ЕЛЕНА ДЮ БУШЕ
И СНОВА - БОЛЬ УТРАТЫ...
Попыткой заполнить страшную пустоту в душе, которую оставила смерть Маши, биографы объясняют новый роман Гумилёва. Героиней его стала актриса театра имени. Мейерхольда Ольга Николаевна Высотская. Они познакомились зимой 1912 года в только что открывшейся «Бродячей собаке». Через год с небольшим Гумилёв отправится в свою очередную африканскую экспедицию.
Ольга Николаевна получит открытку: «Целую ручки и всегда вспоминаю, напишите в Порт-Саид в июле месяце, куда привезти вам леопардовую шкуру. Н. Гумилёв». На этой же открытке – странный сонет «Ислам» с посвящением О. Высотской:
В ночном кафе мы молча пили кьянти,
Когда вошёл, спросивши шерри-бренди,
Высокий и седеющий эффенди,
Враг злейший христиан на всём Леванте.
И я ему заметил: «Перестаньте,
Мой друг, презрительного корчить денди,
В тот час, когда, быть может, по легенде
В зелёный сумрак входит Дамаянти».
Но он, ногою топнув, крикнул: «Бабы!
Вы знаете ль, что чёрный камень Кабы
Поддельным признан был на той неделе?»
Потом вздохнул, задумавшись глубоко,
И прошептал с печалью: «Мыши съели
Три волоска из бороды Пророка».
Камень Кааба, древнейшая мусульманская святыня из Мекки… Загадочную её историю поведал Иван Бунин в стихотворении «Чёрный камень Каабы»
Он драгоценной яшмой был когда-то,
Он был неизреченной белизны –
Как цвет садов блаженного Джинната,
Как горный снег в дни солнца и весны.
Дух Гавриил для старца Авраама
Его нашёл среди песков и скал,
И гении хранили двери храма,
Где он жемчужной грудою сверкал.
Но шли века – со всех концов вселенной
К нему неслись молитвы, и рекой
Текли во храм, далёкий и священный,
Сердца, обременённые тоской...
Аллах! Аллах! Померк твой дар бесценный –
Померк от слёз и горести людской!
Гумилёв ёрничает:
«Бабы!
Вы знаете ль, что чёрный камень Кабы
Поддельным признан был на той неделе?»
…«Мыши съели
Три волоска из бороды Пророка»
Но по всему видно – поэту не до шуток. Видимо, его по-настоящему тревожит, почему принял чёрный облик этот священный камень, веками сверкавший жемчужной, как горный снег, белизной.
У Бунина: чудодейственный камень «померк от слёз и горести людской». Почернел от бесконечных молитв, с которыми из века в век обращались к нему миллионы страждущих, обделённых, поверженных горем.
И можно предположить, что творилось в душе Гумилёва, когда он сочинял свои как бы шутливые стихи. Шутливые, потому что никому не желал открывать своё сердце, тоску по любви, великой и вечной. А все «Великие любови» кончались для него неизменными катастрофами. Он и жил всегда в их предчувствии. Когда снова и снова почернеет душа.
Даже священные камни чернеют от горя…
Осенью 1913 года у Высотской родился сын Орест. Вскоре она уехала из Петербурга. Отцу о ребёнке сообщила в письме лишь через полгода. Гумилёв пообещал приехать осенью. Помешала грянувшая летом Первая мировая война.
Своего второго сына Николай Степанович так никогда и не увидел. В 30-е годы Орест познакомился со Львом. Братья подружились, поддерживали хорошие отношения много лет и умерли в один год (1992). У Льва Николаевича детей не было. Единственными потомками Гумилёва стали дети Ореста Высотского.
Каждая новая любовь пробуждала поэтическую лиру, но любовь несчастная – особенно.
Елена дю Буше… Любовь-катастрофа, та, что он всегда предчувствовал. Это её пророчил чёрный камень Кааба.
Они познакомились в 1917 году в Париже, где Гумилёв в чине прапорщика состоял в экспедиционном русском корпусе. Девушку с русскими корнями, дочь известного хирурга, соотечественники звали Еленой Карловной. Жгучие, чуть раскосые карие глаза ошеломили Гумилёва. Подражая Эдгару По, он назовёт их «газельими». Она служила в Русской военной миссии. В день знакомства подарила поэту веточку сирени. И сердце его послушно забилось «в упоенье» – весточка надежды и любви. Знак новой весны.
