Вот и начались Святки- дни беззаботные,веселые.В старину на Руси очень любили это праздничное двухнеделье...Впрочем,давайте полистаем страницы
старинных книг.Например,изданную в Рязани в1887 году книгу исследователя Рязанского края Селиванова В.В. Книга называется : Год русского земледельца." и посвящена жизни и быту крестьян Зарайского уезда Рязанской губернии.
[620x466]
"На кануне Рождества, т. е. в Рождественский сочельник, многие православные, до появления первой звезды на небе, не едят ничего. Так как зимний день не долог, то и ожидание звезды бывает не продолжительно. В этот день, с утра, ко¬гда только что затопят печи, в избах начинают печ блины а молодые бабы и девки, собравшись гурьбою, ходятъ по улице и кличат коледу. Подойдут под окно
какой-нибудь избы, и запоют голосом протяжным и заунывным: «Коледа, подай блина, коледа! Не подадите блина —коледа! Корову за рога—коледа! Подадите блина, прочь пойдем—коледа!» При звуках этой песни оконце избы, под которым они поют, открывается, и протянутая из него щедрая рука наделяет певиц горячими блинами; потом колядницы идут далее и, проходя от одной избы к другой и продолжая кликать под окнами коледу, обходят всю деревню. Иная веселая баба наварит овсянаго киселя, и, прежде нежели примется завтра¬кать, пропоет:
Коледа, коледа!
Отворяй ворота!
Мороз , мороз, не бей наш овес!
Лен, да конопи
Как хочешь колоти!
В вечеру, в господских домах, как подо все дванадеся¬тые праздники, служатся всенощная; столовая и лакейская господского дома наполняются народом всехъ полов и возрастов. Самый праздник Рождества Христова, как и все боль¬шие праздники, православный народ начинает заутреней и обедней. Потом в домах разговляются, обедают и отдыхают. После обеда, в господский дом опять приезжает священник с крестом и святою водою. Зажигается пред образом в зале свеча, собирается все семейство с домочадцами; а священник с дьячками, пропев тропарь и кондак празднику, и дав каждому присутствующему поцеловать крест, снимает облечение и остается пить чай. Иные священники привозят с собою отпущенных, по случаю праздников, на побывку из духовного училища сыновей, которые произносят в стихах поздравительные приветствия, за что, разумеется, вознаграждаются конфетами, коврижками или чем-нибудь подобным. На другой день священник с крестом и причтом обходит все дворы своего прихода, в каждой избе славит Христа и, кроме неболь¬шой платы деньгами, получает как он, так и дьячек, по пирогу четверти в три длиною, большею частью из ситной му¬ки. На третий день начинаются Святки, т. е., дни наряжанья, гаданий и проч.
Впрочем, когда в избах запылают лучины, или зажгутся сальники или свечи, молодые парни, бабы и девки затеваютъ наряжаться. Наряды для этого маскарада очень не дороги, и все нужное под руками. Бабы одеваются стариками, парни старуха¬ми, девки цыганками, и все то
подчас так оденется, что просто ни на что не похоже; но главных условий два: первое, чтоб нарядиться как. можно уродливее и смешнее, а второе, чтоб наряженного не скоро могли узнать. Выворачивается шерстью вверх овчинная шуба, нередко сшитая в перемежку из овчин черных и белых; за спину набивается солома, представляющая горб; длинная, всклокоченная борода и всклоко¬ченные волосы подвязываются из пакли; вместо кушака, обрывок веревки, в руках—дубина, и старик готов. Иная баба ухитряется надеть шушун рукавами на ноги, а полы подвяжет под шею; иной молодец завернется в дырявую и гряз¬ную дерюгу; другой, напялив на себя мешокъ, уберет голову в мочалы, или оденется домовым, чертом и т. п., и все-то личины в этом роде; но