- Ну конечно же! – от этой широкой и до жуткого дружелюбной улыбке, которой я ответил ей, мне и самому стало как-то не по себе, но моя милая шизофреническая принцесса чертовски права. Нужно скорее заселить Женечку в квартиру… Цып-цып-цып, кролик… Иди в свою клетку, ты же любишь сыр? Кис-кис-кис, кролик, залезай поглубже, я закрою дверцу. И пойду за своим молоточком. И возьму в руки скальпель и все инструменты по очереди. Презентую твой глазик Верее на день рождения, и на именины отдам ей второй. Давай же, кролик, цып-цып-цып, иди в клетку, захлопнется дверца, чтобы потом не открыться уже. А Верея, Верея… Почему ты такая… Такая красивая и такая… Эй, Винни! Ну-ка живо принеси мне нужное слово. В моей голове столько слов, что половина из них годятся мне в диагноз, только строчек не хватит. Я точно спятил. Впрочем, может ли спятить уже сумасшедший? Видно может, разве что… от любви.
Винни! Молчи! Как тебе не стыдно говорить такие вещи про взрослого ученого человека! Как мне не стыдно сваливать собственное идиотское признание на плюшевого медведя, который даже не мой…
Мы пошли к моей машине, детки сели на сиденья, я крутил в руках ключи. Что-то внутренний монолог мне напоминает дурные стишки, только без рифмы, только без смысла и… Ты попал, доктор Гессе. Цып-цып-цып, Доктор Гессе, иди в свою клетку, ты же любишь хорошеньких милых девушек с пышным букетом разного рода отклонений? Кис-кис-кис, Доктор Гессе, все глубже и глубже запутался в мыслях, играй ими как клубком шерстяных ниток, попробуй найти хоть одну здравую. И закрой дверцу. И возьми молоточек, скальпель, все инструменты по очереди или просто… Признай свое безоговорочное и полное… поражение?.. нет, сумасшествие. На почве. Не. Разделенной. Любви. Давай же, Доктор Гессе, цып-цып-цып, иди в клетку, захлопнется дверца, чтобы потом не открыться уже.
- Черт, заклинило! – проклятая материальность мысль. Я дергал дверцу, а она ни в какую. Ну что за день такой?! Все из-за этого Жени. Все из-за моей прекрасной Вереи. Да нет… Все из-за тебя, Винни! Но ты чертовски удобная личность, как легко на тебя списывать все, что не хочешь приписывать самому себе.
- Ой, Вы такой смешной, Клар… - Верея остановилась на полуслове, спохватившись, потом старательно, по слогам вы-го-во-ри-ла мое имя. – Валь-тер Кар-ло-вич, это же так просто – открыть дверь.
После этих ее слов дверца открылась как по волшебству. О, моя ненаглядная больная, о, моя прекрасная королева, моя драгоценная хозяйка хозяина вселенной… до чего же ты способная… Это ведь ты, ты, ты. Не твой чертов милый мальчик, не Винни даже, а ты… А если… если бы сейчас что-то случилось, куда серьезнее что-то, опасное что-то, смертельное , может… ты бы… спасла меня силой своих сокрытых от меня, к несчастью, мыслей?.. Ты бы смогла ли… опровергнуть законы природы, физики, законы жизни и смерти… и сделать невозможное, не возможное ни при каких условиях, совсем не реальное… куда значительнее и страшнее наших с тобой и этим Женечкой, глазки которого так и просятся в баночку к твоим именинам, фокусов?.. Ради какого-то там… Звездочета?.. Забавно было бы посмотреть на это… и… Стоп! Мысль материальна, черт бы ее побрал! Нечего думать о плохом. Лучше думать о Верее. О Верее в полотенце после душа. Ну или просто о Верее… Черт. Префронтальная лоботомия, префронтальная лоботомия!
- Может, Вы уже сядете за руль? – усмехнулся Женя. Смейся, смейся, кроличек, смейся, пока зубки целы, пока язычок на месте, смейся, смейся, глупый кролик, посмотрим, кто посмеется последним.
- Хи-хи-хи, - звонкий голосок Вереи. Ну, конечно же, вот кто. Безусловно, моя безумная лабораторная крыска выйдет победительницей. Да я сам с радостью уступлю ей это звание, да и все, что угодно, потому что… Винни, подскажи!
