За пыльным окном уже стемнело, тихо спорили между собой тополя, с неба убегали последние тучи. Антон сидел за столом под тусклой настольной лампой и перелистывал тяжелые страницы фотоальбома. Последнее время это было самым мучительным и самым приятным его делом: рассматривать старые снимки и рассказывать невидимым гостям о каждом из них, каждый раз по-новому. Незамысловатые истории из будней, казавшихся серыми, то, что никогда бы не вспомнил без причины в такие вечера всплывали сами собой из глубин памяти, переживались, были совсем реальными. Антон перевёл глаза в потолок и расслабился, сказав себе, что на сегодня вполне хватит. Ведь главной его целью было просто не забывать - в любом случае от его действий уже ничего не могло измениться.

    Он потушил лампу и уставшими шагами прошёл на кухню. Там было немного теплее и приятно пахло едой, всё вокруг успокаивало и прогоняло из головы лишние мысли, не относящиеся к удовлетворению голода или жажды. Болезненный, но ставший совсем привычным сеанс самоубеждения закончился, теперь можно было и поужинать.

    За чаем он снова вспомнил радостное безумие, которое когда-то творилось в этих стенах. Каждый день - события, идеи, планы; каждую неделю - квартирники, музыка, десятки незнакомых лиц и среди всего этого хаоса Света - как птица в своём воздушном мире носилась, улыбалась, руководила. Гости приходили и уходили, принося рассказы и подарки и унося добрые впечатления о доме и людях, которые в нём живут. Вернее, жили.

    Однажды Света просто перестала в нём жить, собрав вещи после очередной случайной ссоры. Дальше всё было как и у других - звонки, взаимная ненависть, неудачные попытки снова выяснить отношения. Антон всегда старался быть осторожным со своей вспыльчивой и ранимой девушкой, но иногда срывался сам в неконтролируемую дьявольскую ярость. В остальное время он выглядел тихим и даже забитым, в душе страшно сожалевшим о проявленных эмоциях.

    Помириться они так и не смогли и с тех пор Антон жил один в квартире, подаренной родителями. Друзья и знакомые быстро поняли, что их привычный уклад жизни тоже изменился и вскоре забыли улицу, номер дома, квартиру и самого хозяина. Света, по признаниям случайных собутыльников Антона в баре неподалёку, недолго искала где, с кем и как продолжать удобную беззаботную жизнь. Спустя четыре месяца жизнь полностью вошла в спокойную холостяцкую колею.

    Единственной проблемой Антона была им же выдуманная в одну из бессонных ночей идея - жить так чтобы никогда не переставать думать о покинувшей его. Просто, без оправданий и объективных причин, с оговоркой на то, что он всё равно больше ни к кому так не привяжется. Потому вечерами были фотоальбомы, домашние видео, постоянная перестановка среди мелких безделушек на полках - и истории, без стеснения озвучиваемые вслух самым верным невидимым слушателям. Антон давно не думал о том, что в обществе бы его поведение осудили, обвинили в нарушениях психики, предложили обратиться к врачу; учитывая особенности своей работы он вообще редко сталкивался с обществом и, казалось, совсем о нём забыл. Только он считал свою жизнь вполне устроенной, чем не могли похвастаться люди более социальные.

    Полночь застала Антона уже укутавшимся в одеяло ведь уже давно не было поводов нарушать режим дня. Закрыв глаза он тут же провалился в начинающуюся субботу, а открыв вполне ожидаемо оказался в ней.   

    Никогда не возникавший вопрос "чем заняться?" и в этот раз не потревожил хозяина дома, потому он быстро расправился с холодным завтраком и погрузился в дела. Привычное течение выходного дня прервал звонок в дверь, всё ещё работавший несмотря на то, что им давно никто не пользовался. Антон даже не стал тратить силы на выражение удивления и с тем же отрешенным видом переместился к двери. Но стоило ему открыть её, как лицо исказилось волной разбуженных чувств. На пороге как ни в чём не бывало стояла Света - такая, какой он её помнил, даже в том же платье, которое они выбирали вместе ещё в давние добрые времена.

