Когда мы увидимся с тобой?
…Или нет. Не так. Мы встретимся с тобой совершенно случайно. На какой-то узенькой улочке нам будет невозможно разойтись, и, как это обычно случается, мы станем метаться из стороны в сторону, путаясь в бедрах, плечах и ладонях, неловко улыбаться, извиняться, не узнавать, пока твои зрачки не вспорют черные стекла моих очков.
...Или нет. Не так. Будет огромный город, огромный танцпол. Тысяча мокрых тел, поцелуи, липкие от жара. Влажные растрепанные волосы. И люди, скачущие по стеклянным стенкам мерцающей мясорубки, сложатся в удивительный узор. Твое, вьющееся в ритм, тело окажется близко к моему и, быть может, узнает его, подчиняясь закону притяжения тел. Мы выйдем на прохладное крыльцо выкурить по сигарете, и ты удивишься, что от моей самокруточки дрожит сладкий, почти карамельный запах...
...Или нет. Не так. Я буду шататься по древнему, пьяному от времени, краю света, заваливаясь в бары и клубы, разыскивая себе ночную любовь. Мне понравится вывеска на одном здании неоновая розовая лиса поджарая и злая. Я войду в двери, улыбнусь девчонке у входа, неслышно чмокнув губами, пошлю ей воздушную ласку и пройду в крохотный зал с дорогой мебелью, столиками на одного и пепельницами черного с фиолетовыми прожилками камня на столиках. Я усядусь и закажу бокал белого вина, хотя в такое время уже неприлично пить вино, и уставлюсь на сцену, прямо перед собой. И случайно в мозаике обнаженных тел, сосков, растревоженных вхолостую, разгляжу абрикосовую челку и угловатые плечи, и родинку на спине. А потом ты подойдешь ко мне, и я куплю приватный танец долларов за триста, а может даже ночь с тобой - за семьсот. А утром выкурю трубку, повяжу платок на шею и уйду, засунув баксы под подушку, пока ты будешь спать.
...Или нет. Не так. Все еще в Питере, куда я нечаянно приеду с Любимой. В 69, куда я намеренно Ее потащу, мы разминемся у входа в бар. В твоей руке будет жить чья-то узкая ладошка, а у меня на плече разольются Ее волосы. И мы только посмотрим вдогонку друг другу. Не за чем. Я буду смотреть, как в глубине зальчика твои губы погружаются в чужой мне рот, потом официант принесет пачку Vogue от дамы за столиком в самом углу, и я подумаю гнусную, сухую, мертвую мысль, как это глупо...
Господи, как я хочу, чтоб тебя любили, что есть силы. Так, как я (ты была права) не умею любить.
Или не хочу.