АНДРЕЙ КОВАЛЬ

        ДСВ. Впрочем, не реальный ДСВ, а самый настоящий лабиринт, кое-где распахивающийся просторными залами. Проникаю туда неизвестно как и зачем, зимой, босиком, в чёрном длинном пальто. Ступни у меня красные от холода. Пробираюсь по бесконечным коридорам с бесчисленными поворотами. Вслед мне, в спину, шепоток: «Ленин...» Ищу буфет (или, скорее, бар). Коридоры, коридоры. В спину шепоток: «Иезуит...»

        В одном из просторных залов с окнами во всю стену, с пальмами в горшках возле окон, почти посередине стоит столик, за которым сидят трое или четверо. На столике — громадный лист бумаги, размером со скатерть, расссчитанную на просторный обеденный стол. Весь лист покрыт гравюрами века XVII (точнее, репродукциями этих гравюр). Я сразу смекаю, чтó здесь происходит: один из присутствующих — аспирант, собирающийся защищать диссертацию по «Имени розы»; тут же и его научный руководитель. Все гравюры, сплошь покрывающие огромный лист, имеют то или иное отношение к Гийому Постэлю. Миную их, не проронив ни слова.

        На лестничной площадке, уже где-то возле выхода, курю в компании неизвестных мне людей. Прямо напротив меня стоит элегантный брюнет лет 30, в белой рубашке с галстуком и чёрной шляпе. Вдруг он говорит, адресуясь к своему соседу: «Я ведь греческий преподаю...» Я оживляюсь и завязываю знакомство. Его зовут Владимир, греческий изучал во Франции. В возбуждении забрасываю на пластиковое покрытие перил босую ногу, эту голую красную ступню. Владимир собирается уходить, я следую за ним, что-то ему непрерывно говоря. Мы вместе выходим из ДСВ, минуя двух ментов у двери. Шлёпая по сухому снегу, опускаю глаза и отмечаю, что я уже в носках (и то хлеб!). Владимир хлопочет возле своей машины, я верчусь вокруг него — и вдруг неизвестно зачем кидаюсь назад, в ДСВ. Пробегаю мимо ментов, явно мною заинтересовавшихся, дую вверх по лестнице и дальше, в лабиринт коридоров. В спину мне крик мента: «Эй, Ленин!..» Уходя от погони, сворачиваю в один коридор, в другой... Дверь лифта, стены, крашеные казённой голубой краской, работник столовой, провожающий меня удивлённым взглядом... Погоня, чувствую, всё ближе... Просыпаюсь в страхе и азарте беглеца.