Сжигаю мосты
Гарин, Левитанский

Горящими листьями пахнет в саду.
Прощайте, я больше сюда не приду.
Дымится бумага, чернеют листы -
Сжигаю мосты, сжигаю мосты.

Чернеют листы, тяжелеет рука,
Бикфордовым шнуром дымится строка.
Последние листья, деревья пусты -
Сжигаю мосты, сжигаю мосты.

Чернеют листы, тяжелеет рука,
Бикфордовым шнуром дымится строка.
Последние листья, деревья пусты -
Сжигаю мосты.

Прощайте, прощальный свершаю обряд.
Осенние листья, как порох, горят.
И капли на стеклах, как слезы, чисты.
Сжигаю мосты, сжигаю мосты.

Я больше уже не приду в этот сад,
Иду, чтоб уже не вернуться назад.
До ранней зеленой последней звезды -
Сжигаю мосты.


Всего и надо, что вглядеться...
Левитанский

Всего и надо, что вглядеться, — боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.

Всего и надо, что вчитаться, — боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою —
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка — она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.

Но вот глаза — они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.

Мне тем и горек мой сегодняшний удел —
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел.