- Эй, дружище, ты меня слушаешь вообще? – рассмеялся мужчина, потрепав меня по плечу.

И почему, когда мыслями находишься где-то очень далеко отсюда, кто-нибудь обязательно пытается выдернуть тебя оттуда?

- А что, не похоже?

- Хмм…по мне, так ты последние недели две сам не свой, стряслось что? – меня обвели обеспокоенным взглядом.

Ёлки! Если человек малость задумчив, это уже считается аномалией? Не думал, что угроза деградации настолько реальна!

- Да не, всё, как обычно. Просто устал, наверное, после экзаменов, - мне оставалось только неопределённо пожать плечами. Что я могу сказать? Мой двоюродный дядя Гамма всегда был добродушным оптимистом, у которого была стандартная семья, состоящая из двух дочерей и красавицы жены. Он частенько говорил, что они - его самое большое счастье в жизни и при этом на его лице каждый раз появлялась глуповатая, но просто неописуемо счастливая улыбка. В такие моменты мне было искренне его жаль. Ну, как можно быть настолько ограниченным? Неужели, достигнув чего-то, можно потом всю жизнь этим гордиться и довольствоваться тем, что у тебя это не отобрали? Не понимаю я этого.

- Так и развеялся бы, - предложил дядя, по-прежнему сжимая в руке кружку своего любимого баварского пива, - по-моему, внимания тебе столько перепадает, что хоть бери, да вон тем стулом отмахивайся.

Несмотря на то, что я прекрасно знал, что не увижу ничего нового, всё же проследил за взглядом родственника – в дальнем конце пиццерии, коих в нашем городишке было несметное множество, сидела стайка хихикающих девчонок. Они то и дело бросали в меня заинтересованные взгляды и возбуждённо перешёптывались. Мне стало скучно. Вообще-то я заглянул сюда, дабы встретиться со знакомым, да тот по каким-то там причинам не смог подойти, зато за одним из столиков обнаружился мой дражайший дядюшка, ожидавший кого-то, так что я решил составить ему компанию. Правда, теперь уже минут пять как жалел об этом своём благородстве.

- Бьяку, что-то ты всё никак из облаков своих не выпорхнешь, неужели влюбился? – я повернулся к мужчине с интересом наблюдавшим смену пресноватых эмоций на моём лице – по мне так два оскорбления в одном предложении как-то слишком.

- Не называйте меня так, я не ребёнок, - бесцветным голосом озвучил я просьбу, - и уже давно не настолько глуп, чтобы влюбляться.

- Считаешь, этому чувству подвержены лишь дети? – усмехнулся мужчина, вновь приложившись к запотевшему от прохладной жидкости стеклу.

- Считаю, что все, кто идёт на поводу у этого чувства, лишены способности мыслить здраво, а значит, и взрослыми называться права не имеют.

- Хоо, не думал я, что всё так запущено… - протянул Гамма, поставив почти опустевшую кружку на стол и подавая знак официанту повторить заказ.

 - Видишь ли, и взрослые порой совершают самые безрассудные поступки, но это вовсе не значит, что они несут им только боль или разочарование, - он чуть подался вперёд, заглядывая в мои равнодушные глаза, - иногда они приносят счастье.

Я отвёл взгляд. Вот заладил. Если опять начнёт читать свою лекцию о смысле жизни, я прямо тут и полягу. Надо что-то придумать, пока до этого не дошло. Не хочу пропасть в этом городе, так никуда и не вырвавшись!

Я ухватил подошедшего официанта за рукав, как раз когда он поставил кружку с пивом напротив моего дядюшки и потянул его так, что он был вынужден склониться ко мне, дабы я озвучил свою просьбу, без опасений быть услышанным кем-то ещё.

Перепуганный парнишка судорожно кивнул и поспешил скрыться за барной стойкой. Конечно, я потом очень пожалею об этом, но лучше так, чем оставаться здесь невесть сколько и слушать весь этот бред. Кстати о нём, дядя распалился не на шутку и даже не обратил внимания на мои манипуляции над официантом. Я растянул губы в чеширской ухмылке и с отстранённым видом откинулся на жёсткую спинку стула.

Спустя несколько минут, я начал жалеть о задуманном – болтовня дядюшки оказалась не такой уж навязчивой, особенно если воспринимать её в качестве фонового шума, правда, за этим вот набором слов обязательно последуют вопросы, на которые мне просто до смерти не хочется отвечать, так что будем ждать действий официанта.

Я незаметно взглянул на девушек, на которых мне недавно указывал дядя – официант, чуть склонившись к темноволосой девице, что-то нашёптывал ей на ухо, при этом перед ней уже высился бокал причудливой формы с затейливым безалкогольным коктейлем внутри.

