Он играл так, что каждая нота прожигала сердце. Его называли наследником блюза и рок-н-ролла. Но за виртуозностью скрывалась история, в которой слава и одиночество шли рука об руку.
Гари Мур со своим Gibson ES 335
Представьте себе картину: конец 80-х, уставший от всего рок-мир, блестящие пиджаки, лосины, лакированные причёски и синтетические синтезаторы, которые лезли своим 12-битным жужжанием в каждый альбом. Гитара тогда уже не казалась центром вселенной, а гитарные герои, казалось, шаг за шагом уступают свое место фонограмме и сходят со сцены. И среди всего этого неонового безумия, вдруг на сену вышел парень с Ирландии, в мятой кожанке, с лицом, будто его только что вытащили из дождя на набережной Белфаста. В руках у него была старая гитара Гибсон Леспол — тяжёлый, как сама судьба, инструмент. Он брал ноту. Не тысячу, не сотню — одну. Он держал ее до последнего. Его звали Гари Мур.
Гари родился в Белфасте в 1952 году, в городе, который к шестидесятым оказался будто на пороховой бочке: политические столкновения, драки на улицах, тревожный шум, ставший частью повседневности. С самого начала он стал играть на гитаре для правшей, хотя сам был левшой, и именно из-за этого у него сформировалась особая техника: пальцы ведущей руки ложились на гриф немного по-другому, цеплялись за каждую ноту чуть иначе, чем у других, и эта жесткость в звукоизвлечении стала в последствии его фирменным стилем, который узнавался с первой ноты.
Уже в шестнадцать лет он перебрался в Дублин, где начал свою музыкальную карьеру, а в 70-х он оказался в джаз-роковой группе Colosseum II у Джона Хайсемана. Для музыканта, воспитанного на блюзе, это было испытанием: джаз-рок требовал другой техники и иных приёмов. Но именно там он приобретал опыт работы с сильными музыкантами - в последствии он с другими и не работал.
Следующей важной вехой стали Thin Lizzy. Альбом Black Rose во многом носил его отпечаток: «Sarah» почти полностью принадлежала его перу, он участвовал и в написании «Toughest Street in Town», и в самой «Black Rose».
«Это был сборный альбом, — вспоминал он. — Многие песни должны были выйти как сольник Фила Лайнотта, но они вошли в пластинку Thin Lizzy. Моя роль там была очень значительной».
Дружба Гари Мура с Филом Лайноттом принесла в мир одну из самых узнаваемых рок-баллад — «Parisienne Walkways», впервые прозвучавшую на альбоме Back on the Streets в 1978 году.
На концертах эта композиция переставала быть просто песней и превращалась в маленькую драму. Перед выступлением, на саундчеке, Мур искал на сцене точку, где гитара и усилитель сходились в одну линию и возникал устойчивый фидбэк. Он ставил там метку — едва заметный знак на полу. И во время концерта, когда приходил момент держать ту самую ноту, он выходил именно туда. Нота тянулась не чудом и не случайно: это Гари управлял звуком и пространством. Шаг влево — звук рушился в визг, шаг вправо — исчезал в тишине. В равновесии же рождалось тот самый звук, ради которого тысячи людей приезжали за сотни километров.
Альбом Гари Мура Back on the Streets
К концу восьмидесятых Мур оказался на распутье. За плечами остались альбомы Run for Cover (1985), Wild Frontier (1987). Каждый был по-своему ярким, но слишком пропитанным эстетикой десятилетия: быстрые партии, синтезаторные подклады, хард-роковые клише. Всё это не давало ему покоя. Внутри росло чувство, что блеск восьмидесятых скрывает пустоту. Тогда Гари решает вернуться к музыке, с которой начинал, — к блюзу.
Начало 1990-го. В студии рождается новый альбом — Still Got the Blues. В отличие от привычного двенадцатитактного формата, титульная композиция строилась на "золотой секвенции" - минорной последовательности Am – Dm – G – C – F – B° – E – E7, которая давала ощущение непрерывного движения. Соло в этой песне не демонстрировало скорость ради скорости. Оно строилось на широких бендах, на тяжёлом, «королевском» вибрато, на паузах, в которых звучал воздух. Мур мог играть быстрее многих, и, конечно, в конце композиции он позволял себе "побегать по грифу", но именно здесь он выбрал другой путь: показать цену одной ноты и долгой паузы.
Альбом Гари Мура Still Got the Blues
Альбом вышел и стал событием. Более трёх миллионов копий разошлись по миру, композиция попала в чарты, и вдруг оказалось, что блюз снова звучит современно. Не как музейный экспонат, а как живая музыка. На концертах рядом с ним стояли Би Би Кинг, Альберт Коллинз, Альберт Кинг — те самые, у которых он когда-то учился. И в этот момент стало ясно: белый музыкант из Европы не просто сыграл в блюз, он вернул ему силу.
В девяностые и двухтысячные он продолжал идти своим путём. Альбом After Hours (1992) закрепил успех, Blues for Greeny (1995) стал признанием в любви Питеру Грину и его музыке. Вновь были попытки вернуться к року, вновь поиски нового звука, но в каждом повороте оставался его почерк: тянущиеся ноты, тяжёлое вибрато, то самое умение превратить фидбэк в продолжение фразы.