вымыслам и конца нету, а потому исчислить все наряды не возможно. Наряженные ходят по избам и, сообразно принятым ими на себя личинам, говорят не своим голосом, шутят, острят, и возбуждают непринуж¬денные, иногда чуть не истерические, порывы хохота. Войдя в избу и поприветствовав хозяев, наряженные поют и пляшут, и пляски эти своим безобразием и изобретательностью совер¬шенно соответствуют нарядам. Старик выделывает удивительные и преотчетливые фигуры ногами, но кончает тем что от мнимого изнеможения и усталости спотыкается и летит на пол вверх тормашками. Иная сухая старуха, с угловаты¬ми движениями, обыкновенно разыгрываемая рослым детиною, сначала пляшет скромно и жеманно, но потом пускается в присядку, или кувыркается через голову.... Наряженных из избы в избу всегда нровожает толпа ребятишек, которые от чистого сердца радуются веселым вечером Святок. Под Но¬вый Год вечером опять собирается толпа молодежи: ходят под окнами и поютъ авсень или по- ихнему усень, и также, как в коледу, выпрашивают съестных иодачек. Положим, что хозяина дома, под чьим окном собрались затейщицы кликать авсеня, зовут Степаном, тогда они ноют:
На Стешшушке куделюшка, да-ту-усень,
Да не сами завивались, да-ту-усень,
Завивала ему матушка, да-ту-усень,
Завивала, приговаривала, да-ту-усень;
Реки-озера разольются, да-ту-усень,
А кудри не разовьются, да ту-усень;
Не ломайся, да все подай, да-ту-усень,
Не тряси, да все понеси, да-ту-усень.
Не пора-ли, сударь, игриц дарить? да-ту-усень,
Не рублем, не полтиною, да-ту-усень,
Золотою гривною, да-ту-усень.
Они поют, а им подают, кто пирога, кто кусок вареной свинины, -подают, что у кого случится на ту пору. Вечер под Новый Год исключительно посвящается гаданиям, в следующем роде: когда бьют к празднику свинью, то от свиной туши отрежут хвостик и спрячут; в святочный вечер, ко¬гда молодым ребятам и девкам вздумается погадать, то хво¬стик вненесут в избу, изрежут поперек кружечками на несколько частей, и всякий, участвующий в этой игре, получает свой кружечек, вздевает его на деревянную тычину и, заняв свое место в общем кругу, тычинку с свининой водружает перед собою в пол, т. е. в щель, которых между половиц всегда много. Окончив эти приготовления, в избу внускают собаку, и у кого у первого собака схватит кружечек хвостика, то если парень, то женится непременно, а если девка, то на тот же год выходить ей замуж. Подслушивают разговоры под окнами: ежели в разговоре иомянется рубаха, то подслу¬шивающей или подслушивающая жди себе смерти; если помянут хомут, то лошадь недобрые люди со двора сведут. А то так пойдет девушка на огород, ляжет там спиною на ровный снег, раскинет руки и потом, чтоб отпечатка своего на снегу не испортить, старается подняться прямо на ноги, что иногда делается с помощью другой, такой же проказницы-девушки; на другой день приходит и смотрит то место, где лежала: ежели отпечаток чист и ясен, то выдти за муж; ежели-ж снег изсечен на отпечатке, то предвещает горе. Хоронят золото, но не по рукам, какъ это водится обыкновенно в купеческих и барских домах, а ставят на стол четыре блюда, покрытые полотенцами или платками. В одно блюдо кладут уголь, в другое печинку, т. е. кусок сухой глины от печки, в третье-щетку, в четвертое—кольцо. Хор девушек поет:
Уж я золото хороню,
Чисто серебро прокачу;
Я у батюшки во дому
- и проч. И под эту песню, гадающая девушка вынимает на удачу из блюда судьбу свою: ежели вынет уголь, то ей предстоят дурная участь; ежели печинку, то смерть; ежели щетку, то будет у ней старый муж; и ежели вынет кольцо, то будет жить в радости, и муж будет молодой.