Я довольно усмехнулся. А парнишка не промах. Самую симпатичную выцепил. Ну и отличненько. А то засиделся я уже здесь. Надо будет потом Спаннеру ответный подарочек отправить. Не люблю в долгу оставаться. Особенно, если дело касается мести. Не то, чтобы я такой уж злобный, но из-за него мне теперь придётся от этой девицы отбиваться, которая всё же меня спасёт от назойливого дяди. Я, конечно, сам к нему подсел, но Спаннер виноват в том, что я вообще забрёл в эту чёртову кафешку.

Как только официант отошёл обслуживать другие столики, девушка подняла свои пронзительно голубые глаза и встретилась с холодной сиреневой моих. Я, еле заметно усмехнувшись, отвернулся, делая вид, что меня жутко заинтересовала дядюшкина бравада.

Реакция девушки не заставила себя ждать. Очень скоро она, раздражённая тем, что я веду себя, как зарвавшийся толстосум в средних летах, подошла к нашему столику и вежливо так поинтересовалась:

- А самому подняться и подойти, зад отвалится? – дядюшка, опешив от такой вот «воспитанности», отхлебнул слишком уж большой глоток пива, отчего тут же закашлялся. Пришлось вскакивать, спасать. Правда, девица оказалась более шустрой. Не ожидал от неё. С такими-то шпилищами на туфлях!

В итоге спасённый ею дядя моментально поддался избирательному склерозу и забыл о недавней грубости её слов, а вот своё спасение пообещал на всю жизнь запомнить. А ничего, что она же была причиной возможного летального исхода?

Похоже, дядя этим вопросом пренебрёг и, в качестве благодарности, усадил девушку к нам за стол и угостил точно таким же коктейлем, какой заказал ей я накануне. Вот же влип, а! А ведь всё могло пойти по одному из моих планов – она либо подошла бы и попросила меня поговорить из чувства благодарности за адресованный презент и обсудить возможные отношения между нами, либо обругала бы меня за такую вот бестактную попытку купить её внимание. В принципе, вторая версия даже начала воплощаться, и если бы не дядино вмешательство, всё бы вышло. А теперь придётся здесь рассиживаться ещё черте сколько. Я бы мог, конечно, встать попрощаться, да уйти по добру по здорову, да только Гамма – не из тех, от общества которых можно вот так просто избавиться, иначе я вообще не стал бы заморачиваться со всякими там стратегиями. Господи, ну почему с каждым разом, я ненавижу этот город всё больше?

Я скользнул унылым взглядом по натёртым дочиста оконным стёклам, за которыми высились здания, проезжали машины, сновали люди. Ну что здесь интересного? Неужели их совсем не добивает такая бытовая однообразчина? Либо я такой уникальный, раз не вижу в этом никакой прелести, либо они слишком ограничены. Разумеется, склонившись к обоим вариантам сразу, я, заметив, как сильно дядя увлечён беседой с молодой девушкой о теме учёбы – его дочь была лишь немногим младше новой знакомой, так что он не упустил возможности порасспрашивать её об изменившихся порядках в старшей школе. Дабы не портить момент, я быстренько распрощался с сидящими за столом и поспешил ретироваться, пока дядя не вспомнил предыдущую тему разговора.  

И всё-таки, мне пригодилась та брюнетка. Пусть и таким способом, но она помогла мне. Я ожидал, что полученная свобода обрадует меня, но, почему-то настроение так и не вышло из привычного минуса. Чертыхнувшись, я отправился гипермаркет. Конечно, я хотел затариться ближе к вечеру, но раз у меня из-за расхлябанности некоторых выкроилось свободное время чуть раньше, чем я рассчитывал, почему бы не использовать его? Тем более, маркет поблизости был.  

Первым делом я выбрал достаточно глубокий походный рюкзак – с таким можно спокойно в дикую местность на несколько дней отправляться – и палатка тебе влезет и провизия с десертом. Я бы, предпочёл, конечно, чемодан небольшой, дабы спину свою лишний раз не надрывать, но так палевно, а мне раньше времени разоблачение ни к чему, пара упаковок ржаного хлеба, несколько яблок, пачка зефира, небольшой кусок сыра и колбасы, две бутылки минералки и несколько пакетиков лапши – в коробках, мне, конечно, больше нравится, но, сейчас не до пристрастий – надо ещё много чего интересного в рюкзак утрамбовать, так что дополнительное пространство лишним не будет.

