В 1899 году, в возрасте одиннадцати лет мать отдала мальчика мастеру туди-дзюцу Рюко Аракаки (иногда указывается возраст 9 лет. По утверждению Морио Хигаонны, главы Международной Федерации Окинавского Годзю-рю каратэ-до, в додзё Аракаки Мияги занимался укреплением своего тела и работал с макиварой, тиси, нигири-гамэ и другими приспособлениями.
В 14 лет Аракаки предложил Канрё Хигаонне, с которым был в дружеских отношениях, взять Мияги в ученики, что было для последнего большой честью.
Многие стремились изучать воинские искусства у этого известного мастера. Но Хигаонна принимал не всех: он предпочитал сначала присмотреться к характеру и качествам претендентов, проверить их целеустремлённость и серьёзность намерений постигать Путь. Немногие и из тех, кто начинал заниматься у него, оставались, вынеся огромнейшие нагрузки... Тёдзюн Мияги выдержал первое испытание: долгое время он не занимался ничем, кроме работ по дому и саду. Ему, отпрыску знатного рода, приходилось, не покладая рук работать по хозяйству: он убирал в доме, чистил и мыл полы, приносил воду, ухаживал за растениями в саду и многое-многое другое. Делал он это с большим энтузиазмом, и вскоре у Канрё Хигаонны не осталось и тени сомнения в том, что перед ним человек искренний с чистыми помыслами, не чурающийся даже грязной работы и настойчивый в достижении своих целей...
Говорят, что тренировки в додзё Хигаонны отличались суровостью, поэтому многие из тех, кто приходил, покидали мастера и уходили к другим. Да и самого Мияги неоднократно посещала такая мысль, но к тому моменту, когда он уже должен был закончить школу, он осознал, что каратэ играет в его жизни очень важную роль и бросить занятия значило отказаться от необходимого. Превозмогая боль и усталость, Мияги посещал тренировки. Но стремление стать мастером каратэ побуждало его заниматься и в свободное время. По утрам путь в школу он совершал бегом, а кроме этого часто ходил к морскому побережью, где занимался в основном физическими упражнениями. Выполняя Сантин-ката, он пытался заглушить шум прибоя силой своего дыхания; он поднимал тяжёлые камни и совершал с ними различные движения, чтобы развить силу, бросал их, стараясь метнуть как можно дальше. Для того, чтобы развить силу спины и шеи, обвязывал пояс вокруг одного конца бревна, а другой надевал на шею и разгибал спину. А после тренировки, проведённой у мастера Хигаонны, он уставал настолько, что, как рассказывают, не мог подняться по лестнице на второй этаж, где находилась его комната, поэтому часто ему приходилось ночевать в коридоре на полу...
В 1904 году Мияги вместе с Хигаонной отправился в Китай, где он попал в ту же школу, где ранее обучался сам Хигаонна. Во второй раз Мияги направился в Китай в 1915 году и пробыл там до 1917 года, а после возвращения на Окинаву стал инструктором в полицейском тренировочном центре и в городской коммерческой школе.
В 1926 году Мияги создал «Окинава каратэ дзюцу кэнку кай» — «Ассоциацию окинавского искусства каратэ». В качестве руководителя Ассоциации в 1928 году Тёдзюн Мияги был приглашён в Японию создателем клуба каратэ при университете Рицумэйкан Гогэном Ямагути. В Японии Мияги стал преподавать каратэ в императорском университете в Киото, затем в Кансайском университете, а позже — в университете Рицумэйкан. Именно тогда Мияги реформировал боевое искусство, которому его учил Хигаонна и назвал его «каратэ Годзю-рю». Сам Ямагути стал учеником Мияги, а потом и преемником школы Годзю-рю в Японии.
