[500x375]
Путешествие в страну Насреддина.
Бухара

В бытность мою оператором, волею редакции, занесло меня в среднюю Азию. Снимали мы ролик о народных узбекских промыслах. Фильм заказала золотошвейная фабрика в Ташкенте, знаменитая своими изделиями на весь Восток.
Это была фантастическая командировка в страну сказок Шахеризады и великих мастеров. Путь наш лежал через всю страну – от Бухары до Ташкента. Удивительное для нас, жителей средней полосы России, началось прямо с того момента, когда открылась дверь самолёта.
Бухара, как известно, расположена в ферганской долине, которая граничит с Голодной степью. Стоял апрель. Из Москвы мы вылетели в тёплых куртках, так как было весьма не жарко. В самолёте температура воздуха 21-22 С0. А тут, когда распахнулась дверь, в салон ударила жара, как будто мы попали в сауну. 45 С0. Вах! Мы привыкли, что когда дует ветер, становится прохладнее - здесь же ветер пустыни заставлял ёжиться от усиленного жара. Но… Мы выехали из аэропорта, и нам стало не до жары – кругом раскинулась волшебная страна Аладдина. Хлопковые поля. Люди в полосатых халатах. На дороге среди машин ослики, гружёные тяжёлыми хурджинами. Серебристые тополя на фоне седого марева неба. О таком пейзаже мне доводилось только читать.
Впереди нас ждал ещё один сюрприз. Помните фильм «Хаджа Насреддин в Бухаре» со Свердлиным в главной роли? Так вот первым встречал нас Насреддин верхом на своём знаменитом ослике. Да, да! Прямо кадр из фильма. Есть в старом городе такой ансамбль, называется он Ляби-Хауз.
Ляби-Хауз (фарси "берег", букв. "губа водоёма", или "побережье пруда" ) - это название территории, которая окружает один из немногих сохранившихся до наших дней прудов (хаузов) в Бухаре. До установления Советской власти в Бухаре было много подобных прудов, которые служили источниками воды для жителей города. Но у прудов была дурная слава, так как они являются распространителями болезней. Поэтому по большей части хаузы постепенно были осушены в период 1920 - 30 гг. Ляби-Хауз уцелел из-за того, что он является центром великолепного архитектурного ансамбля, который создавался в течении 16 и 17 веков, и который почти не изменился с тех пор.
Так вот, неподалеку стоит статуя, изображающая Насреддина, который как бы направляется к чайхане, расположенной здесь же у пруда. С сопровождающим нас представителем заказчика мы должны были встретиться как раз в этой чайхане. Сама чайхана утопает в зелени. За столами расположились колоритнейшие личности из местных, сплошь мужского пола. Редактором в нашей группе была женщина, и её появление вызвало недоумённые взгляды присутствующих. Позже мы узнали, что по местным обычаем женщина не должна появляться в общественных местах вроде чайханы, ибо это место что-то вроде мужского клуба, а благочестивой мусульманке непристало находиться среди мужчин.
О, Аллах, великий и всемилостивейший! Какие же здесь были типажи! Какое это было искушение – схватить камеру и снимать, снимать, снимать…
За самым дальним столом сидел аксакал в полном национальном костюме. Он отрезал тонкие кусочки дыни ножом знаменитой ручной выделки и запивал зелёным чаем из пиалы с дивным орнаментом. Возраст его не поддавался определению. Лицо смуглое от природы загорело на солнце почти до черноты, а ветер пустыни покрыл его многочисленными и глубокими морщинами. Рядом с аксакалом сидела огромная хищная птица, видимо беркут. Время от времени беркут клевал хозяина в локоть, и тогда тот доставал из кожаного мешочка мясо и отрезал кусочек своему пернатому другу. За соседним столом разыгрывалась партия в шеш-беш, под непременное возлияние чая. За игрой наблюдало несколько человек. Они неторопливо обсуждали очередные ходы. Иногда кто-нибудь доставал из рукава халата или из-за пояса нечто похожее на маленькую сушеную тыкву (как я узнал позже, так это и есть) с плотно пригнанной крышкой и украшенную резьбой и разноцветным орнаментом, вытряхивал себе на ладонь некую смесь и отправлял её в рот. Это оказалось местной разновидностью жевательного табака. Смесь видимо жгучая, вызывающая обильное слюноотделение. За другим столом что-то обсуждали. Вообще молодых среди посетителей чайханы почти не было, в основном здесь прибывали в неторопливом времяпрепровождении люди старшего поколения. Наверное, поэтому они в основном были одеты в традиционные халаты и шаровары, подпоясанные пестрыми кушаками. Задником для этой фантастической мизансцены служила яркая мозаика, от времени не потерявшая своего великолепия и красочности.
Не смотря на назойливое наличие вопящей магнитолы, меня не покидало чувство пребывания в средневековье.