[376x500]
Проезжая поворот на злосчастную дорогу, гетман – как ни боролся с собой, а не удержался, посмотрел туда, где так неожиданно и нелепо оборвалась жизнь его любимцев – знал что ни казки ни татарин не бросят на съедение волкам конские туши, знал насколько невыносимо увидеть ему смог освежеванных липпицаней, но и тянуло посмотреть –управились ли. Вот так он с повернутой вправо головой проезжал, да и наткнулся на поджидающего его на обочине Ле Вассера. Завидя гетмана тот, отряхивая панталоны поднялся с травы и вышел навстречу:
- У нас убавилось лошадей - козаки, что смогли загрузили, но места для меня как видете уже не хватило, - заговорил он по-французски с Евстафием и странно стало Евстафию слышать цокот его пикардо-нормандского говорка, среди будяков и маков балки Домачинки.
- Месье, вы будете смеяться, но французский совершенно по-другому звучит вне стен моего имения, а Ваша манера обходиться двумя падежами в сочетании с окситональныи ударениями и отсутствием преглагольных местоимений совершенно очаровательна – Ружинский сделал попытку « le muar eu go vnuele» - светской беседы, но тут же добавил вполне серьезно:
- С Вашей стороны по крайней мере было легкомысленно остаться тут на лесной дороге одному – вы ведь знаете - где-то поблизости скрывается эти не понятные нелюди – он покачал головой.
- Что ж мне было делать? Козаки и так уехали вдвоем на одной лошади, на вторую загрузили, гм-гм, - он сочувственно прокашлялся, - извиняюсь, мясо, сколько уместилось. Пленного татарина здесь никто бы в любом случае не оставил! Вот я и вызвался оставшуюся конину стеречь и дожидаться пока из усадьбы не приедут. К тому же я, признаюсь, искал с вами встречи наедине – так что...
- Так что придется нам последовать примеру запорожцев, кавалер Боплан. Дидя мой изрядно пропотел, и ваших неподражаемых панталон мне жаль, но, - гетман покосился туда где под тополями было навалена прикрытая крапивой мясо липпицаней, - беседовать тут, вдыхая запах конины, пока бунчужные не пришлют за вами козака с лошадью, - это уж увольте. – Дидя, повезешь. что ли француза или откажешься, – шутливо обратился к задвигавшему ушами, при упоминании его имени коню.
- Все то вы шутите князь, а я вот дожидаясь вас, напротив - расчитывал на вашу серьезность.
- Что ж извольте - я весь внимание, только, видете ли, зная расторопность моих слуг, я все же посоветовал бы вам принять мое предложение и отправиться со мной вдвоем на одном коне, не искушая судьбу в этом несчАстливом месте.
- Считайте?что оно уже принято, князь –ваш дестриа и троих вывезет. Принимаю предложение, но не из-за опасения встречи с этим вашим, soit disant, степным монстром, который, конечно же, окажетсяся, выжившим из ума сельским алкоголиком, возомнившим себя вурдалаком. Полагаю, вам еще предоставится возможность убедиться в том, что Ле Вассеры не только владеют искусством картографии, но и вполне могут постоять за себя, впрочем я хотел поговорить не об этом, - он поднял глаза на гетмана. – Ружинский похлопал ладонью коня по крупу сзади себя:
- Так садитесь же, право, шевалье – вдвоем дорога в два раза короче, а с приятным собеседником в три.
-Уж не знаю насколько приятным собеседником окажусь я на этот раз, mon signore - кавалер Боплан устроился на крупе коня позади гетмана.
- Вот как? - Искренне удивился Евстафий, – ну что же слушаю вас, любезный, говорите без церемоний.
-Да, я солдат, и скажу без церемоний – вы, дорогой мой, самым нелепым образом перебарщивайте в том, что касается этой вашей ключницы Глаши.
- Вы в самом деле так считаете, шевалье? – гетман слегка нахлестнул жеребца.
- Да, считаю Ваша Светлость, более того я в этом глубоко убежден.
- Я не склонен предаваться иллюзиям – моя фаворитка настоящая jeune fille fatale (роковая женщина) и к тому же, не забывайте – она изобличена как ведьма и пособница оборотня, что же вас смущает в этом, довольно простом деле
- Ну уж так и fille fatale! Признаться, смущает даже не она, а ваша совершенно очевидная предвзятость, князь.
- А еще, что вам еще не понравилось, кавалер? Ну кроме этой самой моей предвзятости – что беспокоит вашу возвышенную натуру.
- Ну вот - вы опять шутить изволите, князь - кавалер недовольно заерзал на крупе дриганта-дестриа, - Глаша на самом деле просто СЧИТАЕТ себя пособницей демонических сил. Ликантропия это болезнь и вам это не хуже моего известно – француз укоризненно вздохнул. – Скорее всего это ваш тиун – оборотень «бета» если не «гамма» - не тянет он ну ника на «альфу», а она просто впечатлительная молодая особа, попавшая под его влияние.
- Я застал ее, ворожащей в его хате в одной блузке, без верхней и нижней юбок! Он с ним и подстреленным там чего-то ... - Ружинский сплюнул. Или, может, вы полагаете, Ле Вассер, что сношение с «гамма»-оборотнем менее предосудительно, чем с «альфой»?
