Ты снишься мне.
Это случилось ровно 50 лет тому назад. 6 июня 1975 года. Как обычно, в тот вечер я сидел у телевизора. 10-ый класс. На носу выпускные экзамены. Надо готовиться. В голове звенящая пустота. А тут она! У меня и сейчас перед глазами ее выход: черное длинное платье, туфли на платформе, грива волос. Я еще не знал, какого цвета у нее волосы. Телевизор был черно-белый. Помню, как дикторша с характерным болгарским акцентом объявила за кадром: «Алла Пугачева. Советский Союз»
Улицы грустят, грустит луна,
Вновь я нахожусь во власти сна
Лишь одной мечтой живу, дышу,
Если б это было наяву…
Ее голос мгновенно заполнил все вокруг - и сцену, и зал, и болгарский Слынчев Бряг, и все наши «рубины» и «темпы», а вскоре - и весь эфир 1/6 суши на земле, все эти радио «маяки», утренние почты, рабочие полдни, встречи с песней.
Ты снишься мне,
Ты снишься мне…
Наверное, в жизни каждого поколения непременно должен случиться миг счастья под иностранным названием «The Star is Born». Звезда родилась… Так было, когда появилась ливерпульская четверка в своих карденовских френчах, когда Майкл Джексон впервые прошелся по сцене своей нереальной «лунной походкой», когда Земфира спела про «трещинки». Больше всего это похоже на любовь с первого взгляда. Солнечный удар. Миг узнавания себя в другом, в другом облике, образе, голосе. Недаром первый диск Пугачевой назывался «Зеркало души». Мы все, и стар и млад, увидели в этом зеркале себя. Без различия возраста, пола, социального положения. Увидели себя такими, какими нам хотелось бы быть. Бесстрашными, талантливыми, свободными, красивыми!
О, если б это было наяву,
Ты снишься мне…
Нет, конечно, многие знали Пугачеву и до «Орфея». К этому времени у нее даже имелись свои поклонники. Визжащие девочки в мини и робкие энтэровские работники, приходившие к ней концерты с желтыми тюльпанами. Ее мгновенно вычислил и полюбил Микаэл Таривердиев, тонкий ценитель красивых женских голосов. «Любовь - это, что ребятам понять не дано, любовь - это, что бывает во взрослом кино» (эстетский фильм «Король Олень». Кто не знает- она там пела за Валентину Малявину). Многим было памятно ее выступление на конкурсе артистов эстрады в Москве, когда она завоевала почетное третье место (вот бы только вспомнить, кто получил первые два!).
- Хорошо бы, хорошо-о-о было бы конечно…
А после заливистых трелей а‘la Джоан Бааз она вдруг без паузы выдавала в зал с каменным лицом, как постановление партсобрания: «Целоваться вволю». И зал мгновенно отзывался влюбленным смехом.
В каждом ее появлении было столько дерзкой игры, веселой самоиронии, какой-то нездешней свободы, о которых на самом деле никто на советской эстраде никогда не помышлял. Казалось, что она вся состояла из острых локтей, ключиц, длинных рук, рыжей гривы. И это ее имя, такое удобное для скандирования в зале или потом под окнами ее дома на улице Горького. И, конечно, голос, который нельзя было не спутать ни с каким другим…
- Ты снишься мне, ты снишься мне
Тревожными ночами
Ты снишься мне,
То весел ты…
Какой восторг вдруг охватывал душу после этих ее джазовых фиоритур, нетерпеливых взмахов руками и страстных криков-призывов, от которых потом заводились и неистовствовали стадионы. А ведь это был еще вовсю Советский Союз. Брежневский палеолит. Доисторический 1975 год. Дружественная Болгария. Тем не менее международный конкурс. Что подумают о нас иностранцы? Да ничего не подумают! Они обалдели.
И потом, когда она там же, на «Орфее», спела своего эпохального «Арлекино», а три года спустя в Сопоте - «Все могут короли». И когда впервые вышла на сцену Олимпии в Париже… Реакция у всех была одна - изумление и восторг. Такого не может быть, потому что не может быть никогда… Казалось, что все эти ее победы, триумфы, все ее песни, мгновенно становившиеся мегахитами, необъяснимым образом приближали наше светлое завтра. Что оно наступит уже очень скоро. И его уже не отменить, не запретить никаким ветхим кремлевским дядечкам, которые сами тайком любили послушать ее на своих ближних и дальних дачах. И первой о том, что их время скоро закончится, пропела, прокричала, возвестила на весь мир она.
И случилось это ровно 50 лет назад! Я тому свидетель. Московский десятиклассник, напрочь забывший, что у него завтра выпускной экзамен.