Ближайшие парижские друзья Гумилёва – художники Михаил Ларионов и Наталья Гончарова,– воспользовавшись своими связями, надолго задержали Николая Степановича во Франции. Об этом времени он скажет:
Вот и монография готова,
Фолиант почтенной толщины:
«О любви несчастной Гумилёва
В год четвёртый мировой войны».
Любовь воистину оказалась несчастной. Елена предпочла поэту богатого американца французского происхождения по фамилии Лоуэлл, вышла замуж и уехала с ним в Чикаго. Отсюда единственное «хайку» Гумилёва:
Вот девушка с газельими глазами
Выходит замуж за американца.
Зачем Колумб Америку открыл?!
Можно ли пережить подобный крах надежды и любви? Что делать в этом невыносимом, унизительном положении? Разгадка в стихотворении «Картонажный мастер»:
Отвечай мне, картонажный мастер,
Что ты думал, делая альбом
Для стихов о самой нежной страсти
Толщиною в настоящий том?
Картонажный мастер, глупый, глупый,
Видишь, кончилась моя страда,
Губы милой были слишком скупы,
Сердце не дрожало никогда.
Страсть пропела песней лебединой,
Никогда ей не запеть опять,
Так же как и женщине с мужчиной
Никогда друг друга не понять.
Но поёт мне голос настоящий,
Голос жизни близкой для меня,
Звонкий, словно водопад гремящий,
Словно гул растущего огня:
«В этом мире есть большие звёзды,
В этом мире есть моря и горы,
Здесь любила Беатриче Данта,
Здесь ахейцы разорили Трою!
Если ты теперь же не забудешь
Девушку с огромными глазами,
Девушку с искусными речами,
Девушку, которой ты не нужен,
То и жить ты, значит, не достоин».
Забыть! Выбросить из сердца навсегда. Принять удар судьбы с достоинством. Такое с ним случалось, увы, не раз. Случалось, лишний раз подтверждая: настоящая, подлинная любовь упрямо предавала нашего поэта. Оставляла его в смятении, горе и одиночестве.
Покинутый любовник, измученный тягостным чувством утраты самого дорогого и невосполнимого, как тогда ему кажется, сколько бы ни заклинал свою волю,- ни забыть, ни принять свалившейся на него беды не может. Это выше его сил.
Не может… если он не «сверхчеловек». Так судьба подкидывает ему новое испытание – на его ницшеанство. На сверхчеловека.
ОН сможет!
Преодолеет!
Победит!
И заявит об этой победе над собой во всеуслышание
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
Уйти гордым и несломленным. Победителем… И он уходил – с очерствевшим от душевных мук сердцем
.
Даже камни чернеют от горя.
«Как страстно хотел он — в жизни, в глазах почитателей, последователей и особенно женщин, быть большим, непобедимым, противоборствующим житейской пошлости, жалким будням “жизни сей”, чуть ли не волшебником, чудотворцем» (С. Маковский).
В публикациях о Гумилёве из книги в книгу кочуют вырванные их текста две строки:
Ещё не раз Вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный...
Часто их ставят эпиграфом, и читатели простодушно принимают эти слова за поэтическое завещание Гумилёва. На самом деле это лирическое стихотворение, обращённое к Елене дю Буше, прощание с ней:
Ещё не раз Вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.
Он мог стать Вашим тоже, и не стал,
Его Вам было мало или много,
Должно быть плохо я стихи писал
И Вас неправедно просил у Бога.
Но каждый раз Вы склонитесь без сил
И скажете: «Я вспоминать не смею,
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею».
Гумилёв нарёк Елену «Синей звездой». «Она была именно далёкой и холодной (для него) звездой» – вспоминал М. Ларионов. Дю Буше посвящён лирический цикл из тридцати четырёх стихотворений «К Синей звезде». Десять из них год спустя были включены в сборник «Костёр». Семь стихотворений поэт вписал в «Альбом дю Буше», судьба которого неизвестна.
Сборник «К Синей звезде» вышел в Берлине уже после гибели Гумилёва...
[243x327] НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