- Это все ревность, мой друг - обычная ревность - сестра жадности, вам намерещилось черт знает что! Вот вы скажите мне по совести, - если бы ключница выхаживала оборотня каким нибудь не столь экстравагантным способом, а просто поила его укрепляющим снадобьем – вы бы и в этом случае были бы так же непреклонны? Вина колдуна, как и всякого другого, определяется судом, в нашем случае трибуналом святой инквизиции, он же в случае необходимости принимает решение о применнении пыток по отношении к нераскаявшимся. Вас, дорогой мой князь, возмутило не столько волхвование ключницы оборотню, сколько ее возможная любовная связь с ним – приревновали вы ее, вот и принялись косы драть как мужлан, горячий вы человек! А ведь взгляните на ситуацию трезво - ну какой из него любовник со стрелой-то в груди, а? – Гетман через плечо взглянул в глаза собеседнику, вздохнул:
- Признаю, не стоило devant le gens ( при прислуге) – я согласен с вами , шевалье, но это только отчасти. Что касается судопроизводства знаю я, Ле Вассер, как в суде святой инквизиции добиваются признания вины. - Мое рукоприкладство - сущий пустяк, по сравнению с их методами! Вам это известно не хуже меня, - вот и не корите меня моей жестокостью, которая на деле вовсе и не жестокость, а так, пустяк, несдержанность...
- Любопытно, - что же в таком случае, по вашему, является жестокостью. -Ле Вассер, усмехнулся. - Вами двигало чувство обманутого любовника- давайте уж на чистоту, раз мы заговорили о инквизиции в таком непозволительном, при других обстоятельствах контексте. Давайте начистоту, князь – вы ведь ревнуете, признайтесь.
- Пусть и так, вам то что? – гетман слегка повысил голос. – Я наказал ее, и наказал бы в любом случае – даже не будь она ведьмой. Досталось бы и Петру, да только он мне, знаете, - неровня. - Но я-то вам, надеюсь, ровня? – быстро и неожиданно серезно спросил шевалье у Ружинского. - По вашей логике и мне следовало бы опасаться последствий всей этой и впрямь неприглядной истории. Между тем я спокоен и даже, в каком-то смысле, весел. Я ведь знаете, князь, признаюсь, как и вы не остался равнодушным к прелестям ключницы. Ах, что за чудо, эта ваша Глафира – право князь, вы обладатель бесценного сокровища, а сокровищам свойственно переходить из рук в руки,мой друг!
- Уж не хотите ли вы сказать мне шевалье, что ключница пользовалась вашей благосклонностью, - невозмутимо уточнил Евстафий, но голос его мгновенно сел от волнения.
- Если вам так угодно, князь. – Ничего не заметив, беспечно продолжил Боплан. - Но скорее, я добивался ее внимания, чем она моего. Так или иначе мне удалось заинтересовать ее проявлениями нежностей традиционных в lieu de naissance, в моей милой Нормандии и явившимися откровением для этой бесхитростной дщери приднепровский степей. Насколько мне дОстало педагогического таланта я научил ей некоторым веселым азам «Камасутры» для начинающих, преподданые мне во время моей службы в Калькуте, выпускницами тамошнего лупанария, и, немного, совсем немного, мадагаскарской эротической мистики – костюмчики, там, разные, - маски... - ничего серьезного, мой друг – мы с ней шалили, давая полную свободу устам и перстам, и никогда не шли дальше этого, - верьте мне, - она всегда хранила уважение к своему господину. Готов биться о заклад, что и вашему тиуну-оборотню досталось не больше чем мне остальным - так, - он пожал плечами – совсем немного меда из ее лона.
- Черт вас возьми, старый развратник – рассмеялся Евстафий, то-то вы мне приснились давеча неглиже рядом с Глафирой! Хотя причем тут мурза и еще эта змея выползающая из сладкого места... Евстафий озадачено поскреб бритый затылок.
- Как змея?!
- Да уж так , месье Гийом, - что приснилось – то приснилось: Глафира в чем мать родила, верхом на черепахе, позади неё вы и мурза тоже нагие стоите младенцев на руках няньчите, а Глаша моя вас за мужские выши достоянства держит – крепко, так властно держит... Да-с!Ну-ну я вас слушаю...
- Это все от вашего увлечения чтением старинных книг, князь, - слегка покраснев, с притворным оживлением воскликнул шевалье. – Вот скажите мне к примеру что ва изволили читать вчера перед сном?
- Да не читал я вовсе перед сном, шевалье! С чего вы взяли? – Я с ключницой забавлялся – какое уж тут чтение! – Хотя постойте – читал, да читал перед приходом ключницы! Читал Снорри Стурлсона!
- Ха! – Вот вам и змея! А – Глаша, естественно в образе прекрасной Фрейи.
- Допустим, - а при чем здесь татарин?
- Вот кто здесь не причем, так это татарин, - с жаром заверил ревнивца француз. - Этот уж точно - только ходит и млеет! – Оба расхохотались. На этом их увлекательная и поучительная беседа, к моему вящему, и что-то подсказывает и твоему, сожалению, мой читатель, оборвалась и теперь в ближайшее время ни нам, ни гетману не удастся послушать набюдательного кавалера, который по обычной европской манере шпионить где нипопадя, - все разузнал о том где, когда и к кому, припадала сладкими устами и нежными персями своими, развращенная им красавица, «давая полную свободу устам и перстам», одновременно храня уважение к своему хозяину.