Тож не конкурсное

Дионис

Я часто летаю во сне.
В эти минуты мне легко и радостно.
Я привычно ловлю поток воздуха и, перевернувшись на спину, позволяю лучам Солнца ласкать мой обнаженный живот...
Наяву я боюсь высоты: мне сломали крылья.
(Это было давно, но боль и ярость не утихли до сих пор.)
Их изуродовал Кто - то...
О, этот Кто - то! Он казался таким беспомощным, - крохотный младенец с пухлыми ручками...
Мы приняли Его, хотя так и не узнали кто Он и откуда.
Он быстро рос и мужал, - слишком быстро, чтоб мы успели понять, что в Нем - наша погибель.
Воспоминания преследуют меня века и века, - и нет мне забвенья, и не будет мне покоя, пока...
Моя левая ладонь начинает гореть и чесаться, - там, где холм Луны стремится к запястью.
Я стараюсь не замечать этого.
Я остался один. Совсем один.
Есть еще нимфы и сатиры; порой им удается рассмешить меня, но они не в силах заполнить пустоту моей души.
- Ди-о-нис... - тихо шепчу я.
Только никто больше не называет меня так. Теперь мое имя...
Зуд становится невыносимым. Я впиваюсь ногтями в ладонь и раздираю ее до крови.
Три яркие капли прямо на моих глазах превращаются в перевернутые запятые.
Только это не запятые.

НЕ ЗАПЯТЫЕ !!!

Беззвучное рыдание повергает меня ниц.
С немым воплем я катаюсь по земле, пальцы царапают ни в чем не повинный воздух, оставляя огненные следы, и там, где падают мои слезы, земля превращается в пепел.
Постепенно удушающе - холодные пальцы отчаяния отпускают меня; я замираю, обессиленный.
- Ди-о-нис, - повторяю я, будто заклинание и чувствую, как земля, к которой я прижимаюсь всем своим измученным телом, наполняет меня жизнью.
Рывком поднимаюсь на ноги и, забывшись, устремляю глаза   к звездам.
Я слышу их тихий зов; мои ноги сами отрываются от земли, но...
Высота пугает меня, - я падаю вниз.
Неловко встав, я, прихрамывая, ухожу в ночь.
Один, всегда один.
Боюсь, скоро мне это начнет нравиться.