоро пойдут метры, ещё остался последний переезд для перегружателя для подрывки от самой разрезной печи. Зная мои возможности по зачистке выработки от горной массы, лежащей под ногами, уголь от первых БВР раскидали вокруг по сопряжению на ещё пустые места. Ждём последний переезд СП перегружателя сверху, чтобы уже грузить на него горную массу. И, вот, мы дотянули став скребкового конвейера под разрез! И ход пошли уже первые десятки погонных метров угля с разрезной печи. Пласт Л6н от 0.95 до 1.0 метра, и из разреза пошёл первый чистый уголь на-гора! В нарядную нашего участка заходил директор шахтоуправления и пообещал ГРОЗАМ с разреза полноценную зарплату, а за скорость, премию, равную половине зарплаты, которую они получали за уголь, работая как прежде в лавах. Но, кто его разберёт, солгал ли директор на самом деле, или нет, кто его теперь разберёт, это я к тому говорю, что по Украине к этому времени уже галопирующими темпами шла инфляция семимильными шагами! Я об этом говорил парням, и меня в откровенном молчании так никто и не поддержал, всем без исключения хотелось верить только в хорошее и перспективное своё будущее. Всё, как и прежде, шесть погонных метров в одну смену. 24 метра в сутки, 240 метров за десять дней. 300 метров за две недели! Затем сразуже пошло обратное раскошение пройденных метров под секции. Появились горные монтажники с участка МДО. Напротив новой камеры разрезной печи, находилась старая камера от прошлой лавы, и в ней установили свою монтажную тихоходную лебёдку ЛПК-10Б. Потом доставили снизу временную сухую подстанцию чтобы её суммировать потери в электроэнергии, когда под разрезом собралось сразу пока четыре электродвигателя, да плюс, два электродвигателя из разреза от СП-63М №2. И пошли первые секции. Так как сбойки с 17-м ходком ещё не было, разрезную печь пробили на 1 метр в сам ходок, чтобы в нём можно было закрепить вторую ЛПК-10Б. К этому времени уже шла проходка на БВР от горизонта 680 метров. Худо-бедно, но к этому времени было пройдено почти 20 погонных метров. До сбойки с 17-м ходком оставалось примерно около месяца, может быть немного больше. Я, как и обещал на первом совещании, до разрезной печи моей новой лавы дошёл за четыре месяца. Пробили и раскосили разрезную печь за 25 дней. Это уже пять месяцев, теперь будут работать монтажники, затягивать свои секции, навесное оборудование, рештаки и скребковую цепь. Проходчики сверха шли стабильно по ходку свои 300 метров в месяц. Я, если честно, за всё это время так ни разу и не побывал в их проходческом забое. Главное в их работе, чтобы не было воды, а воду я перекрыл им. По пласту угля уже было слышна шороха ГПК, когда он брал ею уголь в своём проходческом забое. Да, есть такая возможность слышать детонацию работающего железного исполнительного органа, да, впрочем, этот шум можно слышать и от слоёв породы, чуть глуше. Приближался день сбойки сразу трёх забоев.

К этому времени завершила свою работу 3-я зап. пан. лава пл. Л2. Людей временно раскидали по действующим лавам, и оставили часть людей на демонтаже собственной лавы. По действующим лавам на моём участке всё нормально, а вот на новом подготовительном участке шли проблемы одна за другой. По правилам безопасности в угольных и сланцевых шахтах, везде должна присутствовать вода в наполненном противопожарном ставе, и так, как назло получилось со ставом ППС на 15-ходке. По всей своей длине ППС был более сильно деформирован, чем другой став – ВС (воздушный став). Мы его по мере продвижения подрывки везде рассоединяли, сильно деформированные трубы вбрасывали, а целые вновь соединяли с вновь идущим сверху целым ставов ППС. В некоторых случаях, где ВС был также сильно деформирован, ставили лучшие трубы с ППС в ВС, так как подрывке постоянно нужен был сжатый воздух. А когда подрывка подошла к своей завершающей стадии (она и после подхода вплотную к разрезной печи продолжилась до сопряжения 15-го ходка с откаточным штреком горизонта 680 метров, и плавно перешла на откаточный штрек с подрывкой и пробивкой водоотливной канавки, чтобы убрать всё ещё разлитую воду по откаточному штреку). Из-за отсутствия ППС, который мы смогли собрать, примерно, до половины ходка, как-то надо было придумывать доставить воду из ППС под первый водяной заслон, и её доставили, только в глухих вагонах ВГ-3.3. Есть такие вагоны на поверхности, их опускают в подобные выработки нашей, и в них доставляют залитые емкости с водой, и подвешивают на верхняках от замка до замка крепления. И так, расскажу немного вам, что такое водяные заслоны, и какую серьёзность они представляют в шахтах опасных по взрывам угольной пыли и газа метана. Короче, надо долго искать, по моей памяти воды в заслоне должно быть 200 литров на метр квадратный. То есть, если сечение выработки 10.2 м/кв., то надо 2000 литров в одном заслоне. Когда идёт ударная волна пыле-воздушной смеси, сметая всё на своём пути, она сметает и установленный впереди себя этот водяной заслон, в каждой ёмкости до 20 литров воды. Емкости воды заливаются в толстый круглый полиэтиленовый лист по краям которого продета капроновая прочная верёвка. Получается такое полукруглая ёмкость на 20 л/воды. И такие вёдра подвешиваются до 5-6 штук на один верхняк. Получается 120-100 л/воды на погонный метр. 20 л/воды на плюс/минус для временного испарения воды по времени по выемки угля до подхода лавы до начала установленного этого в/заслона. Расчётом выявлено, что 2000 л/воды достаточно, чтобы погасить взрывную волну из газа и пыли на сечении выработки в 10.2 к/м. Емкости по 5-6 штук вешаются на одну раму арочной крепи через 1 раму арочной крепи на 25-30 метрах. Основная длина 30 метров. Бывает, ёмкостей не хватает, и их растягивают через две рамы на третью. Есть ещё специальные устройства, которые включаются автоматически, когда изменяется давление в горной выработке пылевоздушной смеси, выдавливается мембрана, и вода идёт на дугу, или в веерный разбрызгиватель, который подвешивается на верхняке арки. Трубы для ПП става на шахте есть, только они пока идут на 17-й ходок для обеспечения водой ГПК для подавления породной пыли при проведении г/выработки комбайном. Я видел эти площадки на штреке, и подписанные для 17-го ходка. Ещё одна существенная трудность, это потери воздушной смеси на вентиляционных трубах в разрезной печи. Подача воздуха в забой. Я уже писал, что воздуха в забой должно подаваться 220 кубических метров в минуту. В забое работает 8 забойщиков ГРОЗОВ. Если бы забой сбился бы с 17-м ходком, чего увы не произошло на момент пробития всей длинны разрезной печи. Затем в разрезной печи добавились от 3-4 человеком монтажников с МДО. Итого, пока ещё идет раскошенье: каждые два человека разбиваются на целики по 5 на 2 метра, то есть, 20 метров за полсмены, и со второй половины смены, ещё столько же. 40 метров за смену. В первую смену укорачивается став скребкового конвейера. В последний раз эти парни шли 80 раскошенья за сутки, а на 40 метров, просто немного расслабились, минус, циклование, самим же укорачивание скребкового става СП-63М. Ещё интересный момент, на БАМе со стороны АБК складируются или абсолютные секции, недавно купленные с их производства, или привезённые с капитального ремонта. Эти секции стоят двумя отдельными стопками по четыре штуки одна на другой. Ещё, директор предложил использовать из нашей демонтируемой з-й западной панельной лавы секции, которые ещё ни разу не ремонтировались в процессе их эксплуатации. А секции с мало-мальски протекающими в них стойками и линейными домкратами отправлять на переборку, на поверхность. В итоге, в шахту пошли непрерывным потоком новые и перебранные в мехцехе с ремонта секции. В шахте на данный момент монтировались сразу две новые лавы: наша лава 5-го участка, и 7-го новая лава. Майданник И. И. полгода назад, заявляя претензии на мою лаву, рассчитывал, что когда запустит свою новую лаву, то это новая лава будет в половинчатом этапе проведения к её подготовки, но, директора такая перспектива не устраивала. Если есть возможность ускорения процесса работ, то он лучше отдаст перспективу лучшему на данный момент начальнику участка. А у меня в последнее время идут по две лавы в работе по рекордной выемке угля, и в процессе ещё одна лава в подготовительном периоде, и лишь только она запустится в работу, уже надо смотреть в своё новое будущее. Струговая 7-я зап. пан. лава, уже догнала, и в стадии перегонки 7-й зап. пан. лавы. А это значит, что она первой придёт к своему завершающему этапу выемке угля. Рядом идущая скоростная бригада Голика, проходящая свой 11-й ходок по 6 метров в смену, 16 метров за 3 проходческие смены проходка составляла 16-18 метров, когда к проходке после переезда телескопической ленты подключалась ещё и ремонтная смена по 2-3 метра во второй половине смены. Пятьсот метров в месяц. Это был наилучший результат проходки не только по шахтоуправлению «Луганскугля», но и в целом по Донбассу на данный непростой период времени. Сверху по горизонту 411 метров проходчики с участка ПР-1 завершили проведение своего полевого откаточного штрека, строительство камеры, и начала проведение заезда на 11-й ходок. Вот-вот должна была произойти их сбойка. На данный момент со стороны откаточного квершлага на горизонте 411 метров началось строительство встречного полевого откаточного штрека. С холодного склада, где в двух десятиметровых контейнерах хранилось под усиленной охраной проходческого разрезного немецкого комбайна и оборудования, начался его масштабная отгрузка в шахту для проведения новой разрезной печи 11-й западной панельной лапы пласта Л2. 15- я новая монтируемая лава приближалась к своему завершению монтажа. Под 17-й ходок, в тупик откаточного штрека уже доставили очередной новый энергетический комплекс управления новой лавой. Здесь бы хотелось немного отступить от моего исторического рассказа, и чуть-чуть сказать о немецком энергопоезде и аппаратуре управления. В лаве безлюдная выемка! Но, всё связано неразрывно, и по аппаратуре всегда ясно и понятно, на каком метре находится струг в лаве. А у нас нет такого совершенства техники. По лаве закреплены на каждой десятой секции громкоговорящие АУСы, и только через них можно узнать, на какой секции находится комбайн. Дело в том, что горный диспетчер с центрального пульта связи через каждый час прозванивает по всем проходческим и добычным участкам, узнаёт через них положение на участках, а затем в определённое договорное время звонит директору и главному инженеру, докладывает о положении дел в шахте через каждые два часа. Есть отдельный приказ, если за смену в первый час работы не запустился участок в работу, поднимается к телефону заместитель или помощник начальника, те люди, которые выдавали наряд на смену. Если это не помогает, то через два часа поднимается к телефону начальник данного участка, а затем производится доклад директору и главному инженеру. Наконец-то, после очередного посещения директором ш/у я удостоился первого посещения директорской бани. Прошло уже более года, как ушёл старый директор, а я ещё ни разу не удостоился чести быть приглашённым в директорскую баню. Директор мне признался, что очень доволен моей работой, что я постоянно держу своё слово, и мои лавы постоянно на-гора выдают сверхплановый уголь. Конечно, хорошо работают и другие добычные участки, и в целом директор мною доволен. И, снова повторное предложение: - Н. А., а почему бы вам не возглавить Мащинскую шахту. Опять старое предложение от нового директора. - Мне не нравится сидеть в кабинете, и работать с лживыми начальниками участков. - Почему лживыми? – удивился директор. И я рассказал ему историю со строительством автомобильной стоянки на поверхности шахты Мащинская. Как мне обещали людей, и в итоге никто их мне не давал, и мне пришлось делать эту автостоянку собственными людьми и своей силой: - А в итоге, всё равно, все стали ставить свои автомобили в ограждённой автостоянке. Потом пошли рассказы о разворовывании оборудования и кирпича с капитальных строений на самой шахте. Что пока не поздно, надо серьёзно заняться ограждением территории. Что надо серьёзно подойти к этой наболевшей проблеме. - Знаю! Всё это знаю, и сам лично видел, что там происходит, - отвечал мне директор. – Вот и хочу назначить такого как ты, лучшего из лучших на эту непростую во всех отношениях должность. - А Геращенко снова начальником на его старый участок? - Да, а почему бы и нет? - Предысторию знаете? - Конечно, знаю, до тебя он возглавлял 5-й участок. - А до Геращенко участок возглавлял Прус А. М., сейчас он начальником 10-го участка. Я бы только ему доверил бы после себя мой участок, но никак не Геращенко. - Хорошо, я подумаю. - Не надо думать, я не хочу лишаться живой работы с людьми, в кои-то веки, как мне мои люди вновь доверяют! Сейчас каждый третий хочет попасть на мой участок. - И это я знаю! Я здесь довольно много раз разговаривал со многими людьми: горными мастерами, рабочими и инженерно-техническими работниками, у всех к тебе положительное отношение и доверие к твоей работе с людьми, с которыми ты работал в прошлом и сейчас работаешь. Поверь, многое знаю, вот и хочу доверить тебе пока ответственный такой пост. - Я бы три года назад стал бы начальником всей Мащинки по Топтуна Н. И., но, не хочу. Я видел перспективы этой шахты, и хочу вам честно сказать, нет у этой шахты никакой перспективы в её будущем, а вкладывать свою сознательную силу в бесперспективную шахту не хочу. Пусть её руководят те, кто скоро доведёт её до банкротства. - Но, откуда ты всё это можешь знать наперёд, поделиться не хочешь со мной, как в тот раз на совещании. - Хорошо! Давайте попробуем. Мы поставили наши кресла друг напротив друга, как кода-то я так же делал с бывшим директором, и взял его за руки. Мы посидели, молча минут, пять, за которые я открыл директору глаза на будущее не только Мащинки, но и в целом шахтоуправления «Луганское», «Луганскугля», и всея будущего всей Украины. И что эти земли в недалёком будущем перейдут в состав РФ. А там придут сюда новые люди, и кто знает, что ещё будет… - Давай выпьем – мрачно предложил мне директор, - ты мне нарисовал такое безысходное не только нашего шахтоуправления, но и Донбасса в целом. Всё, я понял тебя, я больше никогда не буду тревожить подобными моими предложениями. Об этом ещё кто-нибудь знает? - Бывший ваш предшественник, я только ему показывал наши будущие перспективы, и больше никому. Простым людям лучше не знать этих реалий ихнего будущего. Мы распили на двоих хорошую бутылку армянского коньяка двадцатилетней выдержки, покушали, и попарились в бане. После этого случая, директор перешёл со мной на - ты, и себя разрешил называть по имени, когда мы только вместе и один на один, как сегодня в его бане. Скоро произошла долгожданная сбойка 17-го ходка с уже новой лавой, к моменту сбойки лава уже была полностью заряжена. Снизу на БВР оставались тоже считанные метры, и их добили комбайном, затем комбайн в срочном порядке разобрали на составные части и отправили на горизонт 530 метров. Лишь только комбайн был демонтирован, сразу же на на сопряжение вынесли до этого момента находившийся в верхней раскоске верхний привод лавы. И лаву закрутили в первую смену на следующие сутки. Породопогрузочный комбайн отогнали вниз, на горизонт 680 метров, стали настилать подготовленные к этому моменту шпалы и рельсовый путь. И вверх стали по одной единице поднимать площадки с новым энергопоездом. Ещё один самый интересный и одновременно острый момент, это откатка грузов из-под насыпки на яму, на центральный ствол. Будучи ещё г/мастером участка ВТБ, я чрезвычайно остро обследовал эту сложную проблему. Вы, наверное, скажете мне, что там такого, насыпал состав с ПС вагонами, и электровозом отвёз на яму, разгрузил там, и отвёз обратно под насыпку, и так далее. Всё правильно, но, не до конца. Во-первых, пустые вагоны на яме не до щелчка закрываются. Во-вторых, при проезде нескольких километров от насыпки до ямы и обратно, надо проехать без проблем. В-третьих, когда гружёный вагон едет на ямы, и он не до конца закрыт, то на стыках, которые что называется «клацают» при их переезде, а это прыжки и ямки на бесконечном рельсовом пути, и они могут раскрыть плохо закрытый замок ПС вагона по пути следования. Из-за чего, когда машинисты дозакрывают такие вагоны что называется вручную, а для этого надо пройти весь состав с обеих сторон взад и вперёд, а это потеря дорогого времени. И вот я заострил этот вопрос на одном очередном совещании у директора. Возмутился начальник шахтного транспорта, что я сам не до конца понимаю эту ситуацию. - Когда-то, в мою бытность, когда я ещё работал г/мастером ВТБ, наш начальник не даст мне соврать, он собственноручно дал мне указание детально обследовать этот вопрос, и я целый месяц изучал имеющиеся по этой теме документы, и сделал неожиданные выводы, - затем вынул подготовленные несколько листов. Выйдя из-за стола, я положил три копии моих ранее подготовленных докладных и положил их по очереди: перед директором, и начальниками ШТ-1 и мехцеха. Директор не откладывая дела в долгий ящик, со вниманием прочитал мою докладную, а потом сходу «выебал» обоих начальников ШТ-1 и мехцеха за их халатность в этом вопросе. Этот вопрос я обследовал несколько лет назад, но этот вопрос и поныне остался в том, же положении. Гружёные вагоны всё так же постоянно раскрывались, из-за чего время от времени надо посылать рабочих, чтобы они вновь и вновь зачищали засыпанные рельсовые пути от просыпанной г/массы. А некоторые вагоны вообще или не закрываются, или раскрываются с постоянной периодичностью, и, насыпщики, не заметив не закрытые днища очередных вагонов, начинают засыпать свои рельсовые пути. В докладной были отмечены названия выработок как на откаточных штреках и квершлагах, так и в околоствольном дворе. Надо было срочно опускать в шахту вагоны со щебёнкой, и засыпать почву под проседающими рельсовыми путями почву, и под «клацающими» стыками. А это рутина не одного дня работы для рабочих участка ШТ-1. Надо привести вагон со щебёнкой на какой-либо из проблемных участков, сгрузить с вагона определённое количество этой щебёнки, затем вагон ещё надо отогнать на одну из разминовок, чтобы он не мешал проезду ПС составов. Затем специальными домкратами приподнять над проблемным местом рельсовый путь, и в места установки шпал, лопатами перенести щебёнку, затем опустить, и проверить проделанную работу. И дело нельзя было откладывать в долгий ящик, и ждать когда же сделают проблемные места на протяжении нескольких километров. И потом, надо было решить проблему с закрытием этих самих ПС вагонов. Возможно, некоторые вагоны сработались, и их замковые соединения уже просто не закрываются вовсе, тогда их надо выформировать из состава вагонов, и туда вогнать новый ПС вагон. А этим нужно заниматься на специальной базе, которая тоже имеется в околоствольном дворе, где эти составы загоняются один за другим в ремонт. Там стоят сотни вагонов, которые ждут своего ремонта, и ремонт коих производится не своевременно, и с задержками. Один раз я пришёл туда под видом очередного г/мастера ВТБ, и стал проверять состояние не ремонтируемых вагонов. Стал вести опрос одного за другим рабочих ремонтников, и выяснил, что для ремонта не хватает некоторых запасных частей. Я стал проверять имеющиеся в наличии эти запасные части, и выявил, что всё у них имеется в достаточном количестве. Меня это очень разозлило, и я сказал им во всеуслышание, что я подам на них докладную директору. Они мне рассмеялись прямо в лицо. Что и до меня были подобные писаки. - Парни! Я не просто там какой-то г/мастер ВТБ, а начальник 5-го участка, а этот участок на данный момент считается лучшим не только в шахтоуправлении, но и в целом по «Лугансуглю». Я лаконично и досконально опишу эту проблему в своей докладной, и допишу в ней, что вы все саботажники, а это пахнет уголовным делом. Вас всех выгонят нахуй с этой работы с допиской в ваших трудовых книжках. А с такой записью вас даже дворниками не возьмут, не говоря о какой-нибудь очередной шахте. А вот это будет доказательством посильнее моей докладной, здесь воочию записаны мои с вами переговоры, - и я вынул диктофон, и, отмотав его на некоторое расстояние обратно, и включил на воспроизведение. Надо было видеть, как изменились лица у разговоривших со мной рабочих ремонтников. Я здесь написал только часть разговора, а на диктофоне было написано получасовой разговор. Меня тут же окружили, и стали уговаривать меня, чтобы я ничего не писал о саботаже, чтобы немного подождал, и дал им время для ремонта всех составов, и я согласился. Им хватило три дня, чтобы завершить весь ремонт, и когда я пришёл с проверкой, там уже не было ни единого ремонтируемого состава. Но я, все, же поговорил ещё и с начальником участка ШТ-1. Он уже один раз влетел в вагон с не курящими, а этот залёт с саботажем будет и его последним залётом. Ещё поработал и с начальником механической службы, в которую входил ремонт открывающихся и закрывающихся устройств на яме. Настоящий ремонт был произведён и на яме до запуска моей новой лавы. И, скажу честно, были некоторые проблемы и на шахтном транспорте. В одном из откровенных разговоров с Б. И., тот посетовал на свою непростую работу на своём участке. Что ему приходится обеспечивать работу откатки сразу на трёх горизонтах. И так, директор в конце концов понял, кто я, и что из себя представляю, и стал делиться со мной разными проблемами, с которыми он сам сталкивался в своём руководстве на своём посту директора. Мы с ним подружились. А потом ещё интересный момент. После этого директора был ещё один директор, которого убили рэкетиры за его рабочим столом, инсценировав его самоубийство. Потом пришёл я ровно на полгода, и за мной вновь вернулся старый директор. Не сработался он с теми, кто стоял над ним, и рядом с ним. Но я к тому времени уже ушёл с начальников участка, и вообще горных мастеров, и стал для начала проходчиком, а затем звеньевым своего звена, и больше не помышлял подняться вверх. А потом, когда вышел на пенсию, уже по независящим от меня обстоятельств, проработал два последних года начальником одной из смен на Мащинской шахте.

