День пятый, четверг.

Первым пунктом четверга был всесторонне известный Смольный. Когда-то на месте Смольного монастыря находился смоленой двор, потом там построили дворец, названый Смольным. Существует придание, что Елизавета Петровна готовилась закончить свои дни в монастыре (во что верится с трудом) и по этому велела там, где стоит ее дворец, построить иноческую женскую обитель – Воскресенский Новодевичий монастырь. Даже и не зная имя заказчицы, по внешнему стилю сооружения несложно догадаться, что автор его Растрелли.

Мы сами не видели, но считается, что особенно эффектно ансамбль Смольного смотрится с противоположного берега Невы, он возникает как волшебный мираж.… Впрочем, и в близи он не менее красив. Времени на созерцание, опять таки, было мало, да еще частично его заняли юные торговцы сувенирами, хищно нас окружившие.

Конечно, нельзя не упомянуть и не менее, а то и даже более известный Смольный институт благородных девиц, построенный Дж. Кваренги уже в начале 19того века. В августе 1917 года там, как все помнят, обрелся Петраградский совет рабочих и солдатских депутатов. Вряд ли среди них присутствовали какие ни будь благородные девицы.… Впрочем, благородных девиц там и до большевиков уже давно не было. У этого здания мы даже не останавливались, только видели его из окна автобуса под комментарии экскурсовода.

В общим, Смольный мы посетили как бы попутно, а основной темой дня была прогулка по Летнему саду.

Это самый старый регулярный парк Петербурга, в 1704 году на левом берегу Невы, там, где из нее вытекает река Фонтанка, началось создание летней царской резиденции и прилагающейся к ней садово-парковой системы. Летний сад с той поры претерпел большие изменения, сохранились лишь основные черты планировки, территория первых лет, Карпиев пруд да ценнейшая коллекция мраморной скульптуры. Из-за этой коллекции сад можно даже назвать в некотором роде музеем под открытым небом. За группами туристов там даже ходят милиционеры и гневно рычат: «Статуи руками не трогать!». В будущем году сад закрывается на реконструкцию на три года: будут возвращать его первоначальный облик, устанавливать фонтаны, укорачивать разросшиеся за триста лет деревья. Так что нам, можно сказать, повезло застать его в нынешнем виде. На мой взгляд, большие деревья стоило бы оставить, они придают особенную атмосферу. Хотя, с другой стороны, изначально-то там их не было.

Летний сад был основан, можно сказать, одновременно с городом. И Петр, будучи «царем-плотником», принимал живейшее участие в его обустройстве, особенно в первые годы. К этому времени относятся известные   самые ранние распоряжения царя о строительстве сада. В одном из них архитектору Ивану Матвееву предлагалось для подачи воды к фонтанам, устроить в реке, ''которая идет мимо моего двора'', специальное сооружение по приложенному чертежу. В другом Петр приказывает все строения и дворы снести на другую сторону Малой речки (Мойки).

Отдельно стоит сказать и о знаменитой ограде Летнего сада. Экскурсовод рассказала нам одну полумифическую историю, как однажды в Петербург на своем корабле приплыл один знатный англичанин, имени его я, к сожалению, не помню, ну да это не столь важно. Он подплыл к ограде, какое-то время ею полюбовался. После чего приказал своим матросам плыть обратно домой, заявив, что после ТАКОГО уже ни что в этом городе не сможет столь поразить его воображение. )))

Летний сад конечно великолепное место по своей истории.

Сколько знаковых для России людей прогуливалось по его аллеям! В детстве там «бывал» и Евгений Онегин:

Monsieur LAbbe, француз убогий,

Чтоб не измучилось дитя,

Учил его всему шутя,

Не докучал моралью строгой,

Слегка за шалости бранил

И в Летний сад гулять водил.

Из Летнего сада плавно выходим к храму Воскресения Христова – Спасу на крови. Тот самый, который похож на московский храм Василия Блаженного на Красной площади. Это потому, что в России начала 30тых годов 19того века зарождается «нэорусский стиль» - попытка вернуться к православным традициям архитектуры. Василий блаженный считался в то время своеобразным символов народности в русском зодчестве, по этому архитектор Спаса на крови А.А. Парланд и использовал его как образец.

А по-моему, он больше похож на тульский пряник.)))

При строительстве этого храма перед архитекторами была поставлена особая задача: нужно было включить в его интерьер часть мостовой, на которой погиб Александр Второй. Собственно по этой трагической причине храм и называется Спас на крови. Это место обозначено драгоценной сенью и под ней, спустившись по ступенькам немного ниже уровня пола, можно увидеть часть мостовой и перила с пятнами царской крови.

На этом официальная часть закончилась и мы отправились гулять по Невскому проспекту.

«Прямая, как стрела», это одна из первых улиц Петербурга, считается главной и поныне. Тоже, кстати, воспетая не в одном литературном произведении. Интересно, что после стольких сменившихся эпох все дома на Невском примерно одной высоты. Похоже, таинственным образом продолжает действовать указ 1762 года, вышедший после строительства Зимнего дворца, запрещающий строить каменные здания выше Зимнего дворца.

Еще что помню с Невского – это старое доброе здание на углу канала Грибоедова компании «Зингер», которое ныне Дом книги. Жаль, не удалось зайти внутрь. И конечно не менее старый и добрый Казанский собор, построенный в честь победы над Францией. Напротив него и памятник фельдмаршалу Кутузову стоит. Тоже внутрь не заходили.

По большому счету, мы не много погуляли, так, сколько было до метро, потому, что уже довольно сильно устали. Усталость вообще, можно сказать, была основной проблемой: хочется побольше погулять, все посмотреть, но ноги уже подгибаются и сил только до гостиницы добраться, а до нее от центра не близко.