Иногда к нам приходил Василий Иванович. Это были редкие дни и часы, когда на него накатывала тоска по своим бывшим родным, и когда-то очень близким людям. Чаще он приходил, когда меня не было дома, а были Елена или мама. Но со мной ему было просто не о чем поговорить, я понял это, когда он только придя, и не раздевшись как обычно, это он раньше делал, засобирался уходить. - Василий Иванович, - остановил я его действия, - а давайте я вас начну рисовать. Вас же ведь никто не рисовал? - Нет, меня ещё никто ни разу ещё не нарисовал. Василий Иванович остановился в нерешительности. Он стоял передо мной одетый, а я как всегда уже привыкший, раздетый. - Раздевайтесь, примите ванную, а я подготовлюсь к рисованию, а так же покажу вам свои рисунки. - Хорошо, Коля, ты меня заинтриговал. Василий Иванович зашёл в ванную, открыл воду, а потом при мне снял с себя всю свою одежду, уложил на стуле и пошёл купаться. А я вытянул свой этюдник, раскрыл три ноги и установил его на полу, после чего, раскрыл его, подготовил бумагу. Когда Василий Иванович вышел из ванной, посвежевший и чистый, я предложил сесть ему на подготовленный для него стул и стал делать наброски. - Ты говорил, что рисовал моих Настю и Лену, ты можешь их сейчас мне показать? - Да, конечно покажу, извините, забыл. Я встал и сходил в кабинет, там было много рисунков. Я не стал их отбирать, и принёс все, а их было более сотни по отдельности, не считая уже собравшихся в три альбома. В каждом я рисовал отдельно, и Настю, и Лену. Были даже очень личные, когда рисовал их интимные места. Для меня это были просто рисунки, а вот как их воспримет Василий Иванович. Я выбрал такой ракурс, чтобы тесть брал каждый в отдельности и рассматривал его и не менял нужной для меня позиции. Вскоре первый рисунок был готов, за первым последовал второй, позиция сама напросилась на мой карандаш. Прошло несколько часов, за это время я нарисовал несколько простых грифельных рисунков. Каждый нарисованный мною рисунок, как только его заканчивал, сразу снимал с зажимов и клал на край стола перед Василием Ивановичем. Ему все мои рисунки понравились. - Мне показалось, или вы как будто стали стесняться того, что я был раздетым, а вы были одетым? – спросил я у тестя, когда сложил свой чемоданчик. - Да, там, где я сейчас живу, этого правила не приемлют, хотя моя женщина со мной согласна, но вот её мама против этого. Только из-за пожилого человека я в том доме не стал раздеваться, как здесь. - Вы не жалеете, что бросили свою Анастасию, и перебрались жить к своей стюардессе? - И да, и нет. У меня двойственное, наверное, отношение к этой ситуации. Если бы была такая возможность, я бы жил с обеими женщинами, так как я очень люблю их обеих, но Настя не пойдёт на это из-за того, что я долго её обманывал. Мой обман длился целый год. Настя сразу поняла мой обман, но виду не подавала, хотя я понял это по тому, что она перестала меня подпускать к себе. Ты, Коля, хороший парень, ты мне нравишься! Я не могу больше так жить, приходить вот так время от времени, мне тоскливо на душе. Настя всё равно не изменит своего решения, она как женщина с очень сильным характером, но поддаётся только тому мужчине, которого она любит, или если в будущем ещё полюбит. Меня хорошо приняли там, где я сейчас живу и не могу долго здесь находиться в не определённости, жаль, что не удалось Елену повидать. Мне уже пора уходить. Я отдал свои ему рисунки, хотя они и специфического свойства, но они были хорошо мною нарисованы. Вскоре Василий Иванович оделся, мы попрощались и он ушёл.