5. К этому времени завершила свою работу 3-я зап. пан. лава пл. Л2. Людей временно раскидали по действующим лавам, и оставили часть людей на демонтаже собственной лавы. По действующим лавам на моём участке всё нормально, а вот на новом подготовительном участке шли проблемы одна за другой. По правилам безопасности в угольных и сланцевых шахтах, везде должна присутствовать вода в наполненном противопожарном ставе, и так, как назло получилось со ставом ППС на 15-ходке. По всей своей длине ППС был более сильно деформирован, чем другой став – ВС (воздушный став). Мы его по мере продвижения подрывки везде рассоединяли, сильно деформированные трубы вбрасывали, а целые вновь соединяли с вновь идущим сверху целым ставов ППС. В некоторых случаях, где ВС был также сильно деформирован, ставили лучшие трубы с ППС в ВС, так как подрывке постоянно нужен был сжатый воздух. А когда подрывка подошла к своей завершающей стадии (она и после подхода вплотную к разрезной печи продолжилась до сопряжения 15-го ходка с откаточным штреком горизонта 680 метров, и плавно перешла на откаточный штрек с подрывкой и пробивкой водоотливной канавки, чтобы убрать всё ещё разлитую воду по откаточному штреку). Из-за отсутствия ППС, который мы смогли собрать, примерно, до половины ходка, как-то надо было придумывать доставить воду из ППС под первый водяной заслон, и её доставили, только в глухих вагонах ВГ-3.3. Есть такие вагоны на поверхности, их опускают в подобные выработки нашей, и в них доставляют залитые емкости с водой, и подвешивают на верхняках от замка до замка крепления. И так, расскажу немного вам, что такое водяные заслоны, и какую серьёзность они представляют в шахтах опасных по взрывам угольной пыли и газа метана. Короче, надо долго искать, по моей памяти воды в заслоне должно быть 200 литров на метр квадратный. То есть, если сечение выработки 10.2 м/кв., то надо 2000 литров в одном заслоне. Когда идёт ударная волна пыле-воздушной смеси, сметая всё на своём пути, она сметает и установленный впереди себя этот водяной заслон, в каждой ёмкости до 20 литров воды. Емкости воды заливаются в толстый круглый полиэтиленовый лист по краям которого продета капроновая прочная верёвка. Получается такое полукруглая ёмкость на 20 л/воды. И такие вёдра подвешиваются до 5-6 штук на один верхняк. Получается 120-100 л/воды на погонный метр. 20 л/воды на плюс/минус для временного испарения воды по времени по выемки угля до подхода лавы до начала установленного этого в/заслона. Расчётом выявлено, что 2000 л/воды достаточно, чтобы погасить взрывную волну из газа и пыли на сечении выработки в 10.2 к/м. Емкости по 5-6 штук вешаются на одну раму арочной крепи через 1 раму арочной крепи на 25-30 метрах. Основная длина 30 метров. Бывает, ёмкостей не хватает, и их растягивают через две рамы на третью. Есть ещё специальные устройства, которые включаются автоматически, когда изменяется давление в горной выработке пылевоздушной смеси, выдавливается мембрана, и вода идёт на дугу, или в веерный разбрызгиватель, который подвешивается на верхняке арки. Трубы для ПП става на шахте есть, только они пока идут на 17-й ходок для обеспечения водой ГПК для подавления породной пыли при проведении г/выработки комбайном. Я видел эти площадки на штреке, и подписанные для 17-го ходка. Ещё одна существенная трудность, это потери воздушной смеси на вентиляционных трубах в разрезной печи. Подача воздуха в забой. Я уже писал, что воздуха в забой должно подаваться 220 кубических метров в минуту. В забое работает 8 забойщиков ГРОЗОВ. Если бы забой сбился бы с 17-м ходком, чего увы не произошло на момент пробития всей длинны разрезной печи. Затем в разрезной печи добавились от 3-4 человеком монтажников с МДО. Итого, пока ещё идет раскошенье: каждые два человека разбиваются на целики по 5 на 2 метра, то есть, 20 метров за полсмены, и со второй половины смены, ещё столько же. 40 метров за смену. В первую смену укорачивается став скребкового конвейера. В последний раз эти парни шли 80 раскошенья за сутки, а на 40 метров, просто немного расслабились, минус, циклование, самим же укорачивание скребкового става СП-63М. Ещё интересный момент, на БАМе со стороны АБК складируются или абсолютные секции, недавно купленные с их производства, или привезённые с капитального ремонта. Эти секции стоят двумя отдельными стопками по четыре штуки одна на другой. Ещё, директор предложил использовать из нашей демонтируемой з-й западной панельной лавы секции, которые ещё ни разу не ремонтировались в процессе их эксплуатации. А секции с мало-мальски протекающими в них стойками и линейными домкратами отправлять на переборку, на поверхность. В итоге, в шахту пошли непрерывным потоком новые и перебранные в мехцехе с ремонта секции. В шахте на данный момент монтировались сразу две новые лавы: наша лава 5-го участка, и 7-го новая лава. Майданник И. И. полгода назад, заявляя претензии на мою лаву, рассчитывал, что когда запустит свою новую лаву, то это новая лава будет в половинчатом этапе проведения к её подготовки, но, директора такая перспектива не устраивала. Если есть возможность ускорения процесса работ, то он лучше отдаст перспективу лучшему на данный момент начальнику участка. А у меня в последнее время идут по две лавы в работе по рекордной выемке угля, и в процессе ещё одна лава в подготовительном периоде, и лишь только она запустится в работу, уже надо смотреть в своё новое будущее. Струговая 7-я зап. пан. лава, уже догнала, и в стадии перегонки 7-й зап. пан. лавы. А это значит, что она первой придёт к своему завершающему этапу выемке угля. Рядом идущая скоростная бригада Голика, проходящая свой 11-й ходок по 6 метров в смену, 16 метров за 3 проходческие смены проходка составляла 16-18 метров, когда к проходке после переезда телескопической ленты подключалась ещё и ремонтная смена по 2-3 метра во второй половине смены. Пятьсот метров в месяц. Это был наилучший результат проходки не только по шахтоуправлению «Луганскугля», но и в целом по Донбассу на данный непростой период времени. Сверху по горизонту 411 метров проходчики с участка ПР-1 завершили проведение своего полевого откаточного штрека, строительство камеры, и начала проведение заезда на 11-й ходок. Вот-вот должна была произойти их сбойка. На данный момент со стороны откаточного квершлага на горизонте 411 метров началось строительство встречного полевого откаточного штрека. С холодного склада, где в двух десятиметровых контейнерах хранилось под усиленной охраной проходческого разрезного немецкого комбайна и оборудования, начался его масштабная отгрузка в шахту для проведения новой разрезной печи 11-й западной панельной лапы пласта Л2. 15- я новая монтируемая лава приближалась к своему завершению монтажа. Под 17-й ходок, в тупик откаточного штрека уже доставили очередной новый энергетический комплекс управления новой лавой. Здесь бы хотелось немного отступить от моего исторического рассказа, и чуть-чуть сказать о немецком энергопоезде и аппаратуре управления. В лаве безлюдная выемка! Но, всё связано неразрывно, и по аппаратуре всегда ясно и понятно, на каком метре находится струг в лаве. А у нас нет такого совершенства техники. По лаве закреплены на каждой десятой секции громкоговорящие АУСы, и только через них можно узнать, на какой секции находится комбайн. Дело в том, что горный диспетчер с центрального пульта связи через каждый час прозванивает по всем проходческим и добычным участкам, узнаёт через них положение на участках, а затем в определённое договорное время звонит директору и главному инженеру, докладывает о положении дел в шахте через каждые два часа. Есть отдельный приказ, если за смену в первый час работы не запустился участок в работу, поднимается к телефону заместитель или помощник начальника, те люди, которые выдавали наряд на смену. Если это не помогает, то через два часа поднимается к телефону начальник данного участка, а затем производится доклад директору и главному инженеру. Наконец-то, после очередного посещения директором ш/у я удостоился первого посещения директорской бани. Прошло уже более года, как ушёл старый директор, а я ещё ни разу не удостоился чести быть приглашённым в директорскую баню. Директор мне признался, что очень доволен моей работой, что я постоянно держу своё слово, и мои лавы постоянно на-гора выдают сверхплановый уголь. Конечно, хорошо работают и другие добычные участки, и в целом директор мною доволен. И, снова повторное предложение: - Н. А., а почему бы вам не возглавить Мащинскую шахту. Опять старое предложение от нового директора. - Мне не нравится сидеть в кабинете, и работать с лживыми начальниками участков. - Почему лживыми? – удивился директор. И я рассказал ему историю со строительством автомобильной стоянки на поверхности шахты Мащинская. Как мне обещали людей, и в итоге никто их мне не давал, и мне пришлось делать эту автостоянку собственными людьми и своей силой: - А в итоге, всё равно, все стали ставить свои автомобили в ограждённой автостоянке. Потом пошли рассказы о разворовывании оборудования и кирпича с капитальных строений на самой шахте. Что пока не поздно, надо серьёзно заняться ограждением территории. Что надо серьёзно подойти к этой наболевшей проблеме. - Знаю! Всё это знаю, и сам лично видел, что там происходит, - отвечал мне директор. – Вот и хочу назначить такого как ты, лучшего из лучших на эту непростую во всех отношениях должность. - А Геращенко снова начальником на его старый участок? - Да, а почему бы и нет? - Предысторию знаете? - Конечно, знаю, до тебя он возглавлял 5-й участок. - А до Геращенко участок возглавлял Прус А. М., сейчас он начальником 10-го участка. Я бы только ему доверил бы после себя мой участок, но никак не Геращенко. - Хорошо, я подумаю. - Не надо думать, я не хочу лишаться живой работы с людьми, в кои-то веки, как мне мои люди вновь доверяют! Сейчас каждый третий хочет попасть на мой участок. - И это я знаю! Я здесь довольно много раз разговаривал со многими людьми: горными мастерами, рабочими и инженерно-техническими работниками, у всех к тебе положительное отношение и доверие к твоей работе с людьми, с которыми ты работал в прошлом и сейчас работаешь. Поверь, многое знаю, вот и хочу доверить тебе пока ответственный такой пост. - Я бы три года назад стал бы начальником всей Мащинки по Топтуна Н. И., но, не хочу. Я видел перспективы этой шахты, и хочу вам честно сказать, нет у этой шахты никакой перспективы в её будущем, а вкладывать свою сознательную силу в бесперспективную шахту не хочу. Пусть её руководят те, кто скоро доведёт её до банкротства. - Но, откуда ты всё это можешь знать наперёд, поделиться не хочешь со мной, как в тот раз на совещании. - Хорошо! Давайте попробуем. Мы поставили наши кресла друг напротив друга, как кода-то я так же делал с бывшим директором, и взял его за руки. Мы посидели, молча минут, пять, за которые я открыл директору глаза на будущее не только Мащинки, но и в целом шахтоуправления «Луганское», «Луганскугля», и всея будущего всей Украины. И что эти земли в недалёком будущем перейдут в состав РФ. А там придут сюда новые люди, и кто знает, что ещё будет… - Давай выпьем – мрачно предложил мне директор, - ты мне нарисовал такое безысходное не только нашего шахтоуправления, но и Донбасса в целом. Всё, я понял тебя, я больше никогда не буду тревожить подобными моими предложениями. Об этом ещё кто-нибудь знает? - Бывший ваш предшественник, я только ему показывал наши будущие перспективы, и больше никому. Простым людям лучше не знать этих реалий ихнего будущего. Мы распили на двоих хорошую бутылку армянского коньяка двадцатилетней выдержки, покушали, и попарились в бане. После этого случая, директор перешёл со мной на - ты, и себя разрешил называть по имени, когда мы только вместе и один на один, как сегодня в его бане. Скоро произошла долгожданная сбойка 17-го ходка с уже новой лавой, к моменту сбойки лава уже была полностью заряжена. Снизу на БВР оставались тоже считанные метры, и их добили комбайном, затем комбайн в срочном порядке разобрали на составные части и отправили на горизонт 530 метров. Лишь только комбайн был демонтирован, сразу же на на сопряжение вынесли до этого момента находившийся в верхней раскоске верхний привод лавы. И лаву закрутили в первую смену на следующие сутки. Породопогрузочный комбайн отогнали вниз, на горизонт 680 метров, стали настилать подготовленные к этому моменту шпалы и рельсовый путь. И вверх стали по одной единице поднимать площадки с новым энергопоездом. Ещё один самый интересный и одновременно острый момент, это откатка грузов из-под насыпки на яму, на центральный ствол. Будучи ещё г/мастером участка ВТБ, я чрезвычайно остро обследовал эту сложную проблему. Вы, наверное, скажете мне, что там такого, насыпал состав с ПС вагонами, и электровозом отвёз на яму, разгрузил там, и отвёз обратно под насыпку, и так далее. Всё правильно, но, не до конца. Во-первых, пустые вагоны на яме не до щелчка закрываются. Во-вторых, при проезде нескольких километров от насыпки до ямы и обратно, надо проехать без проблем. В-третьих, когда гружёный вагон едет на ямы, и он не до конца закрыт, то на стыках, которые что называется «клацают» при их переезде, а это прыжки и ямки на бесконечном рельсовом пути, и они могут раскрыть плохо закрытый замок ПС вагона по пути следования. Из-за чего, когда машинисты дозакрывают такие вагоны что называется вручную, а для этого надо пройти весь состав с обеих сторон взад и вперёд, а это потеря дорогого времени. И вот я заострил этот вопрос на одном очередном совещании у директора. Возмутился начальник шахтного транспорта, что я сам не до конца понимаю эту ситуацию. - Когда-то, в мою бытность, когда я ещё работал г/мастером ВТБ, наш начальник не даст мне соврать, он собственноручно дал мне указание детально обследовать этот вопрос, и я целый месяц изучал имеющиеся по этой теме документы, и сделал неожиданные выводы, - затем вынул подготовленные несколько листов. Выйдя из-за стола, я положил три копии моих ранее подготовленных докладных и положил их по очереди: перед директором, и начальниками ШТ-1 и мехцеха. Директор не откладывая дела в долгий ящик, со вниманием прочитал мою докладную, а потом сходу «выебал» обоих начальников ШТ-1 и мехцеха за их халатность в этом вопросе. Этот вопрос я обследовал несколько лет назад, но этот вопрос и поныне остался в том, же положении. Гружёные вагоны всё так же постоянно раскрывались, из-за чего время от времени надо посылать рабочих, чтобы они вновь и вновь зачищали засыпанные рельсовые пути от просыпанной г/массы. А некоторые вагоны вообще или не закрываются, или раскрываются с постоянной периодичностью, и, насыпщики, не заметив не закрытые днища очередных вагонов, начинают засыпать свои рельсовые пути. В докладной были отмечены названия выработок как на откаточных штреках и квершлагах, так и в околоствольном дворе. Надо было срочно опускать в шахту вагоны со щебёнкой, и засыпать почву под проседающими рельсовыми путями почву, и под «клацающими» стыками. А это рутина не одного дня работы для рабочих участка ШТ-1. Надо привести вагон со щебёнкой на какой-либо из проблемных участков, сгрузить с вагона определённое количество этой щебёнки, затем вагон ещё надо отогнать на одну из разминовок, чтобы он не мешал проезду ПС составов. Затем специальными домкратами приподнять над проблемным местом рельсовый путь, и в места установки шпал, лопатами перенести щебёнку, затем опустить, и проверить проделанную работу. И дело нельзя было откладывать в долгий ящик, и ждать когда же сделают проблемные места на протяжении нескольких километров. И потом, надо было решить проблему с закрытием этих самих ПС вагонов. Возможно, некоторые вагоны сработались, и их замковые соединения уже просто не закрываются вовсе, тогда их надо выформировать из состава вагонов, и туда вогнать новый ПС вагон. А этим нужно заниматься на специальной базе, которая тоже имеется в околоствольном дворе, где эти составы загоняются один за другим в ремонт. Там стоят сотни вагонов, которые ждут своего ремонта, и ремонт коих производится не своевременно, и с задержками. Один раз я пришёл туда под видом очередного г/мастера ВТБ, и стал проверять состояние не ремонтируемых вагонов. Стал вести опрос одного за другим рабочих ремонтников, и выяснил, что для ремонта не хватает некоторых запасных частей. Я стал проверять имеющиеся в наличии эти запасные части, и выявил, что всё у них имеется в достаточном количестве. Меня это очень разозлило, и я сказал им во всеуслышание, что я подам на них докладную директору. Они мне рассмеялись прямо в лицо. Что и до меня были подобные писаки. - Парни! Я не просто там какой-то г/мастер ВТБ, а начальник 5-го участка, а этот участок на данный момент считается лучшим не только в шахтоуправлении, но и в целом по «Лугансуглю». Я лаконично и досконально опишу эту проблему в своей докладной, и допишу в ней, что вы все саботажники, а это пахнет уголовным делом. Вас всех выгонят нахуй с этой работы с допиской в ваших трудовых книжках. А с такой записью вас даже дворниками не возьмут, не говоря о какой-нибудь очередной шахте. А вот это будет доказательством посильнее моей докладной, здесь воочию записаны мои с вами переговоры, - и я вынул диктофон, и, отмотав его на некоторое расстояние обратно, и включил на воспроизведение. Надо было видеть, как изменились лица у разговоривших со мной рабочих ремонтников. Я здесь написал только часть разговора, а на диктофоне было написано получасовой разговор. Меня тут же окружили, и стали уговаривать меня, чтобы я ничего не писал о саботаже, чтобы немного подождал, и дал им время для ремонта всех составов, и я согласился. Им хватило три дня, чтобы завершить весь ремонт, и когда я пришёл с проверкой, там уже не было ни единого ремонтируемого состава. Но я, все, же поговорил ещё и с начальником участка ШТ-1. Он уже один раз влетел в вагон с не курящими, а этот залёт с саботажем будет и его последним залётом. Ещё поработал и с начальником механической службы, в которую входил ремонт открывающихся и закрывающихся устройств на яме. Настоящий ремонт был произведён и на яме до запуска моей новой лавы. И, скажу честно, были некоторые проблемы и на шахтном транспорте. В одном из откровенных разговоров с Б. И., тот посетовал на свою непростую работу на своём участке. Что ему приходится обеспечивать работу откатки сразу на трёх горизонтах. И так, директор в конце концов понял, кто я, и что из себя представляю, и стал делиться со мной разными проблемами, с которыми он сам сталкивался в своём руководстве на своём посту директора. Мы с ним подружились. А потом ещё интересный момент. После этого директора был ещё один директор, которого убили рэкетиры за его рабочим столом, инсценировав его самоубийство. Потом пришёл я ровно на полгода, и за мной вновь вернулся старый директор. Не сработался он с теми, кто стоял над ним, и рядом с ним. Но я к тому времени уже ушёл с начальников участка, и вообще горных мастеров, и стал для начала проходчиком, а затем звеньевым своего звена, и больше не помышлял подняться вверх. А потом, когда вышел на пенсию, уже по независящим от меня обстоятельств, проработал два последних года начальником одной из смен на Мащинской шахте.

