Глава №1
17-03-2008 19:05
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Дорогие мои, ПЧёлочки!
Cегодня я решила выставить Вам на обозрение первую главу моего самого главного детища!
И так, моя книга: «Папоротник цветет»!
[350x50]
Глава № 1
В первых числах сентября, когда только-только начинается пора рюкзаков и тетрадок, поезд с целым составом вагонов зеленого цвета на всех парах мчался из столичного мегаполиса Москвы в скромный городок близ реки Волга. Было довольно сыро и туманно, с неба срывался по-осеннему мерзкий дождь, а температура всеми силами стремилась упасть до плюс десяти. Было довольно холодно для начала осени: погода не радовала даже тех, кто находился в тепле, сидя дома и укутавшись пледом, не говоря уже о тех, кто в это время находился в дороге.
[640x183]
И в это никого не радующее утро, в одном купе друг против друга оказались двое мужчин лет двадцати семи или двадцати восьми, не старше. Оба они были одеты не по погоде и, казалось, немного замерзли. Тот, что сидел от двери слева, был курчав, сбит и постоянно оглядывал своего попутчика любопытным варварским взглядом. Его маленькие черные глазки так и пытались задать какой-то каверзный и не имеющий ответа вопрос, на что его сосед по купе совершенно не обращал внимания. Он сидел, уткнувшись в какую-то купленную им еще в Москве газетенку, и казалось, что хоть и вдумчиво читал каждую строчку, думал о чем-то далеком. В противоположность мужчине с темными вьющимися волосами, он был худоват, бледен, роста чуть выше среднего, белокур и густоволос. Его лицо было очень задумчиво и полно тревоги, а в тихом взгляде больших карих глаз прослеживалось что-то тяжелое, до боли в сердце волновавшее его в сию минуту.
Проехав полдороги не произнеся ни слова, белокурый молодой человек и не задумался над тем, чтобы завести хоть какой-нибудь разговор и отвлечься от тягостных мыслей. Он был весь в себе, скован, нерешителен и возможно даже немного стеснялся. Кого и зачем? На эти вопросы мы не имеем ответов. Но в любом случае его сосед по купе начал беседу первым. Он больше не мог выносить вакуума безмолвия и поэтому то ли из любопытства, то ли от нечего делать взял да и задал вопрос с выражением лица полнейшего безразличия, словно это именно тот, другой, отвлекает его от размышлений:
- А что Вы читаете? – по всей вероятности он не был дурно воспитан и создавал впечатление образованного человека. Белокурый молодой человек поднял на него свой нерешительный и немного испуганный взгляд:
- Что, что, что? – спросил он то ли по привычке, то ли действительно не расслышав. Но, не дожидаясь ответа, тут же с полной готовностью продолжил: - А Вы об этом? Что я читаю? Это какая-то московская газета. Невероятно, но я даже названия не помню! Сейчас… - и он поторопился найти титульный лист, чтобы его ответ был достаточно полным. Однако курчавый собеседник остановил его, сказав, что ему все равно и что спросил он только для того, чтобы с чего-то начать беседу. Белокурый молодой человек взглянул на него каким-то обескураженным взглядом, как бы вопрошая: "И стоило ли тогда меня отвлекать?" Но тут же сообразив, что отвлекать его, в общем-то, и не от чего, скованно улыбнулся. – А Вы были в Москве по делам, или Вы там живете, а сюда так, на время? Да, я забыл представиться, Палмыков Владимир Владимирович.
Немного привстав со своего места, Володя с каким-то по-детски наивным выражением лица дружески протянул свою руку. Он был действительно рад их знакомству и теперь был расположен говорить хоть целый день. Однако его собеседник призадумался. Фамилия "Палмыков" явно ему о ком-то напоминала. Да и вообще сам Палмыков был ему знаком. Немного напрягши свою память, курчавый молодой человек неожиданно вспомнил, что когда-то он и Владимир учились в одном Университете. Обнаруженное совпадение, конечно же, удивило его:
- Нет, я был в Москве по делам, - начал он издалека. – Я юрист. Еременко Андрей Александрович, помнишь такого?
Владимир прищурено взглянул на Андрея. Он еще не вспомнил о ком идет речь, но уже догадался, что тот его явно знает. Через секунд тридцать Палмыков наконец-таки восстановил стертые из головы файлы. Кто бы мог подумать, что спустя столько времени они так неожиданно встретятся в одном купе и не узнают друг друга! Друзья в один голос засмеялись:
- Ты здорово изменился! – заметил Палмыков. Он просто светился от удовольствия общаться с Андреем.
- Ты тоже, - поддержал его Еременко, – что-то долго о тебе ничего не было слышно. Мы окончили Университет в двадцать два, то есть…. – он загнул пальцы, как бы считая, - семь лет назад. Затем, если не ошибаюсь, ты пошел в аспирантуру?
Палмыков по-домашнему потянулся:
- Да, было дело, было…. Но на самом деле все это было давно и не правда! – он зевнул, и эта его непринужденность тут же заставила Еременко осознать, что Палмыков ни чуть не изменился. Он по-прежнему разговаривал с людьми, будто они все его друзья, по-прежнему щурился, так как еще со времен учебы его зрение было минус три, и так же по-прежнему любил похвастать, - вот что я тебе скажу! – добавил он.
- А как же планы открыть свою фирму? Осуществились?