В 1934 году Мияги стал постоянным представителем Окинавы в «Дай Ниппон Бутокукай». Благодаря его деятельности каратэ было официально признано одним из видов боевых искусств Японии. В январе 1936 года в своей лекции «Размышления о каратэ-до» Мияги сказал: «Времена закрытого обучения технике каратэ миновали, наступило время политики открытых дверей. Будущее каратэ представляется весьма многообещающим. Я уверен в том, что необходимо отказаться от политики секретности вокруг каратэ на Окинаве, и мы должны открыть это искусство для всего мира». В том же году Министерством образования Японии Мияги был награждён медалью «За выдающиеся достижения в боевых искусствах», а в 1937 году ему — первому из окинавских мастеров — присвоена степень «Кёси» (наставник) от «Дай Ниппон Бутокукай».
Вступление в 1936 году мастеров с Рюкю во всеяпонскую федерацию воинских искусств обозначило новую стадию развития каратэ — как вида спорта и метода совершенствования личности. В это время направления, представляемые различными мастерами, получил свои названия. Мияги назвал свой стиль «Годзю-рю» — «Школа твёрдого и мягкого», так как любил приводить изречение, записанное в одной из китайских книг: «Хо ва годзю тондосу» («способ вдоха и выдоха есть мягкое и твёрдое»).
Тёдзюн Мияги умер 8 октября 1953 года после второго инфаркта. Умирая, он сказал жене: «Я хотел прожить дольше и доказать, что те, кто занимаются Наха-тэ, могут прожить не меньше приверженцев Сюри-тэ». Он намеревался своим примером опровергнуть мнение о том, что каратисты, практикующие Годзю-рю, надрывают своё здоровье.
Марк Бишоп в своей книге «Окинавское каратэ» приводит мнение, что практика Годзю-рю, включающая частую отработку ката Сантин, может привести к развитию гипертонии и мастера старше 50 лет часто испытывают трудности с поднятием рук выше уровня плеч. Однако, вероятно, такая точка зрения кроме как в книге Бишопа более нигде не встречается и частично опровергается тем фактом, что многие известные мастера Годзю-рю прожили относительно долгую жизнь, продолжая активные тренировки до самой старости: Хига Сэйко (1898—1966, 68 лет), Яги Мэйтоку (1911—2002, 91 год), Миядзато Эйити (1921—1999, 78 лет), Тогути Сэйкити (1917—1999, 82 года).
Стиль и тренировки Мияги
Будучи традиционалистом, Хигаонна настаивал на том, что боевым искусствам нужно учиться на их родине — в Китае, и Мияги, проучившийся там несколько лет, к 1917 году был носителем именно китайской боевой традиции — ушу. Среди окинавских мастеров, создавших в Японии школы каратэ Мияги был единственным, кто обучался в Китае. Он был официально признан китайскими мастерами как продолжатель «истинной передачи» ушу.
После смерти Хигаонны Мияги начал кодифицировать и упорядочивать свою технику.
В основу обучения Мияги положил отработку традиционных ката, однако эти ката значительно отличались от тех, что преподавали Мацумура, Азато и Итосу, и на которых базировалось их направление Сёрин-рю.
После первой поездки в Китай Мияги постоянно отрабатывал лишь два основных ката — Тэнсё и Сантин, в основе которых лежали достаточно простые удары и круговые блоки, сложная дыхательная работа и особые методы концентрации сознания.
Ката Сантин Мияги отрабатывал на берегу моря, стремясь своим дыханием заглушить шум ветра и волн.
Так же есть сведения о ката Фукю, которые, видимо, Мияги создал на основе коротких связок ушу. В настоящее время в точности никому неизвестно, как конкретно выглядели эти ката. Существует несколько их вариантовв различных школах Годзю-рю, причем каждая утверждает их «абсолютную истинность». Многие предполагают, что возможно стабильной формы у Фукю не было вообще, а под этим названием у Мияги фигурировали просто короткие базовые связки.
Под воздействием китайских школ ушу Мияги ввёл в практику проведение учебных свободных поединков в полный контакт, перед началом которых оба партнера оговаривают, какую конкретно технику будут применять.