6. Новая лава в работе. Все подготовки к запуску новой лавы прошли. Люди с сегодняшнего дня переведены в новую лаву. Закрутились последовательно одна за другой три ленточных конвейера в автоматическом режиме. За ними скребковый перегружатель, и сама лава. В работу включился новый комбайн 1К103М. Под насыпкой одна за другой стоит три партии порожняка, в каждой по 15 вагонов. Я сам стою на сопряжении с 15-м ходком и откаточным штреком. Главное сейчас для меня запустить в правильном режиме откатку. У меня на готове ручка и мой рабочий блокнот, всю работу расписываю по часам, и время между теми или иными остановками. Этому меня в своё время научила моя бывшая любовница из объединения. У меня много дел. Даша разрешилась двойней, девочками-близняшками. И я стал ей помогать, в основном деньгами, и объяснил ей, как правильно пользоваться в экстренных случаях доставкой на дом. Даша не отказалась от меня, и не могла отказаться, так как полюбила меня, и моя жена тоже об этом знала. Я иногда под покровом заходил к Даше, чтобы подержать на моих руках и моих тоже дочерей. Даша по случаю беременности ушла в декретный отпуск. Её муж всё так же работал у Макарова на 4-м участке. Однажды мы договорились с Дашей, чтобы её мужа под благовидным предлогом перевести на мой, 5-й участок, но в силу обстоятельств, это сделать не смогли, муж сам почему-то отказался переводиться с участка на участок. Когда Таня мне призналась, что у неё по воле Даши, состоялся с ней откровенный разговор, Таня со временем перестала говорить мне: «- Что, сегодня у своей Дашутки был?» Оказывается, женщины, тем более настоящие ведьмы, могут легко не только распознавать мужнины измены, но и предугадывать очередные походы к любовнице. Со временем, Даша получила четырёхкомнатную квартиру от шахты, и взамен новой, отдала свою трёхкомнатную квартиру, и теперь она жила не где-то в городе, а в новой, недавно отстроенной у нас на посёлке панельной девятиэтажке на первом этаже. Хорошая лоджия с одной стороны, и просторный балкон с другой стороны дома. И потом стали даже созваниваться и выводить на совместную прогулку своих детей. Для безопасности игр детей на свежем воздухе, я организовал и оградил две первые на посёлке детские площадки. Поставили хорошие по две песочницы со светлым жёлтым песком, крутилки-вертелки, столы, удобные лавочки для родителей, и много других приспособлений, по которым могли лазить подрастающие наши дети. Это была самая первая и хорошая инициатива лично с моей стороны, и таких огороженных площадок вообще не было на посёлке, да и в целом по городу Луганску ещё ничего подобного не видел. Со временем, на детских площадках, на удобных лавочках стали появляться не званые вечерние и ночные гости, которые стали плавно менять ландшафт этих огороженных площадок: ломались деревянные рейки на лавочках, оставались пустые бутылки от всевозможных горячительных напитков, и последней каплей стало то, что кто-то на площадке с песком насрал и это дело присыпал песком. Естественно, кто-то из детей влез руками в это заминированное дерьмо. Для меня не составило особого труда, вычислить дерьмоклада, а я заставил его есть его при свидетелях, которые воочию наблюдали эту экзекуцию. Выяснил так же, кто ломал лавочки. Заставил их найти нужные размеры сломанных деревянных реек, и поставить их на места их отсутствия, а в это время вся гулящая ночная компания сидела без движения на тех местах, где я их застал, и приказал сидеть. После таких моих мероприятий, безобразия на некоторое время прекратилось. Но, возобновилось с новой силой, кто-то стал ломать и снимать сетки ограждения. И здесь я выяснил этого фигуранта, по его следам в изменённом сознании, прошёл в частный сектор, который строился на выделенных участках, так называемого битого поля. Это такие участки земли, где в шахте были отработаны проходческими и добычными участками подземные угольные пласты. Рано или поздно, такие битые участки постепенно проседают, и, дома, которые ранее были на них построены, всё равно дают трещины в фундаменте, стенах, крышах, и каменных заборах, которые строили более обеспеченные граждане. Я несколько раз разговаривал с такими товарищами, зачем они строят капитальные дома на заранее ведомом битом поле. «- Авось не просядут! – были в основном подобные ответы. – да и земля здесь не только дешёвая, но и большой мощности чернозём от 1-го до 2-х метров, говорю по этому потому, что сам видел вырытые котлованы под фундамент почти в сплошном чернозёме, лишь где-то на дне выступала с 10 сантиметров красно-рыжая глина. Так вот, чуть отклонился от темы повествования. Нашёл этот участок, как говорится по горячим следам. Я постучал во входные двери рядом с воротами, и представился вышедшему ко мне навстречу мужчине следователем по расследованию о хищении. Я быстро обнаружил несколько им скрученных новых сеток. Мы быстро договорились, что он вернёт обратно украденные им сетки и восстановит их на тех же местах, и предупредил, если подобное повторится, он загремит под громкие фанфары на свой первый срок в места не столь отдалённые от наших городов. Чтобы не происходило и впредь подобных ограблений, я оградил площадки колдовскими заговорами. Замков на калитках не было, только символические щеколды, но, со временем пришлось коллективом двора установить ответственных за детские площадки, и установили внутренние замки-задвижки, к которым ключ невозможно подобрать. Были ещё инциденты, что-то типа мести, но и их быстро нейтрализовали… На одном из очередных совещаний у директора, как никогда пришёл раньше всех. Директор с кем-то разговаривал по телефону, и, договорив, бросил трубку телефона на пульт, а она не упав, куда надо упала на пол. Он поднял трубку, и положив её куда надо, даже извинился перед ней. - Да вот вновь в очередной раз прорвала главную трубу. Она, эта самая труба меня уже достала, рвётся почти каждую неделю, уже не знаю что и делать?! - Может мне вам помочь? - Каким образом? Ты варить умеешь? - Нет, я знаю более лучший способ, могу показать, если пожелаете. - Сегодня уже заварят другие, а завтра мы вдвоём пройдемся по всей её длине, согласен. - Это же более шести километров, сдюжите их пройти? - Постараюсь! На завтра, после утреннего совещания, я и директор переоделись в шахтёрки, и в полной экипировке пошли от Центральной шахты в сторону Мащинского блока вдоль 24 дюймовой трубы. Эта водоотливная труба, по которой откачивается вода с главного водоотлива Центральной шахты, и выдав её по стволу наверх, перекачивают в сторону Мащинского блока, где в Мащинском яру встроены два больших отстойника. Эта шахтная вода содержит в себе мелкие фракции угольного шлама. А когда такие переполненные участки с мелким угольным шламом высыхают, его добывают из отстойника экскаватор, отгружает в КАМАЗЫ, и вывозят на фабрику для её переработки в угольные брикеты, а потом эти брикеты отправляют по разным направлениям по их предназначению, в том числе и на местную ГРЭС. У этой трубы есть постоянная тенденция прорываться в разных местах, и этот угольный шлам разливается по площадям пахотных земель, а это штрафы от инспекторов, которые время от времени проверяют главный шахтный водоотлив, начиная с самой шахты. И выйдя на поверхность, идут пешком по трубе главного водоотлива, и тем самым фиксируя разливы угольного шлама. Я даже слышал один такой разговор однажды, дай нам волю, то мы бы сливали всю шахтную воду на колхозные и совхозные поля в округе. Директору было даже очень интересно, каким же это образам, мне удастся остановить утечку со става главного водоотлива. Ещё чуть, бывали такие же утечки с главного става в стволе, по которому выкачивают на-гора эту воду. Тоже был где-то несколько раз свидетелем, только там не варят такие разрывы сваркой, а их сразу меняют на новые трубы. Когда мы подошли к первой такой заплате, я мелом на ней нарисовал первый каббалистический символ. - Что это ты нарисовал? – спросил директор у меня. - Это один из тайных знаков каббалы. Даже если дождь, снег и ветер сотрут его, или же смоют, здесь уже никогда не произойдёт утечки. - А чтобы вот так не заморачиваться в следующий раз, где-то в одном месте нарисовать такой один знак, и всё, он будет действовать на всю трубу? - Я ведь не строитель, а разрушитель, я могу подобный знак поставить на главном водоотливе, и на шахтоуправлении в целом можно поставить большой жирный крест, она в скором ближайшем будущем закроется. Но, я не только чёрный маг и колдун, но ещё и целитель, защищаю людей от их сложных болезней без оперативного вмешательства. - Как это, я не понимаю тебя? - Очень просто, я являюсь посвящённым в одном из Индийских храмов любви и целительства. Чтобы стать её адептом, мне пришлось десять процентов из своих доходов отдавать этому храму в течении многих лет, и самое интересное, меня её служители находили в любом месте. - Как это в любом месте? - Они проходят через порталы, там вошли в такое энергетическое окно, а здесь вышли. - Всё равно не понимаю, объясни подробней. - Дайте мне вашу руку, я вижу вы уже заебались ходить по этому полю. Директор ещё ничего не понимая, дал мне свою руку, и мы пройдя через два портала, вышли прямо в центральном холле шахты Центральной. - Даже вот как?! - Да, как-то так. Я пойду сам по трубе, и доделаю свою работу, а вы здесь ваши важные дела делайте. Договорились? - Мы потом подробней поговорим на эту тему, - согласился со мной директор, и мы разошлись, вернее, он смотрел, как я, чтобы не привлекать к себе большого внимания людей, зашёл за лестницу главного прохода на второй этаж, и тут же на его глазах исчез, сделав шаг в образовавшийся передо мной портал. Я снова вышел на том самом месте, откуда мы с директором десять минут назад перешли в АБК шахты «Центральная». После первой отметки стал идти дальше по трём трубам. Три 24 дюймовые трубы. Две запасные, одна рабочая. Если одну рабочую трубу где-то на трассе прорывает, горный диспетчер «Центральной» шахты перекрывает автоматической заслонкой одну трубу, а второй заслонкой открывает резервную трубу прямо в шахте. Я сам видел, как это работает, однажды. Я ошибся, когда называл длину трубы отлива. Ведь она идёт не по прямой, а зигзагами, окаймляя колхозные и совхозные поля по их контурам, вдоль лесных насаждений между полями. Кроме всего прочего, директор дал мне схему прокладки этих труб, и я по метрам (пикетам, один пикет 20 метров) рисовал крестики, где поставил мои каббалистические знаки. Итак, шагая вдоль труб, и, внимательно рассматривая на каждой из трёх труб, сварочные швы и заплатки, вскоре наткнулся на машину с ремонтниками, которые ремонтировали порыв на одной, их трёх труб. Разговорился с двумя из них, и один из них прошёлся со мной вдоль труб, показывая на собственном примере, где может быть, в следующий раз, произойди сначала маленький, а потом и серьёзный прорыв. Раньше бы он мне встретился, я уже где-то до их встречи уже видел подобные мокрые места, но, я на всякий случай и там писал свои знаки, просто мог детальней осмотреть те места. До 12 часов дня, я прошёл всю длину труб главного отлива. Придя к Мащинскому диспетчеру, и как условился с директором, тут же перезвонил ему по телефону, и доложил ему о проделанной мной работе. И, даже рассказал о встрече с ремонтниками, и об их подсказке, что я и там поставил свои знаки на всякий случай. И интересный результат дал неожиданный эффект, полгода до самой зимы главный водоотлив не тревожили порывы труб, а вот зима всегда была неожиданна со своими пакостными результатами. Тогда ехать к порывам сложней, надо чтобы впереди ремонтников ехал грейдер или мощный бульдозер по очистке проезжей дороги от выпавшего снега. С Мащинского блока, я, опустился в шахту на свой горизонт 530 метров, и обратно пошёл на свой участок сначала по пласту Л2, а после него на пласт Л6н. У меня в идеале, почти всегда всё нормально, так как участки под моим полным неусыпным контролем. Бригада Голикова сбилась с горизонтом 431 метр, и, теперь демонтировала свой комбайн. Ещё конкретно не был решён вопрос, отправлять его комбайн на капитальный ремонт, или нет. Комбайн должны вывести на поверхность, на площадку ремонтной базы, собрать его там, и проверить его работоспособность. Этим комбайном 4ПП-2М было пройдено два ходка: 9-й и 11-й. Но, как я понял, здесь сработало суеверие на том, что следующим ходком был 13-й ходок. Предпоследний ходок. Немцы уже начали подготовку к проведению новой разрезной печи 9-й западной панельной лавы по пласту Л2. Я же запечатал своим колдовством 5-й, теперь уже бывший конвейерный ходок. Воровство по шахте ещё никто не отменял, и ещё было много ночных «гвардейцев», которые ходили по чужим выработкам, и скручивали там мелочёвку для крепления. 15-я лава на пласте Л6н, как выяснилось, максимально могла насыпать на колёса 500 тонн, более не получалось, но и это было очень хорошо, правда зарплата у парней упала на четверть. Единственно был хороший результат, парни работали без подрубки по земнику и по кровле, с лавы шёл чистейший уголь, и только за это, по старым меркам их зарплата держалась около 1000 рублей. Я не буду влезать в процесс оплаты их труда, так как зарплату платили в купонах, и она равнялась уже, сотням тысяч этих никчемных тугриков. Теперь надо было думать о следующей новой лаве, для людей, которые отрабатывали свою 7-ю лавы, им осталось её ровно на полгода с той скоростью, которой они сейчас шли. Были участки ниже горизонта 680 метров! И надо начинать с 17-го и 15-го ходков. Если мне удастся с моей магией удержать 1-й и 15-й ходки, чтобы их не задавило, то, можно начинать пробивать новые ходки с горизонта 680 метров, и сыпать на свои же ленты. Только вот как это сделать? И это самый интересный вопрос. Такой проходки ещё не было на этой шахте! Или же сыпать проходку на наши конвейера, значит уже пойдёт нечистый уголь, а зольный уголь. На стволе «Центральной» шахты есть два бункера, один бункер породный, а второй бункер угольный. Мои лавы как по пласту Л2, так и по пласту Л6н, добывают уголь без подрубок, и уголь идёт чистейший, без породных примесей. 15-я лава сыпит тоже на колёса, но она сыпит уголь с подрубками, то есть, зольный уголь. На яме, есть такая возможность переключать засыпки бункеров чистым углём, или с примесью породы. Чистого угля почти вполовину меньше, примерно 2/3, 2 части чистого угля, и, 3 части зольного, вместе с породой. Зольный уголь выдаётся на обогатительную фабрику, а чистый в специальный бункер для чистого угля, а, когда он наполнится, его сразу же ссыпают в железнодорожные вагоны, и прямым ходом на «экспорт» куда-нибудь по просторам Украины. Наш чистый уголь очень ценен, так как сгорает до пепла от него, то есть, не остаётся даже золы. Но, ещё можно сыпать и на колёса, как и в нашем случае с лавой. Проходка пойдёт с колёс. Но здесь тоже есть свои нюансы, уголь с горизонта 680 метров более обводнён, чем с горизонта 530 метров на горизонт 680 метров. С этого горизонта 680 метров из-за его обводнённости, качается много грунтовой воды на горизонт 530 метров. Ещё сложность, все выработки на всём их протяжении, что называется, «текут» обильными ручьями с верхняков. Из-за агрессивной шахтных вод, из-за этой постоянно текучей воды с кровли, металл на верхняках арочной крепи постоянно окисляется, и с них, что называется, висят настоящие сосульки, в примесях которых содержится ржавчина с арки, разных солей и щелочи, которая ещё содержится в этих шахтных водах. С горизонта 680 метров, на горизонт 530 метров, есть наклонный грузолюдской ствол длинной более одного километра, и по нему постоянно качают вагоны, как с углём, так и с породой, ещё есть «Кареты», в которых опускают и поднимают людей. Этот наклонный ствол здесь на пласте Л6н, а ещё есть почти такой же ствол на пласте К7н, так там идёт только чистая людская откатка. Из-за обильности шахтной воды на горизонте 680 метров (кстати, этот горизонт проходили ШПУ-5, ШПУ-4, стройспецмонтаж, и ещё некоторые специальные подрядные организации), проделано много отдельных, отведённых в стороны ходков с помойницами, ещё ниже гор. 680 метров. И ещё, из-за обилия воды, на этом горизонте постоянно идут подрывки почвы и перекрепления арочной крепи. Да и сам наклонный грузолюдской ствол в постоянных работах по подрывке и перекреплению. Да, весело будет этим проходчикам, которые начнут бить ходки для нашей новой лавы. Директор честно и откровенно спросил у меня, смогу ли я помочь проходчикам, чтобы прекратить водообильность при комбайновой проходке? - Для начала надо попробовать на явных «текучих» местах, где эта вода постоянно течёт!... Да, действительно, и попробовал. Вода перестала течь в некоторых местах, но в других местах она начинала течь ещё более интенсивней. То просто быстро капала, а лишь только я вмешался в её природу, вода начинала проявлять свою агрессию на других местах. О своём опыте доложил директору. Директор в свою очередь вызвал на расширенное совещание геологоразведку, и они принесли на совещание свои карты с данными о залегании между пластами пород ёмкостей с шахтными подземными озёрами. В своё время, ещё до закладки шахты, геологоразведка провела свои подготовительные работы по залеганию пород, угля, и, естественно разведала примерные ёмкости подземных озёр. Ещё нюанс, геологоразведка, своими скважинами нарушила монолитное соединение над пластами, пробив свои скважины в разведке границ шахтного поля, и по ним вниз к шахтным выработкам устремилась вода с подземных озёр. Естественно, скважины пытались в то время тампонировать специальными цементными растворами. Но, хорошего результата это тампонирование не дало. Хорошо это написано в соответствующих статьях и работах учёных, но на самом деле результат плачевный. Ходки на гор. 680 метров почти выполаживаются, и их наклон идёт в пределах 3-5 градусов по падению. Если всё будет отлично, то здесь панели можно пробивать до следующего пока ещё не существующего горизонта 884 метра. Длина, которых может достигать до 3-х километров! Значительно позже, будут два таких ходка рядом с Мащинским стволом, длина их была около з-х километров. А здесь ходки не пошли, горно-геологические прогнозы были отрицательными. А что, если я не справлюсь с предположительно возлагаемой на меня работой, что тогда делать? И этот проект зарубили с самого начала, успели только возвести камеру, и завести первую «нулевую» раму. На этом и закончилась проходка. Плохим примером послужили лавы по пласту К7н, где была очень большая водообильность. Где по началу я в начале лавы ходил там по своему маршруту г/мастером ВТБ, и, буквально через месяц меня туда «кинули» г/мастером на 3-й участок к Остаповичу Б. И. Но, нашли другие участки на этом же пласте Л6н ближе к стволу, и там тоже прошла проходка, но, панель отдали 10-му участку, как и предполагалось, на котором руководил мой хороший друг и товарищ, Прус Александр Михайлович, с которым, я, кстати, ещё 1989 году начинал бить первый разрезы, один пошли на БВР, а второй комбайновой проходкой на ГПК. Я тогда ещё не знал и не владел такой силой, какая появилась у меня сейчас. У нас тогда задавило половину пройденной разрезной печи на комбайне ГПК. А когда поехала первая лава, случился первый смертельный случай, и начальника, и меня убрали с этого участка на центр. Слава Богу! В шахтоуправлении «Луганское», ни разу не случилось группового несчастного случая, как это случилось на «Белоченской» шахте, которая от нашей шахты всего 23 километра. Там погибло 27 человек. Я чуть позже узнал, что наши зарплаты в 1500-1600 рублей, это не предел. Рядом на нами, есть несколько шахт «Краснодоугля», где добывают коксующиеся угли, вот там зарплаты от 2000 рублей и выше! А для нас стали бить лавы на «диком» западе шахты «Центральная» с промгоризонта, мимо и не касаясь горизонта 530 метров. Это была моя последняя лава. Открою небольшой секрет, я и не предполагал более пяти лет работать начальником добычного участка, эти пять лет мне нужны были для того, чтобы с этой большой зарплаты, мне насчитали будущую пенсию. Лишь только закрутили эту почти в 2000 километра лаву, я сдал свои полномочия. Наступил 1996 год, и я стал на полгода и. о. директора шахтоуправления, а после ушёл в на полгода в отпуск, а по окончанию отпуска рассчитался с шахты.