    В первый момент он впал в ожидаемый ступор, отпустив ручку входной двери и дав ей распахнуться настежь, но гостья не стала ждать, пока он как-то отреагирует на её появление и быстро проскользнула внутрь, ловко закрыв за собой на нужный замок. Бросив сумку, Света неспеша расстегнула туфли и только потом посмотрела на застывшего Антона:

    - Да что с тобой сегодня? Ты даже "Привет" мне не сказал!
    - Прости, - выдавил из себя он и, спохватившись, добавил. - Привет.
    - Здравствуй, милый мой, - она приподнялась на цыпочках и коснулась губами его щеки. По спине Антона пробежала непривычная дрожь, он поспешил ретироваться:
    - Чай будешь? Я поставлю схожу.
    - Буду конечно, - Света протянула ему сумку. - Там хлеб и немного сладкого, отнеси на кухню. Я же говорила, что приду в это время, мог бы и заранее позаботиться.

    Покачиваясь от внутреннего диссонанса, Антон медленно прошагал по коридору, в голове не укладывались мысли о возвращении желанной, любимой когда-то Светы. Он представлял себе такой расклад, вернее - мечтал о нём, но в его фантазиях всё развивалось иначе. Не так просто, не настолько спокойно, не так, словно ничего не произошло. Поэтому остаток дня Антон угрюмо молчал, вызывая лишь беспокойство.

    Жизнь странно и легко вошла в прежнее семейное русло. В шкафах откуда-то появились её вещи, по вечерам снова стали проходить многолюдные вечеринки, в каждой комнате уютно пахло жизнью. Работа, не приносившая раньше особого удовольствия, теперь и вовсе была незаметной, каждый день проходил быстро в упорных уединённых размышлениях. И тайна произошедшего быстро ему сдалась: покинув альтернативное теперь будущее, Антон получил возможность снова прожить год предыдущий, самый богатый и на счастье, и на печаль. Теперь словно прорицатель он мог с точностью сказать, что и когда произойдёт в окружающем его маленьком мире и повести себя в каждой из ситуаций так, как угодно. Жаль, что никогда ему в голову не приходило ничего лучшего, нежели молчать и только жадно разглядывать окруженные воронёными ресницами немного узкие серые глаза. И пускай эти глаза смотрели на него то с укором, то с презрением, то с жалостью - главное они всё ещё смотрели на него, живые и близкие. Теперь ему не приходилось листать вечерами заветный альбом, он просто наслаждался своей жизнью как хорошим кино, не задумываясь, что скоро ему предстоит в очередной раз всё потерять. Предстоит, если он ничего не поменяет.

    Снова была суббота, но на этот раз на дворе стоял сумеречный и сырой ноябрь. Вчера, проводив гостей они снова сильно поссорились, но тем слаще было примирение и теперь Антон варил кофе, наслаждаясь утренней тишиной. Света спала, а он грел руки чашкой с напитком и пытался вспомнить, были ли такие события в покинутой им линии времени и если были, то как он себя повёл. Но память предательски туманилась и не было возможности сравнить, Антон снова действовал вслепую. Угроза скорого расставания была вполне реальной, только теперь он, казалось, этого ждал. С каждым глотком обжигающей горьковатой сущности он понимал, что тогда сделал осознанный шаг к одиночеству, к жизни без своей неидеальной подруги.

    - Хэй, ты слышишь, сегодня я точно ухожу! Совсем! Навсегда! - Света кидалась словами в Антона, пытаясь вызвать его реакцию и попутно искала, куда бы ещё сложить всё не убавлявшуюся гору вещей. - За мной заедет Вел, ночевать я тоже буду у него!

    Хозяин дома только кинул взгляд на календарь - всё та же дата, 6 декабря - и улыбнулся своей извиняющей, чуть печальной улыбкой. Теперь он не безумствовал как тогда и не пытался в очередной раз её удержать, просто помог вынести вещи и забрал ненужный теперь ключ.

    - Прощай, дорогая моя. Так и должно было случиться.

    Света презрительно фыркнула, но промолчала, заметив подъезжающую машину. Антон знал, что теперь найдётся, кому ей помочь и незаметно ушёл. До замыкания круга было ещё долго и это время нужно было прожить с минимумом потерь. Заветные фотоальбомы теперь уехали в старой Тойоте вместе с другими её вещами, там же оказались и все безделушки, оживлявшие его дом и напоминавшие о ней - Антон сам положил их в один из пакетов. Жизнь продолжалась.

    Свою роль он отыграл со старательностью, достойной любого актёра: постепенно отвадил от своих дверей многочисленных "друзей дома", изобразил немного печали, поиграл в отшельника. Теперь было совсем легко, без сожалений и лишних забот, с рациональностью искусственного интеллекта он вырулил на новую дорогу. Прошлое стиралось за ним с безоглядной чёткостью и однажды Света целиком стала жертвой регулярной очистки ячеек. Умерла. Ведь умереть - это надолго уехать.