[350x466]
- Тускло. Слишком тускло, чтобы быть днём и слишком ярко, чтобы быть ночью. Этот миг застрял в пространстве света и не может сдвинуться с места уже многие часы. Секунды, минуты, часы, казалось бы, застыли без единого продвижения, - серые глаза под стать серому, практически бесцветному, дню неподвижно глядели из-под нахмуренных бровей. Чёрный плащ чуть развевался на по-летнему слабом ветерке. Длинные чёрные волосы ниспадали ровными прядями на спину. Тёмная одежда, тёмные мысли, тёмное от смуты время.
Одинокий человек стоял среди тишины, нарушаемой лишь ветром и шелестом листвы. В этот день птицы не пели, что вполне соответствовало настроению безразличия этого странника в стране мыслей. Жизнь становится понятней вдали от её проявлений, и кладбище вполне соответствует этому. На кладбище всегда стоит необычная тишина в независимости от того, близко ли, далеко ли оно от городской суеты и городского шума. Тишина помогает вдумываться во все мелочи, во все детали, подмечать малейшие нюансы. Возможно, именно поэтому он пришёл сюда. Никто не мешает абстрагироваться от окружающего или же слиться с ним полностью, без остатка.
Он стоял и смотрел на старые надгробия. Надгробия без надписей. Последние следы чьих-то жизней, утраченных много лет назад. Он смотрел на них и перед ним вспыхивали отрывки его собственной жизни. Для него жизнь никогда не была полной счастья и радости. За смертью отца последовала смерть любимой. Мысль о смерти начала постоянно преследовать его, а мысль о смерти ведёт за собой размышления о неизбежном конце, размышления ведут к философии и к окончательному мнению о предмете. По этому пути следовали его размышления, и они привели его к потере страха перед смертью. Смерть стала для него обычным физиологическим явлением, как дыхание или пищеварение. Она перестала быть таинством, вершимым высшим разумом. Страх смерти ушёл, его место сменило принятие.
Резкий порыв ветра отвлёк его от размышлений. Он спрыгнул с подножия памятника, на котором просидел долгое время. Ноги, давно не ходившие, были неподатливы, но они быстро покорились воле своего хозяина. Дорожка уходила вперёд, и юноша пошёл по ней, не думая, находясь под влиянием мрачных мыслей. Тяжёлые ботинки утаптывали и без того твёрдую кладбищенскую землю, особенно твёрдую летом. Полная апатия сменилась ожиданием чего-то могущего всё изменить.
Привычным движением он откинул волосы, зацепившиеся за его серьги в ухе. Окружающие считали, что девять серёг – это слишком. К тому же пирсинговая бровь не внушала людям доверия. Хотя какая разница, сколько у человека лишних отверстий на теле? Глупая ограниченность мешает нормально жить окружающим. Лишнее доказательство несовершенности людей.
Он любил кладбища за их неповторимую атмосферу: ты один, но в то же время вокруг тебя сотни людей, пусть мёртвых. Фотографии с надгробий неотступно следят за любым твоим движением. Возникает странное ощущение, что все эти люди знают всё о тебе, вплоть до твоих мыслей. Большинство людей не любят кладбища, они постоянно ждут появления чего-то сверхъестественного, жаждут удовлетворить своё ненасытное любопытство. Им и сладко, и страшно. Им кажется, что кладбище забирает у них их силы, они покидают царство мёртвых истощенными от своего постоянного ожидания.
Мудрость умерших всегда с нами. На кладбище её концентрация особенно велика. И он впитывал её, стараясь понять, как жить дальше. Поэтому его взгляд был особенно мрачен, сосредоточен, недвижен. В этот момент он был особенно красив: зелёные глаза, тонкие черты лица, задумчивое выражение лица и интригующий образ. Каждая проходящая девушка заинтересованно смотрела на него, но тут же опускала глаза, понимая, что он птица не её полёта. Он намного её выше. Рядом с ним она бы не смотрелась. А он никого не замечал, блуждая среди теней. Его имя было Фараон, король среди готов.
Впереди, на дорожке показалась тёмная фигура: тёмная одежда, тёмные волосы до шеи, яркие голубые глаза и твёрдый взгляд. Ещё издалека путник увидел Фараона, и твёрдость в его глазах сменилась радостью от неожиданной встречи. Он убыстрил свой шаг и через мгновение достиг своего друга.
