Мы на любовь наложим вето,

притормозим на вираже.

За поворот уходит лето,

что говорить - ушло уже.

Простим его - оно старалось:

и третий Спас, и звон, и жалость,

прищур густого сентября,

и зряшность дум, что всё не зря,

и хруст надежд с утра на лужах,

что выйдет ветреник-мороз -

и будут вздохи не всерьез,

и хмель отчаянно закружит,

и свет прольётся по садам

и дальше, дальше... где-то там.

Мы на любовь наложим вето,

забудем вешний календарь.

Позавчерашняя газета

в корабль не сложится, как встарь -

и разомкнутся наши руки,

и разольются в лужах звуки,

и будем порознь - ты да я,

и год закружится с нуля,

придет уверенно сочельник,

крещенский звон, февральский дым.

Мы будем честно верить им,

и жить в тепле, и жаждать денег,

и избегать забот и драк -

и разве плохо, если так?

Не повернуть, не стать моложе.

Уйдут снега попутной лжи,

и год уверенно проложит

дороги новой виражи,

приложит май свое лекало,

отголосит Иван Купала,

и мы, не смея больше сметь,

смешаем золото и медь...

Куда спешить? устало лето

и прилегло у сентября,

и листья бешено горят

"мы-на-любовь-наложим-вето".

Уймите их, судьбе назло -

ещё светло,

ещё светло.