Гари Мур с Питером Грином
А потом сбылась его мечта — в 1993-м году он собрал группу BBM (Bruce-Baker-Moore). К нему присоединились легенды, с которыми он мечтал играть с детства: Джек Брюс и Джинджер Бейкер, в прошлом участники супер-трио Cream, где на гитаре играл Эрик Клэптон. Вокруг проекта BBM ходили слухи, что это «воссоединение Cream». Мур раздражался:
«Какие Cream? Всё началось с моего сольного альбома. Джек Брюс подключился сам, потом он предложил Джинджера Бейкера. Но это не Cream. Эти разговоры только похоронили группу».
Конечно, на их пластинке звучали отголоски классики — «White Room» или «Crossroads» угадывались в первых треках.
«А чего вы ждали? — усмехался Мур. — Если в группе поют и играют авторы Cream, а я с детства их слушал, странно было бы, если бы не похоже». Но он сразу добавлял: «Послушайте “Where in the World” или “The Wrong Side of Town” — там совсем другое».
Гари Мур с участниками Cream и BBM - Джеком Брюсом и Джинджером Беккером.
Отдельно следует вспомнить взаимоотношения Гари с Оззи Осборном, которые, прямо скажем, не сложились. На альбоме After Hours Оззи был одним из приглашенных музыкантов - он пел в песне Led Clones. После этого Оззи решил пригласить Гари к себе в команду.
«Он звал меня играть к себе в группу ещё до Рэнди Роадса, — вспоминал Мур. — Но я только что ушёл из Thin Lizzy и не хотел снова связываться с певцом, который по уши сидит в наркотиках».
Когда трагически погиб Рэнди, его звали снова, но к тому моменту Мур повредил руку, и он просто физически не мог играть. Однако Шэрон (жена Оззи) сказала Оззи, что я он не берет трубку.
"Она солгала. С тех пор между нами холодок". - сказал как-то Гари.
Мур всегда был верен инструменту, который помогал ему найти собственный голос. Это был его именной Gibson Les Paul. Однако он частенько менял гитары - он грал на стратокастере, эксплорере, чарвеле и многих других гитарах. Особое отношение у него было к гитарам Telecaster:
«Это плачущий, поющий звук, говорил он, - идеален для медленных песен. Первая моя серьёзная гитара в юности была Telecaster, и с ней я чувствую себя дома. У неё более жёсткий звук, чем у страта, и он сразу возвращает к 60-м — Yardbirds, Клэптон, Рой Бьюкенен, Альберт Коллинз».
Особое место в его памяти занимал Рори Галлахер, земляк и друг юности.
«Я открывал его концерты, когда мне было всего четырнадцать. У нас не было денег даже на запасные струны, и он оставлял свою гитару мне, а я — ему. Он был невероятно добрым. Мы встречались редко, но каждый раз это было по-настоящему. Перед самой его смертью мы провели вечер в Лондоне, просто болтали, немного играли. На сцене вместе были только однажды — он вышел и сыграл на моей гитаре с Thin Lizzy».
Рори Галлахер - старый друг и земляк Гарри
6 февраля 2011 года Гари Мур не проснулся. Он умер во сне, в отеле на побережье Коста-дель-Соль, где проводил короткий отдых между концертами. Ему было всего пятьдесят восемь лет. Новость разлетелась мгновенно: для одних это стало шоком, для других — печальным подтверждением того, что мир рок-музыки редко позволяет своим героям дожить до глубокой старости.
Его уход обсуждали многие. Би Би Кинг говорил, что потерял брата по сцене. Эрик Клэптон исполнил Still Got the Blues на концерте в Royal Albert Hall и позже объяснил это так:
«Мы с ним познакомились много лет назад, и у меня сразу возникло невероятное чувство, что передо мной действительно хороший человек и великий музыкант. Когда он умер, я подумал: это так печально… Я просто хотел сказать ему спасибо, сыграв эту вещь».
Эрик Клэптон исполняет Still Got The Blues
Сегодня, слушая «Still Got the Blues» или «Parisienne Walkways», невозможно ошибиться в ощущении: в этих композициях нет позы, нет желания произвести эффект количеством нот. Там есть голос человека, который говорил о себе так, как умел, — через гитару. И именно поэтому одна нота, сыгранная им, звучала так, как не звучали десятки виртуозных пассажей у других.
Гари как-то сказал в интервью, что он прожил именно ту жизнь, о которой мечтал подростком. В детстве он представлял себя музыкантом, часами предавался этим мыслям в одиночестве — и, возможно, именно поэтому мечта сбылась. Он играл с людьми, о которых грезил, дружил с ними и выходил на одну сцену с кумирами юности. Гари говорил, что счастлив тем, где оказался, и в этих словах не было позы — только простая правда музыканта, который отдал себя музыке до конца.
...Помню, однажды в Москве, ещё в 2010 году, я шёл по улице и увидел афишу: «Гари Мур — концерт в Москве». Я подумал: сейчас неудобно, схожу в следующий раз. Но следующего раза уже не было. И с тех пор я часто думаю: "Надо ходить на концерты, пока есть возможность слышать эту музыку вживую. Потому что иногда следующего раза действительно не бывает".
_______________________________________________________________