- А! Ты об этом! Осуществились… Я сделал это вместе со своим товарищем. Женькой Егоровым. Помнишь такого? Работаем вместе уже два года! А до этого зарабатывал деньги, работая в Пенсионном Фонде…
- А, кажется, припоминаю… Егоров – это такой… ну, высокого роста, при теле… Мы с ним вместе ходили в спортзал, - Володя, сам не зная почему, улыбнулся, - а в Пенсионном Фонде ты начал работать еще на пятом курсе, поэтому об этом я знаю, - Еременко нахмурил брови, - и большая у тебя с Женей фирма?
- Семнадцать человек.
Андрей одобряюще кивнул:
- Да-а-а, молодцы. Семнадцать человек это уже целый штат! – он призадумался, - а как ты до сих пор Егорова не выгнал? Вроде, на первый взгляд, скромняга, а там кто тебя знает…
Владимир засмеялся:
- Ха! Лучше спроси, как он меня до сих пор еще не выгнал! Женя такой человек! – Палмыков широко открыл глаза и пару раз усердно кивнул, - с таким другом и врагов не надо! – он отбросил газету в сторону, и она небрежно упала на пол, - и, тем не менее, мы сработались, - немного остыл он, - и вроде все отлично. Правда, меня полгода не было в городе. Может, всё изменилось… Может и фирмы нет! Сейчас вот возвращаюсь. Жизнь покажет, как карты лягут…. А может смерть…. – он произнес последнюю фразу с каким-то неестественным и пугающим оптимизмом, в то время как Андрей от этих слов вошел в ступор, - а ты как жил все эти годы? – догадался спросить Палмыков.
Когда Володя и Андрей были студентами, они практически не знали друг друга: редко здоровались в коридорах, имели свои компании и разные интересы. Однако сейчас, спустя четыре года, Андрей вдруг заговорил с Владимиром и понял, что много любопытного о нем не знал. Палмыков заинтересовал его в той же степени, в какой научного исследователя интересует подопытный кролик:
- Я женился…. - Володя уже было хотел поздравлять, - но уже развелся, - начал Андрей, - так что ничего, в общем-то, не изменилось. Работаю юристом в департаменте строительства нашего города, а еще читаю лекции в одном лицее. Студенты помогают отвлечься, - он загадочно взглянул на Володю, - а ты никогда не преподавал? – спросил он.
Палмыков мерзко скривился:
- Не-е-ет! Мне как-то предложили поехать читать лекции в Архангельск, но я отказался. Ужасный город. Воняет капустой и вообще, не мой это климат в целом. Предлагали даже жилье, мол, квартиру на моё имя снимут. Но где гарантия, что в любой момент они не выгонят меня оттуда?! Квартира ведь не останется за мной, если вдруг такое случится. И что я буду делать на улице? Не-е-ет! Я отказался! – он судорожно отмахнулся.
Еременко засмеялся:
- А семью не завел? Дети есть? – теперь он спрашивал с жадным и очень яростным любопытством. Наглая и бесцеремонная ухмылка уже давно сошла с его губ, и Палмыков тут же заметил это.
- Нет, нет пока что. Я еще к этому не готов. Знаешь, я штамп в паспорте поставить никогда не стремился, а детей пока не хочу. Нет желанья, – вдруг он из скромного и замкнутого человека превратился в яростного борца за превосходство мужчин над слабым полом, и у Андрея тут же создалось впечатление, что его бывший однокурсник немного лукавит, - вот мои друзья, например, все переженились лет в двадцать и думали, что нарожают им жены детей, что вырастут их дети и лет в сорок у них начнется нормальная человеческая жизнь, а оно нет, не тут-то было! Пока что ни одному из моих друзей нет сорока, но уже сейчас видно, что проблем, когда дети вырастут, не убудет. Так что, я считаю, что я на правильном пути. Какой мне смысл жениться? Вот ты сам, о чем думал, когда женился? - его вдруг что-то ввело в смущение, и он покраснел. Стало очевидно, что брак для Палмыкова стал не состоявшимся делом не только из-за его принципиального следования своим идеям. Но Еременко не подал вида.
Потускневший взгляд Владимира говорил о каких-то воспоминаниях, которые уже давно не давали ему покоя. Но были ли это воспоминания о любви? Конечно же, да! И эта любовь была настолько опьяняющей и безрассудной, что Владимир до сих пор не мог поверить, что она так просто смогла причинить ему столько боли. Когда Владимир встретил Анну Белову, он учился на четвертом курсе, а она работала главным бухгалтером на одной очень крупной фирме и была старше его на целых двенадцать лет. Правда, о ее возрасте мало кто мог догадаться. Будучи полностью обеспеченной своим мужем, выглядела она шикарно! Стройные ноги, осиная талия, длинные волосы, выкрашенные в естественно-русый цвет. Она сводила с ума многих мужчин, и Володя стал далеко не первым покорённым ею. Он очень любил её. Эта женщина, страстная и импульсивная, никогда не обращалась с ним как с ребенком, и рядом с ней он впервые в жизни почувствовал себя мужчиной. Он научился самостоятельности, принял решение уехать из родительского дома. Встреча с Аней изменила его жизнь так же, как и отношение его близких к нему. Ни мать, ни отец не разделяли выбора сына и со щемящим сердцем позволили ему жить отдельно.
Однако уже через два года в Володиных отношениях с Аней все изменилось. Он, конечно же, понимал, что она никогда не оставит мужа и никогда не останется с ним, однако почему-то слепо питал подобные надежды. Ему трудно было представить, что однажды они расстанутся, и мир рухнет. Однако это случилось.