Покончив с пополнением запасов провизии, я направился к кассе – всё остальное, что требовалось бы в дороге, уже ждало своего звёздного часа дома, в аккуратной горке на моей кровати. Я твёрдо решил уехать в столицу ещё полгода назад, и теперь, когда с выпускными премудростями было покончено, и я по праву мог называться абитуриентом, пора было воплотить задуманное в реальность.

Расплатившись за покупки, я вышел на улицу, лениво нежившуюся в лучах более благосклонного, нежели знойное дневное, вечернего солнца. Все продукты и рюкзак, сложенный чуть ли не вчетверо еле уместились в зелёном полиэтиленовом пакете, но лучше так, чем притащить такую громадину на плече – родители ни за что не поверили бы, что я внезапно проникся любовью к спортивному ориентированию.

Домой я добрался без происшествий, да и там никого не оказалось – наверняка, опять на работе засиделись…Трудяги они у меня, чего уж душой кривить.

Сложив всё необходимое в рюкзак, я спрятал его в большой шкаф, находившийся в прихожей – так легче будет уйти незамеченным, да и шума поменьше, а то попрусь с таким рюкзачищем по темноте, обязательно чего-нить зацеплю и всех перебужу нафиг.

Покончив со сборами и приняв ванну, я собрался прогуляться – заодно с Шоичи повидаюсь – по крайней мере, он, узнав о моей задумке, не стал отговаривать, наоборот – поддержал. Молодец, оправдывает звание лучшего и, пожалуй, единственного настоящего друга. Он даже не осудил меня за то, что я от родителей это своё решение скрыл. Ну, оно и понятно. Он их знает, не хуже моего – с детства ведь с ним дружим. Так что прекрасно понимает, что было бы, если бы они вдруг прознали, что их сын самовольничать вздумал. Они-то уже давно всё моё будущее лет на пятьдесят вперёд расписали. Я, конечно, тронут такой вот их заботой, но хочу свою жизнь прожить собственными мозгами. Предки, конечно, позлятся на меня годик-два, но потом простят, куда денутся.

Погода на улице за прошедший час не изменилась совершенно, а потому и одежду менять необходимости не было абсолютно никакой.

Вышел во двор, который образовывали наши новостройки (относительные, конечно, им лет двадцать, навскидку) высотой под двадцать с лишним метров, прошёлся по нему, как бы прощаясь – правда, его ещё раза два придётся пересечь, как минимум – чтоб с прогулки вернуться и чтоб навсегда покинуть, но сейчас при вечернем свете я его точно видел в последний раз. Думал, тоска охватит – всё-таки детство прошло здесь – но ничего, даже единой грустной мысли не проскользнуло. Только сильное предвкушение чего-то нового. А его в столице будет предостаточно. Надеюсь, чувство новизны не исчезнет слишком быстро…быт он везде быт.

Шоичи я нашёл на привычном месте – торчал в своей городской библиотеке, где ж ему ещё время свободное проводить? Вот на таких как он, эти заведения и зиждутся, так бы уже давно прикрылись – ибо ну в инете же есть всё, зачем вообще седалище от стула отрывать, чтоб тащиться в какую-то дыру за какой-то там книжкой? Пару кликов мыши – и всё нужное и не очень уже засоряет гиги памяти твоего ПК. Проще только капчу ввести. Мда…

- Ну, как процесс? Продвигаешься? – я с любопытством заглянул в окоп из разномастных книг всевозможной толщины и размеров.

Друг с видимым усердием водил пальцем по немного выцветшим печатным строкам на пожелтевшей бумаге. Очки в бирюзовой оправе (ну, постебался я на прошлый новый год, кто ж знал, что он их носить будет?) съехали на самый кончик носа, но он, казалось, не замечал этого – настолько глубоко информация его поглотила. Я только глаза закатил. И так каждый раз. Если бы не я, он бы вообще, наверное, с книжными полками сросся бы. А ведь я сегодня уезжаю…надеюсь, без меня друг всё-таки устоит перед искушением превратиться в атрибут библиотеки.

Я ловко подцепил одну из верхних книжек и, как только она исчезла со своего законного места, Шоичи тут же поднялся и вежливо так начал:

- Простите, но чтобы прочесть эту книгу, вам придётся записаться в очередь, поскольку мне она всё ещё необходима.

- Мда, классика явно до добра не доводит.

- Ран? – кажется, он напрочь забыл о том, какое сегодня число, день, месяц, да и вообще столетие. Иначе как ещё можно объяснить его полный удивления взгляд? Не ожидал, значит, что я появлюсь. А ведь я предупреждал, когда уеду, даже номер поезда диктовал. Тоже мне лучший друг.

