1905 год.

-Нет, сограждане! Хватит терпеть произвол властей! Мы обязаны восстановить славу Германии и принадлежащих ей территорий! Мы-едины, и позор, которая вынесла наша страна можно смыть только кровью тиранов, что захватили власть и удерживают её в своих загребущих лапах!.

Оратор вещал с трибуны пылко, держа в руках памятки о том, что стоило бы услышать гордым ассирийцам, дабы подняться с колен. На площадь стекался рабочий народ, а город словно заснул. Едкий дым фабрик престал вклиниваться в безбожное, невинное небо, массивные станки остановили свои крики в безостановочных стонах рабочих. Город спал под жарким солнцем, укрытый дрожащим маревом и тихим шёпотом толпы. 5 минут до войны...
Многие стояли, прикрыв голову от солнца и все пытались разглядеть вещающего. Было любопытно осозновать свою значимость, вырасти в своих глазах и думать, что ты реально способен хоть что-то сделать ради этой страны, утонувшей в дерьме собственной прозорливости.
Толпа начинала шуметь. Кристофер приобнял молодую девушку Сессиль, они стояли почти у трибуны и их очи были обращены в небо, словно бы они молились на того человека, что обещал свободу и равенство. Обещал вытащить их из скверны людских грехов. Они мечтали стать новыми святыми нового мира и казалось, что всё готовы отдать на восстановление падающей империи.
-Сессиль..а ведь правда...мы сможем, правда сможем.
-Конечно, Кристофер...он прав, смотри, смотри туда, Кристофер!
Они обернулись, как обернулась и вся толпа, едва был услышан чёткий гул конских копыт о мостовую. Нет, правда, приближение кавалерии означало то, что город скоро проснётся...

Фелиция с отрядом была отправлена Канцлером на устранение людских беспорядков...Офицер чуть оттягивала узкий ворот кителя, ведь солнце не щадило даже её смуглой кожи и резало шоколадные очи беспощадным танцем солнечных зайчиков.
Все собрались на главной площади...ехать по узким переулочкам было крайне приятно, поскольку тень от близкостоящих домов накрывала с головой волной прохлады. Фел вздохнула, натягивая поводья коня, когда наконец кавалерия стройным рядом построилась на краю площади, закрывая пехотинцев, которые готовили пушки позади кавалерии.
Народ на площади занервничал, Кристофер крепче приобнял Сессиль и дёрнулся чуть в сторону, чем привлёк взгляд офицера.
Фелиция округлила карие очи...
В сердце раздалась лёгкая песнь возможной надежды..."Эти руки, что плели паутину..Эти вздохи, дрожащие выдохи стынут..Этот голос, взмах руки, колени...
Вокруг мелькают блики, силуэты, тени."
Нет...это не может быть он...он же погиб, когда расстреливали дом...на моих руках погиб, целуя меня в веки...
Этот парень и вправду был до ужаса похож. Девушка, стоящая с ним рядом, чьи золотистые кудри были прикрыты цветным платком вдруг потянула его глубже в толпу, окликнув по имени:
-Кристофер! Кристофер!
Немка застыла, смотря за двумя фигурками...Юноша приобнял ту самую, уходя глубже в толпу, которая дрожала перед небольшим отрядом, когда оперчатанной в шёлк ладонью Фелиция инстинктивно потянулась за видением, которое предстало перед ней в бушующем мареве, на губах застывало:
-Кри-сто-фер...
Оратор вдруг умолк и сам наконец заметив кавалерию. Насупившись он обернулся к воинам, подбоченившись он устремил взгляд на главу отряда...девушку, что было достаточно странно.
-Мы все братья, офицер! Слезай с коня, мы равны с тобой!
Потеряв взглядом сновидение, Фелиция плавно обернулась к говорящему...её губы дрогнули в холодной насмешке, а ладонью она чуть натянула поводья. Конь поддался на мановение ладони и сам повернулся к говорящем:
-Ты говоришь, что мы равны, смерд. И пусть на то воля божья, что я похожа на любую другую женщину...
Конь под Фелиция тронулся, отходя в сторону, открывая морозящий холод заряженной массивной пушки и острые штыки пехоты:
-Только вот власть наша так не думает. Вперёд! В живых не оставлять ни женщин, ни детей! Они пошли против владыки ещё в детстве, бог знает, что за подонки вырастут из них завтра! Вперёд!
Конница разошлась по разные стороны и грянул гром стальных зарядов о мостовую. Мимо людей проносились осколки и терпкий запах пороха, раздались женские крики и толпа чёрным потоком пушечного мяса кинулась прочь, сметая друг друг на пути к спасительным маленьким переулочкам.
Конница кинулась врассыпную за ними и только Фелиция осталась на месте.
Кто-то первым кинул камень в оратора, который призывал всех остаться на месте. Офицер покривила губы, смотря, как хлынула кровь из виска молодого студента и тот упал с трибуны вниз, закатив глаза:
-Говоришь, мы все равны? Сильнее тот, у кого в руках тяжелее камень.
И тут же взглядом в толпу, выискавая...да. вот бегут они! Пришпорив коня, офицер кинулась вглубь едкого дыма, раскидывая людей стремительной сталью палаша, стремясь за двумя незаметными фигурками. Всё дальше и дальше, сглатывая едкий дым глубже в лёгкие. Выбиваясь из сил, она закричала:
-Кристофер!
Молодой человек обернулся, но та девушка тянула его за собой:
-Ты что, убьют ведь! Ты сам слышал! Это уловка!
Но он уже дёрнулся к офицеру, не смея не повиноваться приказу.
Они пробивались навстречу друг другу сквозь дикую стихию человеческих тел...Он приблизился к коню офицера, закрывая руками лицо, когда та занесла было палаш:
-Ваше превосходительство! Отпустите Сессиль! Я прошу вас, поразите меня жестокой карой правосудия, только отпустите её!
Он не успел договорить, когда офицер спрыгнула с коня, придерживая поводья, она крепко обняла юношу, шепча что-то несуразное, затем с силой рванув за собой, вновь оказалась на коне, затаскивая за собой парня. Когда девушка убедилась, что оба они на коне, она пришпорила оного, резко меняя направление в сторону тихих буржуазных кварталов, шепча лишь:
-Я нашла...нашла...нашла.
Они проносились через боль, крики, страдания, кровь и свинцовые пули, но из-за скорости было незаметно, как им самим угрожала кара, которой распорядилась офицер.
Сессиль отнесло потоком людей в сторону, она пала на колени, не боясь быть снесённой и затопченной вовсе, прижав холодные ладони к молодому лицу она кричала:
-Они забрали его...забрали.