Я несколько раз ездил с Настей в город, в центр на транспорте, на троллейбусах, больше на трамваях, и автобусах. И обратно с центра домой. Мне всегда нравилось, когда женщина, старше меня более чем вдвое идёт со мной под руку. Настя всегда вела себя сдержанно, она всегда была такая сдержанная, как королева. Когда я пытался к ней приблизиться на самое минимальное расстояние, ну хотя бы сделать лёгкий поцелуй в щёку. Она всегда отклоняла любые мои притязания. - Коля, приедем домой, я разденусь и можешь начинать, даже если и ванной не приму, только за чистоту будешь отвечать только ты! Хотя ты мой любимый мужчина в моей жизни будешь третьим по счёту, и думаю последним. Мы, тебя, никому не отдадим! Понял? - Понял Настенька, но если мне очень хочется тебя поцеловать? - Терпи, ты ведь сам знаешь, сколько я сил трачу перед зеркалом, чтобы на людях выглядеть сногсшибательной, мне это нравится, а тебе разве нет? - И мне тоже очень нравится твоё царское величество. Но, тогда, тебе давно пора ездить на хорошей машине. Почему до сих пор у тебя нет машины? - Финансы пока поют романсы. Вот когда купим новую марку Жигулей, тогда и будем ездить. - А мне будет позволено на ней, ездить? - У тебя тоже скоро будет своя машина, об этом позаботится наш родственник. Просто работы будет у тебя ещё больше, и на транспорте, даже на велосипеде её будет трудно выполнять. - Настя, для того чтобы купить машину, надо пройти обучение в школе для вождения, и получить права, как ты на это смотришь? - Просто. Иди в ДОСААФ и пройди обучение, сдай вождение и получи права. - Но, туда можно попасть только по направлению от военкомата. - Мы сделаем так, что ты сможешь попасть в ДОСААФ раньше установленного срока. У меня тоже есть права, только пройти пересдачу экзаменов в ГАИ, и всё будет в норме. Будем сдавать в месте, и получать тоже вместе. Из-за того, что с утра все мы работаем и учимся, обучаться будем в вечернее время. У нас что плохо, это то, что троллейбус не едет на квартал Сазонова, приходится пересаживаться на квартале Молодёжном, на трамвайчик, который и подвозит нас к самому дому. Когда мы пересели на трамвай, Настя неожиданно сказала: - Хочешь, любимый, провести наш эксперимент, когда мы придём домой? - Какой эксперимент? - Ну, тот, когда ты хотел меня поцеловать на улице Советской, когда мы с тобой проезжали центр города? - Хочу. - Тогда проведём, надеюсь, ты поймёшь меня, почему я против твоих ухаживаний за мной в транспорте. Мы поднялись на лифте на наш этаж, вошли в квартиру. Настя не раздеваясь, тщательно вытерла свои сапоги тряпочкой, тоже сделала и с моими ботинками. - Бери стул, и пройдём на балкон, там температура соответствует той, которая была в троллейбусе. Настя открыла дверь балкона, вышла и поставила свой стул на пол, за ней я сделал тоже, что и мама, и поставил свой стул рядом с её стулом. Я прикрыл за собой дверь. Мы сели на стулья. - Делай свои движения не вульгарными, представь, что сейчас обстановка соответствует той, которая была (и мама посмотрела на свои золотые часики), сорок минут назад, а я буду играть в за правду с тобой. Ну, что, готов, тогда поехали… Я осторожно поднял свою левую руку и обвёл вокруг её спины, и ладонью обнял за левое её предплечье. - Ты думаешь, это выглядит эстетично, когда юноша обнимает красивую даму вот таким движением? Я думаю, что нет, мне это неприятно, и Настя слегка отклонилась в свою сторону и ловким движением сбросила мою руку обратно ко мне. – Сиди дорогой, культурно, вокруг нас нормальные люди, и я не хочу, чтобы обо мне подумали наоборот. В ответ я ничего не ответил, а лишь улыбнулся кривой улыбкой. И сделал попытку чмокнуть маму в щёку. Но и этого мне не удалось, Настя была на