- Фараон! Всё блуждаешь? – его губы тронула горькая улыбка – слишком дружны они были, чтобы его не касались беды друга.
Фараон поднял глаза. Он не вздрогнул от неожиданности. Он был слишком далёк в своих мыслях, чтобы его касалось что-то земное.
- А, Шаман. Постоянный поиск рано или поздно приведёт к выходу. А мне именно он и нужен, - ровный взгляд устремился в глаза брата по разуму. Тот в ответ лишь покачал головой – одного взгляда для него было достаточно, чтобы понять состояние самого близкого ему человека на протяжении вот уже десяти лет. Ни одна девушка не могла преодолеть этот рубеж. Слишком многое они пережили вместе.
Когда-то давно его мать сказала: «Пройдёт время, и твой друг станет частью тебя. Его радость станет твоей радостью, его боль – твоей болью. Это будет высшей точкой вашей дружбы». Сейчас, пытаясь поймать взгляд своего друга, он осознал это в полной мере. Как больно знать, что близкому человеку плохо и в то же время понимать, что помочь ничем ты не можешь. Эту боль Шаман испытывал уже неделю.
- Какой ты выход пытаешься найти? Куда он должен вести? – тяжело ему было видеть полную апатию.
- Главное, не куда он ведёт, а – откуда, - взгляд Фараона был тяжел. У Шамана было ощущение, что Фараон одновременно здесь, и что в этот же момент его нет. Страшно видеть, насколько мысли могут поглотить человека, - выход – это освобождение. Это награда за долгие поиски. Воспоминания давят, не дают вздохнуть. Скажи мне, ты чувствуешь запах цветов? – его глаза внезапно сверкнули.
- Чувствую. А ты разве нет?
- Нет. Не чувствую. Я не чувствую запах цветов, не чувствую вкус воды, тепло руки. Я чувствую лишь смертельную тоску. Наш мир настолько несовершенен, настолько грязен, настолько пуст, что мне страшно. Страшно завтра проснуться и очутиться в пустоте. Темно. Тихо. Пусто. Ни красок, ни звуков – ничего. Пустота отнюдь не ведёт за собой смерть. Она ведёт за собой вечность. А проводить вечность в пустоте – бессмысленно. Мир должен изменяться, а не стоять на месте.
- Ты проводишь целые дни за такими размышлениями? – взгляд Шамана теперь тоже был неподвижен. Его потрясало увиденное и услышанное.
- Человек – существо мыслящее. До смерти нужно успеть накопить какие-то знания. Смерть всегда рядом. Смерть – это конец и начало. Конец одной жизни – начало другой. Мудрость переходит от одной жизни к другой. И я нахожусь в процессе её накопления.
- Что ж. Если ты не хочешь пойти со мной… - Шаман посмотрел на Фараона и увидел, что его глаза опять отвернулись от него, - а ты, как я вижу, не хочешь, тогда я пойду. Не буду тебе мешать. Надеюсь, что если ты и не найдешь выход, то хотя бы обретёшь некое подобие душевного спокойствия.
- Да. Наверное, так будет лучше как для меня, так и для тебя. Кажется мне, что тебе не особо радостно меня видеть. Точнее не меня, а моё состояние.
- Ты прав. Радостного мало. Ну, я надеюсь, до встречи, - сказал Шаман, и если его глаза не были печальны, то печали и нет на свете.
Лёгкий ветерок шевельнул листву деревьев, стоящих рядом, и откинул волосы со лба Фараона. Тихий вздох сорвался с его губ – то был вздох человека, сознающего, как много ещё нужно сделать. Он перевёл взгляд на Шамана, успевшего стать лишь силуэтом на тусклом фоне. Брови Фараона сдвинулись в немом вздохе. Он развернулся и пошёл вглубь кладбища, туда, где ему никто не сможет помешать размышлять. Одиночество способствует размышлениям. Одиночество – причина.
С каждым шагом могилы становились всё древнее, степень ветхости повышалась. Так странно. Люди, так пекутся о том дне, когда они умрут, когда их призовёт Бог или же Дьявол. Они откладывают деньги на гроб, на памятник и на место, где всё это будет находиться. Однако, смотря на эту древность, на поломанные памятники, провалившуюся местами землю Фараон понимал, насколько бесполезны эти приготовления. Живя всю жизнь в комфорте, мы и пребывая мёртвыми, хотим находиться в удобном гробу. Хотя вряд ли кости что-либо чувствуют. Пример лишней расточительности. Суета.