За неделю до выпускных экзаменов Университете Аня приехала к нему на квартиру и сказала, что все кончено, и больше они не могут быть вместе. Она ничего не объяснила и не стала ничего слушать в ответ. Для Володи же подобное поведение с ее стороны стало ударом. Палмыков действительно был в нее влюблен... и был влюблен впервые в жизни! До встречи с Аней он никогда и ни к кому не питал серьезных чувств… Однако Аня была непреклонна. "Я не хочу тебя связывать нашими отношениями. Ты должен найти себе кого-то помоложе," – постаралась она смягчить ситуацию, но Володя уже понял, что Аня на самом деле никогда его не любила. И это открытие сильно впечатлило его. Он даже думал забросить приготовления к экзаменам и пустить свою жизнь на самотек… Однако в последний момент все же взял себя в руки.
Вновь встретиться с Анной он решился только после вручения диплома. Владимир хотел в последний раз убедиться в том, что она не вернется. Анна рассмеялась в очередной раз. Она даже не удосужилась разъяснить Владимиру, что он сделал не так. Она только вскользь обронила что-то насчет того, что ей ужасно наскучили его извечные поиски самого себя и философствования о смысле жизни. И Владимир задумался над ее словами.
Дело было в том, что Володю еще со школьной скамьи интересовало все то, что непрерывной нитью было связано с восточной культурой. Ему нравились книги о Буддизме, он часто грезил вслух о встрече с настоящим Далай-ламой и отмечал буддийские праздники чаще христианских. Для него буддизм был не просто увлечением, схожим с коллекционированием марок. Для него буддизм был смыслом жизни! Белова же считала, что эта увлеченность – обыкновенная трата времени, которая рано или поздно потеряет свою актуальность, и Владимир выбросит подобного рода мысли из головы. Но сколько бы она ему об этом не твердила, он не брал ее мнение в расчет. Он мог часами доказывать ей, что единственное, к чему должен стремиться человек в этой жизни, - это к покою, и не видеть, что ей это совершенно безразлично… Аня ассоциировала слово "покой" исключительно с кладбищем и больше ничего не хотела об этом слышать. Поначалу забавные вещи, о которых говорил Палмыков, превратились для нее в рутину… Володя не смог удивлять ее постоянно.
Масла в огонь добавил и друг Владимира из Сан-Франциско, который, не будучи посвященным во все недомолвки Палмыкова с Анной, еще больше усугубил проблему, посоветовав Володе заняться дыхательной гимнастикой цигун. Так Володя познакомился с Аркадием, владельцем фитнес-клуба, который в свою очередь посвятил Володю во все тайны искусства йоги.
Володя стал заниматься цигун как с группой, так и в одиночку. Он показал себя как весьма способный ученик. Он вдруг ощутил, что нашел свое истинное призвание, и это ему так понравилось, так увлекло, что он стал забывать и о работе, и о личной жизни. Анна отошла на второй план, хотя если бы она захотела, они бы могли вместе разгадывать тайны вселенной и их отношения остались бы такими, какими были в самом начале.
Владимир изменился. Стал совершенно другим. Более задумчивым и свободным. Он теперь имел истину, на разгадку которой мог тратить не только часы, но и дни! Как человека, Аню это очень беспокоило; как женщину – ущемляло. Она больше не могла делить Палмыкова с какими-то иероглифами и слушать его, на ее взгляд, бредовые размышления о карме. Она почувствовала, что больше нет смысла мучить ни себя, ни его, и ушла, ни о чем не жалея и не задумываясь, как он переживет эту потерю.
Для Владимира же ее уход стал потрясением. Он несколько недель делил свое одиночество с бутылкой, но когда понял, что зависимость стала настолько сильной, что он просто уже не может пройти мимо магазина спиртных напитков, не зайдя в него, решил остановиться. На помощь пришел Аркадий, ставший к тому времени не просто советчиком, но и хорошим другом. Аркадий помог Володе определиться с тем, чего он ждет от этой жизни, и посоветовал Палмыкову уехать куда-нибудь, где мир более совершенен. Володя выбрал Бурятию, Юго-восток Забайкалья. Но он отправился к священной горе Алханай не только для того, чтобы отвлечься. Он хотел полюбоваться сказочными видами удивительных памятников природы, хотел напиться кристально чистой воды аршана и обрести потерянный внутренний мир. Он хотел найти себя! И медитация способствовала обретению покоя. Он мог уделять ей столько времени, сколько для этого было необходимо, внутренне ощущая, что эта поездка действительно ему поможет начать жить сначала. Когда Владимир вернулся, в нем через край кипело желание жить и продолжать путь, который он для себя выбрал. В любви же он зарекся быть холоден к любой особе женского пола. Он больше не хотел страдать, выбирая между смыслом своей жизни и теми скудными условиями существования, которые любая женщина, как он был теперь уверен, тут же захочет ему навязать.
Но он не отрекся от женщин вообще. Встречаясь время от времени то с одной, то с другой, на протяжении целых четырех лет он так ни разу и не задумался над тем, чтобы попытаться придать этим встречам хоть какую-то серьезность. Все его романы сводились к неделе встреч и заканчивались неизбежным разрывом. Володя пытался встречаться с теми, кто так же, как и он, был безразличен к таким словам, как верность, брак, чувства. Он больше никому не доверял и не хотел увлекаться.
