К Обетованной, продолжение следует.

* * *
Время, чтоб все записать, разложить по нотам
самым простым размером; да и кого ты
здесь удивить хотел новизною слога -
Бродский и только Бродский будет итогом.

Вот самолет - поздоровайся с капитаном,
молча простившись с городом, беспрестанно
льющим в тебя надежды, стихи, любови,
тихо стоящим все время у изголовья.
Страшно лететь. Железные крылья сложим,
и ничего не вспомним, и подытожим -
если над чьей-то землей, несмотря на строфы,
в воздухе грянет предчувствие катастрофы,
скажем себе, что жизнь, как стихи, прекрасна -
и началась, и закончилась не напрасно.

Впрочем, все это фантазии; вдруг забрезжит
под облаками город на побережье
невыразимо близкий и золотой -
выйди в аэропорт и накинь пальто.
Лучшее, что мы когда-либо здесь видали,
эти чужие лица, чужие дали,
быстрая речь, земля из камней и пыли,
знаешь, какие страсти кипели, были
люди, которым известно все наперед?
Их никакая история не сотрет,
ибо кого стирать, размывать водою -
все уже стали Танахом и агадою,
камни сложились в их имена простые,
птичий полет, ладони твои пустые
пусть ощутят по буквам эти слова:
покуда ты жив, молитва твоя жива.