- А ты не торопись, мой юный друг, жизнь, ее вообще торопить глупо, а то пройдет, не заметишь, как кончилась, - угроза?! Где угроза?! Какая еще угроза!? Нет здесь никакой угрозы! Так, совет. Совет старшего товарища. Я же человек мудрый. Вот и могу философствовать, когда захочу. Мудрый, но далеко не здоровый, черт возьми. Я наконец занял свое место на водительском кресле, завел автомобиль силой мысли – а что? Все свои, все особенные, все все знают и умеют… да нет, просто они заняты, смотрят друг на друга, полоумная красавица и вредный гадкий мальчишка, лабораторные голубки, чуть ли не воркуют. Сейчас хоть что делай, хоть конец света устраивай, не заметят, черт бы их побрал. Как же я хочу добраться до светловолосой головешки Женечки, до его замечтательного мозга и разобраться, в чем тут дело! Как же я хочу жить в прекрасном и веселом мире парафрении со своей очаровательной мономанией! Как же я хочу… Верею? Да нет, хуже. Как же я хочу, чтобы моя королева чокнутых была… со мной? Нет, еще хуже. Счастлива. Пусть. Даже. С. Этим. Проклятым. Прекрасным. Гадким. Принцем. Который. Должен. Стать. Главным. Украшением. Моего. Некроскопического. Аутопсийного. Стола.
- Женя, а у тебя какой любимый цвет? – спросила Верея кролика, кролик только хотел ответить крыске, как я его перебил. И правильно. А то узнает Верея про его любимый цвет, будет просить новое платье в тон. А зачем? А чтобы понравится ненаглядному проклятому Женечке. А он и так рад, а нечего его еще больше радовать. А восторг – это тоже стресс, ему вредно.
- Женя, Женя, а ты не волнуешься о своей девушке, а? Бедная Рита, одна поехала домой… А квартал не спокойный, - сказал я, поймал на себе злой взгляд Вереи. Спасибо, милая моя мания, что не равнодушный.
- С ней все будет в порядке, - невозмутимо ответил Принц. Ну конечно! Милый мальчик уже обо всем позаботился и оградил своих близких от бед лет на десять вперед. Близких… А семья-то у него есть? Может, усыновить Женечку, воспитать, как следует… И будет Верея его доброй безумной мачехой! О чем я думаю, господи…
- Ну… Раз ты так уверен, Женя… Только знаешь… - я посерьезнел до невозможного, даже стало грустно самому. – Это так странно. Она ведь… твоя девушка… она же любит тебя, наверное, и верит, а ты… так просто… бросаешь ее… даже в таких мелочах… - о Боги, я не просто доктор Гессе, я Гамлет, Отелло и король Лир в одном лице, сколько чувства, сколько эмоций! Ну кто бы не поверил.
- У нас с Ритой довольно свободные отношения, - заявил Женя, Верея как-то даже покраснела и улыбнулась. Ну что ж… Все довольны, не так ли? Верея теперь знает, что ее чертов Принц не так уж и любит свою… Злую Ведьму? Ну пусть так. Я теперь знаю, что Верея знает, что ее чертов Принц не так уж и любит свою Злую Ведьму, только Злая Ведьма не знает, но… Может, ее тоже обрадовать? Может, отвлечься на нее? Чтобы уж точно ВСЕ были довольны. Счастливое чертово тридевятое королевство: безумная Принцесса с гадким Принцем, несчастный сумасшедший Звездочет со Злой, но весьма даже ничего так Ведьмой. И плевать, что все должно быть не так. Впрочем, как раз так и должно. Но кого волнуют, черт побери, чувства каких-то Звездочетов и Ведьм?! Лишь бы Их Высочествам было хорошо. Впрочем, Женечке будет еще лучше. Без лобных долей. И без глазок. А то баночка заскучала, все ждет, ждет, ждет, когда в ней глазки заспиртую и презентуют прекрасной и несравненной Сумасшедшей с большой букве, девчонке, которая мало того, что сама сошла с ума, так и меня сводит… этой своей очаровательностью. И тонким ароматом своей прекрасной кожи, своих волос, своего букета болезней. И, конечно уж, невероятными глазами, которые сами по себе, одни только они достойны куда большего, чем этот вшивый Принц.
- Приехали, - объявил я, разрушая тишину, которая вдруг воцарилась в салоне. Даже Винни молчал. Кстати, как ты там, друг? Завидую тебе. Моя королева не расстается с тобой. Наша хозяйка, черт бы меня, тебя, ее… - Ну? Пойдем смотреть квартиру? – дружелюбно спросил я. Клетку, клетку, клетку! Цып-цып-цып, кролик, иди в свою клетку, ты же любишь сыр?
- Уже? – удивилась Верея. Она растерянно хлопала длинными ресницами и прижимала Винни к своей груди. Цып-цып-цып, Доктор Гессе, примите-распишитесь, вот он, Ваш очаровательный приговор.