Он понял, что прошёл достаточно. Лишних не будет. Нужные найдут. Сев на ветхий, полуразвалившийся обрубок дерева, Фараон посмотрел на небо. Тусклая серая масса вместо прозрачной синевы проглядывала сквозь вялую листву, давно не видевшую дождя. Спасение часто приходит слишком поздно.
Фараон сидел, ожидая чего-то. Малейшего изменения в окружающей его серости, малейшее движение, тихий вздох. Он сидел и ждал, но ничего не менялось. Не менялось и течение его мыслей.
Люди сотрясают воздух, пытаясь доказать то, что есть и то, чего нет и, возможно, не будет. Года проходят вереницей пустых страниц в книге мировой истории, жизнь останавливается и замирает, уступая месту безликому существованию. Чем дольше длится жизнь, тем меньше мы успеваем почувствовать. Чем дольше длится существование, тем быстрей забывается то, что было. Трупом человек становится не после смерти, а подчас задолго до. Так для чего мы живём? Чтобы умереть при жизни?
Лёгкий шорох достиг слуха Фараона. Через мгновение показалась тёмная фигура, о появлении которой возвестила осторожная поступь. Человек был одет в широкий лёгкий плащ, чёрным шлейфом тянущийся за своим хозяином. Глубокий капюшон закрывал лицо путника, однако издалека угадывалось, что сия фигура принадлежала девушке. Тонкая рука отодвинула ветки, мешающие пройти. Изящная нога ступила на твёрдую почву. Фараон поднял голову и его взгляд упал на непрошенного гостя, потревожившего спокойное течение его мыслей. Лёгкое удивление появилось в его взгляде, когда он увил необычную одежду девушки. Взгляд его ожил, продолжая излучать тусклое свечение, бравшее начало из тяжёлых дум. Руки фигуры поднялись и открыли лицо, скрывавшееся под капюшоном. Мягкая зелень глаз, прикрытых завесой из ресниц, плавный изгиб бровей, нежная твёрдость губ и густой шёлк длинных чёрных волос, тонкая бархатная кожа, изящные очертания шеи и плеч, и светлый взгляд, таящий в себе знания и мудрость. Мудрость человека, познавшего жизнь и не потерявшего Веру. Крайне редкое качество в наше время.
- Кто ты? Почему ты один сидишь вдали от людей? – она медленно подняла взгляд и посмотрела в глаза Фараону. В его глазах было темно и лишь в самой глубине мелькнула маленькая искорка надежды.
- Я – ещё одна забытая Богом душа, потерявшая направление и забывшая свою цель. Я ищу выход из тёмной комнаты без окон и дверей.
- Выход там, где вход. Не забывай это и ты никогда больше не потеряешься, - бесконечная мудрость и бесконечная нежность в её глазах сплелись в единое целое. Именно так смотрит Мать на горячо любимого ею ребёнка.
- Но что делать, если забыл, откуда пришёл?
- Главное – спокойствие и терпение. Остальное придёт в нужное время и в нужном месте.
- Но кто же Ты? И почему не прошла мимо, почему заметила меня?
- Моё имя – Ева. Меня остановил твой взгляд, Фараон, - теперь в её глазах появилась твёрдость. Так Судьба смотрит на человека, ожидающего своего приговора.
- Откуда ты знаешь моё имя? И зачем тогда спрашивала, кто я?
- Я не спрашивала твоё имя, я спросила: кто Ты? Ты мне ответил. А имя твоё мне известно уже давно. Пришло время, Фараон. Время уйти.
- Но куда? И, главное, зачем?
- Доверься мне. Ты всё узнаешь, когда настанет срок, - она протянула ему руку, приглашая подняться и начать их путешествие. Он с удивлением чувствовал безграничное доверие к этому странному созданию, появившемуся столь внезапно. Их взгляды соединились в одно целое.
Фараон поднялся с трухлявого остатка, некогда бывшим высоким древним деревом, повидавшем не одно поколение людей. Ни один лист не шевелился. Недавний ветер прекратился и уступил место глубокой тишине. Птицы молчали. Всё кладбище уснуло. Юноша шагнул навстречу девушке. Повернувшись, Ева повела его сквозь деревья к одной ей известной цели.
Прошёл не один час, а они всё шагали. Дорожка давно уже вывела их на окраину, где могилы превосходили своей древностью даже построенные на кладбище церкви.



..........не дописано......в процессе........