Мой друг Z. ненавидит бедность за то, что она ограничивает его возможности. Духовные ценности он ставит намного выше плотских, однако люди, увлекающиеся, например, классической музыкой, но при этом неряшливо одетые, ужасно причесанные, пренебрегающие своим внешним видом, потому что они «выше этого», вызывают в нем раздражение. По его представлениям, пренебрегая всеми этими вещами, они добровольно суживают свой кругозор и ставят себе ненужные границы. Он же хотел бы ничего не упускать из виду, быть всюду, всем и всеми, понимать в равной мере и щеголя, и бедняка, и философа, и слесаря. Всякое отрицание ему неприятно, всякое непонимание и отчуждение, холодом проходящее между людьми, приводит его в уныние. Он, конечно, понимает, что такой подход к жизни тоже есть отрицание, допустим, ограниченности, и что невозможно жить неизбирательно, впитывая в себя все подряд и не раздавая никаких оценок; но у него нет желания разбираться в таких противоречиях, он просто свободно и без особых рассуждений следует склонности своей природы.