Он делал фотоаппараты из мусора, из банок-жестянок, из фанеры. Он бродил с ними по городу и снимал женщин. Потом печатал. Всё для себя. Люди считали его бомжом, и в общем-то имели на это право. Он был никому не нужен, и никому не были нужны его фотогарфии. Зачем он снимал? Ведь он не получал с этого никакой выгоды. Только неприятности. Он не вписывался в советское общество. Его пытались посадить за решётку. Не сумели.
В кадрах есть все возможные ошибки — и техники и композиции. Он говорил: «Если хочешь стать знаменитым, нужно делать что-то хуже, чем кто-либо другой на свете!». И всё же его кадры притягивают. Импрессионизм, экспрессионизм — всего лишь слова. Кадры Тихого легко схватывают какую-то суть. То, за чем я гоняюсь так давно, когда снимаю сам. Да что я говорю — смотрите сами. Я ничего не могу сказать в защиту кадров в плане искусства, и не буду спорить, если кому-то они придутся не по вкусу. Фотографии Тихого просто нравятся или не нравятся. Это эмоции.
Сейчас его фотографии известны и продаются задорого. Снимает ли он по прежнему? Не знаю.
[600x401]
[600x400]