- Нет, блин, твоя тётя Фелл. Не похоже, что ты вообще кого-то ждал, да и что спешил куда-то, например, друга проводить – тоже, - я опустил книжку на прежнее место.

- Прости, забыл я, - парень с виноватым видом поправил очки и отложил ручку, которой постоянно делал пометки в своих бесчисленных блокнотах чуть в сторону. Бессмысленный жест, на первый взгляд. Но только не для меня. Уж я-то успел выучить, что если Шоичи начинает возиться со всем, что ему под руку попадётся, значит, его оторвали от чего-то жизненно важного, и ему не терпится поскорее к этому вернуться. Э нет. Только не в этот раз.

Я поднял одну из стопок книг и, пыхтя, потащил её к дежурному библиотекарю. Тётенька глянула на меня особым библиотечным взором – таким обычно награждают одноклеточные организмы – и меланхолично так ткнула ручкой в сторону хранилища. Потащил, а что ж делать.

Хранилище оказалось небольшим с несколькими столами - специально для тех, кто не дочитал отобранные книги – а зачем их раскладывать по первоначальным местам, если уже завтра придётся по-новой штудировать? А те, кому эта книжка может понадобиться, записываются в очередь. Но, такого не случается почти никогда – я же говорил, что в библиотеки мало народу ходит, да и таких вот книголюбов, как мой друг почти нет – вымерли все, наверное. Или шифруются под личиной туповатых составляющих «массовки».

- И всё-таки жестокий ты, я даже главы не дочитал, - насупился Шоичи, когда мы перетащили по последней книжной стопке и теперь шагали по одной из самых просторных аллеек города. Конечно, я люблю гулять в вечерних сумерках, только вот ночное время всё же самое идеальное – меньше народа – больше кислорода, сами понимаете.

- У тебя всё лето впереди, начитаешься ещё, - отмахнулся я, едва не задев какую-то девицу с гнездом из мелких косичек вместо волос. Никогда не понимал этой моды. По мне так куда лучше карешка или вообще чуть длинноватый топорщащийся во все стороны ёжик. Эдакая милая анимешная тенденция. Уж не знаю, почему, но меня всегда штырило от людей именно с такой причёской.

- Половина, - машинально поправил он меня.

- Половина, - не стал спорить я.

Мы, молча, брели по улице, я – спрятав руки в карманы, дабы случайно не звездануть снующих повсюду людей – всегда жестикулирую, как разговаривать начинаю - а Эрия – сжимая под мышкой толстенную жёлтую папку.

- Что делать будешь, как туда приедешь? – спросил он после получасового отсутствия какого-либо разговора. А что? Мне не в тягость. Я и в молчании неплохую компанию составить могу. Тем более, у него ещё шёл процесс переваривания тонн прочитанной инфы, а в такие моменты лучше с ним не заговаривать – просто вероятности, что получишь адекватный ответ, почти никакой.

- Да поеду на съёмную квартиру, я уже договорился ещё месяц назад – там как раз какая-то девочка съехать должна сегодня. Отосплюсь с дороги, а на следующий день уже пойду документы в ВУЗы раздавать. Надо с учёбой сразу вопрос решить, а уж потом и о подработке с оттягом подумать можно.

- А твои точно тебя не запалят? А то отец твой уж слишком чутко спит.

- Точно. Чтоб я в своей квартире и бесшумно красться не научился? Обижаешь.

- Ну, тогда я спокоен, - о, глянь-ка Шоичи даже улыбнулся. Ура, ура. Адекватный человек уже почти завладел его книжным мозгом, - ты давай, собирайся тогда, а я подъеду к половине одиннадцатого, как и договаривались.

Эрия придержал подъездную дверь, пропуская вперёд даму с коляской. Когда мы до моего дома добраться успели, я и сам не заметил. Мистика, не иначе.

- Окай, дружище. Только не залезь в свою домашнюю библиотеку, а то пропущу поезд свой с шансом на будущее заодно – а пока накоплю на следующий билет…

- Ран, перестань. Ты же знаешь, что я не подведу. Сегодняшний случай в библиотеке не в счёт.

- Ладно, ладно. Верю я тебе, - я примирительно выставил руки вперёд.

- Сына, а чего ты Эрию в дом не позовёшь? Стоите на пороге подъезда, как неродные, - опачки. Что-то рановато они сегодня. Не ожидал. Мда.

- Благодарю вас за приглашение, Кирика-сан, - тут он галантно склонил голову, - но, я жутко тороплюсь, и если не выеду прямо сейчас, мне никогда этого не простят.

