Депрессию он умел лечить лишь одним способом - новыми встрясками души, погружением в экстремальное.
Хандра, обиды, томление одиночества, уколы ревности, боль утрат и горечь покинутости - всё это притупится, когда он с головой окунётся в треволнения второй африканской экспедиции – вглубь Абиссинии, нынешней Эфиопии. Караванный путь длился почти шесть месяцев.
Как всегда, в походе, Гумилёв переполнен всплеском бодрящих ощущений. И счастьем созерцания пьянящих воображение картин. Он снова - в стране предков Пушкина! И снова в мире Киплинга и Майн Рида – своих неизменных кумиров…
…Павианы рычат средь кустов молочая,
Перепачкавшись в белом и липком соку,
Мчатся всадники, длинные копья бросая,
Из винтовок стреляя на полном скаку.
Выше только утесы, нагие стремнины,
Где кочуют ветра да ликуют орлы,
Человек не взбирался туда, и вершины
Под тропическим солнцем от снега белы.
И повсюду, вверху и внизу, караваны
Видят солнце и пьют неоглядный простор,
Уходя в до сих пор неизвестные страны
За слоновою костью и золотом гор.
Как любил я бродить по таким же дорогам
Видеть вечером звезды, как крупный горох,
Выбегать на холмы за козлом длиннорогим,
На ночлег зарываться в седеющий мох!
Выполняя поручение Академии наук, собирает предметы обихода.
В своём « Африканском дневнике» он рассказывает, как без стеснения останавливал прохожих, чтобы рассмотреть их одеяния. без спроса входил в дома и разглядывал утварь, терял голову, стараясь выведать сведения о назначении какой-нибудь вещи у недоумевающих – к чему всё это? – хараритов.
Над ним насмехались, когда он покупал старую одежду, одна торговка прокляла, когда он вздумал её сфотографировать.
– Некоторые, – вспоминал он, – отказывались продать мне то, что я просил, думая, что это нужно мне для колдовства. Для того, чтобы достать священный здесь предмет – чалму, которую носят харариты, бывавшие в Мекке, мне пришлось целый день кормить листьями ката (наркотического средства, употребляемого мусульманами) обладателя его, одного старого полоумного шейха.
В конце сентября 1913 года в Музей этнографии Гумилёв представил 250 фотоснимков и уникальную коллекцию. Чего только здесь не было! Табакерка из бычьего желудка для нюхательного табака, орнаменты из кожи носорога для выдавливания рельефа на сырой коже, ткацкий станок с неоконченной работой... В дар музею он передал некоторые предметы из своей личной коллекции.
Гумилёв не предполагал, что эта поездка в Африку станет для него последней – меньше чем через год грянет Первая мировая война.
( продолжение следует)
