Теплеет воздух континента,
Вползая в город алых крыш -
Беглец без виз и документов,
Впитавший утреннюю тишь.
И нету времени для сна,
И сумрак напоён молитвой -
Ночь снова проиграла битву
И свет заполнил мир до дна.
И тесен путникам приют -
Бродягам ненавистны стены.
Сейчас они свой эль допьют
И с губ сотрут остатки пены.
И мальчик выведет коней,
И все готовы отправляться.
Герой измятых простыней,
Устав с хозяйкой целоваться,
Бежит с постылого двора;
Он понимает, что не прав,
Но сладко шепчет: "Слава Богу!
Растаял снег, пора в дорогу!
Нас ждёт великая игра!"
И в небо цвета янтаря
Летит ещё одна молитва:
"Позволь мне страсть не потерять!
Дай следовать живому ритму,
Ещё - любить, ещё - гореть,
Сыграть все мыслимые роли
И ни очём не сожалеть,
И равно ждать любви и боли..."
И горожанам дела нет,
Что не прийдёт театр на смену:
Актёр освобождает сцену,
Не заработав на билет.
И пусть вокруг весна и слякоть
И с неба - грязная вода -
Актёрам не пристало плакать,
Осадкам слёз не оправдать.
Мир слишком нежен для любви
И слишком жалок для проклятья.
Надёжный старый дождевик
Спасёт единственное платье,
И будет долгий-долгий путь,
Прокисшее вино скитаний,
Бегущая по венам ртуть
И слишком много расставаний.
Когда ж они уйдут навек,
Во сне пришедший, незабвенный
Шепнёт с насмешкой откровенной:
"Век - просто жалких сотня лет..."