Это цитата сообщения jan-coo Оригинальное сообщение

Он точно там был. Когда я подошла, он был там - в зеркале.
Он был маленький кудрявый. Он был такой плюгавенький, такой большеносый и такой печальный, такой, что утирал сопли смычком. А в правой печальной руке - скрипка. Он картавил даже в мыслях, поэтому он терпеть не мог думать о Г'ебг'анде, Г'астг'елли, а особенно он ненавидел Г'астг'елли стаг'шего. Он ненавидел географические анекдоты и молил своего иудейского бога о том, что на самом деле он чех, юкагир, алеут, ну или, на худой конец, англичанин.
"Одно лицо", - сказал кто-то, и я насторожилась.
Я боюсь зеркал, я заворачиваюсь в красное стеганое одеяло (и вата из него сыпется коммунистически белая), крашу волосы красным, и ногти красным, и на ногах тоже, но ночью просыпаюсь в холодном поту от того, что чувствую, как мою правую руку оттягивает скрипка.
Я подхожу к зеркалу и говорю: "Ррр". Из зеркала он смотрит на меня своими огромными черными глазами и шевелит носом.
Я могу распилить себе вены и вылить шестьдесят миллилитров еврейской, сто миллилитров татарской, еще сто будет русской, а все остальное - то, что горит, но зачем мне это, когда гнусные происшествия в стенках черепа грызут меня, как стая голодных циррозов? Я вижу там его и скручиваюсь. Он несчастен по природе своей, но чем я могу помочь, теряющая и потерявшаяся? Он - во мне, и кислотой не вывести. Я пью как лошадь, но не пьянею настолько, чтобы забыть о том, что я всего лишь плохо сложенный кудрявый мальчик: на смычке сопли, а в глазах - море печали и сожаления. О большом и злом, что вокруг.