Анну Белову он больше так никогда и не видел.
- Странное название… Алханай, - произнес Андрей, увлеченно выслушав рассказ Палмыкова и не вставив до этого ни одного слова, чтобы не перебивать.
- Почему странное? – удивился Володя, - оно легко объяснимо. Видишь ли, - протянул он, как бы припоминая, - есть одна легенда… О княжне Бальчжин-хатун. Она была выдана замуж за монгольского феодала и вместе со своими подданными переселилась в Монголию, но там, столкнувшись с ненавистью врагов, решила вернуться на родину. Однако княжну догнали и убили, не дав бежать, – Андрей слушал заворожено, - Бальчжин-хатун только и успела выкрикнуть перед смертью: "алханы!", что дословно переводится как "убивают". Так родилось название горы Алханай, - Владимир закончил.
- Интересно, - задумчиво произнес Еременко, - и как ты все это запоминаешь?! Впрочем, разговор не об этом. Скажи мне лучше, где ты был последние шесть месяцев? Тоже путешествовал? Был на Тибете?
- На Тибете… Тибет – это моя мечта! Но нет, на этот раз я там не был. Я был в Калмыкии, – он отвечал на все вопросы Андрея с какой-то ностальгией, - и я жил там подобно настоящему последователю Буддизма. Не было ни отелей, ни ресторанов… Я жил в юрте, и мне очень понравился этот образ жизни! – добавил он, на что Андрей немного смущенно произнес:
- В юрте?! Не представляю… И каково этого?
На самом деле Андрей был очень удивлен отшельничеством Володи, поскольку еще во времена учебы он редко видел его одного. Палмыкова всегда окружали друзья, и было очевидно, что в дополнительном общении он не нуждался. Владимир, вдохнув полной грудью, ответил:
- Просто замечательно! А что ты так смотришь? Между прочим, в юрте теплее нашего раз вдвое-втрое! Да! Я б с удовольствием жил в юрте, меня это не смущает! Я ведь сам себе хозяин, захочу - в лес уйду жить...
- В лес? – переспросил Еременко.
- Да, в лес. А что? Знаешь, как здорово развести в лесу огонь и долго смотреть на наго…. Ведь огонь – это защита! Ну, знаешь, в китайской философии существует пять стихий: дерево, земля, вода, металл и огонь. Так вот, дерево, например, – это равновесие. Земля – всеобъятность и превращение, вода – покой и уступчивость, металл – твердость и равновесие. А огонь – легкость и сияние. Нужно в лесу быть в абсолютном одиночестве и глядеть на этот самый огонь, не отрываясь…
- Я бы так не смог, - перебил Андрей.
- Э-э-э нет! Не говори, пока не попробовал. Огонь завораживает, он пленит!
- Ну, не знаю, когда я смотрю на огонь, мне хочется расслабиться, выпить. Коньяк был бы в подобной ситуации кстати.
- Коньяк? Нет, я не пью коньяк. Вернее, я пью все, но коньяк люблю не очень. И почему коньяк? – Палмыков задумался. Он все в этой жизни мерил если не с точки зрения китайских философов, то с точки зрения психологии, - надо же, почему-то именно коньяк?! Знаешь, у меня кума - психолог, я обязательно у нее проконсультируюсь. Почему коньяк? – эта мысль не давала ему покоя. Взглянув снова на Еременко, Владимир улыбнулся. Сквозь размытые стекла окон купе не было видно ничегошеньки, но Палмыков все же попытался разглядеть странные очертания ветвей деревьев и удаляющихся от шпал людей. Все они в его глазах обрели одно очертанье.
- Что ж, пора, - вдруг встав, весь потянулся Еременко, - тебе хоть жить, надеюсь, есть где? – курчавый молодой человек спросил очень заботливо и по-видимому желал услужить бывшему однокурснику. В этот момент Владимир заметил, какие у Андрея до простоты душевной добрые глаза! Он простодушно улыбнулся, но ответил, что сегодня остановится у друзей, а завтра, заехав к родителям, заберет у них ключи от своей квартиры. Палмыков также добавил, что никто не знает о его возвращении.
С эти они и разошлись. Каждый по своим делам и каждый своею дорогой.
ПОД РЕДАКЦИЕЙ Одинокая_SA [387x167]
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Cегодня я решила выставить Вам на обозрение первую главу моего самого главного детища!
И так, моя книга: «Папоротник цветет»!
[350x50]Однажды настанет такой день,
когда все поймут, что все происходившее с нами верно
и что тот путь, по которому мы так долго и упорно шли, был правильным.
Однажды настанет час, когда мы откроем,
что картины непризнанных художников и стихи
непризнанных поэтов – величайшее духовное искусство человека.
Однажды, мы поймем, что все произошедшее с нами,
свершилось вовремя: не рано и не поздно.
И нам ни о чем не будет жаль в этой жизни,
потому что в сердцах будет жить любовь.
Однажды мы откроем для себя,
что все наши встречи были предопределены и неслучайны…
когда все поймут, что все происходившее с нами верно
и что тот путь, по которому мы так долго и упорно шли, был правильным.
Однажды настанет час, когда мы откроем,
что картины непризнанных художников и стихи
непризнанных поэтов – величайшее духовное искусство человека.
Однажды, мы поймем, что все произошедшее с нами,
свершилось вовремя: не рано и не поздно.
И нам ни о чем не будет жаль в этой жизни,
потому что в сердцах будет жить любовь.
