[335x479]
Очередной постоялый двор.
Звонкие ленты дождя омывали тонкую слюдяную грань оконных рам, тяжёлый бархат занавесок лениво покачивался в такт морозящему сквозняку. В нежной симфонии быта всё бы шло обычным чередом, за тем исключением, что быт этого мира крайне не обычен. Особенно для его гостей.
Седрик нервно отмерял чёткими шагами иссохшееся полотно корявых половиц, которые местно были устланы старыми, выгоревшими на солнце, коврами.
Дыхание резкое, чувства обострены до предела. Тот аромат...он не давал вампиру спокойно спать уже несколько недель, пока они шли следом за крупным бойцовским отрядом. В этом мире кровь имела специфический вкус, даже обычные люди, живущие здесь помимо многих мифологических существ пились столь сладко, что не было бы предела этому наслаждению, если бы не одно "но".
Это поганое "но" преследовало парнишку уже многие столетия, что крайне раздражало его чувствительную натуру, ведь он был не в силах противостоять воле рока. Это было лишь во власти его хозяйки.
Тот самый балкон и их первый вечер в этом мире...он никогда не забудет того, какое страшное желание поглотило всё его существо ради одной единственной цели. В той девушке амброзия богов действительно била ключом, запах сущности не мог обмануть юного вампира.
Старая, массивная дверь не скрипнула ни на толику, но пьянящий аромат жасминовых лепестков уже полностью одурманил разум парня и заставил забыть о своём прежнем переживании. Мара ступала легко и расслабленно, словно едва касаясь кончиками пальцев пола, на котором могла тревожно заскрипеть любая из половиц, но тем не менее старое дерево хранило молчание, едва к нему прикасалась Танцующая.
Спокойно-развязна, как впрочем и обычно. Иногда это даже пугало Седрика, ведь такое поведение редко могли сохранить столь надолго даже лучшие из мужей их рода, что говорить о дамах, что намного импульсивнее.
-Рико...ты всё ещё переживаешь?
Седрик вздрогнул...он всегда испытывал лёгкое волнение, когда его называли так...как-то ласково и по-детски. Такое обращение в светских кругах, где обычно приходилось выживать ему и его хозяйке неприемлимо. Потому к подобным выпадам в его сторону он был достаточно слаб. Его голос чуть дрогнул, когда он всё-таки отозвался:
-Да, госпожа.
Дама, окутанная тёмной дымкой иссиня-чёрного шифона, что бережным полотном сливался с нежными лентами шёлка её волос, только лишь хмыкнула, не глядя на парня. Изящные ладони плавно легли прохладным дуновением ветра прямиком на плечи юноши:
-Уже скоро.
Путь крови, по которому шли эти двое, держась за руки уже достигал масштабов настоящего моря. Словно стервятники, они добивали добычу за воинами, ступающими по алой дороге, но при том, будучи мудрыми птицами, собирали всю возможную информацию об интерисующих объектах буквально по крупицам. И знали оба уже достаточно не мало.
Седрику жилось привольно в этом мире. Крови для него было вдоволь и он, словно малое чадо на земляничной поляне, лишь срывал зрелый плод, что был доступен и не был спрятан в густых тенях крапивовых кустов.
Янамари же приходилось туго. Кровь людей для неё, словно разбавленная водой водка - слишком неэффективно. Она подпитывала свои силы уже многие Луны лишь тем, что допивала остатки мёртвой крови, которая для Седрика была ядом. Но этого количества было так мало, что иногда приходилось охотиться и на всё ещё живых.
Алой лентой Мара опоясывала их путь, омывая ступеньки к богам багрянцем чужой крови. Сложно было бы не заметить тем хищникам, что вышли на охоту. Умирал каждый легко доступный, кому Богиня хотя бы улыбнулась или помахала рукой.
Что верно должно было вызвать в народе недовольный ропот.

Скоро рассвет. И пусть он не страшен ламиям, но всё же Седрику приходилось время от времени отдыхать от дневного света. Ему был закан шикарный гроб, который теперь они возили с собой. Постояльцы крутили пальцами у виска, но значения такой вещице не придавали.
Вот и сейчас юный кровосос устало обмяк в прохладный руках Танцующей, очи его слипались, а кожу неприятно жгло рассветными лучами. Щелчок длинными пальцами, тяжёлая бархатная штора резко закрыла оконные рамы, взметнув в воздух пыльный балет, Мара же мягко прошептала парню на ухо:
-Ложись...у нас долгая дорогая впереди, а тебе всё же нужен отдых и Тьма. Ты не всесилен, пусть я и научила тебя уживаться с дневным светом какое-то время.
Тот недавольно зашипел, но всё же длани хозяйки поддался, открыв крышку гроба:
-Если я буду нужен...
-Я позову.
Неохотно. Укладываясь в беспросветную мглу...но такую тёплую, что накрыла парня с головой, словно тёплым одеялом. Тьма не всегда злая...к своим детям она добра и поёт им колыбели, чтобы тем лучше отдыхалось от дневного зноя.

Мара сделала плавный шаг в сторону от гроба Седрика. Благо быть столь запасливой, чтобы не забыть щепотку земли с родной могилы юноши, которой и был осыпан новый гроб.
На небольшой мансарде, на фоне алой точки рассвета мельком пронеслась тень. Быть может птица?
Девушка не придала тому значения, отвернувшись от окна, оправляя стелющийся шифон элегантного платья мановением леденяще-тонких пальцев вдоль ослепительного потока кружев.
-Стой на месте.
Напряжённый мужской бас эхом откликнулся в сознании, в то время как хищный свод острых лопаток ощутил мертвящий холод стали клинка. Улыбкой по губам, столь театрально вырисовывая оную вдоль бледных, обескровленных губ. Если есть вампир, то рано или поздно на него найдётся охотник. Так было и будет всегда.
-Во-первых добрый день, сударь.
Вдыхая жасминовый отблеск собственного парфюма, попутно прощупывая чужую ауру. Хитро щурясь, видимо находя что-то особенное, что-то, что не даст прикончить данного ублюдка на месте одним простым взглядом, проникающим в глубины сознания, впитывая чужие мысли и трансформируя их в собственные. Это умение носит название "шарм" и очень распространено среди вампиров, так же у ламий. Очаровать жертву, загипнотизировать, словно лукавый паук, манящий насекомое в царство собственной паутины, а там же и вечного покоя.
Оборачиваясь неспешно, столь плавно, чтобы не дрогнула ни единая складка одеяний, чувствуя как маг колеблется в попытке атаковать немедленно. Сталь клинка чуть дрогнула, теперь уже едва касаясь острого подбородка девушки:
-Я же сказал...
-Стоять на месте, я слышала. По этикету не обучена разговаривать с мужчинами, стоя к ним спиной.
Сталь клинка застонала в ожидании глотка свежей крови, отражая на себе блики вальса мельчайших пылинок, застывших в предрассветной дымке, что заволакивала сумрак комнаты
/допишу. Честно. Просто очень хочу спать./