Так жена рвет в ярости чулки, потеряв надежду их заштопать, так автопилоту вопреки самолет рывком уходит в штопор, так баран с тупым упорством бьет черным лбом об изгородь кашары - я поплыл, я тронулся, как лед, и ночами напролет снятся мне кошмары! (...) Я верчусь, мечусь, впадаю в детство, думал, дурь мою уймут года - а выходит никуда от нее не деться, а выходит ни-ку-да от нее не деться!

Иващенко и Васильев, ИВАСИ

Когда мне плохо - чаще всего я просто разговариваю сам с собой в тишине заснеженного Мира. На моем подоконнике все там же все так же бьются капли от безысходности о железный лист. И железный лист скупо стонет: за что мне это, я не хочу с вами, я чужой здесь! И капли вторят ему: мы все чужие здесь, братец.

Мы все чужие здесь, братец...

Светлый. Чудесный. Солнце осветило твое маленькое личико, когда тебе было пару минут от рождения и на тебя смотрело запотевшее от счастья лицо матери. Она так была счастлива подарить кому-то жизнь. Если бы она могла подарить тебе еще и счастье и свободу и все то, о чем мечтала свою жизнь - она бы не задумываясь это сделала, чего бы ей этого не стоило. Знай это, когда будешь стонать под градом капель, кончающих свою жизнь на твоей холодной щеке...

Когда мне хорошо - я пляшу и пою вместе с солнечными зайчиками. Ты знаешь, братец, милый мой друг, мне так сильно жаль всех, кто не может вместе со мной и зайчиками вот так...так сильно жаль их.

Когда мне просто хочется поделиться с людьми чем-то, подарить им что-то, заставить их оглянуться на горящую свечу - я пишу сюда.

Все так просто, братик.

Улыбайтесь.