- О, ну что ж, тогда не будем тебя задерживать, - мать, как всегда, расцвела в широкой улыбке – обожает обходительных молодых людей – как она сама выражается, - заезжай к нам как-нибудь с ночёвкой, поучишь нашего Рана уму разуму, а то он совсем вон от рук отбился.

Ну, конечно. Я отбился. Всегда у неё одна и та же пластинка – с детства меня этими манерами дрюкает – насмотрится, как Шоичи разговаривает и ведёт себя, и начинает мне лекции зачитывать. Бесит. Вот ещё одна причина, по которой я до жути хочу свалить отсюда - ненавижу, когда меня перевоспитывать пытаются. А это происходит постоянно. Видимо, родители реально не втыкают, что как бы поздновато уже – я-то уже давно под стол пешком не хожу. Да с моим ростом я туда вообще как бы не помещаюсь даже.

Эрия позорно свалил домой, а я, нагруженный продуктовой поклажей, как какой-нибудь горный осёл, выслушивал нотации матери всю дорогу в лифте до одиннадцатого этажа. Нет, конечно, лифт поднимался на довольно приличной скорости, но когда тебя отчитывают, и пара минут вечностью покажется. Конечно, мать не успела уложиться в такой короткий срок. Поэтому, даже когда я чуть ли не зубами дверь открывал – у мамочки в руках были её драгоценные стеклянные вазы – она продолжала искусно выносить мой многострадальный мозг.

Наконец, мне удалось справиться с замком – ключ в последнее время заедает страшно, сменили бы что ли? – и, оттащив пакетища в кухню, с чистой совестью скрылся в своей комнате, сказав, что устал, есть не хочу, мыться тоже, запер за собой дверь.

Ну, насчёт усталости это я приукрасил, конечно. Хоть сейчас кросс восьмикилометровый пробегу. Но матери об этом знать совсем не обязательно. Я взглянул на часы – было только начало девятого - и в полном удовлетворении завалился на кровать, заведя скрещенные руки за голову. Мучился ли я в этот момент совестью? Глупый вопрос. Отец уже, наверняка, припарковал наш мини-вэн и скоро поднимется. Вот он и поможет. А у меня дела поважнее имеются – вздремнуть, к примеру. А то приеду сонный на вокзал, ещё поезд перепутаю. Во веселуха будет…

Проснулся от противного вибрирования телефона, который я так и не вынул из кармана джинсов – будильник сообщал, что как бы десять пятнадцать натикало и пора двигать. Что ж, пора так пора.

Я подошёл к столу, на котором сиротело стоял мой кашерный мониторище с приличной такой диагональю. Жаль, его с собой забрать нельзя, зачахнет тут без меня, пылью покроется. Я провёл пальцем по идеально чистой поверхности – технику надо держать в идеальном состоянии, тогда она и работает лучше и вообще послушной и преданной становится. Проверено и не раз.

Пробежался взглядом по комнате – на полках минимум вещей – никогда не собирал ненужного барахла – к чему оно вообще? – везде порядок и чистота. Что ж, по крайней мере, не стыдно будет такую вот комнату родителям оставлять. Может, подселят к себе студента какого. Сейчас все на этом деньги делают. Не то, чтобы так уж много, но всё лучше, чем полезная жилплощадь пустовать будет. Нет, родители у меня, конечно, в деньгах не нуждаются, но как-то жаль эту комнату бесхозной оставлять.

Больше тут я задерживаться не стал, выглянул в коридор – темно и тихо. Спят. Прямо гора с плеч. Я, в обнимку с вещами, что ещё решил в рюкзак допихать, прокрался к шкафу у парадной двери и, вынув рюкзачище, принялся утрамбовывать в него принесённое.

Скрип ломинатной доски в зоне родительской спальни прозвучал неестественно громко – ещё бы, после практически абсолютной тишины. Интересно, кого ж из них нелёгкая подняла, да ещё и в коридор направила?

Я, едва не выругавшись вслух, присоединился к мега-рюкзаку и, прикрыв за нами дверцу, стал ждать дальнейших действий «противника». Надолго процесс ожидания не затянулся – мой родитель отправился в лучшее место подумать о жизни и, естественно, прикрыл за собой дверь. Лучшего момента для бегства не будет.

Я второпях вытряхнулся из своего укрытия, раскланялся перед шкафчиком за оказанное содействие и нырнул в залитый дежурным дневным светом коридор. Как раз, когда я запер теперь уже только родительскую входную дверь, из соседней вывалилась парочка страстно целующихся старшеклассников – Киоко со своим очередным кавалером. Что ж, фартануло ей, что предки её почти всю жизнь в командировках, ей бы моих, посмотрел бы я тогда, какой бы она смелой была. Вон только-только девятый закончила, а ведёт себя…хм, ладно, не будем о грустном. Сейчас многие дети такие. И проблема их воспитания уж точно не моя.