Однажды мы откроем для себя,
что все наши встречи были предопределены и неслучайны…
В первых числах сентября, когда только-только начинается пора рюкзаков и тетрадок, поезд с целым составом вагонов зеленого цвета на всех парах мчался из столичного мегаполиса Москвы в скромный городок близ реки Волга. Было довольно сыро и туманно, с неба срывался по-осеннему мерзкий дождь, а температура всеми силами стремилась упасть до плюс десяти. Было довольно холодно для начала осени: погода не радовала даже тех, кто находился в тепле, сидя дома и укутавшись пледом, не говоря уже о тех, кто в это время находился в дороге.
[640x183]И в это никого не радующее утро, в одном купе друг против друга оказались двое мужчин лет двадцати семи или двадцати восьми, не старше. Оба они были одеты не по погоде и, казалось, немного замерзли. Тот, что сидел от двери слева, был курчав, сбит и постоянно оглядывал своего попутчика любопытным варварским взглядом. Его маленькие черные глазки так и пытались задать какой-то каверзный и не имеющий ответа вопрос, на что его сосед по купе совершенно не обращал внимания. Он сидел, уткнувшись в какую-то купленную им еще в Москве газетенку, и казалось, что хоть и вдумчиво читал каждую строчку, думал о чем-то далеком. В противоположность мужчине с темными вьющимися волосами, он был худоват, бледен, роста чуть выше среднего, белокур и густоволос. Его лицо было очень задумчиво и полно тревоги, а в тихом взгляде больших карих глаз прослеживалось что-то тяжелое, до боли в сердце волновавшее его в сию минуту.
Проехав полдороги не произнеся ни слова, белокурый молодой человек и не задумался над тем, чтобы завести хоть какой-нибудь разговор и отвлечься от тягостных мыслей. Он был весь в себе, скован, нерешителен и возможно даже немного стеснялся. Кого и зачем? На эти вопросы мы не имеем ответов. Но в любом случае его сосед по купе начал беседу первым. Он больше не мог выносить вакуума безмолвия и поэтому то ли из любопытства, то ли от нечего делать взял да и задал вопрос с выражением лица полнейшего безразличия, словно это именно тот, другой, отвлекает его от размышлений:
- А что Вы читаете? – по всей вероятности он не был дурно воспитан и создавал впечатление образованного человека. Белокурый молодой человек поднял на него свой нерешительный и немного испуганный взгляд:
- Что, что, что? – спросил он то ли по привычке, то ли действительно не расслышав. Но, не дожидаясь ответа, тут же с полной готовностью продолжил: - А Вы об этом? Что я читаю? Это какая-то московская газета. Невероятно, но я даже названия не помню! Сейчас… - и он поторопился найти титульный лист, чтобы его ответ был достаточно полным. Однако курчавый собеседник остановил его, сказав, что ему все равно и что спросил он только для того, чтобы с чего-то начать беседу. Белокурый молодой человек взглянул на него каким-то обескураженным взглядом, как бы вопрошая: "И стоило ли тогда меня отвлекать?" Но тут же сообразив, что отвлекать его, в общем-то, и не от чего, скованно улыбнулся. – А Вы были в Москве по делам, или Вы там живете, а сюда так, на время? Да, я забыл представиться, Палмыков Владимир Владимирович.
Немного привстав со своего места, Володя с каким-то по-детски наивным выражением лица дружески протянул свою руку. Он был действительно рад их знакомству и теперь был расположен говорить хоть целый день. Однако его собеседник призадумался. Фамилия "Палмыков" явно ему о ком-то напоминала. Да и вообще сам Палмыков был ему знаком. Немного напрягши свою память, курчавый молодой человек неожиданно вспомнил, что когда-то он и Владимир учились в одном Университете. Обнаруженное совпадение, конечно же, удивило его:
- Нет, я был в Москве по делам, - начал он издалека. – Я юрист. Еременко Андрей Александрович, помнишь такого?
Владимир прищурено взглянул на Андрея. Он еще не вспомнил о ком идет речь, но уже догадался, что тот его явно знает. Через секунд тридцать Палмыков наконец-таки восстановил стертые из головы файлы. Кто бы мог подумать, что спустя столько времени они так неожиданно встретятся в одном купе и не узнают друг друга! Друзья в один голос засмеялись:
- Ты здорово изменился! – заметил Палмыков. Он просто светился от удовольствия общаться с Андреем.
- Ты тоже, - поддержал его Еременко, – что-то долго о тебе ничего не было слышно. Мы окончили Университет в двадцать два, то есть…. – он загнул пальцы, как бы считая, - семь лет назад. Затем, если не ошибаюсь, ты пошел в аспирантуру?
Палмыков по-домашнему потянулся:
- Да, было дело, было…. Но на самом деле все это было давно и не правда! – он зевнул, и эта его непринужденность тут же заставила Еременко осознать, что Палмыков ни чуть не изменился. Он по-прежнему разговаривал с людьми, будто они все его друзья, по-прежнему щурился, так как еще со времен учебы его зрение было минус три, и так же по-прежнему любил похвастать, - вот что я тебе скажу! – добавил он.
- А как же планы открыть свою фирму? Осуществились?