чеку, и когда я сделал свой выпад, тут же отклонилась в сторону «окна», возле которого она сидела в троллейбусе. - Молодой человек! Мне не нравятся ваши движения, пожалуйста, сидите ровно. – Вот видишь, чтобы было, если бы ты всё-таки попытался что-то сделать со мной, но я этого не сделала, так как ты понял мои слова сразу. А теперь давай всё сначала, обними меня. Я снова положил ей руку на плечо, Настя оставила всё как есть. Она сняла со своей руки одну перчатку, и положила сверху на мою ладонь, а потом свои пальцы переплела с моими. После этого, я наклонился к ней и чмокнул её в щёку. Она ответила мне тем же. Другой своей свободной рукой сплёл свои пальцы с её пальцами. Она повернула ко мне своё лицо и поцеловала меня в губы. Тут я почувствовал её вкусный вкус и запах помады, который остался на моих губах. Когда мы легко разошлись, Настя открыла свою сумочку и достала зеркальце. - Посмотри на своё лицо. Действительно, на моей щеке остался лёгкий штампик отпечатка её губ, а на моих губах вообще было месиво, вот только на Настенных губах ничего не было. - А почему у тебя ничего нет? - Потому, что я знаю, как это предотвратить, а ты действовал, не осознавая своих действий и последствия этих действий. Поехали дальше. Чтобы ты ещё мог предпринять в моём отношении. - А можно забраться рукой в твою шубку? - Попробуй! Я скользнул своей правой рукой по её притягательным выпуклостям её груди, и попытался просунуть свою руку ей в шубку, но у меня ничего не вышло. Её шубка была наглухо застёгнута, и моя рука не смогла ничего сделать с этим, и попытка провалилась. - Настя, когда мы закончим наш эксперимент, я раздену тебя, договорились? - Любимый, разве ж я против этого? Нет, не против, а только за! Даю тебе полное право одевать меня и раздевать, мне это очень нравится, когда это проделывает любящий меня мой мужчина! Ну, что, продолжим? Попробуй снизу. Шуба закрывала её колени до самых сапог. Моя рука лёгким движением проникла под шубу, но встретила на своём пути натянутый подол её юбки. - Да, не удачные у тебя были попытки, а теперь подумай, стоят ли эти не удачные попытки того, что здесь, дома, то, что ты хотел со мной проделать в троллейбусе, здесь всё получишь сполна. Нас никто со стороны не наблюдает, не подсматривает за нами, а могли ведь сделать гражданское предупреждение, о не правильных наших действиях в транспорте. Ведь за кабиной у каждого водителя любого вида транспорта висят правила нашего гражданского поведения в транспорте, то есть наши права и обязанности. Настя, вынув из сумочки свой платок, и вытерла им мою щёку и мои губы. – Ну, что, хватит эксперимента, пошли раздеваться. Мы занесли наши стулья обратно в комнату, а мама села на диван и подняла мне навстречу свой правый сапог. - Расстегни его, пожалуйста, только не резко, а осторожно, чтобы не сломать замок. Я стал на одно колено, поставил на него её сапог, и осторожно потянул за язычок замка. Он щёлкнул и легко съехал до самого низа, и я снял с её ноги сапог. Тоже проделал и со вторым сапогом. Настя встала и предоставила мне возможность расстегнуть её шубу, которая ниспадала по её телу почти до половины её голени. На шубе пуговицы чередовались с невидимыми крючками, которые вообще трудно поддавались моему их расстёгиванию. Настя только тихо посмеивалась, наблюдая за моими трудностями. Шубу я снял, но с большим трудом, отнёс в шкаф и повесил на плечики. Потом её зимнюю шапочку, но она сидела на её причёске, словно приклеенная. - Осторожно, дорогой, будь внимателен, шапочка закреплена на волосах несколькими невидимками. Найди их на ощупь, выведи их, а потом и шапочку можешь снять. Опять невидимые трудности, найдя несколько невидимок, я осторожно их