- О, Бьякуран, а мы тебя не заметили, - хихикнула шатенка, прислоняясь к стенке возле кнопки вызова лифта.

- Ну, и не замечали бы дальше, - отозвался я, как-то не особо горя желанием заводить разговор со школотой.

- Не получится, - покачала головой девчонка, - нам тоже на лифте ехать надо. Гулять пойдём, - тут её мутный взгляд, наконец, различил рюкзак, торчащий из-за моей спины, - а ты, куда с таким баулом? В поход?

- В поход, в поход, - буркнул я, уже начиная терять терпение в ожидании этого несносного лифта. И почему, как не окажусь с ним рядом, всегда происходит какая-то хрень. Проклятие лифтов, не иначе. Хоть фильм снимай.

Гадостная кабинка, наконец, соизволила раскрыть пред нами свои дверки, и мы, погрузившись в неё, ухнули вниз. Я опасался продолжения попыток Киоко сунуть свой нос в мою жизнь, но та отвлеклась на парня, который не упустил возможности, предоставляемой лифтом для пары влюблённых. А ничего, что тут как бы я ещё есть? Или им нравится, чтоб со свидетелями?

Наверное, впервые в жизни я так радовался первому этажу. Конечно, до главного эти двое не дошли, но что-то мне подсказывало: поедь мы с двадцатого, мне повезло бы куда меньше. Безнравственность сплошь и рядом, как выражается моя мать.

Наконец, я покинул пределы подъезда и вдохнул не свежий, конечно, но хотя бы прохладный, ночной воздух. Назад оглядываться не стал – ничего меня здесь не держит, а родители вообще на много этажей над моей головой, если так, то по идее задирать голову до противного хруста в шее нужно. 

- Ого, ты прям точно вовремя. Только набрать тебе хотел, - Шоичи вылез из своей черненькой легковушки – отцовский подарок на семнадцатилетие (до восемнадцати не дотерпел, загорелось ему машиной сына одарить и всё тут, даже права получить заставил преждевременно) – и открыл мне багажник.

- Чтоб я, да на свой побег опоздал? Ты как вчера родился, честное слово, - рюкзак перекочевал в свободное багажное пространство. Чёт не въеду я, на кой он вообще вылазил? Кнопкой же открыть можно. Мда, иногда даже у таких, как он, логика барахлит.

Запрыгнул в салон, негромко хлопнул дверкой. Даже пристегнулся, но с места мы так и не сдвинулись.

- С машиной что-то? – забеспокоился я.

- Да нет, порядок. Ты ничего не забыл?

- Неа, документы, карточку, технику – всё раз пять проверил, так что трогай, - но даже после моего дозволения снимать чёрную красавицу с ручника, он не повернул ключ зажигания. Ну что ещё-то?

Видя, что совершенно не собираюсь врубаться в то, на что он мне пытается намекнуть своим молчанием, он вздыхает и сам говорит, что неплохо бы и с родителями попрощаться. Опять его прошибло сентиментализмом. Ничего, я не ленивый. Когда надо и десять раз повторить могу, что если уж что-то решил, проще земной шарик с оси сместить, чем меня переубедить. Такой вот я. После всего пяти минут доходчивых объяснений до Эрии, наконец, дошла эта простая истина. Хотя, он вобщем-то всегда её знал. Просто попытался заставить меня поступить по совести, дабы самого это противное чувство потом не загрызло. Может, по нему и не скажешь, но он до жути впечатлительный. Просто скрывает это где-то очень глубоко в себе. Ну, это его дело. Лезть с клещами к нему в душу я не собираюсь. Захочет – сам скажет, что его тревожит.

Всю дорогу до ЖД вокзала проделали под наши любимые треки – ох и тусили под них несколько месяцев назад. Помню, мне тогда удалось каким-то чудом заставить его забросить книги на целую неделю – вечность, по меркам Шоичи – и уйти в так называемый загул. Да, кайфовое время было. Повторить бы.

Мой рюкзачище едва не рухнул с лавки на треснутый асфальт, когда поезд, гудя на весь вокзал, примчал к нашей платформе. И снова это чувство, будто это не вагонный состав движется, а перрон из-под ног уходит. С детства страдаю подобным глюком. Грусть печаль, тоска и драма.

Долго провожающим сидеть в вагоне не позволили, и уже через каких-то десять минут друг махнул мне рукой с перрона, после чего спрятал её в карман светло-серых штанов и просто стоял на месте, пока не превратился в бело-серое пятно в поле моего зрения.