- А! Ты об этом! Осуществились… Я сделал это вместе со своим товарищем. Женькой Егоровым. Помнишь такого? Работаем вместе уже два года! А до этого зарабатывал деньги, работая в Пенсионном Фонде…
- А, кажется, припоминаю… Егоров – это такой… ну, высокого роста, при теле… Мы с ним вместе ходили в спортзал, - Володя, сам не зная почему, улыбнулся, - а в Пенсионном Фонде ты начал работать еще на пятом курсе, поэтому об этом я знаю, - Еременко нахмурил брови, - и большая у тебя с Женей фирма?
- Семнадцать человек.
Андрей одобряюще кивнул:
- Да-а-а, молодцы. Семнадцать человек это уже целый штат! – он призадумался, - а как ты до сих пор Егорова не выгнал? Вроде, на первый взгляд, скромняга, а там кто тебя знает…
Владимир засмеялся:
- Ха! Лучше спроси, как он меня до сих пор еще не выгнал! Женя такой человек! – Палмыков широко открыл глаза и пару раз усердно кивнул, - с таким другом и врагов не надо! – он отбросил газету в сторону, и она небрежно упала на пол, - и, тем не менее, мы сработались, - немного остыл он, - и вроде все отлично. Правда, меня полгода не было в городе. Может, всё изменилось… Может и фирмы нет! Сейчас вот возвращаюсь. Жизнь покажет, как карты лягут…. А может смерть…. – он произнес последнюю фразу с каким-то неестественным и пугающим оптимизмом, в то время как Андрей от этих слов вошел в ступор, - а ты как жил все эти годы? – догадался спросить Палмыков.
Когда Володя и Андрей были студентами, они практически не знали друг друга: редко здоровались в коридорах, имели свои компании и разные интересы. Однако сейчас, спустя четыре года, Андрей вдруг заговорил с Владимиром и понял, что много любопытного о нем не знал. Палмыков заинтересовал его в той же степени, в какой научного исследователя интересует подопытный кролик:
- Я женился…. - Володя уже было хотел поздравлять, - но уже развелся, - начал Андрей, - так что ничего, в общем-то, не изменилось. Работаю юристом в департаменте строительства нашего города, а еще читаю лекции в одном лицее. Студенты помогают отвлечься, - он загадочно взглянул на Володю, - а ты никогда не преподавал? – спросил он.
Палмыков мерзко скривился:
- Не-е-ет! Мне как-то предложили поехать читать лекции в Архангельск, но я отказался. Ужасный город. Воняет капустой и вообще, не мой это климат в целом. Предлагали даже жилье, мол, квартиру на моё имя снимут. Но где гарантия, что в любой момент они не выгонят меня оттуда?! Квартира ведь не останется за мной, если вдруг такое случится. И что я буду делать на улице? Не-е-ет! Я отказался! – он судорожно отмахнулся.
Еременко засмеялся:
- А семью не завел? Дети есть? – теперь он спрашивал с жадным и очень яростным любопытством. Наглая и бесцеремонная ухмылка уже давно сошла с его губ, и Палмыков тут же заметил это.
- Нет, нет пока что. Я еще к этому не готов. Знаешь, я штамп в паспорте поставить никогда не стремился, а детей пока не хочу. Нет желанья, – вдруг он из скромного и замкнутого человека превратился в яростного борца за превосходство мужчин над слабым полом, и у Андрея тут же создалось впечатление, что его бывший однокурсник немного лукавит, - вот мои друзья, например, все переженились лет в двадцать и думали, что нарожают им жены детей, что вырастут их дети и лет в сорок у них начнется нормальная человеческая жизнь, а оно нет, не тут-то было! Пока что ни одному из моих друзей нет сорока, но уже сейчас видно, что проблем, когда дети вырастут, не убудет. Так что, я считаю, что я на правильном пути. Какой мне смысл жениться? Вот ты сам, о чем думал, когда женился? - его вдруг что-то ввело в смущение, и он покраснел. Стало очевидно, что брак для Палмыкова стал не состоявшимся делом не только из-за его принципиального следования своим идеям. Но Еременко не подал вида.
Потускневший взгляд Владимира говорил о каких-то воспоминаниях, которые уже давно не давали ему покоя. Но были ли это воспоминания о любви? Конечно же, да! И эта любовь была настолько опьяняющей и безрассудной, что Владимир до сих пор не мог поверить, что она так просто смогла причинить ему столько боли. Когда Владимир встретил Анну Белову, он учился на четвертом курсе, а она работала главным бухгалтером на одной очень крупной фирме и была старше его на целых двенадцать лет. Правда, о ее возрасте мало кто мог догадаться. Будучи полностью обеспеченной своим мужем, выглядела она шикарно! Стройные ноги, осиная талия, длинные волосы, выкрашенные в естественно-русый цвет. Она сводила с ума многих мужчин, и Володя стал далеко не первым покорённым ею. Он очень любил её. Эта женщина, страстная и импульсивная, никогда не обращалась с ним как с ребенком, и рядом с ней он впервые в жизни почувствовал себя мужчиной. Он научился самостоятельности, принял решение уехать из родительского дома. Встреча с Аней изменила его жизнь так же, как и отношение его близких к нему. Ни мать, ни отец не разделяли выбора сына и со щемящим сердцем позволили ему жить отдельно.
Однако уже через два года в Володиных отношениях с Аней все изменилось. Он, конечно же, понимал, что она никогда не оставит мужа и никогда не останется с ним, однако почему-то слепо питал подобные надежды. Ему трудно было представить, что однажды они расстанутся, и мир рухнет. Однако это случилось.
