По имеющимся в нашем распоряжении документам можно предположить, что еврейская община края была довольно пассивна в политическом отношении, склоняясь к поддержке скорее буржуазных, а не пролетарских партий. Достаточно сказать, что на 1 декабря 1921 г. в Тюменской городской организации РКП(б) состояло всего 8 евреев, при общем количестве членов 900 чел. Для сравнения: в то же время в организации состояло 25 поляков, 10 украинцев, 6 китайцев и корейцев[1].

Крестьянское восстание 1921 года, охватившее районы, где проживало подавляющее большинство населения губернии, стало апогеем и в то же время финалом гражданской войны на территории края. В связи с этим интересным представляется вопрос, как же складывались отношения повстанцев с местными евреямиω

В качестве источниковой базы исследования выступают сообщения Тюменского ГубЧК за 1921 г., отдельные документы партийных органов, а также публикации в тюменской газете «Трудовой набат» и газете повстанцев «Голос народной армии».

С осени 1920 г. в сводках Тюменской ГубЧК появляются сообщения об антисемитских листовках, носивших в то же время ярко выраженную антикоммунистическую направленность. В сентябре на пристани Каратунка Туринского уезда были обнаружены прокламации, где лозунг «Да здравствуют Еврейские вожди» соседствовал с ёрническим «Сколько раз Вы сегодня пообедали» и «Если Вы товарищи голодны, то пойте III-й Интернационал»[2]. Накануне ноябрьских праздников на территории Ишимского уезда распространялись листовки, в которых говорилось, что «жидовское советское правительство забирает хлеб [и] отправляет его в Палестину в жидовское царство»[3].

Прямые сообщения об антисемитизме в рядах повстанцев немногочисленны, однако косвенных подтверждений этого достаточно. Большую часть последних выявлена в газете повстанцев в виде регулярно появлявшихся публикаций с осуждением антисемитских настроений в их среде. Так в марте 1921 г. на собрании тобольского гарнизона повстанцев имели место антисемитские выступления, о чём с осуждением сообщал «Голос народной армии» в рассказе об очередном заседании Крестьянско-Городского Совета – высшего органа гражданской власти в Тобольске и уезде. При этом подчёркивалось, что «Крестьянско-Городской Совет считает своим долгом заявить, что в свободной России все граждане её, без различия национальности и религии, являются равноправными перед законом»[4].

Интересная, но нуждающаяся в проверке информация содержится в статье «О Тобольской «народной власти» (беседа с председателем губернской чрезвычайной комиссии т. Студитовым)», опубликованной 1 июня 1921 г. в газете «Трудовой набат». Под заголовком «Архиерей не пошёл с ними» сообщается, что «на одном из заседаний совета ставился вопрос в определённой форме о погроме евреев, но это им не удалось, т.к. «они» чувствовали свою неустойчивость». При этом «большую роль в предотвращении погрома сыграл архиерей, который не только не благословил погромщиков на «их» дело, но даже выступил против «их» с речью»[5]. Очевидно, не всегда удавалось своевременно пресечь антисемитские выступления. Так в апреле сообщалось, что прапорщик Шмидт был арестован повстанцами и, по слухам, убит, поскольку его приняли за еврея[6].

В политическом отчёте Тюменского губкома РКП(б) за февраль-март 1921 г. в перечне наиболее характерных лозунгов повстанцев антисемитские призывы отсутствуют. Однако заслуживает внимания оговорка составителей отчёта о том, что «другие черносотенные лозунги наблюдались в отдельных местах, когда оголтелое кулачество не выдерживало тона и ускользало из-под руководства своих более толковых вожаков»[7].

Здесь же косвенно подтверждается предположение о расхождении, которое существовало по национальному вопросу между руководителями и рядовыми участниками восстания. В документе говорится, что после закрепления повстанцев в Тобольске «немедленно появилась и открытая чёрная сотня… Тобольским правителям пришлось обратиться с воззванием к населению с призывом не поддаваться на агитацию черносотенных купцов спекулянтов и пр.»[8].

В апреле сообщалось, что в Тюмени и ряде других населённых пунктов распространялись листовки с призывами «Долой евреев», «Долой еврейскую власть», «Бей жидов». Причём соседствовали они с лозунгом повстанцев «В борьбе обретёшь ты право своё»[9].