Ничего. Это же не навсегда. К тому же человечество изобрело скайп, да и приезжать он сможет ко мне, или я к нему. А вот на месте хочешь, не хочешь, придётся новыми друзьями обзаводиться. Ну, я как-то не особенно против. Вроде не социофоб.

Кстати, о близости к обществу. Ничего против не имею, но в разумных количествах. А потому накопил на билетик на место купе. Верхнее, конечно. А что душно, не страшно. Не помру. Гораздо больше меня раздражает, когда лежишь на нижней полке, и кто-то постоянно лазит туда-сюда. Ещё более страшный вариант – едет компашка двумя-тремя соседними купе и тусит обязательно в твоём чуть ли не до утра. Нередко под спиртное – так оттяг получается эффектнее, на их взгляд.

В этот раз мне повезло, и никакой шумной компании не было, так что я, посетив интересное место на дорожку, провалился в сон.

Пробуждение выдалось впечатляющим – чуть не навернулся от резкого торможения. Хорошо, реакция нормальная – успел руки растопырить, так что чуть за ногу соседнего пассажира с верхней полки за собой не уволок. Благо он тоже в свой поручень вцепился вовремя. Косо глянул так на меня из-под золотистой чёлки и дальше дрыхнуть. Мирный, однако.

Через полчаса я уже полностью экипированный к предстоящему сражению с неизвестностью сидел на любезно предоставленном в моё распоряжение краешке нижней койки и попивал безвкусный чаёк. А какой он может быть в пакетиках? Да и кофе, который я так страстно люблю, у них вообще в наличии не оказалось. В это время мой сосед по верхней койке, кажется, понял, что жёстко так проспал, чуть ли не вылетел из купе, так же влетел в него через минуты три и начал второпях переодеваться. Ничего особенного в его телосложении не было. Пресс, как пресс. Ну, светло-золотистая кожа ровного тона, ну роста он не маленького. И на этом всё. Я круче.

По ходу, спалил он всё-таки мою надменную ухмылку, но так ни слова и не проронил, только сел на соседнюю уже пустующую койку и сделал несколько больших глотков колы. Как он пьёт её вообще? У меня от одного глотка зубы сводит, а тут литр в один присест. Ну, удачи тебе и твоей печени, блондинчик.

Пейзаж за окном уже давно сменился городским, так что в желудке поселился внушительный ком беспокойства. Ну, и чего ты, организм выкабеливаешься? Скоро разрулим всю ситуацию с неопределённостью, и всё будет кашерно.

Проводница объявила об остановке через семь минут, - а я всё не мог перестать пялиться на шикарный вид мегаполиса за окном. Вот это другое дело. Вот это по мне. Не то что, какая-то захудалая провинция. Брр, как вспомню, так вздрогну.

О, ну наконец-то замедляться стали. Я подхватил рюкзак и с лёгкостью закинул его за плечо, после чего стал продираться к выходу. Именно продираться, ибо ну слишком уж много желающих протолкаться к выходу обнаружилось. Да, пожалуйста, мне что жалко что ли? Только я всё равно раньше туда доберусь. Я-то по сравнению с ними – считай, налегке.

- Разрешите, - проводница учтиво отодвинула меня в сторону и одним ловким движением повернула замок достаточно широкой двери – не то, что в старых поездах на картинках, узенькие, маленькие, как будто не пассажиров с чемоданами возили, а дохляков одних, да дистрофов.

Наконец, поезд полностью остановился, и нам разрешили высадку. Отлично. Наконец-то я здесь. Я даже сам не сразу поверил, как оказался на широкой и красивой платформе столичного вокзала, что это всё со мной реально происходит. Но, тем не менее, так оно и было. Я стоял здесь, и передо мной было открыто будущее. Такое, какое я сам себе выберу. И пусть говорят о том, что это юношеский максимализм или ещё что, а я просто рассчитываю на себя и знаю, что добьюсь всего, чего захочу.

Вот при таком духовном подъёме я уже катил на электричке по верхней трассе. Как же здорово, что не в подземке – смогу налюбоваться и другой частью города. Пассажиров, правда, была тьма (утро, работа, работа, это у меня каникулы…скоро закончатся, иначе жить не на что будет, надо бы тоже себе какую-то подработку подыскать), но даже их чрезмерное количество не помешало мне наслаждаться переменами, начавшимися в моей жизни.

Всё-таки путешествие в электричках в часы пик – удовольствие не из приятных. Все ноги оттоптали. Ну, ничего. Я не обидчивый. Рюкзаком отомстил. Многие по достоинству оценили его исполинские размеры.

