Безропотно вязнут в подошвах крупицами
Охапки замёрзших, сияющих бабочек.
Вяжу для зимы заострёнными спицами
Хрустальную ткань – паутину для лавочек.
Она здесь облепит и свору всех лампочек,
Стоящих вдоль улиц с железными шеями,
И плюхнется пузом на множество тряпочек,
Сошьётся с материей города звеньями.
Да только уже разлетается перьями
Надежда на правду; оденусь я в красное;
Не вяжется больше мой образ неделями,
Все нитки порвались на слове «прекрасное».
А ты, как решительность в кубе, и властное
Желанье, меня непременно с улыбкой,
Дозируя чувства, как что-то опасное,
Ты с грохотом пал, совершая ошибку.
Без матрицы – тела, без сил на попытку,
Сжимаю в ладони души твой бокал,
Что лопнет, создав непременную пытку,
Взамен в твои вены я впрысну дурман.
Ты здесь – шелуха, в духоте, опоздал,
Забылся, что мир из кристалликов снега,
А я ухожу через плёнку зеркал,
Чтоб дальше вязать свою ткань для побега.