Пустите в Роман. Пушкинско-карамзинской барышней буду томиться в истоме. Но боюсь, что любезного милого друга съем с потрохами. Ощущая власть обращаюсь невыносимым диктатором. Жалуюсь на нежность скромность ранимость и обрубаю всем ноги.
Несчастье приносит мне невыразимое счастье.
-
Этот соленый воздух вокруг, какой же соленый воздух!
Лень или детская несамостоятельность? Боже, или кто ты там, пришли мне кого-то очень злого, чтобы проголосовал за жизнь вместо меня.