После одного года в отпуске, я вновь пришёл на эту шахту. Но меня не брали, и я устроился по старой памяти в ШПУ-5 простым проходчиком. Мне не дали и месяца проработать проходчиком, и перевели и. о. г/мастера, а там, через два месяца, уже стал начальником участка, а бывший начальник участка ушёл в долгожданный отпуск. На шахте видели, кто стал работать в ШПУ-5 начальником участка, к этому времени на шахту пришёл работать бывший директор, который был моим учеником. И, стали меня переманивать обратно на шахту, и, лишь только с отпуска вышел настоящий начальник, я рассчитался, перевода в ШПУ-5 мне не дали, так как теряли в моём лице ценного кадра. Меня взял к себе работать г/мастером Прус А. М. Из-за того, что у меня был большой и ценный опыт, он легко меня с г/мастера перекидывал: то в помощника, то, в своего заместителя, и раз был его и. о. начальником, когда он ушёл в отпуск на пару месяцев. Потом опять произошёл несчастный случай со смертельным исходом. И я перевёлся с лёгкой руки Пруса А. М. с горных мастеров в ГРОЗА. И поставили меня в верхнюю нишу. В этой верхней нише оказался один из бывших зеков, который работал у меня, в мою бытность, когда я ещё работал начальником участка. Я тогда всем зекам дал хорошие характеристики, и им сделали амнистию на очередные президентские выборы. Я скентовался с этим небольшого роста мужичком. Он делился со мной своим опытом, я ему рассказывал о моём опыте в колдовстве. Он тоже оказался не только не сведущим в магии колдовства, и просто не верил мне на слово. Теперь и с этим зеком, тоже не собирался с ним делиться своей колдовской магией. Поспорили мы с ним как-то, кто быстрей возьмёт на ОМ свою часть ниши, а работали в нише мы вдвоём. У меня был заговор на мой ОМ, и, отбитый уголь от забоя ниши, уголь сам тёк нескончаемым искрящимся ручейком на скребковый конвейер. А у него, надо уголь отбить, а потом его ещё и лопатой перебросать на конвейер. Несколько раз я ему утёр нос. И, когда уже надо было крепить нишу, и сопряжение над верхним приводом лавы, после задвинутой лавы, где надо сразу же было заводить по одноразовому брусу, или сразу по два длинных бруса. Всё ещё зависит от ранее вброшенных брусьев на предыдущей задвижке этого же верхнего привода лавы. Эти мною заведенные брусья, без поддержки с обеих сторон, держались сами под кровлей, а я спокойно, под изумлённым взглядом своего напарника, закачивал ГС (гидравлическая стойка) под свой конец, а он, со своей стороны тоже ставил такую же ГС стойку. Но, всё же, и эта лава стала моей последней лавой, ушёл из неё в проходку рядовым проходчиком, а позднее стал одним из ведущих звеньевых в бригаде того самого бригадира Голикова, с которым я в своё время плодотворно проработал уже пару лет назад. Мы проходили ходки для 7-го участка на Мащинке, для Майданника И. И.. Куда меня только не пробовали перевести за моё время работы в проходке. Звеньевым проходчиков работал спокойно. Вырубываю комбайном 3.0 метра, и сразу крепим 6 рам арочной крепи через 0.5 метра, а оставшееся время спокойно дрыхнем невдалеке от комбайна на исходящей чистой струе воздуха. Один раз меня снова наебали в оплате моей работы. На участок пришёл главный инженер (новый, он меня просто не знал): - Парни! Нам очень нужна скоростная проходка на данный момент! Всё вам будет: и нужное количество арки, и затяжка, и мелочёвка (здесь всё та же проблема с хорошей мелочёвкой!). - А какая оплата труда будет! - Вдвое выше того, что вы получаете за три метра ежесменной проходки! Эта сволочь пообещала, и не сдержала своего слова, всего лишь на сотню-полторы сотни гривен больше получили от той зарплаты, которую мы обычно получали за прошлый месяц. И всё, на этом уже не один проходчик никому не верил. И, когда главный не пришёл, а за него пришёл его заместитель его нехитрым и тихим словом проходчики всей бригады послали на хуй к его же главному инженеру. И начальник нас пытался несколько раз наклонить, но, реакция была той же «На хуй!» У нас на участке стабильная проходка по паспорту на 280-300 метров, а делаем 320 метров с небольшим запасом, чтобы хоть чуть-чуть было той же премии. А когда проходка на комбайне заканчивалась, бригаду переводили в проходку на БВР, и здесь решались подобные непростые проходческие дела. Там Майданнику готовили ходки, а на БВР Макарову наклонный конвейерный квершлаг, под ленточные конвейера УКТ-1. Впоследствии этот Макаров даже проворовался, и отсидел под следствием полгода, но за деньги тестя, вышел, и снова стал начальником своего же участка. Хотя судом было предписано ему, в течение пяти лет не занимать руководящей должности. И, опять же, деньги его тестя решили все его проблемы, стал гэроем Украины, и каким-то там кавалером орденов, только начальной 3-й степени, и, естественно, почётным шахтёром. Хотя я точно знаю, что по закону, ему гэроя не светит! Не видать, как и пидару Януковичу, который трижды был под следствием, а всё равно стал президентом украины. Я, как звеньевой, оставался в забое, а всё звено уходило на подноску взрывчатых материалов, то есть, на каждые 10 кг идёт один человек. Если надо 45 кг поднести, надо выделять четыре проходчика 5-го разряда с правом перенести эти ВВ килограммы. Каждому проходчику по 10 кг, а взрывник несёт на себе оставшиеся 5 кг, взрывную машинку, средства взрывания (детонаторы замедленного действия, или, иначе ДЗД), прибор ШИ-5, и, естественно самоспасатель. Я же тем временем, должен сам обурить забой в 45 шпуров. Для начала надо обурить верхнюю часть забоя. Для этого загоняю гусеничную машину в самый забой и своей силой поднимаю её до нужного мне уровня над почвой, она, машина, фактически весит почти в метре над почвой. Затем беру буровую штангу 2.2 метра (или, какая есть исправная на данный момент), или подбурник в 1.0 метра, и СЭР-19М, опять же силой поднимаю эту конструкцию на нужный уровень наклона, и запускаю в работу сверло. Если СЭР-19м (в простонародье его мы, проходчики, ГРОЗЫ, называем «бараном») не новый, и он болтается или его лихорадочно трясёт, а с моей силой, это трясение прекращается, и сверло работает как стационарное сверло на вертикальной станине спокойно и стабильно. Моя сила здесь держит всё в буквальном смысле: ППМ-2, сверло со штангой, штангу со шлангом для продувки шпуров от шлама и штыба (шлам – мелкие куски мелкой породы, штыб – прогрессия в виде породной муки), включение, и прокачка в закачку скребкового СП-63, если надо. У меня есть в запасе ещё два СЭР-19М. Немного объясню, в чём дело. Когда сверло СЭР-19М работает в руках проходчиков, оно трясётся, и очень быстро от такой болтанки нагревается. Его хватает не более, чем на десять шпуров, и оно нагревается так, что руки через двойные рукавицы прожигает ладони рук у проходчиков, и его закидывают в вентиляционную трубу, на прохладный воздух, идущий в забой из этой трубы. И так далее, и до конца не хватает даже 3-х свёрл, уже взрывчатка в забое, а забой ещё бурится, а в моём случае. Я без посторонней помощи весь забой обуриваю одним сверлом, а два запасные остаются холодными. До прихода подносчиков с ВВ и взрывника, забой без спешки уже готов к заряжанию. Бывали случаи, что кто-нибудь негласно за мной наблюдает, кто-нибудь из ИТР или же горных мастеров ВТБ. По правилам безопасности без вариантов, одному работать в забое запрещено, но это правило всегда зачастую нарушается. Один такой г/мастер ВТБ признался мне, что когда ему вот так удаётся понаблюдать за моей работой, то смотрит за моей работой, как за просмотром настоящих мультиков. Да, и это правда. Я сам могу забрать весь выпал после взрывных работ, подвести сразу четыре комплекта арочной крепи на 3.8 м/кВ. в забой, выставить ножки в подготовленные лунки, забросить верхняк на них, и затянуть на замках по два хомута. И, действительно, всё получается как в просмотре мультфильмов. Г/масса с выпала, сама, и без участия в её погрузке ППМ-2, легко грузится на движущиеся скребки СП-63, и ровной массой скидываются в течку на ЛТ-80 №3. Все рабочие, когда я постепенно перешёл из горных мастеров участка ВТБ, на другие должности и профессии узнавали меня ещё и с другой, более лучшей стороны. И, узнав эту лучшую мою сторону, не хотели расставаться со мной (кроме случаев со смертельными исходами с г/рабочими), всех с такого звена раскидывали по другим звеньям, и даже участкам (наверное, чтобы следствие запутать, а те, наверху, дело спускают на тормозах). Когда же я попадаю в какое-нибудь новое звено, меня снова, день за днём, узнают с лучшей моей стороны. Могу, если этого требуют обстоятельства, сам доставить все материалы в забой, обурить его, затем и зарядить забой (только мастер взрывник имеет такое полное право, соединять все провода от детонаторов). Пробовал и не одну сотню раз, соединять эти провода от детонаторов, и даже взрывал заряженный забой от пускателя АП-4, от которого работают свёрла СЭР-19М. Абсолютно все работы по забою с БВР могу сделать сам. Ещё за нашим забоем закреплена слава сильно обводнённого забоя. Наклонный квершлаг давно прошёл отметку горизонта 530 метров, и прямым ходом должен выйти с западной стороны шахтного поля на горизонт 680 метров. И, чем ниже забой, тем больше в нём воды. Здесь, на этом квершлаге не только наша бригада Голикова работала, но и другие бригады, если у кого-то где-то заканчивалась скоростная комбайновая проходка, такие бригады бросались в этот забой, пока им где-то готовилась новая проходка на комбайне. С нашим приходом, я эту воду напрочь остановил, её течь, и полностью осушил как забой, так и всю выработку, вода по которой бежала со всевозможных щелей. Я уже ранее описывал обводнённость 17-го ходка, такая же ситуация была и на этом квершлаге, не хуже. Сзади нас на БВР выбивали новую помойницу, и ставили в ней насос 1В-20 (20 литров в минуту), а старые помойницы естественно засыпались. Над помойницами ставились спаренные трапы, чтобы при ходьбе мимо них, не соскользнуть по скользкой глине на 3-х метровую её глубину. Но, когда вода была полностью приостановлена, мы работали в полностью сухой выработке. Почему приостановлена? Когда мы уходим в скоростную проходку, я снимаю с этой воды мою силу, и вода, чувствуя свою свободу, с большим остервенением топит этот забой. И тогда уже рабочим выемочного участка №4 надо беспокоиться, чтобы вода не вышла из-под контроля. Вновь пробиваются помойницы, и в них на автоматический режим устанавливаются различных типа насосы. Мощность насоса зависит от силы притока воды на данный момент. То, что я обладаю какими-то магическими качествами, я не распространяю вокруг себя, и не рассказываю направо и налево, что это именно я перекрывал на некоторое время воду, а потом вновь её запустил в обратную, и вода начинает течь в обратную с новой силой. И так постоянно. Пока 4-й участок в течение года полтора отрабатывает свою полутора километровую панель, проходчики с некоторым спокойствием, пробивают в дальнейшую её глубину наклонный квершлаг к сбойке с новым панельным ходком, и проводят забой ещё ниже на 30-40 метров. Когда бывало, мы со своим звеном проходчиков, выезжаем с двух с половиной километровов глубины наклонного квершлага по ленточным конвейерам УКТ-1 на-гора, я иногда, встречал идущего на свой 4-й участок начальника участка Макарова. И всегда старался даже не смотреть в его сторону, а в последнее время, когда он меня уже достал своими запросами с переходом на его участок на работу г/мастером, стал накидывать на себя покрова. У него не занимать наглости. Ему на всё старое наплевать и растереть, главное, что бы было по его запросам. Теперь же, я хочу поговорить как об угольной выемке, так и о породной проходке. Дело в том, что выемку угля комбайном 1К-101, я начал интересоваться ещё с того времени, когда работал у Б. И. Остаповича на участке №3, на коренной лаве пласта К7н. А потом и на других лавах, где тоже кода-то работал г/мастером. Везде чего-то перехватывал по чуть-чуть. У каждого нового комбайнёра МГВМ (машинист горно-выемочной машины), своя специфика работы на горно-выемочной машине. Что же рассказать о выемке угля комбайном 1К-101, потом, позже, они уже станут 1К-103 и «У», и «УМ». И унифицированные, и модернизированные. Смотря от сложности выемки с подрубкой земника, и оставлением присухи перед подтяжкой козырьков самих секций мехкрепи. Везде должно быть уделено особое внимание комбайнёра. Когда я стал начальником выемочного комбайна, к этому было уже не столь важное внимание, главное не оставлять земника при зачистки лавы под её задвижку. Если прозеваешь, и оставишь, лава пойдёт на этом участке на взлёт, и в последующей её задвижке на забой надо будет подтягивать на стойку, чтобы перевернуть лаву на забой. Не скрою, один раз и в мою бытность работы на комбайне, я не то, что проебал земник, мне просто позабыли сказать, что ранее другая смена там оставила земник, и лава уже была задвинута на земник, и нижний шнек надо было опускать ещё ниже условленного уровня подрубки земника, и комбайн после моей на нём работы, отгоняли на 25-30 секций обратно вверх, и перерубывали этот треклятый земник. Потом я стал более внимательным, и когда проползал лаву вверх, или вниз, всегда следил за её кривизной, и как идёт лава, вверх, или вниз, и что завтра делать в первую смену, вбрасывать приставку им, чтобы удлинить лаву, или наоборот, выбросить приставку, укоротить лаву на 0.5 метра. Потом, обязательно наблюдать мощность самой лавы. В бытность, когда я работал на 4-м выемочном участке у этого гандона (сказать на него, что он хороший человек, язык не поворачивается) Макарова. Ему лучше вообще не говорить, что какая-то из ранних смен, не сказали на наряд, что они проебали земник, и на него задвинули часть лавы. На 10 секциях проебали, на взлёт лава пойдёт уже на 25-30 секциях, где образуется этот угол вздутия. Да, бывают случаи, в ущерб собственному выполнения плана, если предыдущая смена ничего нам не сказала, и задвинулась на земник. Нам же в срочном порядке, надо забирать лаву обратно на себя, и гнать комбайн вверх, и прорубать этот земник, потом согнать комбайн вниз, задвинуть лаву к забою, и ехать вновь вверх по выемке, а это уже существенная потеря во времени. Я, наученный когда-то на собственном горьком опыте, ещё на наряде, давая наряд на выемку угля, всегда неустанно повторял: «- Парни! Глаз да глаз за подрубками, работают только самые проверенные там ГРОЗ, не передоверяйте свою работу никому! Если новички ещё не научились вынимать уголь в нишах на ОМ, к работе в лаве им нет допуска!» После работы в верхней и нижней нишах на отбойный молоток, такие ГРОЗ садятся на лопату по зачистке карманов и навесного оборудования, и на петлю силового кабеля, питающего комбайн (там есть и вторая петля водонапорного шланга с водой на орошение угля на комбайне). После обслуживания петель и чистки карманов, ГРОЗ, частично привлекается к задвижке лавы после того, как комбайн прошёл по зачистке забоя лавы от отбитого угля. Вот здесь должны быть учителя, которые сразу подскажут молодым ГРОЗ, можно задвигать лаву к забою, или же нет. А когда разберётся с задвижкой лавы, затем последний допуск, на подтяжку секций вслед за комбайном, когда он прорубывает верхним шнеком верхнюю часть пачки угля лавы. Бывает, и зачастую бывает, что из-за не внимания молодого ГРОЗ, он козырьки мехкрепи тянет на ещё не ушедший с зоны прорубки угля и подтяжки сразу за шнеком. Козырёк в таком случае не только сам подвергается рубке, но ещё ломает зубки, и ещё хуже, кулаки, в которых крепятся эти зубки. Если выбывают из строя хоть пара таких кулаков, надо в первую смену уже менять этот шнек! Так что к работе на комбайн и у комбайна привлекаются только те ГРОЗ, которые имеют этот опыт работы. Когда комбайн идёт вниз по зачистке, надо не лениться, и приостанавливать движение комбайна, и внимательно просматривать лаву. Редко бывает у комбайнёра помощники комбайнёра, которые непрестанно находятся на гидравлической подаче комбайна по комбайновой цепи. Они-то и досматривают за этим самым земником, и задают темп по зачистке или при прорубке всей пачки угля, посматривая за машинистом, который подаёт ему эти сигналы подачи скорости подачи комбайна. Комбайнёр подаёт эти сигналом света своей лампы, голосом не накричишься, просто могут не услышать, а световой сигнал от светильника считается как СТОП сигнал. И, последнее. У комбайнёров МГВМ на 1К-103, тоже есть своя специфика внимания слежение как за подрубкой почвы впереди комбайна, так и за подтяжкой козырьков вслед за проходящим шнеком. И здесь свет многое решает, любая его отмашка, прекращает любые работы по сливу секции, её подтяжке и её разжатия. Любой световой сигнал считается за СТОП! На шнеке, на определённом его уровне ей сварочная пайка, её делают для того, чтобы придерживать уровень опускания шнека ниже уровня верхней планки рештаков скребкового конвейера лавы. Эта пайка в иных случаях натирается мелом вначале смены, и при вращении шнека в свете получается сплошной белый круг над рештаком. Если круг совпадает с верхней планкой рештака, значит, идёт подрубка земника, если выше на спичечный коробок, идёт по нужному уровню. В лаве 300 секций, и бывает во множестве случаев, что глаз комбайнёра как бы «замыливается», а белый круг всегда даёт понятие, рубает ли он земник, или нет. Теперь поговорим о породном проведении комбайном подготовительного забоя. Здесь тоже есть такая же своя специфика прорубки пород смешанного забоя с пачкой угля внизу, в центре, или сверху. Если уголь единая пачка угля с крепостью 5, то пласты пород, зачастую имеют разную крепость. Меня и здесь учили рубать породу лучшие машинисты, в том числе и сам бригадир Голиков. А за Плеваку вообще в этом плане ничего не могу сказать, я его видел только разговаривающим, а в работе его не видел. В паспорте работы породного комбайна везде указана схема работы шнека по отбойке породы от груди забоя. И от этой схемы отступают только лучшие профессионалы. Проходческий комбайн с центра подъезжает к забою в своей выработке на полной задвинутым исполнительным органом. И, постепенно прорубывая грудь забоя, выдвигает исполнительный орган на 0.85 метра вперёд, не двигаясь с места. Затем сливаются оба задних аутотриггера, и комбайн переезжает на одну из сторон: влево или вправо, без разницы. Главная сторона – левая, по ней идёт пробивка репера по почве, и направления по верху бокового элемента арочной крепи направления в креплении будущих рам арочной крепи. Прорубка забоя производится по паспорту крепления на 1.0-1.5 метра по геологическому прогнозу (прогноз зоны обрушения горных пород кровли, так и с боков выработки)… Затем проходка без доставки материалов в забой. Как и всегда, актуальным остаётся принцип доставки рельсов, для наращивания рельсовых путей под доставку материалов: арочной крепи, затяжки и других материалов. И, как всегда, этих рельсов нет! Извне, то есть, вообще нетникакой доставки рельсов на шахту, или шахтоуправление в целом. Рельсы идут с любых выработок, в которых ранее когда-то была хоть какая-то доставка, а сейчас там её вовсе нет. Из этих собственно говоря демонтируются такие рельсовые пути, и затем перебрасываются по всем новым выработкам. Даже есть такая наглость с министерского «Луганскугля»: «- Из-за того, что ш/у «Луганское» снабжалось рельсами в первую очередь, теперь шахтоуправление должно обеспечивать этими рельсами другие шахты «Луганскугля!» Вот из-за этого хамства «Луганскугля», у нас стали очень сильно отставать доставки не только в одной нашей выработке, но и по другим выработкам шахтоуправления в целом, и мы, проходчики, прём на своём горбу эту тяжеленную арку в забой. У нас, как я помню, один раз рельсы отставали более, чем на триста метров. Вот такая тварь приходит на наш участок, и просит нарастить проходку без учёта на доставку рельсовых путей, а я в открытую им и отвечаю: - Где рельсы, Зин? – И был не хилый взрыв хохота всех рабочих, которые сидели на тот момент в нарядной. Нет рельсов, нет мелочёвки. Если арочная крепь с металлургических заводов и поступает в новой комплектности, то мелочёвки вовсе нет! И где, прикажете её брать? Только раскручивать в других выработках, которые уже мало используются в нашем быту. Мы жертвуем своей безопасностью в шахте на благо нашей работы в наших проходческих делах. Это в те далёкие времена была очень хреновая ситуация. Ну, куда бы ещё ни шло, если бы всё шло в работу, но как были, так и остались на постоянной основе воровство, люди в не рабочее время опускаются в шахту, и продолжают воровать уже для себя. Вывозят всё, что можно где-то скрутить, и продают в пунктах приёма чёрных металлов. Нет настоящего хозяина на шахте, нет и не было, потому, что наши обе шахты государственные. Потом были случаи, когда меня приглашали зайти в кабинет главного инженера, и мне там открытым текстом собравшиеся ИТР (прихлебатели вокруг главного инженера) заявили мне: что если я буду позволять себе разговаривать в подобном тоне, то они меня уволять, и найдут за что уволить! - Наверное, здесь сидящие, забыли кто я? Так я вам напомню: с этого момента накладываю на вас всех бессрочный типун, а теперь попробуйте без языка поработать! – и с лёгкой душой вышел из кабинета. Всё! Как бабка пошептала, больше никто к нам в нарядную нашего участка не заходил с выдвижением каких либо ещё требований, и деньги всегда стали платили нашему участку без задержки. Я долго упирался сделать отговор, пока они не подписали со мной соглашение со всеми подписями.