За неделю до выпускных экзаменов Университете Аня приехала к нему на квартиру и сказала, что все кончено, и больше они не могут быть вместе. Она ничего не объяснила и не стала ничего слушать в ответ. Для Володи же подобное поведение с ее стороны стало ударом. Палмыков действительно был в нее влюблен... и был влюблен впервые в жизни! До встречи с Аней он никогда и ни к кому не питал серьезных чувств… Однако Аня была непреклонна. "Я не хочу тебя связывать нашими отношениями. Ты должен найти себе кого-то помоложе," – постаралась она смягчить ситуацию, но Володя уже понял, что Аня на самом деле никогда его не любила. И это открытие сильно впечатлило его. Он даже думал забросить приготовления к экзаменам и пустить свою жизнь на самотек… Однако в последний момент все же взял себя в руки.
Вновь встретиться с Анной он решился только после вручения диплома. Владимир хотел в последний раз убедиться в том, что она не вернется. Анна рассмеялась в очередной раз. Она даже не удосужилась разъяснить Владимиру, что он сделал не так. Она только вскользь обронила что-то насчет того, что ей ужасно наскучили его извечные поиски самого себя и философствования о смысле жизни. И Владимир задумался над ее словами.
Дело было в том, что Володю еще со школьной скамьи интересовало все то, что непрерывной нитью было связано с восточной культурой. Ему нравились книги о Буддизме, он часто грезил вслух о встрече с настоящим Далай-ламой и отмечал буддийские праздники чаще христианских. Для него буддизм был не просто увлечением, схожим с коллекционированием марок. Для него буддизм был смыслом жизни! Белова же считала, что эта увлеченность – обыкновенная трата времени, которая рано или поздно потеряет свою актуальность, и Владимир выбросит подобного рода мысли из головы. Но сколько бы она ему об этом не твердила, он не брал ее мнение в расчет. Он мог часами доказывать ей, что единственное, к чему должен стремиться человек в этой жизни, - это к покою, и не видеть, что ей это совершенно безразлично… Аня ассоциировала слово "покой" исключительно с кладбищем и больше ничего не хотела об этом слышать. Поначалу забавные вещи, о которых говорил Палмыков, превратились для нее в рутину… Володя не смог удивлять ее постоянно.
Масла в огонь добавил и друг Владимира из Сан-Франциско, который, не будучи посвященным во все недомолвки Палмыкова с Анной, еще больше усугубил проблему, посоветовав Володе заняться дыхательной гимнастикой цигун. Так Володя познакомился с Аркадием, владельцем фитнес-клуба, который в свою очередь посвятил Володю во все тайны искусства йоги.
Володя стал заниматься цигун как с группой, так и в одиночку. Он показал себя как весьма способный ученик. Он вдруг ощутил, что нашел свое истинное призвание, и это ему так понравилось, так увлекло, что он стал забывать и о работе, и о личной жизни. Анна отошла на второй план, хотя если бы она захотела, они бы могли вместе разгадывать тайны вселенной и их отношения остались бы такими, какими были в самом начале.
Владимир изменился. Стал совершенно другим. Более задумчивым и свободным. Он теперь имел истину, на разгадку которой мог тратить не только часы, но и дни! Как человека, Аню это очень беспокоило; как женщину – ущемляло. Она больше не могла делить Палмыкова с какими-то иероглифами и слушать его, на ее взгляд, бредовые размышления о карме. Она почувствовала, что больше нет смысла мучить ни себя, ни его, и ушла, ни о чем не жалея и не задумываясь, как он переживет эту потерю.
Для Владимира же ее уход стал потрясением. Он несколько недель делил свое одиночество с бутылкой, но когда понял, что зависимость стала настолько сильной, что он просто уже не может пройти мимо магазина спиртных напитков, не зайдя в него, решил остановиться. На помощь пришел Аркадий, ставший к тому времени не просто советчиком, но и хорошим другом. Аркадий помог Володе определиться с тем, чего он ждет от этой жизни, и посоветовал Палмыкову уехать куда-нибудь, где мир более совершенен. Володя выбрал Бурятию, Юго-восток Забайкалья. Но он отправился к священной горе Алханай не только для того, чтобы отвлечься. Он хотел полюбоваться сказочными видами удивительных памятников природы, хотел напиться кристально чистой воды аршана и обрести потерянный внутренний мир. Он хотел найти себя! И медитация способствовала обретению покоя. Он мог уделять ей столько времени, сколько для этого было необходимо, внутренне ощущая, что эта поездка действительно ему поможет начать жить сначала. Когда Владимир вернулся, в нем через край кипело желание жить и продолжать путь, который он для себя выбрал. В любви же он зарекся быть холоден к любой особе женского пола. Он больше не хотел страдать, выбирая между смыслом своей жизни и теми скудными условиями существования, которые любая женщина, как он был теперь уверен, тут же захочет ему навязать.
Но он не отрекся от женщин вообще. Встречаясь время от времени то с одной, то с другой, на протяжении целых четырех лет он так ни разу и не задумался над тем, чтобы попытаться придать этим встречам хоть какую-то серьезность. Все его романы сводились к неделе встреч и заканчивались неизбежным разрывом. Володя пытался встречаться с теми, кто так же, как и он, был безразличен к таким словам, как верность, брак, чувства. Он больше никому не доверял и не хотел увлекаться.
Анну Белову он больше так никогда и не видел.
- Странное название… Алханай, - произнес Андрей, увлеченно выслушав рассказ Палмыкова и не вставив до этого ни одного слова, чтобы не перебивать.
