Я хожу по дому в белой тунике, как привидение, по привычке как-то странно искривив шею, наклонив голову и выпрямив спину. На улице я превращаюсь в обезьяну, если не засуну руки в карманы, и чувствую себя "большой бибизяной", и от этого глухие рывки внутри меня начинают биться сильнее. Это душа рвется наружу, когда слез уже нет, и нечему выходить из моего медленно умирающего тела.

А прямо на площади, откуда-то из под снега вытекает горная река и мчится, рассекая круглый асфальт на "здесь можно в кедах" и "а вот здесь понадобятся хорошие ботинки". Переплывая весенние моря, текут пассажиры улиц, насилу распахивая глаза от "томительной бессонной ночи", а может быть из-за слишком яркого света.

Жизнь потеряла свою жизненность. Жизнь потеряла свой смысл. Вместе с теми нечаянными слезами из меня вытекает желание учиться, желание поступить, желание танцевать, желание подшить юбку, желание пойти в ней 10 апреля, желание вообще пойти 10 апреля на Арбат, желание увидеть народ в школе, желание вообще пойти в школу, желание слушать плеер, желание мыться, желание есть, желание идти на занятия, желание ехать куда-то, желание спать, желание ходить, желание сидеть, желание любить.

Я скоро умру.

Желание петь. Я не ощущаю даже его, хотя все еще пою, даже неосознанно. Я никогда не разучусь петь.

Я пекла блины и не ощущала их вкуса.

Верно, недосахарила.

Жизнь потеряла смысл.

Как выяснилось, все эти толпы просвященной модной молодежи, презирающих всех не модных, можно с легкость завоевать. Одно маленького безумное решение - и они аплодируют тебе, признавая тебя. Оказалось, что дружить со мной - значит "быть в теме". Ощущаешь себя этаким лидером самой главной и популярной местной группы молодежи, в которую все мечтают попасть и хоть раз поговорить с тобой.

Я всего-то танцевала около Щуки, и только-то потому, что очень хотелось и было лень просто так 15 минут ждать их. Вначале ко мне подошел дяденька-студент с прекрасными глазами и долго рассказывал, как он занимался танцами, как я "классно танцуешь!!", как ему это нравится, и что он "на публику бы не смог". Публика...пфф...затем какие-то мальчики там, ближе ко входу-выходу, начали изображать Майкла Джексона и меня подбодрять. Затем уже такой ничего себе дяденька, только очень робкий, попросил автографа.

*no comments*

Возмущалась я долго. Он ретировался. Мальчики кричали: а нам не дашь?!! Когда я поднялась туда, группа ММ зааплодировала. Я покраснела и поскорее сбежала с друзьями - но поняла одну достаточно простую вещь. Уважают не тех, кто в теме. Уважают смелых. Уважают достойных. Уважают просто за безумие.

За силу.

Но публика ничего не значила для меня в тот момент. Я только танцевала. Вокруг стояли машины. Был только танец, я и машины, которых нельзя было задеть.

Больше никого.

Как жаль, что сейчас моя спина разгибается только дома, а лицо и вовсе не меняет своего "никакого" настроения.

Звони, телефон. Мне все равно. Я никуда не пойду...никуда...ни туда, ни на Арбат...как пуста моя жизнь без одного-единственного чувства...как пуста моя жизнь, имея так много, без одного-единственного чувства.

Я скоро умру.