8. Как-то мне передала одна из женщин устную просьбу, зайти мне после наряда в кабинет главного экономиста. Давно я ждал этого предложения. Прошло уже пару месяцев, как власть поменялась в шахтоуправлении! Главный экономист, заняла свою прежнюю должность при новом генерале. Эта была та, прежняя помолодевшая женщина, но за пять прошедших лет, постаревшая на эти прошедшие годы. Я всё так же не буду называть их по настоящим именам, так как не хочу наводить компромат на них. У нас сразу же состоялся секс за закрытыми дверями, как этого желала сама женщина, а после него произошёл и весь разговор. - У меня с моим мужем уже почти полгода нет никаких контактов, - пожаловалась на своего мужа его жена. – Не знаю, что у него там наверху произошло, но в один момент всё как обрезало. Мы сидели друг напротив друг друга. Женщина налила мне хороший на тот момент кофе. С холодильника достала торт по такому поводу. Мы давно не виделись, и женщина давно не знала хорошего секса, и никак не могла насытиться ни с первого, ни с второго, ни с третьего раза. Она готова была на любые мои условия, даже возобновления встреч на их даче. Она чуть ли не сидела на коленях между моих ног, чтобы я ещё и ещё выебал её! - Очевидно, что мой муж чем-то заболел! Он так сильно осунулся за последнее время, и явное дело, постарел у меня прямо на глазах. Ему явно нужна твоя помощь. Он очень гордый, и, вряд ли позвонит тебе, чтобы попросить тебя о помощи. И я не знаю что делать. Я много раз ему говорила, чтобы он пригласил тебя в свой кабинет, но он, почему-то упирается, и не хочет этого делать. Может ты сам к нем сходишь прямо сейчас?!... В приёмной сидели всё те же две строгие секретарши: одна генерала, вторая – главного инженера. Лена, секретарь генерала уже здесь давно, даже когда я был временно исполняющим обязанности с полгода, за это время стала моей любовницей, и дважды в неделю оставалась со мной на ночь, когда я не уходя домой, оставался работать допоздна. Перед обеими женщинами без разницы возникли по коробке хороших шоколадных конфет и по букету их любимых цветов, и плюс, по мелочи: губная помада, тени, лаки-краски… Меня тут же окружили заботой: кофе предложили, или ещё чего-нибудь такого, покрепче. Женщины знали меня, и я тоже знал их слабости. Лена была очень удачной в плане секса женщиной. Она ни в чём не отказывала как себе, так и мне. А вот с её подругой по работе, у нас ничего конкретного не было, всё на себя забрала Лена. - У него совещание, - и, посмотрев на свои часики, которые ей я, кстати, и подарил. Мы тогда поехали зимой в город по её инициативе. Походили по магазинам, купил я ей хорошее бельё, эти часики, даже колечко с двумя цепочками по её вкусу. Скупились тысяч на десять, или, даже более того. И сейчас Лена готова для меня на всё. - Посиди с нами. Может, всё же кофейку налить тебе, - во второй раз предложила мне Лена. Лена и Ира готовы были сделать для меня любую работу. Ира всегда перезванивала мне через свою знакомую телефонистку, и, чтобы её никто не подслушал, докладывала мне все новости, которые происходили у её шефа, главного инженера с его подчинёнными. А Лена готова была подписать у директора любую мою бумагу, так что, это немного позже произошло, директор вернул нашей бригаде все деньги, которые он когда-то зажал от нас. У меня недостатка секса, при работе на «Центральной» шахте не было. Даша, когда, наконец-то, после трёхлетнего декретного отпуска вышла на работу в своё АСУ. Главный экономист в любой момент. Я ещё, кстати, не всё рассказал о ней. Лена, секретарь генерала. Ещё, один раз на спор с моими ребятами по бригаде у меня произошёл спор на одну из красивых женщин из расчётного отдела, где людям выдавали в определённый день расчётные листки, мы их все, называем табульками. Такие небольшие листики с цифрами, примерно, 6 на 6 см, или, чуть больше на один-два см. В кабинете длинная перегородка на 10 метров. У окон, с противоположной стороны этого стола, сидят женщины-расчётчицы, каждая за одним из семи столов, а от двух дверей входят все рабочие и служащие, и, выстраиваясь в коротенькие очереди к одной из расчётчиц, и получают у них, один за другим свои табульки. Я редко спорю, но, если спорю, то всегда выигрываю. Эти женщины все замужем, и их мужья работают на обеих наших шахтах. А та, на которую мы поспорили, мне и самому нравилась. За красивое бельё, любая женщина отдаст свою невинность! Так и с этой так всё и произошло.. Я её удивил её неожиданным появлением перед ней розами, или шоколадками, и другими моими возможностями. А чуть позже, она сама пошла ко мне на встречу. Эти женщины, каждая из них, имеют высшее образование, и моя расчётчица, она зачастую бывала заместителем их начальницы, которая тоже иногда болеет. Она выждала момент, когда в расчётном отделе было минимум людей, зашла в кабинет, и сделала мне знак своей головой. В её кабинет были две двери, в расчётного зала, и с общего коридора. Я зашёл в её кабинет из коридора. Она сама закрыла дверь на ключ. - Что ты мне хотел показать? – спросила она у меня. - У меня есть хорошее бельё для тебя! – и я, продемонстрировал их пакетики, которые лежали в моей рабочей сумке. - Показывай, - потребовала женщина. Я передал ей несколько пакетов. Её словно в одно мгновение подменили. Она с таким благовейным вниманием всё рассмотрела, а затем спросила у меня, - сколько это всё стоит? - Ты сама расплата! - Как это я сама. Не понимаю тебя? - Ты становишься моей любовницей с этого момента. Оно того стоит, это половина твоей зарплаты. - Так дорого? - А ты как себя оцениваешь? - Нет, я не себя имела в виду. - Да, это бельё для элиты. Двадцать пять гривен одна штука. - Так дорого? Откуда оно у тебя? - Это тайна будет для тебя, пока ты мне не продашь своё тело за это бельё. Я буду тебя понемногу одевать, так сказать, баловать, а ты будешь давать мне то, что я хочу от тебя! - Я могу его примерить? - Раздевайся, и меряй! - Прямо сейчас, и при тебе? - А чего тянуть? Женщина снова обошла все двери, и, убедившись, что они закрыты, ещё задёрнула шторы на большом окне. Она стала медленно раздеваться. - Что ты делаешь? – спросила она у меня. - Сначала секс, потом и примеряешь всё это. Поверь мне на слово, оно будет тебе в пору. Я знаю толк в этом белье! Мы разделись одновременно, и я, подойдя к ней вплотную, обняв её, стал её целовать, она не сразу дала мне поцеловать её губы, отвернулась в сторону. Сначала в упор стала к столу. Потом и на столе. Потом и куни, и минет. В конце я сам надел на неё попу и груди первую пару, за ней и вторую пару, и последними стали такие же белые с рисунком чулки, с резинками, пристёгивающиеся к поясу. - А это будет моим трофеем! – сказал я, взяв её трусы, и поднёс к своему носу. – От тебя хорошо пахнет! - Я слышала, что кое-кто видел тебя с красивой женщиной. То была твоя жена? - Да, она моя жена. - А зачем же я тебе тогда нужна? - А разве плохо иметь в лице такой женщины как ты, ещё и любовницу? Ты ведь тоже красиво выглядишь! И раз в месяц, я смог бы с тобой вот так же, где-нибудь провести с полчасика. Ты мне, а я тебе! - Но это так дорого! – ответила мне женщина, стоя рядом со мной в одном белье, которое я сам на неё только что надел. Я подошёл к её столу, убрал с него лежащую там папки и бумагу, и предложил лечь на него. - Куни, или? - Что хочешь, у тебя всё хорошо получается! И в пятый раз куни продолжились прямым входом в её вагину… Потом парням показал её трусы, чем выиграл спор. Табельщица с того дня, стала моей любовницей, и при каждой новой встрече получало что-то новенькое. У неё был муж, которого хорошо знал, и который работает сменным механиком в мехцехе, и я иногда вижу в шахте, когда он спускается при авариях. Потом, во вторую нашу встречу, я дал ей несколько заговоров, и рассказал ей, как ими правильно пользоваться. Позже, через полгода, я по её просьбе, помог ей стать начальником расчётного отдела, и стал, приходя к ней табульками в теперь её кабинет. Она сама распечатывала их мне на принтере, и сама забирала уже готовую и порезанный квадратик табульки со своего бывшего стола у молодой девушки, которая пересела за её стол. В один из таких разовых эпизодов, она спросила у меня: - Ты никогда в меня не кончаешь, почему, или, боишься меня? - И то, и другое, и третье! - Что всё ты только что мне сказал? - Боюсь тебя, это первое! Она иронически улыбнулась мне, сидя у меня на бёдрах, равномерно поднимаясь и опускаясь на мой член. - А второе? - У тебя нет детей, боюсь во второй раз, что ты забеременеешь. - В меня мой муж столько раз кончал, что я сбилась со счёта, и ни разу даже намёка на задержку не было, а ты вот так, сразу, боишься меня зарядить?! Кончай и не бойся! Я люблю запах спермы! - Может тебе кончить на твою грудь? Наденешь бюстгальтер, и будешь всё время при моём запахе! - Ты это серьёзно? Мне даже в голову такая мысль не приходила. - Попробуем? - Сейчас кончу, и попробуем. Женщина уже привыкла ко мне. Лишь только я заходил в её кабинет, она заглядывала в расчётный отдел, и кому-нибудь говорила там: - Меня вызывают, полчаса не будет меня! – и, тут же закрыв дверь на ключ, быстро раздевалась передо мной, уже ничуть меня не стесняясь, срывала с меня мою одежду. - Эй, полегче! Порвёшь же! - Ничего страшного, сама порву, сама и зашью! Ты разбудил во мне страсть, и приходишь только раз в месяц, что же мне делать столько времени без тебя? - А муж твой? - Мой муж, объелся груш! Почти каждый день пьяным приходит домой. Не понимаю, как его ещё там терпят? - Я хорошо знаю его, он хороший механик! - От чего он хороший такой, от того он и пьёт так много, ничего ему не помогает, что только не делала с ним. - Он должен сам этого захотеть, и, когда он этого захочет, предложи ему свою помощь. - Не понимаю тебя. - Я смогу его заговорить. - Ты? - Ну, я же тебе не просто так когда-то что-то давал, это всё мои заговоры. А ты что, разве не заметила, что твои груди пополнели? - Заметила. Уже давно заметила. У меня всегда так, если я начинаю заниматься интенсивно сексом. - Со мной раз в месяц, и с мужем от случая к случаю, ты же сама мне об этом говорила, что-то не сходится с твоей интенсивностью? - А когда очень хочется, тогда тихо сама с собою: в ванной, в постели с игрушкой, или ещё как-нибудь. - Это как, как-нибудь? - Представляла тебя, и, кончала виртуально. - Тогда понятно. - Давай, я рассчитаю твои смены и его смены, и ты на пару раз больше будешь приходить ко мне. Ты же можешь ко мне придти? Мы живём здесь, в новом доме, и, если что, будешь уходить на параллельную улицу через сад, я уже всё просчитала. У нас есть баня, а за ней незаметный выход на эту улицу. Попробуем? Вот, смотри, это мои расчёты, - и она дала мне листок со своего стола. – Вот, видишь эти линии. Приходи на пару часиков?! - Только я не обещаю тебе. - Хорошо, придешь, как придёшь! Один раз во второй половине осени я зашёл к ней с параллельной улицы, и мы быстро это время провели прямо в уже натопленной бане. И я тогда первый раз кончил в неё по её настойчивой просьбе. И она забеременела, и как бабка пошептала промеж нас. Она перестала даже смотреть на меня, и выносила девочку. Родила её, и ушла в декретный отпуск. С того времени прошло несколько лет. Я ни разу её не видел, зато её муж перестал пить, наверное, сработал один из моих заговоров. Да я и сам не хотел более других встреч. Наши женщины всё это чувствуют сами, не говорят ничего, и более интенсивней работают с нами в плане секса. Сначала я за Татьяну тоже думал: она совершенно не такая как другие, но, материнские инстинкты тоже делают своё дело, то голова болит, то ещё что-нибудь ещё болит, и уже через силу удовлетворяет меня. Благо, я в этом плане обеспечен лучше, чем другие наши мужчины. Я по своей природе легко знакомлюсь с понравившейся мне женщиной. Мы все стеснительны, и женщины в большей степени не исключение из этих правил. Один раз в магазине предложил новой симпатичной продавщице заняться сексом. Она посмотрела на меня удивлённо, но, всё же спросила меня: - Что, вот так с ходу… - У меня есть презервативы, - и я положил несколько цветных пакетиков на прилавок. Она недоверчиво смотрела на меня, потом перевела взгляд на пакетики, и я подсунул их ей навстречу. - Выбери любой на твой вкус! Этот вишня, лимон и банан. Три вкуса в одном. Этот киви, яблоко, и слива. А этот мой любимый… - Ладно, бери свой любимый и пойдём, пока никого нет в магазине. Она на ходу сняла с себя свои трусы, а я быстро надел презерватив, и тут же за дверью в подсобку засадил ей с её же помощью. После этого раза мы видели друг друга несколько раз. Потом она исчезла, потом снова появилась, и вторая встреча произошла более чем через полгода, и так же, когда в магазине почти не было людей. На этот раз она сама предложила мне, и у неё были два тех же презерватива, которые выпросила у меня. Всё так же, по-старому примеру, в подсобке и на ходу. Я спросил у неё тогда, почему мы так редко видимся: - Я часто болею по женским проблемам. Иногда хочется помогать вот таким страждущим, но, в некоторых случаях мы бываем по горло занятыми. В городе, на восточных кварталах у меня тоже был такой же подобный случай с молодой женщиной, и она всегда для меня в своём ящике, где она переодевается, держала только для меня блоки с болгарскими сигаретами. В основном, это был почему-то «Интер», за редкими случаями «Опал», «Вега», или ещё что-нибудь, но всегда я уходил из её магазина с одним или двумя блоками сигарет. В тот промежуток времени, эти сигареты почти стали дефицитом, и я ей передавал свой кейс, и она клала в него мои сигареты, а я отдавал ей червонец. С Валей, с нашей с Таней мамой, у меня вообще редко что-нибудь подобное бывало. Да, было, не отрицаю. Валя при встрече целовала меня не по-детски, мягко, зазывно и продолжительно, словно целовала в последний раз. И всегда старалась перейти эту границу незаметно, и чтобы мне некуда было деться и отказать ей. - Ты же знаешь меня, я никому ничего не расскажу! - У меня жена ведьма! Ей рассказывать-то ничего не надо, ты сама всё ей выложишь по своей девичьей откровенности как в прошлый раз. Так что, целоваться можно, но ниже, тебе будет стоить дороже. Как меня только Валя не соблазняла, я не вёлся ни на какие её ухищрения… С Дашей было проще всего, мне её разрешила сама Таня. И раз месяц с Дашей у нас что-то всё равно было! И с остальными женщинами, которых я привёл выше, бывало тоже, но, тоже редко.

9. Я находился рядом с секретаршей Леной, когда, неожиданно, открылась дверь в приёмную комнату из кабинета директора шахтоуправления, и из него друг за другом вышло несколько человек. Лена внимательно просмотрела на людей, и затем сказала мне: - Всё, все вышли, можешь зайти к нему. Быстро прошёл в кабинет, и сел на первый стул, который ещё сохранил тепло сидевшего человека только что на нём. Директор повернулся к окну, и смотрел через него, думая о своих проблемах. - Здравствуй! Лёша! – поздоровался я с директором. Директор, оторвавшись от своих горьких дум, увидев меня, и осознав меня, улыбнулся мне, и, поднявшись на ноги, протянул мне свою ладонь. Мы поздоровались. - Ну, рассказывай, что с тобой случилось в стольном граде? - Ничего хорошего, меня заразили СПИДом, и мне от силы осталось пару лет не больше. Так что радоваться нечему! А у тебя как дела? Ты тоже побывал в этом кресле? Лена тепло отозывалась о тебе… Мы поговорили на разные темы, в конце разговора, предложил свою помощь, и директор не сказано обрадовался моему объяснению, что можно не за очень дорого избавиться от такой страшной болезни. В этот же день, вечером мы вместе поехали к нему домой, и там после ужина я отправил Лёшу в его прожитое время в Киев, но, чуть-чуть раньше того рокового дня. На следующий день, мы вновь встретились. Директор рассказал мне, что за это время с ним произошло, и что он просто сам, добровольно уехал обратно на работу в Луганск, на свою старую должность директором шахтоуправления, вместо им планируемой ранее работы министром угольной промышленности в Киеве. - А ты я вижу, стал просто проходчиком. Почему? У тебя ведь всё так хорошо складывалось, почему же ушёл? - Мне достаточно! Пять с половиной лет, и большая часть пенсии у меня в кармане. - А директорскую пенсию не хочешь? Это же сродни генерала майора по военным меркам. Лена порассказала мне о твоих здесь делах по секрету мне! Ты стольких людей под метёлку отправил на тот свет, что любой киллер тебе бы позавидовал бы, если бы узнал об этом. - Все знали. Я ведь много не мог рассказывать и самой Лене, зная о её языке по секрету всему свету! Она хорошая в этом плане женщина, даже очень хорошая женщина, - и я кивнул головой на диван, - но, в остальном, простая женщина! - Мне нужна твоя помощь! Я могу тебя использовать, как и раньше? Лавы валятся, простаивают из-за часто прорывающейся породы. - Подхватывать, как раньше всю панель не буду. Одни получают тысячи, а самый главный, кто будет за всем этим следить, малую долю! Нет, запросто так работать как раньше не буду. Я теперь знаю, как дорого стоит профессиональная работа. Вон, главный инженер, обманул мою бригаду, попросил увеличить проходку вдвое, а сам обещанных нам денег не заплатил. Затем своего зама прислал вместо себя, наши его на смех подняли. Пообещали позже доплатить, а когда позже, после дождичка в четверг? - А поподробнее, - переспросил у меня директор. – Коля! Для тебя, всё, что угодно в этом плане, - и директор показал на огромный лист плана подземных разработок обеих шахт. – Я сам знаю не понаслышке, что такое пообещать шахтёрам, а потом не выполнить. Я всё улажу, только, пожалуйста, запусти мне сейчас стоящую лаву, валится, и план горит! Вскоре на совещание к генералу стали заходить начальники участков, и другие ИТР шахтоуправления. Я встретился с вопросительным взглядом моего начальника участка: «Что я, мол, здесь делаю?» Директор, когда все присели на свои стулья, начал говорить первым: - Н. А., с сегодняшнего дня назначается в. и. о. начальником участка № …, на сутки, двое суток, пока не поедет лава с поной нагрузкой, а вы, - и директор обратился к моему начальнику участка, как-нибудь уж там сообразите, как на пару смен обойтись без вашего звеньевого. Комбайнёры у вас есть? - Найдём! – обречённо ответил мой начальник участка. - Ну, и ладненько. Н. А. больше я вас не задерживаю, вы знаете, что вам делать, можете идти. Выйдя из кабинета директора, вкратце передал Елене, до чего я договорился с генералом: - Желаю всего наилучшего! – пожелала мне Лена на прощание. Сразу от директора зашёл к горному диспетчеру, спросил о положении дел по шахте, и о моём назначении. Лишь только я попрошу запустить ленты УКТ, мне сразу дадут зелёный свет. Эта лава нижней части поля с горизонта 530 метров на горизонт 680 метров. Эту часть поля уже дорабатывают, осталось эта действующая лава, и ещё одна лава, которую нарезают двумя комбайнами, бригады Плевако В. А. Вода очень дует ходки, сечение выработки очень сильно подсело, идут постоянные подрывки почвы. Люди с подрывкой уже не справляются, на помощь опустили немецкую технику. После меня хоть потоп! – сказал я, уходя с должности генерала. И, действительно, за пару месяцев, за которые новый генерал после меня стал у руля, добыч угля сразу упала на 1/3! Я просто снял отовсюду мою силу, которая держала и лавы, и проходку одновременно. Придя в лаву, и поднявшись на 70-е секции, где было первое обрушение пород кровли сразу на десяти секциях, проверил положение. В лаву сначала смены закачали штанговую крепь, в количестве 20 штанг на 70-е секции, и столько же штанг на 120-е секции. По лаве шла одна чистая порода, и ни камешка угля. Так, чтобы понять, что происходила на момент моего прибытия в лаву на нарушение. Там было пять человек во главе с МГВМ (машинист горно-выемочной машины, то есть, комбайна 1К-103У), звеньевой гроз, и ещё три гроза. Двое гроз, на лопатах, чистят навесное оборудование, карманы и сами секции от просыпавшейся породы между секций. Двое гроз, со сверлом СЭР19М бурят шпуры, и заводят штанги, а пятый гроз на подхвате, чего подать, чего принести. Бурение шпуров. Я уже ранее об этом рассказывал. Есть три витые штанги типа обычных свёрл, но штанги в шахте отличаются от обычных свёрл как типа Пифагоровской подачи воды по трубе с нижнего горизонта на верхний горизонт. Есть три витых штанги: 1-й забурник, примерно, в 0.8-1.0метр; 2-й забурник в 1.2-1.5 метра; и 3-я, последняя штанга в 2.0 метра. Сама штанговая крепь длиной в 2.2 метра, чтобы на 0.2 метра можно было подвесить один длинный брус (длина одного длинного бруса 3.6 метра). Бурится шпур почти быстро. Что значит почти? Вверху над секциями породный купол, из которого постоянно что-то там «капает». Сначала забуриваются забурниками, это, примерно, от 1 до 3-х минут, у учётом постоянно просыпаемой сверха, с купола породы на этот забурник. Падающая сверха порода может постоянно сбивать сначала забура коронки забурника, и не давать нормально забуриться. Но, если всё же удалось забуриться забурником, примерно, хоть на 0.5-0.7 метра, 1-й забурник убирается, и забуриваются со 2-м забурником до 1.2-1.3 метра. Его убирают, и забуриваются 3-й самой длинной 2-х метровой штангой. Есть ещё одно западло, что готовый 2-х метровый шпур может прямо внутри закрыться потрескавшейся породой наперёд. Штанга вынимается, и снова прогоняется готовый 2.0-х метровый шпур длинной 3-й штангой, и по-новому загоняется штанга. Если всё же не проходит, её до конца забивают кувалдой. И так, на один шпур уходит, примерно, если всё нормально, 10-15 минут. 