вынул, и положил у зеркала в маленькую шкатулочку для этого предназначенную. Снял её шапочку и положил на полочку, где она всегда лежала до следующего выхода на улицу. Пройдя в комнату, расстегнул на ней её жакет, за ним её блузу и юбку, всё это аккуратно повесил на плечики, и отнёс в шкаф. Да, трудно снимать с женщины её одежду в зимнее время года. Вскоре мама сидела на диване совершенно без одежды. - Ну, а теперь, можешь сделать со мной то, что ты хотел сделать в том троллейбусе, а пятнадцать минут назад на балконе. Она легонько похлопала ладошкой по сиденью дивана рядом с собой. - Садись сюда, обними меня, и сделай теперь всё, что ты хочешь. Теперь я вся в твоём распоряжении. Настя держала своё слово, она не пошла в ванную как всегда это делала, её эксперимент вновь продолжился. Мы обнялись и слились в нашем нежном поцелуе, потом она легко перетянула меня на себя, и я, целуя её лицо, шею, грудь, животик, лобок, опустился к её промежности. Мой язык коснулся её клитора, потом ниже, перешёл на влагалище. Запах был немного другим, и вкус тоже немного иной, но в целом её вульва была той же, которую я уже нежил и целовал, может быть уже более нескольких сотен за неполных полугода с дня нашего первого занятия этим делом. У мамы была очень красивая вагина, я уже писал ранее об этом, я и рисовал её половой орган, наверное, несколько десятков раз, и даже тогда, когда в ней оставалась моя сперма. А сколько сделал фотографий, потратил точно три плёнки, все они давно проявлены и со всех кадров сделаны фотографии на хороших глянцевых фотографиях. Мне самому очень нравится это воспоминания Настиного поведения со мной в троллейбусе, потом и дома на балконе её тренировки.

Где-то, через месяц снова к нам пришёл Василий Иванович. Ну, получилось снова так, что я был один в квартире. Я видел, как мой тесть был разочарован, и он хотел просто с досады уйти от меня. Но, я его принудил раздеться, заставил в ванной помыться, и провёл его в комнату. - Хоть я и не психолог, папа, я всё равно почувствовал вашу досаду, давайте поговорим начистоту. - О чём, Коля? - О любви! - О чём, о чём? - Ну, о любви вашей к вашей Насте и к вашей дочери… - Зачем, ты хочешь поднять этот вопрос? - Я хочу разобраться, что всё-таки происходит? Второй раз вы приходите, и досадуете, что нет кого-то из вашей бывшей семьи, что-то здесь не чисто! Я вас прошу, говорите начистоту, иначе никуда вас не отпущу. - Что ты Коля хочешь знать? - Первое, если бы вы хотели встретиться и переспать со своей бывшей женой, этого у вас просто не получилось бы. В этом я уверен на все сто процентов! - Почему ты в этом так уверен? - Мне об этом говорила сама мама, а во-вторых, вы очень хотели видеть свою дочь Лену? - Да, это так, я очень хотел видеть свою Леночку. - Вы очень любили её? Ну, пожалуйста, папа, расскажите всё по порядку, от а и до я, вам же легче будет. Я тоже её очень люблю, и она не просто моя девушка, я уже давно сплю с ней. - Ну, хорошо. Это началось ещё тогда, как мы только переехали от бабушки в эту новую квартиру. Тогда-то наша мама предложила ввести новые правила, то есть, ходить всегда по квартире голышом. Не сразу, но постепенно, мы привыкли к новым правилам. Ведь с Настей я познакомился в тот момент, когда она уже была беременной. Её кто-то оплодотворил, но и бросил. Мы переехали жить сюда в Луганск к её маме. Прожили мы там почти девять лет. Настя родила Леночку. Бабушка полностью взяла всю заботу о нашем ребёнке на себя. Она наняла сиделку, очень хорошую женщину, которая ухаживала за Леночкой. Всё было просто замечательно. Настя поступила на работу, и у неё пошёл карьерный рост. А я сначала закончил здесь штурманское училище, и стал штурманом-радистом. Леночка