В цикле "Двенадцать романсов", ор. 21, можно отметить два основных типа произведений, характерных для вокальной лирики Рахманинова. К одному из них относятся светлые, созерцательные пейзажно-лирические зарисовки, большей частью краткие, лаконичные по объему и манере письма; другой составляют развернутые драматические монологи с контрастным развитием и детализированной по выражению декламационной вокальной партией.
Раньше других произведений, вошедших в ор. 21, был написан романс «Судьба» на слова А. Н. Апухтина. Если не считать некоторых ранних работ консерваторского периода, то это был первый опыт Рахманинова в овладении декламационным вокальным письмом. Создание этого романса, посвященного Шаляпину, которым он преимущественно исполнялся в первое время, было несомненно подсказано дружбой композитора с великим певцом.
С. В. Рахманинов у рояля, начало 1900-х годов, ему 27 лет. Как раз в это время был написан романс "Судьба"
Философский монолог имеет подзаголовок "К Пятой симфонии Бетховена", а в основе его лежит характерный мотив, про который великий немецкий композитор сказал: "Так судьба стучится в дверь". Рахманинов значительно переосмыслил его. Вдвое замедленный темп и грузные октавные удвоения с акцентами на каждом звуке придают этому мотиву совершенно иную выразительную окраску и лишают его той стремительной ритмической энергии, которая свойственна Бетховену. Рахманиновский романс выдержан в характере тяжелого, мрачного шествия, вызывающего представление о чем-то неумолимо надвигающемся на человека, грозном и фатально неизбежном.
Перед слушателями проходят различные картины - жилище бедняка, который "давно обжился с судьбой", роскошный пир весёлых друзей, свидание влюблённых. Но нет полного счастья на земле - и в убогой хижине, и в момент веселья или светлой радости внезапно раздаётся стук неотступной судьбы, вносящий в душу смутное беспокойство и тревогу.
В отношении трактовки целого, а отчасти и отдельных выразительных приемов для Рахманинова могли послужить здесь прообразом такие произведения русских композиторов балладно-драматического типа, как «Ночной смотр» Глинки или «Старый капрал» Даргомыжского. Мерное движение рокового шествия судьбы, которому подчиняется и ритм вокальной партии, чередуется с более или менее самостоятельными построениями речитативного или ариозного характера. Среди них особенно выделяется страстно-лирическое Andante («Но есть же счастье на земле!)», где суровый и грозный «ритм судьбы» преобразуется в мягкие синкопы, передающие биение любящих сердец.
Судьба
Романс на слова Алексея Апухтина для голоса с фортепиано. Опус 21 № 1.