10 секций, это 20 штанг, при нормальном раскладе, на заведение 20 штанг уходит полтора-два часа. Тоже, чтобы не терять времени, происходит одновременно и на 120-х секциях. И, когда всё будет готово, дают команду запускать цепочку конвейеров. Да, за ленты, ленты работают в прокачку на конвейерном ходке, где в этот момент идёт подрывка почвы специальной подрывочной немецкой машиной. Когда ленточные конвейера работают в прокачку, они работают индивидуально, и на первой ленте оператор на ПУ отключает специальной кнопкой автоматический запуск всех 2-х или же 3-х лент, и на каждой отдельной ленте на таких же ПУ отключаются запуски в системе единого запуска всех 3-х лент с 1-й ленты, или же с насыпки. Для начала надо запросить энергоаппаратуру на энергопоезда, который управляет дежурный электрослесарь. Затем всех пересыпщиков на з-х лентах. На какой-нибудь из з-х лент на данный момент, могут подклёпывать стыки на ленточном полотне. Они говорят, что делают, и сколько осталось подклёпывать стыков. Всегда всё по-разному. Тем временем в лаве, куда я подлез на данный момент, понаблюдав за ходом выполняемых работ, и поняв, что без моего вмешательства, им, этих работ хватит на полсмены, ещё с учётом переподтяжки секций под уже готовый подвязанный брус. Это всё очень долго! - Парни! Внимание! – и я вынимаю блокнот из куртки, и из середины сложенный вдвое лист А4, мой приказ о моём назначении в. и. о. ихнего начальника участка. И, когда звеньевой зачитал приказ, ответил мне: - Что надо делать? - Убирайте всё это на навесное оборудование, и подготовьте к скачиванию на нижнее сопряжение. Мою команды выполнили с недоумением. Тоже было выполнено и на 120-х секциях. Все материалы и оборудование за 10 минут скачали на нижнее сопряжение. - Теперь сгоняете комбайн на 10-15 секций вниз, и здесь выравниваете всю лаву под забой! Доталкивайте конвейер лавы до сколько сможете его дотолкать. Затем переподъезжаете секциями, и снова заталкиваете линию к пласту угля. Я же тем временем помогаю рабочим, на их изумлённых глазах без лопаты чищу навесное, карманы и засыпанные до половины сами секции. При переподтяжке секций, порода уже нне просыпается, она остаётся висеть монолитом на том же самом месте. Если зачистка навесного, кармана перед секцией и самой секцией требует примерно 10-15 минут, то для моей магии, достаточно нескольких минут, и навесное, и карман, и секция просто как только что вышли из монтажной камеры, чистые и блестящие! Эта команда выполнена примерно за 30-40 минут. Лишь только лаву выравняли, и переподтянули немного секции, даю команду запускать всю цепочку конвейеров. Пока производились эти работы в лаве, так же держу на контроле переклёпку стыков на ленточных конвейерах, и, лишь только операторы с ленточных конвейеров покричали, что они готовы к запуску, даю команду запускать и ленточные и скребковые конвейера. Лишь только поехала сама лава, даю отмашку МГВМ запускать комбайн в работу. Моя сила держит всю породу кровли, и на удивление всех гроз, с кровли ничего в прямом смысле не сыпется. Ползу на 120-е секции. Там происходит то же самое, переподтяжка секций и выравнивание лавы. Лава уже едет почти без остановки. Почти, на комбайне, и на подтяжке секций всё хорошо. Остановки происходят на самих конвейерах по разным причинам. Там ведь тоже везде работают люди, и у каждого свои работы по выполнению общего наряда. Через полчаса все приостановки закончились, и комбайн с нормальной нагрузкой уже проезжает 120-е секции, второе в этой лаве горно-геологическое нарушение по лаве. Влажу в верхнюю нишу. Нахожу старшего горного рабочего: - Какой у вас наряд? - По обстоятельствам, пробить новую вентиляционную печь на ходок, и взять одну дорогу в нише на ОМ. Оцениваю ситуацию по нише, всё в пределах выполнения наряда. - Добавляю наряд на ещё одну дорогу. Надо до конца смены взять две дороги. Лава будет ехать 500 тонн до конца смены. - Не успеют! – с сомнением в голосе отозвался старший гроз. - А надо успеть! И дальше собрав трёх рабочих, объяснил им, как надо всё делать. Вскоре комбайн вырубался в верхнюю нишу. Помог рабочим с задвижкой верхнего привода лавы, и сразу после задвижки дал команду ехать вниз без каких-либо задержек. И лишь только комбайн уехал в лаву по зачистке, помог рабочим закрепить верхнее сопряжение в верхней нише. После вылез на вентиляционный ходок, чтобы оценить и там проводимые работы. Для меня главное, чтобы была прибита новая вентиляционная печь в лаву, вторая дорога в верхней нише, и, отбить страх у работавших на комбайне. С 70-й секции вверх и вниз, это порядка 250-270 тонн угля, а когда доедут до 70-х секций, будет полоска в 320 тонн. Снова до верха в верхнюю нишу, вырубаться уже второй раз, задвижка, и снова вниз до вырубки на нижнее сопряжение лавы. Вырубываться вниз не надо, это сделает уже следующая смена. 320 тонн на 70-х секциях, и оставить комбайн в районе тех же 70-х секций, будет наряд в 500 тонн! Хотя по паспорту у них 320-350 тонн. Для следующей смены сделаю исключение, и наряд смена должна перевыполнить на две полоски, это, примерно, 650-700 тонн. До первой смены, с сегодняшней первой сменой, участок по моим расчётам должен будет насыпать порядка 3000-х тысяч тонн угля на-гора. И мне никуда уйти нельзя, так как они без моей магии, легко смогут запороть всю добычу угля за сутки. До следующей первой смены, я четыре раза пролез по самой лаве. Первая смена один раз задвинулась внизу, и два раза в верхней нише. 2-я, 3-я, и 4-я смены по два раза вверху и по два раза внизу. Нет, не так, 2-я смена, два раза внизу, и два раза вверху. Низ-верх, снова низ-верх, и сгоняют до самой первой секции не вырубываясь вниз. И у них ровно 700 тонн угля по моему наряду! Третья смена, вырубались вниз-верх, догнали до первой, это 320 тонн. Снова вырубались вниз-вверх, доехали вниз до первой, 640 тонн. Третий раз вырубались внизу, и поднимают комбайн до 60-х. Ровно 700 тонн. В этой лаве с одной секции 1 тонна угля. 4-я смена, с 60-х секций ввех-вниз, и поднять до 60-х секций, 320 тонн. Снова ввер-вниз, и до 60-х секций, это 640 тонн. С 60-х до 120-х, это ровно 700 тонн. 700+700+700+500=2600 тонн. Комбайн надо на 1-ю смену согнать вниз, и выставить его на ремонт, будут менять верхний поворотный редуктор. Со 120 до низа, это ещё около 200 тонн. Итого, 4-я смена проезжает 900 тонн. Почти 3000 тонн без 200 тонн угля! За это всё время я постоянно был в лаве, и, когда меня кто-либо вызывал к телефону, говорил с кем-то через громкоговорящую связь. Дежурный электрослесарь слушал кого-то через мембрану в телефоне, и передавал мне вопросы моего оппонента на АУС, а он слышит мой ответ из лавы через громкоговорящую связь. - Полностью вся лава подхватилась! – констатировал я о моём пребывании в этой лаве за 4-е смены подряд. – Нигде ничего не «капит» и не валится, лава стоит как звон! - Выезжай на-гора! – передают мне команду генерала. И я, с 4-й смену выезжаю на-гора. Моя лампа давно «издохла», ещё в 3-й смене, даже не выдержала моего заговора на вечный свет. Итог: обычная добыч этого участка за сутки 1000 тысяча тонн. Со мной – 2800 тонн! Директор выдал мне один на один в его комнате отдыха 300 рублей в белом конверте. Татьяна даже не посмотрела на солидную прибавку к семейному бюджету, и ввалила мне пополной «пиздюлей», что оставил её одну с нашими детьми. И через сутки выходного дня, снова вышел в свою смену. И у нас на проходке вылезло уже своё горно-геологическое нарушение. И так, как вокруг сплошная порода, мне удаётся моей силой подхватывать не более 3.0 погонных метров. Следующая за нами смена легко берёт только свои 3.0 метра, а вот 3-я добычная смена только по одному метру. Наш начальник, поняв мою методу работы, попытался наехать на меня: «А почему бы мне не ехать по 6.0 метров, если есть такая возможность!?» - Мы, что мы только не пробовали! Вы никогда не платите по выработке, а делите всё поровну, как в комплексе. Всем поровну, и как лучшим по коэффициенту 1.2%, а это на пятьдесят, в лучших случаях на сто гривен больше, хотя наше звено выполнила свою работу вдвое больше, чем остальные, и нам не 450-500 надо заплатить, а 900-1000 гривен. Но платите - 500, или же, в лучшем случае, 600 гривен. 3.0 на 10 смен, это 30 метров, плюс ещё за десять смен, это тоже 30 метров, в итоге - 60-70 метров от дней выходов в месяц. 120-140 две смены без нашей смены, а с нами, ещё плюс столько же, итого - 240-280 метров проходки, и, получаем за всё про всё, на 100 гривен больше. Опять нас наебать хотите? Я ведь тоже был не один год начальником участка как и вы, и, хорошо знаю, как эта вся кухня работает. - А тебе что-нибудь заплатили за то, что ты лаву вырвал из прорыва. За такую работу должны были заплатить! Признайся мне как родному?! - Это признание спросите у генерала, это наше с ним соглашение, и я не могу нарушить данное ему слово. Вы же сами никогда с нами на наряде не делитесь о том, о чём вы говорите там на ваших секретных совещаниях, всегда молчите, да и умом своим не блещете. - В каком смысле? - В прямом. Вы никогда нам не рассказываете, как сработали предыдущие после нас смены, а хотя должны рассказывать как люди до нас, и после нас сработали. Это закон шахты! Хотя вашему стажу начальником участка, уже более 20 лет, как почти и у Остаповича Б. И. У нас, у шахтёров, всё откровенно и в лоб! Надо ценить и понимать свой шахтёрский труд.

Через сутки, сразу после первой смены. Нас, рабочих и ИТР, бывают такие случаи, перебрасывают из смены в смену, и, меня из проходческой смены перебросили в 1-ю ремонтную сиену. Начальник сам видел, и знает мои возможности. Ну, и вот, прямо на пороге АБК, меня неожиданно останавливает начальник того самого добычного участка, где я сутки назад помог вырваться этому участку из прорыва пород кровли. Когда бы они сами вышли бы из этой жопы, никому не было известно, но я, на практике знаю, что несколько суток они бы точно потеряли бы. - Постой со мной немного, я хочу с тобой поговорить, - сказал мне начальник этого участка, и протянул мне свою ладонь. И мы поздоровались с ним. - Я ничего не понимаю, как ты сделал так, что ровно за сутки ты вывел мою лаву из такой жопы, что я уже думал, что мне будет хана! В чём твой секрет? - Твоя желтая Жигули вон там стоит? - Да, машина моя, и что из этого? - Смотри на неё, - сказал я ему. И его машина на его удивлённо округляющихся глазах, неожиданно сама поднялась над другими машинами, легко развернулась, и вновь плавно опустилась на своё прежнее место. Понял? - Нет, ничего не понял. - Это плохо, что сразу не понял. Я обладаю силой, невероятно большой силой. В твоей лаве я всего навсего остановил течь всей породы, и, без заведения штанговой крепи, дал команду ехать твоему комбайну. За семь дорог, прорыв пород кровли остался в завале. Там ещё осталась немного моей силы, так что, сутки - двое, тебе не надо будет беспокоиться о следующих прорывах пород кровли. - Но, почему бы тебе вообще не закрепить всю кровлю по всей панели, чтобы моя лава ехала до конца без дальнейших проблем? - Умный парень! – ответил я ему, - но мне какая выгода из этого. Вы будете сливки снимать, денежки нехилые получать, а я ни копеечки. Нет, парень, так не пойдёт, бесплатно пользоваться моей силой я никому не дам. - А если я об этом расскажу директору… - Он хорошо меня знает, и мой принцип. У меня, когда я был в свою бытность таким же как ты начальником участка, было сразу три лавы. - Не может быть? Ты меня обманываешь? - И не только три лавы, я ещё своей силой помогал и проходчикам с ШПУ-5, и нашим парням с нашей шахты. А теперь, если ты такой умный, сядь в машину свою, и попробуй поехать на ней. Мы к этому моменту подошли к его Жигулям. Парень обошёл свои Жигули вокруг, но ничего такого не найдя, попрощался со мной, и сев в машину, включил её, и только попробовал сдвинуться с места, но, машина не поехала. Задние колёса крутились, но машина стояла на месте. Водитель даже дверцу свою приоткрыл, чтобы посмотреть, что происходит снаружи, но, это тоже не помогло, колёса крутились, а машина, ни с места. Я подошёл к нему, и сказал, когда он на мой знак рукой, выключил двигатель. - Она у тебя в подвешенном состоянии, моя сила держит твою машину. Чтобы ты не сделал впоследствии, ты её уже никуда не сдвинешь, даже я уйду домой, моя сила останется здесь с твоей машиной. Ты её ни эвакуатором не стянешь, ни краном не поднимешь, ничего тебе не поможет, пока я сам не сниму свою с неё свою силу. - Отпусти мою машину, пожалуйста! - Держи свой язык за зубами, а то, ещё и тебя закрою в твоей машине, так что, не сможешь из неё выбраться. Мне плевать на то, кто ты, и что ты. Директор тоже об этом знает, он и не такое видел от меня, когда я показывал ему немногое из моих всесторонне развитых возможностей. - И, Жигули, неожиданно легко опустилась ниже, и стала на свои колёса. – Всё, можешь ехать, я снял с неё воздействие моей силы. До свидания! - Может подвезти до посёлка? - Спасибо, не надо, я езжу на машине только на Мащинку, или, если меня туда перебрасываю, а здесь, по месту на центр, хожу только пешком, и тебе советую, побольше ходить пешочком. Здесь я упустил полный мой разговор с этим человеком, так как он начал нести такую же пургу, как и все остальные: что с моими навыками мне надо выступать в цирке и тому подобное, и я полностью выключил его из моих возможностей. Генерал, увидев вновь мой тайный талант, вновь стал меня использовать на своё благо, и я, помогал ему, в таком же плане, только частично. Выводил какую-нибудь из лав, или проходку из завала, и не более в далее этого, без перспективы доработать панель, или выработку до конца без дальнейших проблем. И я стал как прежде хорошо подрабатывать для своей семьи. Намного позже, когда я уже вышел на пенсию в свои пятьдесят лет, я перешёл на работу и. о. начальником смены по ТО и ПБ. Начальник смены по ТБ и ПБ отвечает за всю шахту в течении одной смены. Я могу по своему усмотрению выбирать нужный мне маршрут, или по «Центральной» шахте, или по «Мащинской» шахте. Прохожу по маршруту, записываю в свой блокнот выявленные нарушения, и по выезду записываю их в журнал нарушений, согласно, правил безопасности, а потом вылавливаю нужных мне начальников смен, и, даю им почитать выявленные мною нарушения под подпись. Естественно, останавливаю какие-то работы, и передаю мою остановку горному диспетчеру. С самого начала всё так же не заладилось, как это было при моей работе горным мастером на участке ВТБ. Там всегда начальники участков клали большой хер на эти остановки, и всё равно продолжали свои работы. То же самое думали они, что будет и на этот раз и со мной, но, они забыли о том, кем я стал в конце своей шахтной карьеры, то есть, настоящим таким же похуистом, как и они. Раз расписались за выявленные мною нарушения, и в срок не сделали, выписал штраф. Штраф, это мелочь, по сравнению с тем, когда не платят премию и вовсе. Получается так, что мои штрафы можно повесить отдельными листиками рядом с унитазом в туалете. И я стал применять свою колдовскую магию. Прохожу по уклону, где происходит доставка людей с работы и на работу, а затем, производится откатка грузов и порожняка во время рабочей смены. По уклону стоят через определённые расстояния направляющие ролики для стелящегося по уклону стального каната. Некоторые ролики истёрты, и попадающий в них канат рвёт на себе стайки, и рабочая поверхность каната превращается в ёжика. Другие ролики засорены, из-за чего не крутятся, или вовсе выбиты из держателей, и валяются в стороне. Потом экстренная сигнализация по уклону где-то заземлена, а значит, она уже не в рабочем состоянии. Бывает, вагоны бурятся, и их срочно надо остановить, а сигнализация в не рабочем состоянии. Вот таких мелких нарушений только на одном уклоне набирается до десяти пунктов. Начальник участка ШТ-2 подписывается в журнале, что за смену устранит нарушения, но, работа не выполняется, и я в таком случае блокирую свои наговором всю лебедку. Да, лебёдка включается, двигатель крутится, её тормоза в норме, но канат стоит на месте, просто проскальзывает по шкивам натяжения. Что уже только не делали все специалисты, а доставки в любом направлении нет! В шахту уже крупные специалисты опускаются, просматриваю схемы работы лебёдки по паспортам, а канат «мёртвый», ни вниз, ни вверх. Я прихожу на другие сутки на работу, проверяю по пунктам выполнение мною выявленных нарушений. Ничего не сделано! И такое деется в этой шахте на постоянной основе! Подхожу к одному из специалистов этого участка, и говорю ему, во всеуслышание, чтобы не он один слышал мой с ним разговор: - Я в этом журнале написал нарушения, которые вчера выявил на вашем уклоне, сейчас только что проверил, выполнено только небольшая их часть, а прошли сутки. За прошедшие сутки, пока вы все здесь ебётесь с заблокированной мною лебёдкой, можно было всё устранить, и доложить мне. Н. А.! Всё выполнено, разрешите нам работать? Я бы одним щелчком двух пальцев уже бы запустил вашу лебёдку. На меня смотрели как на дурака. - Обратите внимание на мои пальцы. Включайте кнопки! Первая кнопка включает в работу запуск гидравлического насоса, который включает специальный тормоз, вторая кнопка включает электрический тормоз, и, когда оба тормоза разблокированы, запускается двигатель лебёдки, и трос начинает вращаться на всех барабанах натяжения и его привода. Щелчок пальцев, и трос тут же поехал. От такой неожиданности, оператор кнопки тут же выключил, так как в зоне работы везде были люди, которые просматривали всю схему движения каната, на тему, быть может, где-то он всё-таки был зажат!? - Мне надоели ваши выебоны насчёт не выполнения взятых вашим начальником обязательств, на устранение мною выявленных нарушений, прошли все сроки, а нарушения не устранены! Можете смеяться надо мной, сколько вашим душенькам смешно будет, - и я снова щёлкнул двумя пальцами, - но моя магия не даст вам работать с нарушениями. До свидания! – и я пошёл по новому маршруту. Честно скажу, не знаю, что там эти специалисты говорили обо мне, и о совпадении щелчков моих двух пальцев, когда поехал по шкивам натяжения рабочий канат лебёдки, но, после второго щелчка, канат снова стал намертво. Туда, куда я пошёл, была лава 7-го выемочного участка. И так, как я сам когда-то был начальником выемочного участка, я знал все нюансы нарушений. Все материалы, которые прибывают и разгружаются на участке, должны быть не кое-как сгружены, а разгружены по порядку: самое тяжёлое на первых местах у доставки, а дальше всё второстепенное: стойка, брусья, столбы… Любой участок начинается с участковой доставки, здесь должен быть идеальный порядок, и чистота. А, зачастую, лес разбросан, рельсовый путь обводнён, пересыпы засыпаны, и так далее. Иду по порядку записываю в блокнот выявляемые мною нарушения, но не те, которые в несколько минут можно устранить, а записываю те, которые требуют серьезного подхода с ремонтом. И спускаюсь по ходку вниз, к лаве, на энергопоезд управления всем участком. По пути считаю емкости в водяных заслонах, их дозаливка водой, и, расстояния между ними. На энергопоезде проверяю в книгах росписи дежурного слесаря о проверке реле утечек тока на ТСВП-10000/660, и на АПШ-4, если нет подписей о проверках, записываю фамилию с инициалами, и табельным номером дежурного электрослесаря. Проверяю заземления площадок, на которых установлены работающие электродвигатели, магнитные пускатели, АПШ-4, и шина общего заземления. Иду вниз под лаву. Считаю пробитые столбы к лаве, и ниже лавы. Хомуты на замковых соединениях арочной крепи, как перед лавой, так и ниже лавы. Установку пересыпа лавы над перегружателем, должно быть не менее 0.4 метра. Привод должен закреплен двумя столбами, и установлен концевой выключатель от срыва в сторону привода лавы. Потом идёт крепление самого нижнего сопряжения ходка с самой лавой. Между стойками должно быть 0.8 метра, такое же расстояние и по простиранию лавы в индивидуальном креплении раскоски между брусьями рамок крепления. Отставание бута от лавы. Отставание кустов и костров. И как закреплены сами рамки. Стойки крепления под брусья бывают короткими, и пробиваются под подложку, и присыпаются горной массой, уже грубое нарушение! Бут, костры, и кусты должны отставать от лавы не более двух дорог в 1.6 метра в любой лаве без выбора. Теперь сама лава. На комбайн идут высоконапорный шланг с водой и комбайновый кабель, который должен быть по всей длине без нарушений его резиновой изоляции. Если есть нарушения, то есть, порезы, они должны быть завулканизированы сырой резиной на специальном вулканизаторе, а не просто замотаны и обжаты руками. На комбайне должно быть орошение. Естественно зачищены от просыпающейся с кровли в межсекционное пространство пород кровли, всё должно быть чисто. Секции мехкрепи все пронумерованы, и переписываются номера секций, где выявлены засыпанные секции. Потом по секциям идут два высоконапорных шланга от секции к секции. Через высоконапорные рукава под давлением течёт эмульсия, которые в свою очередь, закрыты с наружи стальной пружиной для их защиты от просыпаемой на них пород с кровли при перетяжке секций. Потом ещё есть утечки на гидравлических стойках и линейных домкратах через эластичные высоконапорные манжеты. Всё это тоже описывается как нарушение в гидравлической системе. Порой, навесное оборудование засыпано просыпавшейся на них с кровли мелкой породой. Карманы перед секциями плохо зачищены, из-за этого секции не до конца подтягиваются линейными домкратами. А значит, в некоторых местах лава не до конца после зачистки доталкивается к забою. Получаются искривления в линии лавы, из-за чего постепенно за сутки образуются дуги или ямы в самой линии лавы. Из-за чего на низу лавы, на пересыпе надо зачастую вкидывать или выбрасывать проставки от 0.3 до 0.5 метра и даже более, чтобы устранить натяжение и искривление в самой лаве. Потом лава разворачивается вниз, или вверх из-за этих недодвижек лавы, и её искривлений. Здесь столько нюансов, что за лавой должен всегда следить опытный в этом деле рабочий, то есть, звеньевой гроз. В верхней нише та же картина нарушений. Между рамками более о.8 метра: 1.0- 1.1 метр, и между стойками в рамках та же картина нарушений, хотя внизу было закреплено намного лучше. Вентиляционный ходок за лавой ещё не погашен в связи с нормативами в 3.0 метра по паспорта. Там обнаружены слоевые скопления метана в куполах между верхняками арочной крепи до 6.0 %. Ещё не успели проверить РУ на АПШ-4, нет записей в книге проверок дежурного электрослесаря. Не смыты наслоения угольной пыли по этому ходку. Недолив воды в ёмкостях водяного заслона. Новые нарушения на безоткатной дороге лебёдки ДКНЛ-1. Выйдя обратно к лебёдке, где меня уже ожидали не только механики и электрослесаря, но и начальник участка ШТ-2, меня попросили продемонстрировать моё колдовство, и лебёдка вновь закрутила стальной канат на своих натяжных и приводных шкивах. - Прошли парни те времена, когда мне вы лапшу вешали на мои уши. Будут устранены мною выявленные нарушения, лебёдка поедет, не будет сделан хоть один пункт, будете стоять! - Но здесь, же не только мы одни стоим! – воскликнул начальник участка ШТ-2, - там ещё три участка стоят из-за тебя! - Не из-за меня, а из-за вашего упрямства. Попробуй, докажи, что эта лебёдка не работает из-за моего колдовства? Надо мной же вот они смеялись мне вослед, - и я показал на знакомых мне механиков, которые тут трутся с начала этой смены. Борис Иванович! Даю вам карт-бланш, можете идти жаловаться на меня кому хотите, но, пока нарушения не будут устранены, вы не никуда поедете. Я сменный горный инженер по охране труда и технике безопасности. Из-за таких нерадивых начальников как вы, шахты взрываются! И, слава Богу, что наше шахтоуправление в этом плане благополучнее других соседних с нами шахт. В нашем шахтоуправлении был один такой неблагополучный високосный год, когда за год в обеих шахтах за год умерло девять человек, но групповых несчастных случаев никогда не было!

