Воображаемый диалог между Мишелем Турнье, Жаном Бодрийяром и тезкой его Лиотаром. Россия. Наше время.

МТ: Никогда не понимал высокого пафоса выбрасывания использованной туалетной бумаги в мусорную корзину рядом с унитазом. Неужто Сама Мягкость, которая должна заботиться о нежнейших местах моего тела, не может быть брошена вслед моим фекалиям? Неужто гигантские монструозные трубы канализации, несущие в себе килограммы твердых масс, не справляются с наплывом воздушных салфеток, мягко скользящих между ягодиц и осторожно промокающих чуткий сфинктер анального отверстия?

ЖБ: И вот, человек обрастает социальными сетями, обрастает жежешечками, лирушечками, контактами и одноклассниками, твиттерами и фейсбуками, аськами и почтовыми ящиками - и что же остается от человека? Он связан крепкими узами брака, интернет стал его полигамной женой, многолико включающей в себя миллионы людей по всему миру, - и она не хочет развода. И в тот момент, когда он эксгибиционистски сдает значительные части себя в бессрочную аренду каждому жителю планеты (livejournal) или хотя бы только близким друзьям (icq), человек теряет самость, становится из Шарлевского (имеется в виду работа Кристофа Шарля “Интеллектуалы во Франции” и другие, более ранние работы) “двустороннего человека” (homme double) человеком, так сказать, многосторонним, разнообразным - никем.

МТ: И выбрасывает говно в урну.

ЖБ: Не передергивай.

МТ: Я не знаю, что такое постмодерн.

ЖБ: Давай по порядку.

МТ: Поговорим о дерьме.

ЖБ: Поговорим о Дерриде.

МТ: За двадцать лет до Дерриды Фуко давал вам всем пизды. Стал неприятным Деррида, когда Фуко пришла пизда. А кто читает Дерриду - пускай идет тогда...

ЖБ: Павлин.

МТ: ... что “павлин”?

ЖБ: Павлин распускает хвост, чтобы демонстрировать анус.

МТ: Это мои слова.

ЖБ: Вот что такое постмодерн.

МТ: Да...

ЖБ: Да...

ЖАН ЛИОТАР: Нет.