Она только легонько дунула - и слабость улетела, как пушок с одуванчика в летний день. Мне снова все чисто видно, и снова можно самостоятельно управлять змейками боли и грусти, которые что-то слишком часто показывают свои раздвоенные языки. А ты, я гляжу, наоборот, играешь им в дудку вместо того, чтобы наступать.

Обмен ролями в кровавый антракт.

Я вижу, что за окном стекает ручейками талая вода, грязный снег; что просыпается Солнце и Небо; что зелень тянется вверх.
Смотрю сквозь тебя на свет, пытаясь поймать лучи, - ведь когда-то ты был Прозрачным. Тоже.
Тогда еще твою душу можно было просмотреть насквозь и видеть незапятнанные предметы, даже если они таковыми не были. Так странно, твоя оболочка все стирала. Это можно было назвать "утешением".
Глядя теперь сквозь тебя, я вижу странную правду: вместо талой воды - грязная кровь, вместо ноздреватого снега - грязный сахар, вместо зелени - чернь.

Мы поменялись ролями. И, ты знаешь, мне страшно.

Прости, мой Прозрачный. Я боюсь пораниться твоими мыслями.