В большинстве случаев был нормальным и адекватным к тем участкам, кто стремился выполнить мои законные требования, и сам им в этом помогал. Помогал доставлять оборудование, убирал породу в забое, поддерживал породу кровли, и комбайн мог легко проехать участки с обрушением пород кровли. Помогал с возведением и креплением рам арочной крепи. Зачищал некоторые участки от просыпавшейся горной массы, если, конечно там были для этого дела оставлены порожние вагоны… Через год, когда неожиданно освободилось одно из мест, стал обычным начальником смены по производству. Работать производственным начальником смены намного проще, хотя они утверждают обратное, что начальником смены по ОТ и ТБ ещё проще работать. Ну, кому как, надо попробовать поработать в обоих направлениях. И так, что такое, начальник смены по производству?! Эту работу берут работать только тех, кто окончил горный институт и имеет соответствующее образование: «Горный инженер по разработкам горных месторождений (как на поверхности, открытым способов, так и под землёй)». Сменный горный инженер перед нарядом собирает и записывает в соответствующий журнал все данные со всех участков шахты, которые берут сменный наряд на его выполнение в шахту. У меня, как у производственного начальника смены есть свой начальник, это заместитель директора по производству, или же, сам директора шахты. Они дают мне свои соответствующие указания. Конечно, с одной стороны это своего рода дурдом, а с другой стороны, просто надо плыть как рыба в воде, и не вашим, и не нашим. У каждой из сторон есть свои нормы и обязанности в выполнении поставленных задач и планов. Например, если приходит горный мастер с нарядом на добычу угля согласно его паспорта выемки угля в 320-350 тонн, я должен заранее подбить и распределить по добычным участкам тоннаж вынимаемого угля, чтобы он соответствовал сменной добыче. Допустим, надо за сутки добыть 5500 тысяч тонн угля. А за одну смену: 1750 тысяч тонн. Три добычные смены без ремонтной смены, должны добыть 5250 тысяч тонн угля, и в ремонтную смену после ремонтов, примерно, до 1000 тысячи тонн. В итоге, 6250 тысяч тонн угля, или, правильнее сказать, горной массы. Из этой горной массы только одной породы 750 тонн, которую 40-ка тонные самосвалы повезут в отвал на террикон который расположен между двух шахт. Дальше идёт проходка. У меня по-разному 10 проходческих участков, соответственно надо пройти в сутки 150-200 погонных метров проходки. Скоростные бригады на комбайны берут до 10-12 метров проходки за сутки. У одного бригадира, такого как Плевако В. А. два проходческих комбайна, и может брать до 5 п. м. в смену. За три смены 15+15=30 п. м. Другие бригады, по одному комбайну, по 3-5 п. м. в смену, в сутки 9-15 п. м. Берём среднее арифметическое число в 10 п. м. соответственно. До десяти проходческих бригад с комбайнами, и, плюс, конечно, до 10-15 бригад с буровзрывными работами, где собирается проходка по 1.0-1.5 п. м. проходки. В итоге, от 150 до 200 метров проходки. Всё зависит от планово-подготовительных работ в сутки. Потом запуск одной новой лавы. Начало монтаж следующей новой лавы. Пробитие новой разрезной печи, это тоже погонные метры в помощь к проходке к выполнению плана по проведению погонных метров. Подрывка почвы и перекрепление горных выработок по многим участкам. Откачка воды на стволах, и в других наклонных выработках. Сколько в наличии на участке шахтного транспорта электровозов, сколько подвижного состава в вагонах, и площадок. Сколько должен грузовой ствол выкачать скипов с горной массой за смену и в сутки. Сколько г/рабочие, г/мастеров, проходчиков, гроз, мгвм и ИТР упускается в шахту. Ещё есть ли в наличии в сменах члены ВГСЧ (военизированной горноспасательной части), они должно быть в обязательном порядке (эти рабочие проходят ежегодные обязательные обучения в ВГСЧ). Начальник смены в смене должен знать всю шахту на зубок. И, на каждой шахте, как на «Центральной», так и на «Мащинской» шахтах, есть свои начальники смен. Начальники смены по производству так же обязаны посещать шахту ежесменно. Но, бывают такие хитрые дни, когда всё, вроде бы нормально, и в шахту спускаться не обязательно. В табельной АСУ, нас отмечают как спустившихся в шахту, тем самым прикрывают нам наши тылы. А у меня есть возможность кинуть пару палочек Дашеньке из АСУ, если её смена соприкасается с моей сменой. Зачастую, и как западло, бывают прорывы пород кровли, как в проходческих забоях, так и на выемочных участках в лавах. Бываю такие аховые дни, когда такие смены просто в жопе. И приходится спускаться в шахту, и помогать таким участкам своей колдовской магией. Я уже описывал многие случаи такой моей помощи, как в проходке, так и в лаве, на перекреплении выработок, и в подрывках почвы. Бывают случаи, когда и на главном водоотливе на стволах выходят один за другим центробежные главные насосы. Тогда приходится принимать экстренные решения. А здесь уже должен быть полный список ЗПК. Бывает, выходит со строя машины скипового подъёма, и здесь приходится поднимать «на уши» абсолютно всех. Откачка воды из шахты осуществляется круглые сутки, даже в любые праздничные дни. Шахта может немного простоять в канун Нового года, в 3 и 4 смены; в день шахтёра 1-2 (максимум 3 смены, но, ни в коем разе целые сутки), этот праздник для всех шахтёров праздник, в последнее воскресенье августа месяца. А остальные праздники не в счёт. Шахта должна двигаться постоянно и без простоев. С приходом последнего генерального директора в шахтоуправление, я при нём отработал последние мои три года в шахте, очень упала добыча угля. Если проходка была на коне, то выемка упала до минимума. Ниже 3000 тонн за сутки, а это катастрофа для шахтоуправления. И тогда генерал закрепил за каждым участком ИТР, которые когда-либо работали на добычных участках. Мне досталась самая хуёвая лава на пласту Л2. Я уже рассказывал вначале об этой части шахтного поля. Там было отработано несколько таких обводнённых лав. Здесь надо сказать о «Законе о недрах». Дело в том, что никого, кто работает на поверхности, их не ебёт, что у нас, здесь в шахте происходит. Тем, кто наверху, наши трудности по барабану! Мы обязаны любым способом отработать остающиеся куски частей шахтного поля. И вот, после некоторого забвения этой части шахтного поля, вновь наново были пройдены два уклонных ходка. Выработки, которые были пройдены с горизонта 530 метром на горизонт 680 метров, теперь будут называться не панельными ходками, а уклонными ходками. Пробили разрезную печь, и зарядили новую лаву. И эта лава стала невезучей, так как по всей длине лавы по почве текла вода. Секции механизированной крепи просто не могут на полном разжиме удержаться на месте, и при задвижки лавы после её зачисти, отъезжают назад. Вследствие чего, при дважды, трижды переподъезде секций, нарушается целостность пород кровли, и, начинается её естественное обрушение. И, потом, было решено оставлять некоторое количество угля в виде «присухи» в верхней после выемки угла по всему пласту примерно до 0.1 метра. Затем эта присуха просыпается на почву, в карманы, и уходит по почве под подошвы секций, и служит для них наподобие наждака, и не даёт секциям отъезжать при задвижке лавы к забою назад. По приходу на участок, я сразу понял, что у них полная жопа. Я сразу же перекрыл течь воды по уклонному ходку вниз, к лаве. И так, это ещё не полное решение вопроса. На втором уклонном ходке, такая же проблема с течью воды. Тоже и здесь перекрыл воду. Теперь ещё весь пласт угля и почва со стороны ещё не отработанной уклонной панели тоже обводнена. Вода просто на глазах сочится как с самого угля, так и по почве между углём и почвой. Мне предстояло обойти вокруг пока ещё не отработанной панели, как это я ранее делал на своих участках, когда я там был начальником участка. Проходя сверху до лавы читал молитву и заговор, как с одной стороны, так и с другой стороны. Надо было выждать сутки, а то и двое, пока стечёт выделенная вода из трещин по уклонным ходкам. На следующие сутки уже пошли признаки прекращения течи воды сверху вниз по уклонным ходкам. Теперь предстояло произвести удержание пород кровли. Г/рабочие уже на постоянной основе заводили штанговую крепь по всей длине лавы. Из-за этого можно было назвать лаву «золотой», так вынимаемый уголь из лавы уже не смог погасить своим количеством вложенные средства в его добыч. На вторые сутки вместо обычных двухсот тонн, я велел переправить сменному г/мастеру, его 200 тонн на 500 тонн. Сменный мастер, естественно, выполнил мою команду, и переписал цифры в своём путевом листе 200 тонн, на 500 тонн, но, пошёл жаловаться в нарядную своего участка своему сменному помощнику начальника участка на мой произвол. Тут же они оба бегом вновь прибыли ко мне, и пытались урезонить мою так называемую наглость с 500 тонн, хотя бы до 250 тонн! - Вы меня заебали своими двуустами тоннами. У вас по паспорту стоит 350 тонн, а вы, даёте от силы 120-150 тонн в смену! Ваша лава не на колёса сыпет, а прямо на магистральные ленты. Блядь! Если наряд не будет выполнен, завтра оба будете уволены, оба идёте в шахту. Разговор с вами окончен! Естественно, они ещё не успокоились, и позвонили своему начальнику участка. Тот, в свою очередь снова позвонил мне. - Если с сегодняшней смены участок ежедневно не будет сыпать от 500 тонн ежесменно, ваш участок расформируют, а вы, пойдёте на участок осушения в качестве простого г/рабочего чистить водоотливные канавки. Я со вчерашних суток курирую вашу лаву, и кровь из носа заставлю всех вас работать на износ! Я всё сказал! И, снова, естественно, начальник участка после разговора со мной, тоже не успокоился, и тоже пожаловался в свою очередь на мой произвол. Он его вышестоящие тоже не злым и тихим словом послали на хуй! Там, наверху, откуда лично я получаю свои наряды, как на выемку угля, так и на проходку, любые мои, так называемые «заскоки» поддерживаю в любом из направлений, главное для них, чтобы я выполнил поставленную передо мной задачу. Опустившись в шахту, и быстро, как только возможно, добрался до комбайна. Г/рабочие уже успели закачать в лаву штанги, и уже приступили к бурению шпуров на одном из участков лавы. - На конвейерах! Отзовись?! – покричал я на яму первой участковой ленты. - Говори! – через некоторое время отозвалась 1-я лента. - Говорит начальник смены! – запускай все ленты в автоматическом режиме. – На лаве отзовись?! - Говори! – тут же отозвался пересыпщик из-под лавы. – Как только запустится цепочка, запускайся и ты. Понял меня? - Да, я вас понял! - На комбайне, - обратился я к грозам, которые только что бурившим шпуры под штанговую крепь. – Убирайте всё с лавы. Как только лава поедет, езжайте и вы. Рубайте без присухи на полную мощность. Присухи не оставлять! Всё понятно? - А как же штанги? – спросил кто-то из гроз. - Убирайте всё на навесное оборудование. Едем! Через несколько минут, по установленным не гласным правилам в лаве, комбайнёр подал два коротких сигнала запроса, и одновременно команду пересыпщику лавы, что на комбайне готовы ехать по выемке угля. - Аппаратура! Отзовись начальнику смены?! - Говори! – отозвался дежурный электрослесарь. - Чего стоим? - Ленты мокрые, ещё не схватились на приводных барабанах. Сейчас раскачаются и поедем. Да, здесь ещё есть и эта проблема с мокрыми ленточными полотнами. Если ленты подработанные, не новые, то они быстро схватываются на натяжных барабанах, и едут без проблем, а вот новые ленты, у них их поверхности гладкие, и если они мокрые, долго запускаются. От нагрева приводных барабанов, и от воздуха, ленты понемногу просыхают, и закручиваются в нормальном режиме. Надо было сразу их запускать прямо с насыпки, когда я только пришёл на участок. Тоже момент проворонил! Придётся растягивать внутреннее время в лаве. Наконец-то, и лава поехала. Пошёл длинный предпусковой сигнал как на лаве, так и на самом комбайне. Сразу можно включить только в аварийном режиме, который переключается слесарем с аппаратуры управления. На удивление машинисту и его помощнику, с кровли ничего не обрушалось. Я лез по карманам посередине комбайна, постоянно контролируя выемку угля на первом шнеке. Комбайн был на сотых секциях. Внизу предыдущая смена снизу доехала до этого места, и с горем пополам отдала свои 120 тонн. Мне же надо было по моей задумке снять полторы полоски на 500 тонн наряда. Рабочие давно соскучились по такой выемке угля без каких-либо задержек, и моя команда ехать без заводки штанг, был для них как глоток свежего воздуха. Многие шахтёры, кто проработал много лет в лаве, знали меня, и что при мне, лавы начинают работать по-настоящему. - В лаве! Начальник смены, отзовись?! - Говори?! – ответил я этому голосу. - Штанговую крепь успели завести? - Я отменил заводку штанг. Лава едет на 500 тонн! Не мешайте работе лавы своими вопросами. Передал горному диспетчеру, что лава поехала? - Нет, ещё не передал. - Позвони горному, и передай ему весь наш разговор, я пока остаюсь на комбайне. Вскоре комбайн вырубался в верхнюю нишу, и спустился на 20 секций вниз под задвижку верхнего привода лавы. Здесь, в верхней нише тоже не без проблем. Почва за сутки уже успела просохнуть немного, и вода до минимума ушла как из пласта, так и с почвы. При задвижке привода, помог парням своей силой затолкнуть верхний привод на 0.8 метра нормальной задвижки. И, как только верхний привод лавы был закреплен, комбайн тут же пошёл вниз по зачистке. - Крепите, и подготавливайте нишу ко второй задвижке верхнего привода, - дал я команду грозам из верхней ниши. Мне надо было вместе с комбайном опускаться впереди комбайна, и держать ситуацию под своим контролем. Естественно, вода с участковых лент, перекачивалась в участковый бункер, и с него протекала на магистральные ленты. И у тех, на участке конвейерного транспорта тоже возникали свои проблемы с проскальзыванием барабанов на их приводных барабанах. А так как на магистральных лентах едет добыч с Мащинской шахты и частично Центральной, то здесь поток угля и породы в несколько раз больше, и привода таких магистральных лент двойные, с двумя приводами, и сами приводные барабаны с прорезиненной поверхностью. Комбайн вырубался без остановки вниз, на нижнее сопряжение лавы. Я вылез из лавы, и, понаблюдав за подготовкой к задвижке лавы, подозвал к себя крепильщиков, и на их изумлённых глазах, приподнял сопряжение лавы сначала на полметра, а потом до максимума. - Тяните столбы, и крепите всё сопряжение пол столбы! И, пока парни подтягивали к лаве несколько столбов, помог зачистить почву вокруг нижнего привода, тем самым давая возможность закрепиться по-настоящему, как указано в паспорте. Вырванные ножки арочной крепи впереди лавы, осторожно переместил вниз за лаву. Нижнее сопряжение зачистил сам, как это обычно делал, когда помогал грозам на задвижке нижнего привода лавы. Закрепив после задвижки нижнего привода станину под хоботиной, тут же дал команду на комбайн ехать в верхнюю нишу без каких- либо задержек и остановок. Комбайн вскоре поехал вверх. А я между делом помогал грозам и крепильщикам крепить нижнее сопряжение своей силой. И, когда всё было закреплено, полез в лаву догонять комбайн. Кода догнал комбайн, он уже въехал на то самое место, где был в начале смены. Рабочие на комбайне повеселели, и работали быстро и с охотой. Теперь уже можно было сказать на аппаратуру, что сняли полоску в 350 тонн! Но ещё надо было насыпать 150 тонн до полного выполнения наряда. 350 тонн на сотых секциях, значит, чтобы насыпать ещё недостающие тонны до наряда, надо второй раз вырубаться в верхнюю нишу, и спустить комбайн до половины лавы, чтобы перебить 500 тонн, и насыпать 550 тонн. Так обычно поступали все добычные рабочие смены, оставляя 50 тонн сверх наряда на следующую свою смену, или отдавая их первой смене. - На комбайне!? Отзовись?! - Говори! – ответил я центральной аппаратуре. - Что передать горному диспетчеру? - По наряду, передай выполнение наряда 500 тонн. - Принято! Это была третья смена. Горный мастер, или кто-то другой из ИТР, кто работал на данный момент в смене, в лаве, примерно в 00:20-00:30 звонит в нарядную участка, и передаёт положение по участку в шахте. Мне уже по барабану, какой на выполнение наряда брать наряд, но, так как я ответственный за этот участок, передал горному мастеру, чтобы брали 350 тонн. На час ночи наряд в 550 тонн был выполнен! И я уставший и довольный полез вниз. На следующую ночь горный мастер безоговорочно взял 500 тонн. И я вновь пошёл в шахту. По старой привычке обойдя панель. На комбайне вчерашним моим парням дал указание ехать так же на 500 тонн. И вновь прополз в лаву, теперь комбайну надо было дважды вырубаться на нижнее сопряжение лавы, и один раз в верхнюю нишу. Я своими 500 тоннами менял их порядок. То есть, чтобы насыпать 350 тонн, надо взять комбайн вверх или вниз с одного места, и вернуть на конец смены в тоже самое место. Мои 500 тонн ломали эту схему, и комбайн в следующей смене надо было брать с другого места, и уже ехать на нём в сторону верхней ниши. И, так как я был в третью смену, меня никто не тревожил вызовами после смены к директору или его заместителю. После принятия выполнения наряда от всей смене, я шёл на отчёт и корректировку к горному диспетчеру, а от него на отчёт к заместителю директора. Иногда вызывали на отчёт и к самому директору. После моего вмешательства, лава поехала нормально. Вода на радость всем ушла с панели, кровля подхватилась, и нижнее сопряжение больше не садилось после задвижки лавы. Конечно, было немного обидно, что эти простые люди не понимают всего процесса, почему пропал постоянный приток воды, почему кровля теперь аж звенит, когда к ней дотрагиваются зубки от шнека комбайна, и нижнее сопряжение лавы перестало садиться. Мне бы премию за мою работу?! Но, кто-то всё-таки позаботился обо мне, и её мне дали в зарплату больше обычного заработной платы.

