В 2011 году исполняется 150 лет со дня рождения нашего замечательного земляка, художника, педагога, этнографа, патриота родного края, Ефима Фаддеевича Грушина. К великому сожалению, имя его совершенно незаслуженно предано забвению. Понятно наше стремление гордиться такими земляками, как И.П. Павлов, И.В. Мичурин, С.А.Есенин, И.И. Срезневский. Но ведь и И.И. Срезневский, например, хоть и великий ученый, но родился и жил не на Рязанской земле, а только обрел на ней свой вечный покой. Е.Ф. Грушин не может претендовать на звание звезды первой величины, но всю свою жизнь посвятил служению России, служению родному краю, им он отдал все свои таланты без остатка.
Наше знакомство с Ефимом Фаддеевичем состоялось в 1986 году, когда в «Приокской правде» была опубликована заметка профессора Н.Борисова из Ленинграда «Должен числиться крестьянином…». Н.Борисов пишет, что с творчеством художника он впервые встретился в комиссионном магазине в Ленинграде в 1950-х годах. На этюде была изображена околица какой-то деревни с домиками, крытыми соломой, без единой трубы. Потом была встреча с другой работой в Музее истории религии и атеизма – «Погибшая нива». Главный сюжет – засуха в Рязанской губернии. Убитые горем старик со старухой стоят у погибших посевов. Позировали художнику его родители. Позже Н. Борисов познакомился с зятем художника – ленинградцем К.Н. Федоровым, в квартире которого висело до трех десятков этюдов, картин и академических рисунков. На них были изображены село Свинчус, окружающая его природа, крестьянские типы в различных местных одеждах.
В известном словаре С. Кондакова говориться, что Е.Ф. Грушин родился в 1861 году, с 1886 по1895 годы был вольнослушателем Академии художеств, получил две малые серебряные медали и звание классического художника. Удивительно, как сын вчерашних крепостных шагнул из бревенчатой избы под соломенной крышей в цивилизованный мир!
Из личного дела можно узнать, что Е.Ф. Грушин родился 7(19) октября 1861 года в селе Свинчус Занинской волости Касимовского уезда. 20 августа 1885 года он просит допустить его «к приемному экзамену по рисованию в число вольнослушающих учеников Академии по живописи». В прилагаемом метрическом свидетельстве указано, что «отец – Фаддей Егоров, крестьянин княгини Шаховской». Фаддей Егорович родился в 1819 году. Из того же крепостного сословия была и мать художника, Анастасия Ларионовна Ларина, только родилась она в деревне Мунор. В личном деле хранится удивительный документ - увольнительное свидетельство от общества крестьян. Вот его текст «1885 года августа 11 дня, мы нижеподписавшиеся Касимовского уезда Занинской волости села Свинчуса крестьяне собственники общества княгини Шаховской …сего числа были собраны по распоряжению нашего старосты…на котором было прочитано прошение крестьянина нашего общества Ефима Фаддеева Грушина, в котором он просит нас выдать ему свидетельство на право поступления в Академию художеств, о чем мы имеем суждение, что на крестьянине Грушине участка земли, подлежащего к оплате повинностями, нет. Престарелым же родителям своим на пропитание он, Грушин, письменно обязался ежегодно уплачивать денег пятьдесят рублей, а потому приговорили выдать свидетельство в том, что на поступление его в какое – либо одно из учебных заведений препятствий мы не имеем, но с тем, чтобы по окончании курса… он должен числиться крестьянином, принадлежавшим нашему обществу, в чем и составлен, сей приговор. Свинчуский сельский староста Крюков».
Необходимо отметить, что родители художника хотя и были крепостными крестьянами и, следовательно, стояли в самом низу тогдашнего общества, по существу были рабами, но они были высоконравственными, трудолюбивыми и талантливыми людьми. И такими были не только родители, но и более далекие предки Е.Ф. Грушина. Об этом мы узнаем из его дневниковых записей. Дед по матери, Ларион Кузьмич Ларин, рано овдовев, один воспитывал пятерых детей, все делал сам, даже пек хлебы. Никогда не ругался не только матом, но и грубыми словами. Не позволял себе грубых слов даже к домашним животным, не только не употреблял практически спиртного (в те времена такими делами никто и не увлекался, да и кабак был только на Ижевском «на все село, бывало, и выпить не добьешься»), но терпеть не мог курильщиков табака. Мать выросла в страшной бедности, этому способствовало и раннее сиротство, и неоднократные пожары. Ей приходилось даже побираться по соседним селам. С тех пор у Анастасии Ларионовны до конца жизни сохранились любовь и сострадание к нищим, которых она кормила обедами, предоставляла «ночлег в своем доме и готова слушать по целым часам пение слепых».
Анастасия Ларионовна отличалась трудолюбием, впрочем, как и большинство тогдашних крестьянок. Вот как она описывает свои полевые работы: «Бывало, возьмешь с собой зыбоцку, на оба пальца наденешь поцепку, а в ней ребенок. Покроешь его пологом, к зыбке привяжешь козелки, они тащатся сзади, да и грамышут, да так и идешь на поля жать и полоть. На поле козелки поставишь, зыбоцку повесишь, пологом закроешь, сама жнешь. Потом придешь, посмотришь; не крыцить ли, покормишь, да и опять пойдешь жать». Вот какая была жизнь! А мы сейчас и плачем, и ноем: «Ой, как жить?! Как тяжело» При этом матушка Ефима Фаддеевича никогда не унывала, знала великое множество песен, причитаний, обычаев старины.
