[700x393]

  Свои  уроки я сочинял где придётся. В автобусе, на пляже, в лесу, когда собирал грибы, на велосипеде, по пути в школу .

Вдохновение приходит внезапно. Вдруг зазвучит в ушах   «Чудное мгновенье» Глинки, и возникает картина -  стихи Пушкина и проникающий в них романс. А  на экране – аллея Керн в Михайловском,  портрет Анны Петровны…

Или вот это…

- …Молись за меня, бедный Николка!

- Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода, Богородица не велит…

И сцена с Юродивым из «Бориса Годунова». Большой театр – Пирогов, Козловский. Или  сам Шаляпин.

Мне всегда хотелось, чтобы вместе со стихами о природе звучали на уроках «Времена года» Чайковского или Вивальди.. И перекликались с ними пейзажи Левитана, Поленова, Коровина, Грабаря, Серова.

 Онегинские уроки  нередко превращались в настоящие спектакли.

Размышлял, как совместить лермонтогвского Демона с врубелевским и с Демоном Рубинштейна.

Тогда ещё не говорили об интеграции  в обучении. А я без этого просто не мог обходиться. Даже книжку написал – «Живопись на уроках словесности».

А за ней и другую – «Интеграция на литературных занятиях».

 Бывало,  надо мной и посмеивались. Нельзя, мол, превращать урок в театр. Но я  был уверен: чем больше на уроке литературы «театра», чем убедительнее перекликаются на нём разные виды искусства, тем сильнее  западает этот урок в душу ребёнка.  И необходимо лишь одно: добиваться, чтобы музыкальный или, скажем, живописный образ   сливались с литературным органически, а не становились  бессмысленной «декорацией».

 И нельзя забывать: главный герой на уроке литературы  - СЛОВО  писателя или поэта! А любой "театр"- для того, чтобы СЛОВО это обретало свой глубинный художественный смысл.