После моей смены, меня к себе на «ковёр» вызвал новый директор шахтоуправления, который к тому времени был уже как год у власти. - … Что там у вас случилось с начальником 2-го участка, что он жалуется на ваше самоуправство? - Они постоянно не выполняют свой план. Берут 200-250 тонн, с выполняют от силы на 100-120 тонн, да и то, все их тоны одна порода, а чистого угля всего на один железнодорожный вагон (к сведению, в один ж/д вагон входит 60 тонн угля). Меня закрепили за этим участком, и я вправе решать, сколько им брать в наряд тонн. Первый раз, сходив к ним на участок, просто ознакомился с их возможностями. Они ведь сыпят на магистральные ленты, а не на колёса, как половина участков шахтоуправления. И с такими возможностями просто западло не сыпать менее полоски всей линии лавы. - Н. А., пожалуйста, поосторожнее с вашими выражениями, хорошо? - Учту. На вторую смену они снова взяли свои прежние 250 тонн, рассчитывая на 100-120 тонн. Я же переправил 250 их тонн, на свои 500 тонн. И, заметьте, я их выполнил с перкрытием в 550 тонн, и остановил комбайн за час до конца смены, чтобы они навели порядок, как по лаве, так и на концевых операциях. Кровля за две дороги полностью подхватилась! - Но, почему, же не ехали до конца, если была такая возможность? Здесь приведу своё пояснение, хоть и был перевыполнен мною взятый план в буквальном смысле, все участки по всей шахте, если есть такая благоприятная возможность дальше ехать, едут до конца, не взирая на то, что они оставят после себя другой смене. Пусть земля за нами горит, а мы будем на коне с перевыполнением плана в два, а то и три раза! Вот такие царят правила в шахте. Такое творится не только на одних добычных участках, такое происходит и в проходке. Я уже не беру в мой рассказ вспомогательные участки. Полная вакханалия, если в смене кому-то прёт! - Достаточно! Я им полностью наладил добычную работу до конца панели, если они будут ехать по 350 тонн в смену. - А если как вы ехали, они смогут так работать? - Конечно, смогут, если я там буду работать вместе с ними. У вас, - и я назвал директора по имени и отчеству, вон в том вашем отдельно взятом блокноте, записаны вами досье на многих людей, с кем вам в своё время приходилось работать, когда вы здесь работали начальником участка в свою бытность. И на меня у вас есть коротенькая справочка, что я не из лучших горных мастеров, а некая посредственность, за кем нужен глаз да глаз! Но это когда было? Много лет назад. Я за это время успел и начальником участка поработать, и вашего зятя, и Бориса Ивановича засунул за пояс. У меня одновременно в работе работало по три лавы, и везде, заметьте, успевал! - Но, почему, же вы ушли? Если у вас открылись такие данные!? - Почему? Всё просто, как Божий день! Проработав более пяти лет начальником участка, я выдержал у себя самый высокий заработок на тот момент по шахте для перерасчёта будущей пенсии, и сейчас у меня та самая, самая высокая пенсия на данный момент, чуть более 5200 т. гривен. Будь у нас коксующие угли или ещё более того, антрацит, и заработки в 3000 гривен, у меня бы на данный момент была бы пенсия в 7500 тысяч гривен! Но у нас бурый энергетический уголь. С ним сильно не разгонишься! - Но как поднять добыч до двух полосок и более на этом участке? Что вы на этот счёт сами думаете? - Никак у них этого не получится, если я не буду работать с ними. - Почему же? - Я умею управлять временем! - Как это вы умеете управлять временем? Объяснитесь. - Всё просто. В паспорте выемочного участка расписаны все работы, даже есть графики работы по времени, если у людей буден виден впереди стимул. Но у них этого стимула нет. В своё время, с директором, - и я назвал бывшего директора (Лёню), - у меня была такая договорённость, и мне рассчитали таблицу добычи угля с денежным эквивалентом за каждые сто тонн сверх добычи за одну смену. Я вывесил эти расчёты на участке, и даже сверх этого, сделал копии этих расчётов, и раздал рабочим, кто хотел их взять. Сейчас же этого нет. По рассчитанной добыче, смена максимум может насыпать 400-500 тонн, и то, если будет, всё ладится в смене, и это только за шестичасовую смену. Я же, с моим управлением временем, могу эти шесть часов растянуть до двенадцати, и более часов. - Не правда, такого не может быть! - Так, не глядя на ваши часы, скажите навскидку, сколько мы с вами по времени проговорили? - Минут двадцать! - А теперь посмотрите на ваши часы? - Странно?! Прошло как будто пять минут с того момента, как вы, Н. А. вошли в мой кабинет. - Да, так и есть. Если бы я не замедлил земное время, и не растянул внутреннее время на территории этой комнаты, так бы и было по времени, но здесь действует моё время, примерно, 5 минут умноженное на 4 раза. Прикиньте, как я там, в шахте, на всём одном участке растянул это время до 12 часов, но могу, одну смену растянуть на три, а то и четыре смены. Только вот люди этого темпа не выдерживают. Любой человек, пришедший со стороны, и принеся с собою своё время, общешахтное, или, попросту, земное, будет видеть, как люди на данном участке не просто еле ходят, а они просто летают без остановок на отдых. - Невероятно! В то, что вы говорите, Н. А., очень трудно поверить без доказательств… - …, пожалуйста, встаньте, и подойдите к окну. Директор с долей большого недоверия ко мне, всё же поднялся, и стал рядом со мной. - Смотрите вот на это здание! Рядом стоял недостроенный новый корпус АБК (который потом, всё же разобрали, и куда-то его увезли). Неожиданно, он вздрогнул, и стал подниматься вверх. Вскоре показались нижние плиты с самим основанием, на котором держался весь корпус, и, которые были под поверхностью земли в два-три метра. Весь корпус поднимался, и, когда от земли он отделился на пять метров, его подъём остановился. - Как вы думаете, кто строил пирамиды по всему миру? - Это же везде написано. К месту строительства сгонялось много тысяч рабов, и они волоком, и с помощью подъёмных механизмов всё поднимали вверх, другого объяснение я не вижу. - А что по-вашего это сейчас произошло? - Мне кажется, что вы, Н. А., научились владеть в достаточной мере гипнозом, и это простая оптическая иллюзия, и ничего более. -Но, если это, как вы считаете иллюзия, оденьтесь, и сходите к этому зданию, и воочию убедитесь в этой невероятной иллюзии. - Пойдёмте и посмотрим вместе, - предложил мне сам директор. На дворе уже была глубокая осень, ноябрь месяц. Вся листва с деревьев осыпалась, трава пожухла, стала буро-зелёной на цвет. Воздух был напоён влагой, кругом сыро, и прохладно. Я вместе с директором подошли к самому обрыву, где только что стояло это недостроенное домостроение. Оно неподвижно висело там же, на пяти-шести метровой высоте, и нисколько никуда за этот промежуток времени не сместилось. Директор подошёл к самому обрыву, где только что стояло это здание, и даже поводил впереди рукой, и даже толкнул часть земли вниз. Камни и земля осыпались вниз, в глубокую яму. - Предлагаю обойти всё строение по периметру. - А оно не упадёт? - Нет, так будет висеть столько, сколько я сам захочу. Уйду спать, и с ним ничего не произойдёт. Мы обошли весь фундамент по периметру. У директора даже в одном месте появилась возможность спуститься к входу, где раньше был вход в подвал этого здания. Мы прошли по огромной яме, а здание висело вверх над нами. - Теперь я верю, это уже не иллюзия! – наконец-то, сказал свой вердикт директор, - а как его опустить? - Легко! – и здание стало медленно опускаться вниз, и, когда оно опустилось ниже, директор даже прикоснулся к бетонным плитам основания, которые медленно и величественно опускались впереди нас вниз на своё место в яме. И вот здание стало, и замерло в своей величественной грандиозности. Директор снова опустился в подвал, но пойти дальше не решился, так как в подвале было темно и не комфортно. Мы пошли обратно. Пока шли, директор время от времени поглядывал на свои часы. - Уже ваши, Н. А., двадцать минут вышли! Пора возвращаться к работе. - Внимание! – обратился я снова к директору. – Смотрите на ваши часы. И минутная стрелка в одно мгновение прокрутилась полный круг, и времени с директором мы провели один час и двадцать минут. Директор от изумления, даже рукой потряс, не доверяя им и своим глазам. - Как же так? – наконец, вымолвил потрясённый директор, - я не смогу объяснить только что происшедшее со мной. И, что, там, в шахте, происходит так же, как и здесь с нами? - Да, точно так же, только шахтёры выдыхаются в работе 12 часов вместо 6-ти обычных часов, и это тоже надо контролировать и брать в расчет, если так работать каждый день, многие люди не выдерживают такого темпа подземной работы. Я сыпал более 1000 тысячи тонн за смену! Так что, то, что вы слышали обо мне, и думали ранее, что это выдумка завистников, на самом деле сущая правда. Вам бы мне за мою работу выписать премию?! - Всё будет, Н. А., я понял, что вы говорите правду, и всё, что я слышал о вас ранее, это тоже правда! Премия будет гарантированно! Всё, моё время вышло, Н. А., поговорим с вами в следующий раз. Мне надо уезжать. Да, действительно, директор сел в свою служебную Волгу, и уехал в город, а я пешком пошёл до посёлка, отказавшись от директорского предложения подбросить меня на посёлок. Моя работа в качестве начальника смены продолжалась и дальше. Теперь второй участок по приказу директора поднял свою добыч угля до максимума, и сыпали 400-500 тон в среднем эквиваленте, так как им в этого уже ничего не мешало. Такие же примеры у меня были и на других участках. Директор, узнав после этой демонстрации мои возможности, просто один на один просил помощи, обещая мне за это премию. Через несколько дней, когда я выехал на поверхность после очередной четвёртой смены, помылся, принял смену на выполнение сменного задания от горных мастеров и ИТР, горный диспетчер передал мне, что меня ждёт генерал в своём кабинете. Продолжение прерванного разговора: - А вот жена знает о том, что вы, Н. А., владеете такой силой? - Конечно, знает. - И ей это не мешает? - Нет, конечно, не мешает. - А дети, как дети реагируют? - Хорошо реагируют, я и их обучил своей магии, и она им помогает в их жизни. - Как помогает. - Я не буду рассказывать, как помогает. - Почему? - Потому, что вы наш с вами разговор записываете на магнитофон, и у вас есть желание, передать эту запись в СБУ. Но у вас ничего не получится. - Почему же? - А сейчас сами узнаете. И, неожиданно для директора, из тумбы повалил чёрный дым, это загорелся его магнитофон. - Пожар! – заорал перепуганный директор. – Пожар! Ко мне… - Вас никто не услышит, и вы сгорите сейчас здесь заживо, - ответил я директору, - вас никто не услышит! – дословно повторил я вновь раздельно все слова. – Вы сейчас сгорите вместе с вашим магнитофоном. - Вас посадят за поджёг! - Меня никто не видел, как я зашёл в этот кабинет. Вы грёбанная семейка с вашим вместе зятем Макаровым И. И., которого вы, за свои деньги вытянули из тюрьмы, где он просидел за дело! Ему по приговору суда не разрешено ещё пять лет занимать такие должности, как начальник участка, а он уже вновь через полгода стал начальником своего прежнего участка. - Я горю! – вопил директор, пытаясь хотя бы отодвинуться от огня в сторону, но это у него сделать не получалось. - Вы, товарищ директор, плохой человек, и сейчас вы получите по заслугам. Вы, как и ваш зять, не цените работающих вокруг вас людей. Ещё одним мерзавцем таким как вы станет меньше. Гори, ты, гад, гиене огненной! Может тебя там черти чему-нибудь научат! - Ну, простите, меня, Н. А.! Ну, погорячился я, - с кем не бывает. Можете потушить огонь? Я ведь действительно уже горю! - Я очень многое могу. Потушу, если подпишите со мной мировое соглашение! - Всё подпишу, что не скажешь. Клянусь своей жизнью! – уже не кричал, а в ужасе вопил директор. И огонь, и чад от него, который уже основательно заполнил весь директорский кабинет. Горел уже не только один магнитофон, начинал гореть и сам стол, и бумаги, лежавшие на нём, и директорский костюм, и в одно мгновение всё сразу прекратилось! Всё исчезло, и вновь настала тишь и благодать. - Выключите магнитофон, - сказал я директору, на которого в этот момент даже жалко было смотреть. – И вот бумага, на которой вы прямо сейчас напишите полностью фамилию и инициалы. Поставьте сегодняшнее число, месяц, и год, и дата должна быть тем днём, когда я начал мой откровенный разговор с вами. Написали? - Да, написал, - ответил уже отошедший от испуга директор. - А внизу, поставьте каплю вашей крови. Так надо, потому, что я чёрный маг и колдун. Директор выполнил все мои требования, и отдал мне мою бумагу. Я тщательно проверил подписанное директором соглашение, а затем, встав со стула, ответил ему на прощание: - Эта бумага, моя и ваша гарантия того, чтобы вы не сделали с вашей магнитофонной лентой, я разорвав её, просто отброшу нас с вами к тому разговору, как я вам начал говорить о моих возможностях. Но, я вам даю ещё шанс, я буду выполнять ваши ко мне просьбы до тех пор, пока буду работать на этой шахте. Моя работа должна будет вами оплачиваться должной мерой, или я превращу ваше пребывание на этом вашем посту генерального директора в сущий ад, который вы только что испытали на себе самом. Остались у вас ещё вопросы ко мне? - Нет, - хмуро ответил мне мой последний директор. Я проработал на шахте до середины лета 2012 года и уволился. И шахта перестала работать ровно через два года, потому, что началась война на Донбассе!

Вспомнить бы всё, и, был в самом конце такой случай. Как-то я пришёл на шахту в мою смену, а мне начальник участка, или, заместитель директора по производству у него в кабинете и говорит: - Н. А.! Вам предстоит командировка на Лутугинскую шахту имени Ленина. - И что там? - Точно не знаю, - слукавил заместитель, говорят, у них новая лава жопе! А ты у нас, мастер по восстановлению подобных аварийных лав. Поезжайте, Н. А., всё уже готово, я обо всё уже позаботился. На шахту имени Ленина в Лутугино, я приехал на своих Жигулях. Сразу прошёл в отдел кадров. - Мы уже ждём вас, вы почти по времени прибыли. Вы коммунист? - Нет, и не собирался. - Всё равно, пройдите в партком, это… Меня быстро перенаправили местные рабочие в нужном направлении. Подойдя к кабинету, постучавшись в дверь, вошёл в кабинет. Представился сидевшим нескольким товарищам в этом кабинете за Т-образным столом. - Присаживайтесь за стол, товарищ! – предложил мне человек, сидевший во главе стола. – Горный инженер? - Да, и горный техник, горный механик, и горный инженер с экологом в одном лице. Прошёл, так сказать всё с самого низа до самого верха. - Да, я знаю вас, и наслышал о вас. О вас отзывались положительно во всех отношениях. Вы в курсе дела, зачем вас вызвали к нам в командировку? - Заместитель говорил мне, что вы новую лаву завалили. - Да, это так. Сейчас придёт директор, и мы начнём совещание. Директор пришёл вместе с главным инженером. Он сразу пожал всем собравшимся руки. Парторг представил каждого из нас директору, и без предисловия сразу пригласили всех перейти в соседний кабинет, где лишь только сели на стулья, выключили свет, и включили кино. На экране подробно рассказали об истории шахты, её достижениях, о её героях, и, по мелочам. Закончилось кино на новой лаве. Раньше висячие пласты отрабатывали камерными разработками комбайном ГПК на СР-70. Очень длинная цепочка из 7-ми ленточных конвейеров до угольного бункера на скиповом стволе. Дорого крутить в холостую 7-мь ленточных конвейеров, когда по ней мелким песочком идёт уголь, и, в основном транспортируется порода. Мощная лава m=2.2 метра, и вместо угля идёт одна сплошная порода. - Надо срочно запустить лаву, иначе, придётся её демонтировать, и, отступим пятьдесят метров, пробить новую монтажную камеру, чтобы зарядить новую, уже Бис лаву. В минуправлении «Луганскуголь» решили пойти неожиданным вариантом, призвать лучших из лучших горных инженеров, кто, когда-либо сталкивался с подобными ситуациями, и дать возможность пришлым извне людям вывести новую лаву из прорыва. И сейчас у меня к вам вопрос, кто хочет попробовать первым? Молчание. - Выбирайте сами, - ответил я, даже неожиданно для себя. - Хорошо, - согласился директор, - так и поступим. Вам и будет первое слово. - Мне бы для начала ознакомиться с документацией лавы, и, спуститься в шахту. Пройти от бункера по всем ленточным конвейерам… - Зачем? – не понял моего намерения директор, - там всё нормально, и претензий нет ни к людям, ни к ленточным конвейерам! - Всё же я настаиваю на проверке работоспособности конвейерной цепочки, а потом обойти всю панель вокруг, и, в конце обследовать лаву. - Будь, по-вашему. У кого-нибудь будет другое мнение? - Я согласен с товарищем с «Центральной» шахты, - поддержал меня товарищ, сидевший рядом со мной. - А вы, что скажете? – спросил директор у третьего товарища, который ещё не сказал ни единого слова. - Я согласен, всё правильно сказано. - Хорошо! – согласился директор. – Только вот один единственный вопрос, наобум, как по-вашему, когда закрутится лава? - Можно карты бросить? – спросил я у директора. - Вы умеете гадать? - И, не только гадать. Так можно таким способом ответить на ваш вопрос? - Пробуйте ваш расклад! Вынув колоду из сумки, вынув все карты, перетасовав колоду, и сделал расклад. - Сегодня же, ваша лава поедет с полной нагрузкой! - Невероятно! – изумился директор… Ознакомившись с документацией, и поговорив с ИТР этого участка, мы спустились в шахту, и один из г/мастеров участка ВТБ, повёл нас от ствола по ленточным конвейерам в сторону лавы. Да-а-а! Таких выработок я уже давно не видел! Все выработки, по которым были проложены конвейерные линии, были сплошь поддавлены горным давлением, и во многих местах велось большое количество не только подрывочных работ, но и перекрепление горных выработок. Было даже три участка, которые были совершенно задавлены горным давлением, и ленты шли по ним почти впритирку, а это значила, что лава не может ехать с полной нагрузкой на этих лентах. - А директор сам нам сказал, что здесь всё нормально! - Да, директор был прав. Когда он сам здесь был, всё было нормально, это буквально за сутки -двое суток задавило - Лава по таким конвейерам не сможет ехать с полной нагрузкой, выработку засыпит углём. - А вы уверены, что лава поедет? – спросил горный мастер. - Был бы не уверен, ничего бы не говорил. По пути мы разговаривали друг с другом, делились разными историями, и своими знаниями. Кроме меня, эти двое товарищей тоже были в своё время начальниками участков. И у всех был опыт работы не только по добыче угля, но и в других сферах горных работ. - Горный мастер, надо срочно этот участок перекрепить. У вас есть крепильщики? - Да, есть. Сюда придут крепильщики, они только-только закончили аварийный участок. Они уже должны быть здесь. Да, вон они, уже идут сюда. - Кто старший смены? – спросил я у приблизившихся к нам рабочих перекрепления. - Я, а что? – спросил первый же меня рабочий. - Сколько вам надо времени, чтобы приподнять эти рамы? - Думаю, за две смены управимся? - А в реальности, скоростным методом перекрепления? Рабочий подумал, и ответил: - Было бы больше людей, за смену управились бы. - Я вам прямо сейчас помогу. Все, отойдите отсюда на метров пять. На меня посмотрели, как на идиота, но, стали отходить в обе стороны. Неожиданно для всех, задавленные рамы со скрежетом и треском деревянной затяжки, медленно пошли вверх. Постепенно поднялись все задавленные рам на нужную высоту, и, порода, просевшая на рамы, и плотно лежавшая на них затяжка, еще приподнялись от рам на двадцать – тридцать сантиметров. - Не стоит недооценивать вам незнакомцев, о которых вы до этого ничего не знали. Пока я буду в шахте, она будет держаться на моей силе присутствия. Предлагаю вам в срочном порядке заняться ударным перекреплением, ибо, покинув вашу шахту, породы вновь так же медленно опустятся на эти рамы. Не забудьте ремонтины пробить под эти рамы. Все молча, последовали за ведущим нас г/мастером ВТБ. И в дальнейшем я отказался от комментариев того, что недавно произошло. Через час мы были в лаве. Эта лава по сравнению с нашими лавами, была в самом наилучшем положении, по ней можно было не ползать на коленках, а передвигаться в полный рост. Лава была хорошо освещена, так что, можно было ходить по лаве с выключенными лампами. Но, середина лавы меня ужаснула. Такого карьера я даже на нашей шахте за всю мою практику не видел. Участок порядка 25-30 секций был задавлен, и шесть секций комплекса уже были в завале. Их уже хотели бросить. По команде директора, к этим секциям вновь были подсоединены магистральные шланги высокого давления. - Готовы тянуть? – спросил я у одного из гроз. - Что толку, что только не пробовали, ничего не получается! – ответил мне с горечью в голосе гроз. - Дай команду, пусть начинают подтягивать. - Эй, на завале, пробуйте тянуть! И к удивлению рабочих, секция, как давно прижатый зверь вздрогнула, и медленно пошла вперёд на шаг подтяжки. Лишь только её разжали, под поднявшейся на этом участке породы, за ней пошла вторая секция. Вскоре все шесть секций подтянули, их вновь переподцепили на скребковых пятнадцатках, и секции вновь переподтянулись, и все сразу в пробитые перед ними могучие столбы, на которых вверху были выложены костры из таких же столбов и брусьев. - Надо столбы выбивать, так как они задавлены! – сказал подошедший ко мне рабочий. - Ничего не надо делать. Перецепляйтесь, и подтягивайте дальше все секции. Столбы легко выдавливались идущими вперёд секциями. Они оставались висеть, будто приклеенные сильным клеем к лежавшим на них кострам. За полтора часа все шесть секции были полностью подтянуты, и подцеплены к навесному оборудованию за лавой. - Запускайте всю цепочку лент, и, можно ехать! Гроз и без меня уже знали, что им надо делать, и вскоре комбайн поехал по лаве. - Надо обойти весь столб, и с другой стороны, - обратился я вновь к своим спутникам, чтобы своей силой охватить его со всех сторон. Участковые выработки были в хорошем состоянии. Все выработки были пройдены сечением на 13,8 м2. Я сразу предупредил моих спутников, чтобы они меня не отвлекали от моей работы…