
НИКОЛАЙ МАРТЫНОВ: ИСПОВЕДЬ
Глава 24
Прости, Мишель, что избрал тебя своим духовником. И не только потому, что нет возле меня никого, кому можно бы было свою душу доверить. Понимаешь – не спасло меня это назначенное судом покаяние…
А ты, мне кажется, слушаешь сочувственно и… по-доброму. Мне только это и нужно – чтобы слушал… и улыбался ласково. С участием. Правда, я помню и другое - когда твоя ласковая улыбка означала иное – твоё снисхождение к моей тупости.
Знаешь, Мишель, я только сейчас начинаю догадываться, откуда явился твой насмешливый, желчный и злой нрав. И почему твоё сердце так часто полнилось ядом.
Всё – из детства, мой друг!
Ведь твоя бабушка Елизавета. Алексеевна, окружая тебя мыслимыми и немыслимыми радостями, забавами и утехами, потакая любым капризам, исполняя самые фантастические твои прихоти, - горько просчиталась в главном..
Не сумела или… не хотела избавить тебя, потрясённого и рыдающего в тиши, от лицезрения диких скандалов, которые бушевали в Тарханах. Ты со страхом и болью впитывал всё..
. Проклятия, которые лавиной рушились на голову твоего несчастного отца! .
- Развратник! Картёжник! Пьяница!..Злодей! Ты, ты погубил во цвете лет мою единственную дочь!
Ты видел, Мишель, изгнание навеки родного отца из дома, из твоей жизни.
«Ужасная судьба отца и сына – жить розно и в разлуке умереть…»
Всё это, Мишель, потрясло, искалечило твою душу – в самые ранние годы «счастливого детства».. Оставило в ней неизгладимую «детскую печать». На всю твою жизнь.
Ты не мог не обозлиться, не ощетиниться своей дьявольской способностью истязать людей - обидами, оскорблениями, злыми остротами и эпиграммами, колкостями, насмешками, откровенными издевательствами.
Прямые отзвуки твоих собственных детских обид и потрясений!
Моё детство не знало ничего подобного. Я и сёстры были окружены любовью отца и матери.. Бог дал им долгие годы жизни, и все эти годы я рвался домой - в тепло семейного очага.
Никогда не давали мне столкнуться с проявлениями вражды, зла и ненависти…
Может, поэтому я так долго, годами, терпел и сносил твои нападки, мой милый друг Мишель…
Терпел, но… копил и обиды, и мстительные грёзы.
продолжение следует