Андрей Коваль

                                      “ВЕРЁВКА-ЗМЕЯ”:
                   ЗАМЕТКИ ПО СРАВНИТЕЛЬНОЙ ПОЭТИКЕ                                            ФИЛОСОФСКИХ ТЕКСТОВ

                              Устоявшиеся системы идей не путешествуют.
                          Перениматься могут, скорее, лишь их фрагменты.
                                                                                                                                                                                                 [EDWARDS, p. 5]


                                                                                              ВСТУПЛЕНИЕ


        Предмет статьи, предлагаемой вниманию читателя — некоторые “буквальные” соответствия между греческими и индийскими философскими сочинениями. Чтобы пояснить, чтó именно понимается здесь под “буквальными” соответствиями, уместно вспомнить один из самых знаменитых примеров такого рода схождений. В вышеупомянутом платоновском «Федре» (246b–256e) проводится подробное сравнение психического строя человека с колесницей, управляемой возничим. Но практически то же самое сравнение развивается и в стихотворном отрывке из «Катха-упанишады» (I. 3. 3–9). Эта очевидная и яркая параллель органично вплетается в широкую сеть подобных “буквальных” соответствий между древнегреческими и древнеиндийскими философскими текстами.
Всякому хорошо знакома следующая особенность зрительного восприятия: если в течение некоторого времени смотреть на поверхность, расчерченную в шахматном порядке на клетки с двумя различными типами узоров, то внимание будет попеременно сосредоточиваться то на одном, то на другом из этих узоров — соответственно меняться будет и общая трактовка окраски поверхности. На этой особенности восприятия основаны и всем известные картинки: глядя на них, видишь то два профиля, то вазу причудливой формы.

      Нечто подобное испытываешь, пытаясь мысленно обозреть внушительный массив всевозможных схождений, вскрывающихся при сравнении текстов, принадлежащих к различным (и, что самое главное, — вполне автономным и автохтонным) философским традициям: греческой и индийской. Как возникли эти многочисленные сходства, подчас столь разительные и глубокие? Следует ли предположить, что авторы этих текстов тем или иным образом делились друг с другом своими мыслями — будь то прямо, будь то через посредников? Или же лучше с порога отбросить это предположение и сразу перейти к постулированию неких инвариантов человеческого сознания, то есть архетипов, структур, парадигм и т. п.?

      Иными словами: допускать ли в сравнительную поэтику историю, чтобы объяснить наличие «общих мест» историческими контактами и заимствованиями — или же правильнее будет вслед за МИРЧЕЙ ЭЛИАДЕ и многими другими отвергнуть историю как “мóрок” и в лучшем случае снизойти до предположения о том, что в “общих местах” проявляется общеиндоевропейское (или даже общечеловеческое) наследие, восходящее к эпохе столь неисследимой, что “наваждение” истории при этом почти испаряется?

 
                                  I. «ИСТОРИЯ» 

                                  1. УСЛОВИЯ ЗАДАЧИ 

      Пожалуй, без всякого преувеличения можно сказать, что “наглядный пример” верёвки, которую по ошибке принимают за змею, является одним из самых впечатляющих во всём корпусе “буквальных” соответствий между греческими и индийскими философскими текстами. Суть этого примера заключается в следующем. 

      а) Греция 

      К нему прибегает СЕКСТ ЭМПИРИК, излагая учение Новой Академии — а точнее, КАРНЕАДА (214/12 — 129/28 гг. до н. э.) — о трёх видах “представлений” (fantas…a):

«Например, тот, кто внезапно входит в тёмный дом, где лежит как-нибудь свёрнутая верёвка (scoin…on), <может принять> её за змею, и это будет представление всего лишь убедительное (piqanѕ fantas…a). А тому, кто тщательно осмотрел и проверил то, что к ней относится (например: что она не двигается, что у неё такой-то цвет, а также все прочие обстоятельства) она представится верёвкой согласно представлению убедительному и всячески проверенному (fantas…a piqanѕ ka€ periwdeumљnh)» . 

      б) Индия 

      Разительное соответствие этому пассажу обнаруживается в индийской философии. Так, в трактате МК, автором которого считается ГАУДАПАДА, живший, согласно индийской традиции, в VIII в. н. э. (а возможно, и в VI в. н. э.), читаем: 

«Как верёвку (rajju-), которую не распознали в темноте, воображают <чем-то иным>, так и Атман представляется змеёй, полоской воды (sarpadhзarзadi-) и тому подобными объектами.
Как прекращается ложная деятельность воображения (vikalpa-), когда распознают верёвку, говоря: “Это, несомненно, верёвка, и другое исключено!” — так обстоит дело и с распознаванием Атмана» .

     Несомненная и весьма яркая параллель между приведёнными текстами особенно интересна тем, что контекст в обоих случаях довольно схож: речь идёт об обретении достоверного знания, которое противопоставляется прежнему, ошибочному и иллюзорному. Различия, конечно, налицо; и всё же “вписанность” примера со змеёй в “гносеологический” контекст производит сильное впечатление.