В одной комнате сидят три больших человека: король, священник и богач. Между ними стоит наемник, человек низкого происхождения и невеликого ума. И каждый из больших людей приказывает ему убить двух других. "Убей их, - говорит король, - ибо я твой законный правитель". "Убей их, - говорит священник, - ибо я приказываю тебе это от имени богов". "Убей их, - говорит богач, - и все это золото будет твоим". Скажите же - кто из них останется жив. а кто умрет?
 ...
      - ... Власть - странная штука, милорд. Вы уже разрешили загадку, которую я загадал вам тогда в гостинице?
      - Я задумывался над ней пару раз, - признался Тирион. - Король, священник и богач - кто умрет, а кто останется жив? Кому подчиняется наемник. У этой загадки нет ответа - вернее, их слишком много. Все зависит от человека с мечом.
      - Между тем он никто. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов - только кусок заостренной стали.
      - Этот кусок стали имеет власть над жизнью и смертью.
      - Истинно так... но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям?
 ...
      - Чего ты хочешь? Чтоб я разгадал твою проклятую загадку или чтобы голова у меня разболелась еще пуще?
      - Тогда я сам скажу, - улыбнулся Варис. - Власть помещается там, где человек верит, что она помещается. Ни больше ни меньше.
      - Значит, власть - всего лишь фиглярский трюк?
      - Тень на стене... но тени могут убивать. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.

      - Лорд Варис, - с улыбкой сказал Тирион, - я начинаю питать к вам странную привязанность. Может, я еще и убью вас, но, пожалуй, не без грусти.

      - Скажи, Брони, если бы я велел тебе убить младенца... маленькую девочку, грудную... ты бы сделал это? Без всяких вопросов?
      - Без всяких вопросов? Ну нет. - Наемник потер большой палец об указательный. - Я спросил бы сколько.

Давос потрогал ладанку, висящую на кожаном шнурке, обвитом вокруг шеи. Свои отрубленные пальцы он носил с собой на счастье, и сейчас счастье требовалось ему, как никогда.

      - Ты получишь свое золото, когда мы возьмем казну в Королевской Гавани. В Семи Королевствах нет человека честнее, чем Станнис Баратеон. Он свое слово сдержит. - Что за мир, подумал Давос, где контрабандисты низкого рода должны ручаться за честь королей?

Отец поддел цепь пальцами и дернул. Теону показалось, что у него сейчас оторвется голова, но цепь порвалась первой.
      - Моя дочь взяла себе в любовники топор, и я не потерплю, чтобы мой сын обвешивался побрякушками, как шлюха.

На третий день похода у них умер первый человек. Беззубый старик с мутными голубыми глазами свалился с седла и больше уже не поднялся, а час спустя его не стало. Кровяные мухи жужжали над трупом, перенося его злосчастье на живых.
      - Давно пора, - заявила Ирри, одна из служанок. - Человек не должен жить дольше, чем его зубы. - Остальные согласились с ней.

 Они разбили лагерь перед разоренным дворцом, на обдуваемой ветром площади, где между камнями росла призрак-трава. Дени послала мужчин обследовать руины. Они пошли неохотно, но все-таки пошли... и вскоре один покрытый шрамами старик вернулся, подпрыгивая и ухмыляясь, с руками, полными фиг. Плоды были маленькие и сморщенные, но люди накинулись на них, отталкивая друг друга и запихивая фиги себе за щеки.
      Другие посланцы тоже доложили о плодовых деревьях, укрытых в тайных садах за стенами домов. Агго нашел дворик, увитый лозами мелкого зеленого винограда, Чхого обнаружил колодец с чистой холодной водой. Попадались им и кости непогребенных с выбеленными солнцем, проломленными черепами.
      - Призраки, - бормотала Ирри. - Страшные духи. Нам нельзя оставаться здесь, кхалиси, - это их место.
      - Я не боюсь призраков. Драконы сильнее их. - (А фиги важнее.) - Ступайте с Чхику, найдите мне чистого песка для омовения и не докучайте больше своими глупыми разговорами.

 - Мало нам того, что мертвые встают, - сказал он Джону. - Старый Медведь хочет, чтоб они еще и заговорили. Это добром не кончится, ручаюсь. И кто сказал, что кости не лгут? Почему это мертвый должен быть правдивее или умнее, чем при жизни? Скорей всего он стал бы ныть и жаловаться - земля, мол, чересчур холодна, надгробная плита мала, да и червей у других побольше, чем у него...

Арья вниз головой нырнула в туннель, на глубину в пять футов. Грязь набилась ей в рот, но ничего, это был восхитительный вкус - земли, воды, червей, жизни. Под землей было темно и прохладно - наверху лилась кровь, ревел огонь, валил дым и визжали гибнущие животные.

Вырвав человеку язык, вы не докажете, что он лжец, а лишь дадите понять, что боитесь его слов.

      - Это все подождет, сначала цепь.
      - Прощения просим, милорд, но королева сказала, что тем, кто не представит работу в назначенном количестве, раздробят руки молотом - на собственной наковальне, милорд.
      Добрая Серсея - она всегда старается завоевать любовь народа.

 Если лягушку раскрасить полосками, тигром она от этого не станет.

      - Девчонка, девчонка. Думаешь, я такой же дурак, как все они?
      - Нет, ты еще глупее. Все знают, что в Ночной Дозор девчонок не берут.
      - Это верно. Не знаю, зачем Йорен тебя взял, но, думаю, какая-то причина у него была. Ты девчонка.
      -Нет!
      - Тогда достань свой стручок и пописай. Ну, давай.

В тускло освещенной галерее Джозет, мастер над конями, занимался верховой ездой особого рода. Он прижал к стене незнакомую Брану женщину, задрав ей юбки до пояса.

...сир Тантон из Фоссовеев красного яблока взобрался на стол и поклялся убить Сандора Клигана на поединке. К этой клятве, возможно, отнеслись бы более серьезно, не стань сир Тантон одной ногой в соусницу.

У Крастера десять пальцев и один хрен, поэтому считать он умеет только до одиннадцати.

Недруги оставляют наши тела волкам и воронам, а друзья закапывают, чтобы никто не нашел.

- Ты так долго пробыл в море, лордик? Или там, откуда ты приплыл, женщин вовсе не было?
- Были - но не такие, как ты.
- Почем тебе знать, какая я?
- Мои глаза тебя видят, мои уши слышат твой смех, и мой член встает, как мачта.

Ему шестнадцать, и он страдает злокачественной юношеской самоуверенностью, не смягченной ни единым проблеском юмора или сомнения и усугубленной надменностью, столь естественной для тех, кто рождается красивым, сильным и белокурым.

Волшебство способно на все: мертвые оживают, деревья говорят, а сломанные мальчики становятся рыцарями, когда вырастают.

Как они любят обещать чужие головы, эти люди, именующие себя королями.

- ... Я чувствую в себе задатки великого короля - сильного, но великодушного, умного, справедливого, усердного, верного друзьям и беспощадного к врагам, однако способного прощать, терпеливого...
- И скромного? - подсказала Кейтилин.
- Нет короля без порока, миледи, - засмеялся Ренли.