Предки по отцу, Грушины, напротив, по тем временам были зажиточны. Семья прадеда, Родиона Грушина, «состояла из тридцати (!) душ, в избе было весело, одних зыбок (колыбелей) шесть экземпляров. Прадед мой Родион, говорят, уже стеснялся ходить к попу, просить его давать молитву роженицам». Изба у Грушиных была из лучших того времени, а главное ее преимущество состояло в том, «что она была с трубой, чуть ли не единственная во всем селе». Дед Ефима Фаддеевича, Егор Родионович, имел наклонности к торговле, до Отечественной войны 1812 года держал в Москве лавки, «красным товаром торговали».
Отец Ефима Фаддеевича, Фаддей Егорович Грушин, руководил бурлацкими артелями. «Когда я родился, отец мой за несколько дней до Покрова, пришел домой из Нижняго с работы бурлацкой. Они всего шли только трое суток, а расстояние до Свинчуса 320 верст. Ночью ехали на лошадях, а днем пешком пошел! По сто верст в сутки валяли!»
Несмотря на зажиточность, Грушины не были поклонниками Мамонны, они ценили более нравственные качества в людях. Об этом свидетельствует эпизод встречи Фаддея Егоровича со своей будущей снохой- Анастасией. На ее слова, что она бедная и не может пойти замуж за его сына, Фаддей Егорович отвечает: «Нам ничего не надо. Лишь бы только ты стариков почитала!» Поэтому не случайно, что родители Ефима Фаддеевича были счастливы в браке, и произвели на свет талантливого и любящего сына.
Художник учился в мастерской известного жанриста профессора В.Е. Маковского. После окончания Академии остался в Петербурге и состоял учителем рисования в 10-й гимназии, а также в Охтенском Механико-техническом училище. В это же время Грушин получает право на чин 14 класса, самый маленький в табеле о рангах. Жил он в доме училища (Уткинская,9).
Будучи слушателем Академии, в 1894 году, Ефим Фаддеевич по заказу Николаевской Академии Генерального штаба пишет копии трех портретов: Петра I (в Зимний дворец), фельдмаршала графа П.С. Салтыкова (Гатчинский дворец) и генерала-фельдмаршала Румянцева (Зимний дворец).
Свое каникулярное время Грушин проводил всегда в родном селе, поэтому его работы в подавляющем большинстве представляют собой летние свинчуские мотивы. Но наиболее ценные живописные работы – это портреты свинчуских мужиков и баб в их местных одеждах и нарядах. Технически эти работы выполнены прекрасно. Поэтому они были приобретены Эрмитажем (!) для русского отдела.
Вторая часть наследия – рукописи. Их много: дневниковые записи с множеством этнографических зарисовок пером и акварелью, описание одежд с иллюстрациями (женские наряды ижевских женщин были доведены до совершенства»- замечает Грушин), записи, даже с нотами, старинных народных песен, свадебных обрядов, плачей и причитаний по разным поводам.
Известно, что Е.Ф. Грушин участвовал в написании икон для Свинчусского Покровского храма и храмов, окрестных сел. Возможно, что несколько икон, находящихся сейчас в храмах, принадлежат его кисти.
Нельзя ни сказать о том, что художник с увлечением собирал вещи, принадлежавшие
«милой старине». Это женские костюмы, головные уборы украшения. Часть этой коллекции покойный ныне профессор Н. Борисов передал в Касимовский краеведческий музей. Мы с учащимися нашей школы видели в музее часть этих вещей, к сожалению, они находятся в запасниках, хотелось бы увидеть их в нашем Шиловском музее.
После публикации статьи Н.Борисова в «Приокской правде», наша школа установила связь с профессором, мы переписывались с ним. Он был очень рад нашему интересу к забытому художнику. Выслал нам десяток дневником Грушина, два акварельных рисунка, просил забрать вещи из Касимовского музея. Сожалел, что не познакомился с нами раньше, так как долго искал надежные руки, чтобы сохранить остатки наследия Е.Ф.Грушина. Сегодня вся наша коллекция находится в Шиловском районном Этнокультурном центре «Заряна». Из всех уникальных записей хотелось бы отметить подробнейшее со многими рисунками, описание свадьбы, сделанное со слов Анастасии Ларионовны, т.е. относящееся к сороковым годам 19 века.
После революции у Ефима Фаддеевича не сложилось отношений с новой властью, и он уехал в родное село Свинчус, где и окончил свои дни в 1932 году.
Заинтересовавшись своим чудесным земляком, мы решили найти его могилу. К счастью, была жива в Свинчусе бабушка Варя Липкина, имевшая особый талант - она знала практически все могилы на сельском кладбище. Нам ее рекомендовали и она действительно, указала заброшенную могилу со сгнившим дубовым крестом – последнее пристанище этого достойнейшего человека. С тех пор мы стараемся не забывать это место: сделали скромную деревянную оградку, по нашей просьбе В.Г. Никонов из Занино-Починок сделал металлический крест. На кресте учителя школы от себя сделали табличку: «Ефим Фадеевич Грушин. Художник, педагог, этнограф».
С.В.Хавронин, краевед