Я сверился с адресом, забитым в смарте, и бодрым шагом направился к нужному мне дому. Конечно, на его поиски пришлось потратить около часа, но, надеюсь это того стоило.

Когда я поднимался на четвёртый этаж – лифт, кажется, застрял где-то выше и теперь из него пытались вызволить несчастных жертв – меня чуть с ног не сбил какой-то парень. Даже не обернулся, гад, проверить, падаю я, не падаю. Мне кажется, даже если б рухнул со свёрнутой шеей у подножия лестницы – переступил бы и дальше побежал. Урод.

Уже предчувствуя какую-то лажу, зашёл в коридор, в котором находился вход в мои будущие «апартаменты», и едва успел в стеночку влипнуть, как мимо меня пролетела дамская сумочка, а вслед ей понеслись проникновенные маты. Ругались, судя по содержанию словесной потасовки, влюблённые. Ну, или уже бывшие, скорее всего. А хотя, нет. Вон мужик уже её к двери прижимает. Что-то в последнее время всем так и не терпится у меня на глазах любить друг друга. Что ж такое-то?

Слава богу, травмировать мою неокрепшую психику ещё больше они не стали и ушли в свою квартиру. Скатертью дорога. Наконец-то можно спокойно посмотреть на номера квартир без опасности быть прибитым летающими предметами разной степени тяжести. Блин, лучше б я не смотрел на этот чёртов номер. Вот какого хрена именно эта квартира моя, а?

Я даже в дверь звонить не стал. Не вынесу таких соседей и всё тут. Крышу свою драгоценную с ними потеряю, а мне ещё учиться и работать. Что ж, искать съёмное жильё конкретно сейчас нет абсолютно никакого желания, так что поеду сразу в выбранный мной вуз. Слава богу, с учёбой проблем никаких – медаль приятно грела душу, когда вручали, золотая такая. С таким аттестатом и приличным портфолио меня на бюджет с руками и ногами оторвут, только бы у них общага бесплатная была. Мне она жизненно необходима, хотя бы на первое время. Надеюсь, проникнутся.

Что ж, надежды оправдались даже больше, чем я рассчитывал. Меня без вопросов приняли, вступительные даже разрешили не сдавать. А поскольку юное дарование в моём лице из провинции, позволили заселиться в общежитие прямо сегодня. Ну, не чудо ли? А я вам отвечу – нет. Не зря я вкалывал все школьные годы, как проклятый, вот теперь, наконец, получил, то, что заслуживаю.

От моего испорченного утренним инцидентом настроения не осталось и следа, скажу больше – я пребывал в некоей эйфории – столько вопросов закрыл за этот день. О, а вот и общежитие. Ничё такое. Добротное. Я думал, хуже будет – на бюджетниках частенько экономят, чего уж там душой кривить.

Зарегистрировался на мини-ресепшене и, получив номер комнаты, отправился на пятый этаж. Прямо разнообразие этажей, чтоб их. Подошёл к пятьдесят четвёртому номеру и постучался – меня уже предупредили, что сожитель, такой же, как я, тоже раньше въехал. Ну и норм. Хорошо уже то, что нас хотя бы по двое в комнате, а не по четверо, как то бывает обычно.

Дверь открылась с большим опозданием. На пороге показался заспанный…блондин? Да что ж за напасть такая с ними?

- Привет, теперь я твой сосед, - проговорил я, почему-то страшно не довольный. И опять всё моё хорошее настроение в трубу вылетело. Эх.

- Привет, - отозвался он, прикрывая дверь, - ты не шуми, а то я не спал двое суток. Разбудишь – будешь с пола зубы собирать, - пообещал он, уже устроившись на своей кровати. Эдакое своеобразное приветствие. Я медленно выпрямился – до этого момента успел только рюкзак расстегнуть, чтоб пожитки вытащить – и пристально глянул на него:

- Ну, за твоими, так и быть, раз другой наклонюсь.

Парень медленно приоткрыл один глаз, а потом вытянул руку вперёд и изящно продемонстрировал мне длинный средний палец с тонким серебряным кольцом у основания.

Как там говорится? Из огня, да в полымя? Щас тебе будет, слащавая сволочь, и то и другое и третье на десерт, гарантирую. Буквально в два быстрых движения оказываюсь у его кровати и хватаю его за грудки, чтобы начистить смазливую физиономию, но тут понимаю, что не могу двинуться, поскольку у моей шеи блестит остриё внушающего трепет кинжальчика. Ого, коллекционное издание. Но, какого хрена оно делает у моего горла? Куда я попал вообще?