Если Человек эпохи Возрождения боролся с Творцом (в моем мифе, скажем, ибо "реальное положение дел" - это отсутствие "единой картинки" вообще), то Поэт-теург борется с миром.
Ему свойственно мироборчество.
При этом он уповает не на "внешнего бога" - который и есть бог мира - а на то невысказываемое, что остается всегда "за" увиденным, услышанным, сказанным, сделанным.
В этом мироборчестве есть величайший риск, ибо и сам борец ничего не знает о своих силах, не знает, "спасен ли он", есть ли у него двойник где-то в Вечности.
Поэт-теург ввязывается в схватку слепо, отрицая бесполезную мышиную суету академической философии.