Вскоре офицер остановила коня, который устал и требовал отдыха, снижая темп скачки. Спешившись, она помогла и парню, который по всей видимости первый раз сидел на коне. Он до сих пор толком не мог понять, что с ним происходит. Вопросы сыпались из него один за одним:
-Меня ведут на допрос? Почему именно я? Кто вы? зачем я вам нужен?
Офицер облокатилась острым плечом о каменную стену холодного, старинного дома и смотрела в эти небесно-голубые очи...Сомнений быть не могло...
-Ты Кристофер?
-Да, любезная фрау.
-Ты разве не помнишь, кто я?
-Никак нет...
-Что за черт...
Она подошла ближе, схватив парня за воротник:
-Ты совсем ничего не помнишь? Крис, ты обязан!
-Откуда вы знаете моё имя?
Тут парню в голову пришла навязчивая мысль...если это командир отряда...Он может убить её, таким образом отряд не сможет получать команды из штаба...их легче будет окружить в городе. К его счастью Фелиция повернулась к нему спиной, ударив кулаком о стену, сдирая костяшки в кровь.
-Как же так...ты мой, Кристофер, мой! Ты...мы же часть одного целого...и Софи...Мы...
Парень потянулся в потайной карман сюртука, доставая небольшой ножик, которым он пользовался на работе. Руки его дрожали, он не умел убивать...И он не помнил.
Он подошёл тихо, но недостаточно, чтобы не услышала офицер. Обернулась. Сверкнула сталь. Багрянец крови по тёплым камням, которые нагрело солнце.
-Ах ты мразь пролетарская.
Он лишь ранил её по левой руке,когда наносил удар, она успела отклониться в сторону, незамедлительно извлеая из кобуры кольт. Раздался выстрел. Разящий выстрел с точной целью и пуля, даже если бы хотела, не смогла обойти груди парня.
Он не понимал, что происходит, в глазах темнело, а своего убийцу хотелось целовать в веки...Внизу живота порхали бабочки и падая он вымолвил, хотя не знал имени:
-Фе..ли...ци...я.
Глухой удар уже костенеющего тела о землю и стонущий крик офицера. Лишь при смерти мы вспоминаем наши былые жизни.
Она баюкала тело юноши в запятнанных слезами и кровью ладонях:
-Спи...пожалуйста, спи...Кристофер...Я скоро буду рядом.
И это не любовь. Просто Мы - части одного целого.
[503x480]