Мы называем себя Харами, произнося это с лёгким придыханием и растягивая "а". Ха-ар, мы всегда говорили это с некоторым шипением, как будто шептали, как будто наше общее имя было секретом.
Мне рассказывали, что это повелось с давних времён, от наших общих предков - Ха-аров, которые были рождены Древом-Прародителем. Его ствол до сих пор служит нам тотемом, мы почитаем его молодые ростки и помним, что это дерево - наш общий отец.
В давние времена, сказывали старейшины, когда мы ещё не знали, что огонь дарит тепло, Древо, росшее на этой земле с незапамятных времён, породило двух человек - самых первых Ха-аров. Мою пра-мать и моего пра-отца, от которых пошёл весь наш род. Они остались с Древом, ухаживали за ним, жили в нём, питались его плодами и так на протяжении многих лет. Потом, говорили старцы, прилетел ворон и сказал Ха-арам, что за пределами Древа есть целый мир. И они вышли из него, немного колеблясь, но подстрекаемые вороном, который расхваливал им то, что видел.
Они вышли и пошли - вперёд, в глубь леса, удивляясь тому, как много в округе деревьев, но всё-таки замечая разницу между ними и Древом-Прародителем. Ворон вёл их, и они долгое время скитались по земле. Они повидали многое: горы, бескрайние равнины, солёные, безбрежные моря и пресные озёра, леса, в которых всё было иным. Каждое место отличалось от предыдущего. А когда они вернулись к корням Древа - оно больше их не приняло. Вход в него был закрыт, они слишком многое повидали и слишком сильно изменились, что бы вновь попасть в нутро Дерева. Тогда они решили, что нет места лучше, чем это - место, где они впервые ступили на землю-мать, которая когда-то вскормила их отца. И остались здесь, основав эту деревню, в которой мы живём до сих пор.
Итак, мы называем себя Харами. У нас деревянные дома и каменное оружие. Мы почитаем Древо-Прародителя, весной приносим дары деве-реке, которая протекает поблизости. Мы научились уживаться с демоном-огня, что дарит нам тепло, а пищи придаёт иной вкус, но иногда он воюет - убивает и ранит нас, пожирает наши дома. А когда-то, когда меня ещё не было, но старейшины помнят об этом, демон-огонь напал на Древо. На его теле остались следы и я иногда, по ночам, прикасаюсь к ним. И тогда мне кажется, что я чувствую боль, которое испытывало Древо.
Оно поменяло свои очертания - его огромный ствол, такой, что и шесть рук не обхватят его, пуст и мёртв, но мы храним его. Он - центр нашего мира, теперь окружён молодыми ростками. Старейшины говорят, что теперь ему стало легче и это правильный поступок. Они всегда оценивают его поступки.
Я верю старейшинам. Наверное, существовать во множестве маленьких, в будущем сильных, деревьев легче, чем в одном и очень большом. К тому же теперь Древо может наблюдать за нами с разных позиций. Может смотреть на нас сверху, может быть с нами наравне или быть ниже нас. Как младенец, которого поднимают вверх и который видит всё. И при этом, как мудрый муж - который не возвышается над тобой и не пригибает спину. И одновременно, как старец, который смотрит на тебя снизу и улыбается, потому что знает, и чувствует, что пришло время отдать тебе свой долг. Ведь мы все в долгу перед ним.
Я занимаюсь сборами: ягоды, листья, корни. Вот эти - помогают от болей, а те, более тёмные, - есть нельзя. Я просто знаю это, и мне кажется, что я знаю это через свою связь с Древом. Ведь оно, безусловно, было родственником всех этих деревьев. И мне, через него и через множество поколений Харов передались эти знания. И теперь я занимаюсь сборами.
Однажды летом я видела ягоды, цветом как огонь. Я раньше никогда таких не видела - нас окружают тёмные цвета. Небо в основном, серое. А когда появляется солнце - до нас не доходит его свет, и листья всегда остаются лишь тёмно-зелёными. А потом они умирают - становятся не огненными, но коричневыми. А эти ягоды - они были особенными. Мы не стали их есть, но я спрятала их, и всё смотрела на цвет, который не обжигал.
После этого я часто прихожу к Древу. Просто прислоняюсь к нему и чувствую его шершавую поверхность, неровности коры, изгибы. Мне очень нравится прикасаться к ним пальцами. Когда я так делаю, мне кажется, что оно чувствует мои прикосновения. И тогда я разговариваю с ним. В основном оно молчит, лишь изредка отвечает протяжным скрипом или тихим треском. Я слышу в этом шёпот. Оно всегда отвечает очень тихо, наверное, потому что оно очень старое.
Этим летом я видела странный, очень яркий, цвет воды. Таким было небо. Таким, что глаза резало. Небо – это центр для птиц. Они живут в нём. Небо сильно отличается от Древа, и мы сильно отличаемся от птиц.
Центр твоего мира – определяет твою жизнь. Наш центр – сер и мёртв, он ушёл корнями в землю. И мы, Хары, - такие же. Мы, вроде, не связаны с Древом физически, но мы не можем поменять свой центр мира. Не зря же мой пра-отец и моя пра-мать вернулись к этому Дереву. Тот ворон, имея центром небо, пытался их увести. Ему удалось оторвать их от древесного нутра, но увёл ли он?
Мы называем себя Харами. Я занимаюсь сборами. Вот эти листья - помогают от болей, а те, более тёмные, - есть нельзя. А эти ягоды, цвета огня, я засыплю тёмной землёй.