Будучи очень сильным и хорошо физически развитым человеком, Мияги предпочитал принимать удары на тело вместо того, чтобы блокировать их. Следуя традиции Хигаонны, Мияги советовал ставить блоки только от ударов в голову, шею и пах. При этом Мияги утверждал, что удар на тело можно принимать не столько благодаря мощному мышечному покрову, сколько умению использовать свою внутреннюю энергию «ки» и отбирать её у противника.
Мияги тренировался с большим упорством и рвением из-за чего часто производил странное впечатление. Он мог, например, идя по улице, ударяться плечами о каменные стены, нарабатывая тем самым нечувствительность к ударам и крепость мышц. Также он мог, ни с того ни с сего, упасть на мостовую, проверяя свою страховку при падении.
Мияги, как рассказывают, никогда не садился спиной к двери или открытому окну, каждый раз подсознательно выбирая наиболее удобное положение для защиты при неожиданном нападении. Перед тем как лечь спать, он наносил несколько ударов по сетке от москитов, проверяя, быстры ли его движения, и гасил свечу ударом кулака. Однажды, он проснулся и попросил жену открыть и закрыть ставни, потом ещё несколько раз также. Она выполнила просьбу, но решила, что он сошёл с ума. На самом деле, он просто хотел проверить, с каким звуком открываются окна, чтобы уметь распознать вторжение в дом. Всё это звучит непривычно, но надо признать, что Тёдзюн Мияги не был человеком конца XX или начала XXI века...
Ученики Мияги
Авторитет Мияги был очень высок, поэтому многие хотели быть его учениками, однако сам мастер был достаточно разборчив и считал своими настоящими учениками не более десятка человек, а ближайшими последователями назвал за всю жизнь лишь нескольких: Яги Мэйтоку, Миядзато Эити, Хига Сэйко, Томоёзэ (позже они стали патриархами окинавской ветви Годзю-рю), а также японца Гогэна Ямагути, который стал патриархом Годзю-рю в Японии. Ямагути писал о своём учителе: «Я никогда не встречал человека столь замечательного, как Мияги-сэнсей. Спокойный на вид, но обладавший невероятной силой. Он тренировался очень упорно, поэтому его тело было прекрасно развито. Наши тренировки в то время сводились, в основном, к дыхательным упражнениям, практике ката и набивке предплечий».
Несколько раз ему пришлось демонстрировать свои умения на людях. Известный мастер каратэ и историк-исследователь Ричард Ким нашёл одно редкое упоминание об одном таком выступлении, которое состоялось в 1924 году. Данное упоминание сделано было журналистом Ансю Токуда, которому в детстве довелось наблюдать тренировку и показательные выступления Мияги и его учеников. Сам он до этой встречи некоторое время занимался Сюри-тэ, и, когда увидел групповое исполнение ката Сантин, он оценил его как "дикий и грубый вид тренинга". Показательные выступления состоялись по просьбе газеты "Асахи Симбун", и на них кроме демонстрации ката и бункай-дзюцу (расшифровок движений ката) Мияги показал ещё и несколько “трюков”. Так, например, он руками разорвал в клочья большой кусок сырого мяса, ударом нукитэ (кончиками пальцев) пробил плотную связку бамбуковых прутьев, сжал кулак и достал один из них. На кончики пальцев ноги он положил кусочек мела, подбросил его ногой и в прыжке попал по нему ударом другой. Зрители могли видеть чёткую белую отметину на подушечке под пальцами, оставленную мелом. Кроме того, он попросил зрителей нанести ему несколько ударов по телу деревянным шестом — никакого эффекта: ему не было больно! Большим пальцем ноги он поднял тяжёлую канистру с керосином и держал так долгое время, а голыми руками сдирал с живого дерева кору! И при этом Мияги заявил: "Своему умению я обязан каратэ. Всё, что вы видели, доступно каждому. Я не делаю ничего из того, что не в состянии проделать любой из собравшихся здесь. Возможно всё"
Источники:
Мияги, Тёдзюн
Тёдзюн Мияги