К лету основные силы повстанцев были разгромлены, сопротивление оказывали лишь разрозненные партизанские группы. Отсутствие контроля со стороны более образованных руководителей привело к росту в среде восставшего крестьянства антисемитских настроений. Так в сентябре на ст. Маслянской были обнаружены рукописные прокламации следующего содержания: 1. «Долой жидов и коммунистов ибо они угнетатели». Подпись – партизан ДУБОВ /25/VIII-21 г. 2. «Долой коммунистов грабителей и жидов правителей». Подпись – бандиты ДУБОВ и ОРЛОВ, 25/VIII-21 г. 3. «Товарищи, прошло уже 4 года как у нас существует советская власть, а что мы видели от нея хорошее с каждым годом прожить становится всё хуже и хуже. Коммунисты, жиды и комиссары только и знают, что грабить крестьян и рабочих. Товарищи, ещё раз призываю организуйтесь и возставайте. Долой коммунистов, да здравствуют восставшие крестьяне. Подпись – возставшие крестьяне бандиты Дубов и Орлов 25/VIII-21 г.»[10].

Характеризуя отношение повстанцев к евреям, следует отметить, что в сознании широких масс населения произошло наложение традиционного антирелигиозного антисемитизма на антикоммунистические настроения, когда евреи стали восприниматься как олицетворение новой безбожной власти. В августе в сводке, характеризующей религиозные настроения крестьянства губернии и его отношение к декрету об отделении церкви от государства, говорится, что крестьяне, «уяснившие себе его смысл» относятся к нововведению враждебно, воспринимая этот декрет как богохульство. Совершено же оно, по их мнение, только потому, что «у власти сидят «жиды» ненавидящие Христа, а потому и старающиеся надругаться над ним и его служителями». Составителями сводки отмечалось широкое распространение подобных настроений[11].

Парадоксальность ситуации заключается в том, что ярко выраженный интернационализм был характерной чертой официальной пропаганды повстанцев. В то же время по многим публикациям чувствуется, что их авторы не просто рассуждают о национальном вопросе, а ведут ожесточённую полемику с оппонентами – многочисленными и находящимися в рядах сторонников восставших. К примеру, 6 апреля в «Голосе народной армии» была опубликована статья «Что не надо забывать», в которой рассказывалось о том, как царское правительство натравливало угнетённый народ на евреев, поляков и других инородцев, говорилось, что «нельзя в каком-либо преступлении обвинять огульно нацию». Примечателен псевдоним автора – «Русский»[12].

Мы не располагаем данными и о каких-либо целенаправленных репрессиях повстанцев против еврейского населения. Так, в списках членов и кандидатов Ишимской, Тюменской, Тобольской и Туринской организаций РКП(б), погибших при подавлении восстания, из 506 чел. только 11 чел. с некоторой долей условности (по именам и фамилиям) могут быть отнесены к евреям[13]. В списке коммунистов, расстрелянных в Тобольской тюрьме со 2 февраля по 3 апреля 1921 г., из 46 чел. только двое были евреями[14].

О неоднозначности отношений между повстанцами и еврейским населением говорит и такой факт. В списках пожертвований, поступивших в Тобольский Главный Штаб Народной Армии, которые регулярно публиковались в газете повстанцев, среди жертвователей встречается целый ряд еврейских фамилий. Свой взнос внесла и еврейская община Тобольска, передавшая на нужды Народной Армии 133 тыс. руб., а также большое количество одежды и обуви. Это было второе по величине пожертвование, больший вклад внесла только вся Городовая волость (249 558 руб.), остальные взносы не превышали 10 тыс. руб.[15] Это ещё раз подтверждает наш тезис о консерватизме еврейской общины края, выражавшемся в первую очередь в сотрудничестве с любой властью и перманентном антикоммунизме.

Таким образом, отношения повстанцев с еврейским населением губернии можно охарактеризовать как неоднозначные, что было вызвано неоднородным составом самих участников восстания. В то время как более образованные лидеры движения активно проповедовали идеологию интернационализма, среди рядовых повстанцев широкое распространение получили антисемитские настроения, тесно переплетавшиеся с религиозной нетерпимостью и антикоммунизмом.

Станислав Белов

---