подросла, ходила в ясли, потом в детский садик, а там и в школу поступила, в которой преподавала её бабушка. Когда Настя получила эту квартиру, мы переехали жить сюда. Вот всё здесь и началось. Мы никогда не закрывали двери нашей спальни, так хотела Настя, она сказала: - Пусть видит и учится… Один раз я зашёл в комнату к дочери, и заметил, что она мастурбирует. Она не успела закрыться одеялом, она расплакалась от этого, что я узнал о её тайне. Я никак не мог на это рассердиться, а просто принял всё как есть. Постепенно мы подружились. Она узнала тоже со временем, что она не родная мне дочь, и мы можем незаметно любить друг друга от нашей мамы. Я начал делать Леночке кунилингус, ей это очень нравилось, а потом это постепенно переросло в нашу тайную связь от нашей мамы. Я, научил её, делать мне минет, и чуть позже она захотела большего, но Настя меня предупредила, что если это произойдёт, то она меня убьёт. Сдерживая наши обоюдные желания, мы смогли заниматься только оральным и анальным сексом. Вот я и хотел встретиться с моей Леночкой один на один… - Тогда всё понятно! Папа, а я смог бы заменить вам вашу дочку? - То есть, как это заменить? - Поверьте мне на слово, я вас понимаю, вы ищете старых и новых ощущений. Я люблю как женщин, так и мужчин. И понимаю ваши страдания, и сейчас хочу от чистого сердца вам помочь. Я встал, и за руку потянул за собой Василия Ивановича в уже нашу с Настей и Леной спальню. - Нет, это как-то противоестественно моему желанию. Я никогда не спал с мужчиной… - Вася, расслабься и доверься мне, я помогу тебе забыться от этой всей истории, иди ко мне. Я аккуратно сдвинул накидку на кровати и потянул за собой в постель упирающегося мужчину. - Ложись, да, сюда в центр, теперь закрой глаза и расслабься. Доверься мне. Я лег рядом с ним. - Глаза не открывай, даже если и очень этого захочешь. Затем начал его целовать, сначала он не смело начал мне отвечать, но это его очень завело. Целовался Вася отлично, Настина школа. Я почувствовал, что у Васи отличный стояк, опустился к паху и взял его член в рот. И делал всё так, как этому меня научил Леонардо. - Вася, ты хочешь войти в меня? - Ой, даже и не знаю, я давно этого не пробовал. Я говорил с тестем моментами, отрываясь от ласк своим ртом его отличного фаллоса и помогая себе ласкать его своими руками. - Давай попробуем, я отвернулся от него, расставил пошире ноги, помог Василию направить его напряжённого друга в свой анус. Его член вошёл в меня, одной рукой он взялся за меня, а вторая его рука захватила мой член. Моя правая ладонь ласкала его яички. Вскоре Василий кончил. Я повернулся к нему, и спустил остатки спермы в свой рот. - Ну, как, друг мой, понравилась наша друг к другу любовь? Хочешь ещё что-нибудь сделать? - Хочу сам попробовать твой член поласкать, если у меня только это получится? - Получится, вот увидишь, получится. Только нужно большое внутреннее желание, это сделать. Без желания, у тебя была только небольшая надежда увидеть свою Леночка, и если бы тебе удалось с ней уединиться, то вы бы и переспали со своим бывшим ребёнком. Надо иметь большое желание это сделать, а вот надежда не даёт этого сказочной возможности. Ты будешь, мне делать минет, или будешь слушать? - Да, лучше займусь делом. Вася не смело взял мой вялый член в рот, когда я кончил в него, он оторвался от него. - А мне это даже очень понравилось. Я бы хотел, чтобы и ты в меня засадил, как я в тебя? - Хорошо, давай продолжим, подними его ещё раз, а сейчас давай ляжем наоборот, как это ты делал с женщиной, а теперь мы это сделаем друг с другом. Мы развернулись наоборот своими фаллосами. Это прекрасный приём, чтобы сильнее стимулировать друг у друга наши половые члены. Василий