То, что он сделал с итальянской модой, можно сравнить только с бунтом Мартина Лютера против папской власти. Правоверный католик в жизни, Джорджо Армани оказался неистовым протестантом в творчестве. Ничего лишнего, скромная аскеза черного и белого, все оттенки песочного и пепельного. Бесконечные сочетания маренго и микроскопической клетки, нежно-шершавого твида и чуть примятого льна. Идеальная униформа, одинаково подходящая, как для утонченных интеллектуалов, так и для накачанных bodyguards. Маэстро никогда не скрывал, что питал особое пристрастие к большому стилю Голливуда. Он любил кино, но еще больше - звезд, которые платили ему преданной взаимностью.
"Американский жиголо"
Первый приступ арманимании охватил прогрессивное человечество почти пятьдесят лет назад. Именно столько времени прошло с тех пор, как Ричард Гир, тогда еще жгучий брюнет с волчьими затравленными глазами на худом. породистом лице, впервые надел в фильме American Gigolo костюм от Armani.
Американская мечта наконец-то начала приобретать товарный вид. На свалку истории отправились культовые джинсы, ковбойские сапоги, клетчатые рубашки, касторовые широкополые шляпы, белые носки и булавки для галстуков с фальшивыми бриллиантами. Если что-нибудь из этой амуниции еще и осталось в американском гардеробе, то только как дань ностальгическим вкусам.
Всеамериканский жиголо научился ценить итальянское качество, отличать родимую вискозу от импортного шелка, носить облегающие сексуальные слипы вместо семейных трусов в целомудренную клетку и никогда не надевать галстук с платочком из одной ткани
Фактически Армани сыграл за Гира то, что ему предписывал сценарий: класс, молодость, секс, беспечный эгоцентризм, врожденный вкус к роскоши и богатству. Странное дело, но одетый Гир выглядел гораздо убедительнее, чем в постельных сценах, где он равнодушно, будто в общественном душе, демонстрировал свою загорелую наготу. И в этом, похоже, ему тоже подыграл итальянский модельер, который, как никто, умеет создать вокруг своего клиента ауру всеобщего притяжения и желания.
Конечно, было бы нелепо утверждать, что с Армани началась мужская мода в Голливуде. Вовсе нет, и до него голливудские герои одевались неплохо, но это была мужская мода с заметным лондонским акцентом, с почтительной оглядкой на форсайтовские вкусы Сэвил Роу.
Джорджо Армани, Ричард Гир и Лорен Хаттон. Лондон. 2003г.
Армани был первым, кто предложил совершенно новый эталон мужской элегантности. Классической по пропорциям, но нескучной по форме. Безупречной по крою, но актуальной по стилю. На самом деле это была революция, первой которую оценили… женщины.
Они захотели для себя все то же самое: просторные пиджаки, белые рубахи, которые можно было носить на выпуск, широкие брюки с живописными складками у пояса. Соблазненные Американским жиголо, они по трогательной привычке влюбленных «женщин всех времен» бросились наперебой примерять вещи из его гардероба, втайне надеясь, облачившись в них, стать чуть ближе к объекту своих желаний и снов.
Но в том-то и дело, что в вещах от Armani они становились ближе не только к экранному Ричарду Гиру, а к таким понятиям, как скромность, сдержанность, изящество, хороший вкус… Армани открыл для них, что можно быть одетой очень просто, но эта простота будет выглядеть дороже самых шикарных вечерних туалетов haute couture.
Самые привередливые и независимые звезды Голливуда, меньше всего поддающиеся уговорам промоутеров, дружно как по команде влились в ряды верных арманиманов: Мишель Пфайфер и Глен Глосс, Джоди Фостер и Эшли Джадд, Эмма Томпсон и Кейт Бланшетт, Вуди Харрельсон и Джон Траволта, Аль Пачино и Арнольд Шварцнеггер, не говоря уже о Ричарде Гире. Все они носили и носят Armani, нисколько не боясь быть заподозренными в том, что являются ходячей рекламой знаменитой марки.
Во-первых, известно, что Армани, как и все богатые люди, был скуп и никому никогда не платил за удовольствие носить его одежду.
А во-вторых, сама репутация этих звезд позволяет предположить, что они могут себе позволить роскошь носить только то, что им идет или очень нравится. А про Armani доподлинно было известно, что его вещи идут всем. Мужчинам и женщинам, молодым и не очень, худым и в теле, поклонникам подчеркнуто маскулинного стиля и приверженцам трогательной, беззащитной женственности.
Анна Винтур и Джорджо Армани. Презентация выставки «Супергерои:Мода и фэнтэзи»
Каждый находит здесь, что ему больше по душе и по фигуре. Его марка до сих состоит из десятка линий: от haute couture Armani Prive до вполне доступных Armani Jeans. От парфюма до мебели и аксессуаров для дома из коллекции Armani casa.
Про его личную жизнь было известно мало. Интервью он давать не любил. По-английски не говорил. Про личную жизнь предпочитал не распространяться. Но для своих немалых лет до последнего выглядел молодцом. Среднего роста, с тренированным телом многоборца, всегда в черной майке-безрукаве, чтобы видны были накачанные мускулы и отсутствие всякого намека на живот. Каждый день много лет подряд он начинал с ритуальнымх отжимов в персональном спорткомплексе на своей вилле в Брони под Миланом. Любимая обувь – кроссовки, которые он с большой неохотой менял на туфли, и то для этого должны быть весьма серьезные поводы.
Вообще создатель идеального мужского костюма в повседневной жизни предпочитал майки, джинсы, кроссовки на босу ногу. В этом виде он давал интервью, выходил на финальные поклоны во время своих показов, вел переговоры.
Нет, Армани не старался обмануть свой возраст, не косил под молоденького. Просто была в нем эта пружинистая легкость, веселый напор. Достаточно было взглянуть, как он лихо взбегал по мраморным ступеням своего миланского офиса на Borgonuovo 21, сверкая загорелыми щиколотками из-под черных джинсов. Словно шел на мировой рекорд.
…Мы общались с ним несколько раз в Милане, и один раз, когда он приезжал в Москву открывать свой бутик в Третьяковском проезде в 2004. Собранный, внутренне напряженный, закрытый, глядящий строго и выжидательно сквозь стекла своих очков в круглой серебряной оправе. На все вопросы у него уже были заготовленные ответы. И лишь один раз волна чего-то похожего на волнение пробежала по его лицу, когда я спросил его о Серджио Галеотти, его бизнес-партнере и близком друге, умершем в 1987 году. Потом мне объяснили, что этого делать ни в коем случае было нельзя. Ни в одном из своих интервью Маэстро никогда не говорил о личной жизни. Но тогда в Третьяковском проезде он был неожиданно великодушен. И даже ответил мне с обезоруживающей прямотой, что не проходит дня, чтобы он не вспоминал и не думал о своем покойном друге.
После показа, на который собралась вся Москва, компания Mercury закатила роскошную дискотеку. Плясали все. Я поймал взгляд Армани, одиноко притулившегося в углу между кофрами и ящиками. Он был похож на князя Салину из «Леопарда», безразлично и устало взирающего
на веселящуюся толпу перед тем, как покинуть этот московский бал.