- Почему странное? – удивился Володя, - оно легко объяснимо. Видишь ли, - протянул он, как бы припоминая, - есть одна легенда… О княжне Бальчжин-хатун. Она была выдана замуж за монгольского феодала и вместе со своими подданными переселилась в Монголию, но там, столкнувшись с ненавистью врагов, решила вернуться на родину. Однако княжну догнали и убили, не дав бежать, – Андрей слушал заворожено, - Бальчжин-хатун только и успела выкрикнуть перед смертью: "алханы!", что дословно переводится как "убивают". Так родилось название горы Алханай, - Владимир закончил.
- Интересно, - задумчиво произнес Еременко, - и как ты все это запоминаешь?! Впрочем, разговор не об этом. Скажи мне лучше, где ты был последние шесть месяцев? Тоже путешествовал? Был на Тибете?
- На Тибете… Тибет – это моя мечта! Но нет, на этот раз я там не был. Я был в Калмыкии, – он отвечал на все вопросы Андрея с какой-то ностальгией, - и я жил там подобно настоящему последователю Буддизма. Не было ни отелей, ни ресторанов… Я жил в юрте, и мне очень понравился этот образ жизни! – добавил он, на что Андрей немного смущенно произнес:
- В юрте?! Не представляю… И каково этого?
На самом деле Андрей был очень удивлен отшельничеством Володи, поскольку еще во времена учебы он редко видел его одного. Палмыкова всегда окружали друзья, и было очевидно, что в дополнительном общении он не нуждался. Владимир, вдохнув полной грудью, ответил:
- Просто замечательно! А что ты так смотришь? Между прочим, в юрте теплее нашего раз вдвое-втрое! Да! Я б с удовольствием жил в юрте, меня это не смущает! Я ведь сам себе хозяин, захочу - в лес уйду жить...
- В лес? – переспросил Еременко.
- Да, в лес. А что? Знаешь, как здорово развести в лесу огонь и долго смотреть на наго…. Ведь огонь – это защита! Ну, знаешь, в китайской философии существует пять стихий: дерево, земля, вода, металл и огонь. Так вот, дерево, например, – это равновесие. Земля – всеобъятность и превращение, вода – покой и уступчивость, металл – твердость и равновесие. А огонь – легкость и сияние. Нужно в лесу быть в абсолютном одиночестве и глядеть на этот самый огонь, не отрываясь…
- Я бы так не смог, - перебил Андрей.
- Э-э-э нет! Не говори, пока не попробовал. Огонь завораживает, он пленит!
- Ну, не знаю, когда я смотрю на огонь, мне хочется расслабиться, выпить. Коньяк был бы в подобной ситуации кстати.
- Коньяк? Нет, я не пью коньяк. Вернее, я пью все, но коньяк люблю не очень. И почему коньяк? – Палмыков задумался. Он все в этой жизни мерил если не с точки зрения китайских философов, то с точки зрения психологии, - надо же, почему-то именно коньяк?! Знаешь, у меня кума - психолог, я обязательно у нее проконсультируюсь. Почему коньяк? – эта мысль не давала ему покоя. Взглянув снова на Еременко, Владимир улыбнулся. Сквозь размытые стекла окон купе не было видно ничегошеньки, но Палмыков все же попытался разглядеть странные очертания ветвей деревьев и удаляющихся от шпал людей. Все они в его глазах обрели одно очертанье.
- Что ж, пора, - вдруг встав, весь потянулся Еременко, - тебе хоть жить, надеюсь, есть где? – курчавый молодой человек спросил очень заботливо и по-видимому желал услужить бывшему однокурснику. В этот момент Владимир заметил, какие у Андрея до простоты душевной добрые глаза! Он простодушно улыбнулся, но ответил, что сегодня остановится у друзей, а завтра, заехав к родителям, заберет у них ключи от своей квартиры. Палмыков также добавил, что никто не знает о его возвращении.
С эти они и разошлись. Каждый по своим делам и каждый своею дорогой.
ПОД РЕДАКЦИЕЙ Одинокая_SA
[387x167]
Комментарии (1):
кстати, забыла спросить, а почему ты дала именно такое название своему произведению?
Creative_Celeste
18-03-2008-23:16
удалить
ну, ты же знаешь что такое папоротник? Это растение, которое никогда не цветет.... Правда по легенде (читала же произведение Гоголя?) если папоротник все же зацветает, то увидевший его цвет найдет самое огромное сокровище в мире.... Так вот, название "Папоротник цветет" из серии "невозможное - возможно"... думаю, если прочтесь еще несколько глав тебе станет понятнее....
Creative_Celeste, наверно))))
Я тоже книгу пишу сейчас...
Будет очень интересно читать твою!)
Успехов!
Будет очень интересно читать твою!)
Успехов!
Creative_Celeste
19-03-2008-07:53
удалить
_jane-89_, о чем книга?
Super_Samanta
23-03-2008-22:27
удалить
интересно, даже очень...прочитала пока первую главу...но уже затянуло=)))))
Creative_Celeste
24-03-2008-17:54
удалить
Super_Samanta, спасибо за положительный
До конца главу не дочитала, нет времени. Но Наташ, если хочешь услышать мнение специалиста, могу высказать.
Комментарии (1):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Глава №1 | Creative_Celeste - Дневник писательницы и поэтессы |
Лента друзей Creative_Celeste
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»