кончил в меня ещё раз, а мне предстояло войти в попу к своему папе, и я уже начал регулировать своё предоргазмовое состояние, о чём заранее предупредил своего партнёра. Я смазал свой член вазелином, и ввёл его в его попу. Мы занимались анальным сексом до тех пор, пока мой партнёр не насладился этим новым для него видом секса. - А что, твоя новая жена тебе не даёт заниматься таким сексом? - Нет, конечно, там совершенно всё иначе. Она такой секс считает очень грязным. - Ну и дура, ваша новая жена папа! - Почему сразу дура? Нет, она очень образована, просто она из слоёв высшего общества, то есть, из столицы. А в их семье на подобные темы никогда не говорили. Нет, она нормальная и очень любящая меня женщина. И её мама имеет на неё большое влияние. - Папа, вам надо разъехаться с её мамой, иначе вы станете подкаблучником. И кстати, она сосёт ваш член, когда вы занимаетесь ночью в вашей постели любовью? Папа не ответил, а я и не настаивал, а просто продолжал свои фрикции в его попе. - Нет, и это тоже моя Лада считает грязным и вульгарным! – через некоторый промежуток молчания, ответил мой папа. - Папа, а ты сам очень этого хочешь? - Да, Коля, иначе меня бы здесь никогда не было. - Пап, я не я буду, если вам в этом не помогу, дай время подумать, даю слово, что всё изменю в ваших отношениях. - Хорошо, я согласен, подожду твоей помощи. - Мне нужно, чтобы ты нас с Леной пригласил к себе в гости! - Я приглашаю вас к себе в гости, и оставлю тебе наш номер телефона. Работаем мы по-прежнему: трое с половиной суток на работе, и столько же, дома. А на следующий месяц, наш график работы как всегда сдвигается на один день вперёд, из-за дополнительного одного выходного в месяц. Когда я кончил, то приник к его попе своими губами, и стал её лизать и целовать. - Напрягись своей попой! Да, так, правильно. И моя сперма вытекла мне в рот, а ему стало очень хорошо, от моих действий, я помогал ему своей рукой онанировать его член, а потом ещё раз отсосал. - Ну, как пап твоё самочувствие? - Божественно, Коля! Я многого не знал, а благодаря твоей инициативе, я сейчас удовлетворён по самое, - и папа чиркнул себя ладонью под подбородком. – Иди ко мне, мой друг! Можно я тебя так буду называть? - Я согласен! Папа, ты теперь, когда между нами рассосалась эта граница, приходи ко мне, или я к тебе, куда ты меня позовёшь. Хорошо? - Коля, ты такой умный мальчик, что я полюбил тебя, и у меня сейчас к тебе такие же чувства, как к моей Елене. Нет, честное слово! Потом мы помыли друг друга в ванной, поели на кухне, и очень тепло распрощались, и договорились, что наше новое свидание должно будет состояться ровно через месяц.

На этот раз у нас было проще, нежели впервые разы, свидание совершили днём, когда Лена уехала к бабушке Алисе, а мама задержалась на соревнованиях. Как только папа вошёл в квартиру, мы тепло поцеловали друг друга. Я помог ему раздеться. Ванная уже была полна воды, и я пригласил его помыться. В мамину комнату папа отказался идти, и мы быстро вдвоём раскрыли диван в зале, застелили его чистой простынею, и тут же не откладывая долго на прелюдии, занялись любовью. Час пролетел незаметно, и чтобы не искушать судьбу встречи двух бывших супругов, папа обмылся в ванной, и я проводил до дверей. Такие короткие свидания с папой у нас происходили только тогда, когда мне удавалось выкроить время, как в этот раз, и у моего папы совпадало с его свободным часом. Встречались по одному разу в полтора, а то и два месяца. А в последующие два года один раз в полгода, просто не совпадало свободное время, и я не очень-то к этому стремился. У меня у самого времени всегда было в обрез, но на Василия Ивановича я бы всегда нашёл, так как он мне нравился.