1. Роберт Дилтс. Вопросы и цели на различных логических уровнях систем.

??

Духовное
Миссия

Кто?
Идентичность
Позволение Мотивация

Почему?
Убеждения и ценности
Направление

Каким образом?
Способности
Действие

Что?
Поведение/Поступки
Реакция

Где? Когда?
Внешнее окружение
Границы и сдерживающие факторы

2. Игорь Росоховатский. Принцип надежности

Я уже заканчивал доклад, когда из репродукторов прозвучало:
-- Срочно! Доктора Буркина вызывает комиссия. Доктора Буркина вызывают в Город Роботов. Срочно.
Я посмотрел на встревоженные лица товарищей и скороговоркой продолжил: -- Итак, следственная группа, в которую был включен и я, установила: слесаря Железюка последний раз видели два месяца назад, седьмого марта в восемнадцать часов пятнадцать минут. Он распрощался у пивной со своим дружком, сказал: "Домой идти не хочется, жена загрызет". А спустя час его любимую фуражку защитного цвета обнаружили плывущей по реке. Собранные следствием факты противоречивы: одни подтверждают версию о самоубийстве, другие -- версию об убийстве. Предстоит...

-- Срочно! Доктора Буркина -- в Город Роботов. Срочно.

Мне не дали даже закончить фразу. Помощник директора почти стащил меня с трибуны, поволок по коридору, швырнул в лифт, затем -- в кабину автовопа. Перед глазами замелькали деревья и здания, люди и столбы... Наконец мы прибыли к воротам Города Роботов. Здесь меня ожидали.

Едва справляясь с раздражением, я как мог вежливее и тише сказал председателю технической комиссии Николаю Карповичу:
-- Неужели я так срочно понадобился, что мне не дали даже закончить
доклад?
-- Какой доклад?-- вскинул свои белесые бровки Николай Карпович.
-- По итогам следствия об исчезновении слесаря Железюка...
-- Железюк?
-- Ну, этот...-- замялся я.-- Его все называли Металлоломом.

Железюк был одним из самых бездарных и тупых работников института. В его характеристике следовало бы написать: полное отсутствие технических знаний, "глиняные руки", карьеризм. К тому же Железюк отличался высокомерием и утверждал, будто постиг основы техники. Единственное, что он умел,-- это с невероятной силой закручивать гайки у роботов.

-- Он ведь не сможет работать в полную силу,-- говорили ему.
-- А по-вашему, пусть совсем развинтится и начнет все крушить направо и налево?-- поднимал крик Железюк.-- Нет уж, не умничайте, не учите меня технике. Я самые основы доподлинно знаю: лучше пережать, чем недожать, лучше затянуть гайку покрепче тогда и болт не разболтается.

Заметки в стенгазету Железюк подписывал громким псевдонимом -- Булатный. Но все сотрудники между собой называли его Металлоломом. Это розвище так прочно пристало, что фамилия начала забываться. И все-таки... Все-таки...

Я укоризненно посмотрел на Николая Карповича и проникновенно заговорил:

-- Все-таки он человек, гомо, и в какой-то мере сапиенс... Может быть, его жизнь оборвалась... Что же, черт возьми, стряслось с вашими роботами,если из-за них забыли человека?

Теперь стало не по себе Николаю Карповичу. Но отступать он не собирался. Напустил на себя заговорщицкий вид и спросил:
-- Разве вы забыли, что сегодня мы подводим итоги Большого опыта?
-- Не забыл,-- отмахнулся я.
Это была идея самого Николая Карповича -- оставить триста различных роботов на полгода совершенствоваться без вмешательства человека и посмотреть, что из этого выйдет. Полгода для быстродействующих систем -- все равно, что десятилетия для людей...

Я неторопливо смотрел на конструктора, ожидая разъяснений по существу. Вместо него заговорили наперебой другие члены комиссии:

-- Все сложные самопрограммирующиеся роботы исчезли. Остались только примитивные.
-- Но они каким-то непонятным образом совершили изобретения, которые им явно не по силам.
-- Они построили ангары, домны, хотя и с браком, плавят металл, хотя и
низкого качества...
-- Они готовились к размножению -- создали детали для новых роботов...

Я возразил:
-- Но вы ведь для этого и оставляли их самих по себе. Вы хотели создать чуть ли не общество роботов.

Вмешался Николай Карпович. По инерции он продолжал объяснять то, что мне и так было известно:

-- Мы дали им программу и хотели, чтобы они попытались самонастроиться и самоорганизоваться. Без таких опытов невозможно посылать роботов-разведчиков на другие планеты. Но результаты оказались несколько неожиданными. Имеется немало загадок...
-- Ого! Так теперь роботы задают загадки вам,-- засмеялся я, не упуская случая подразнить его.

Николай Карпович, казалось, не замечал моего смеха. Он указал на стену из каких-то плит:
-- Как видите, они окружили город второй стеной. Такими же стенами разделен и сам город на сектора. А впрочем, зачем рассказывать, сами сейчас увидите! Пошли!

Мы проехали в ворота и по безукоризненно ровному и гладкому шоссе утремились к центру Города. Но вскоре дорогу преградила новая стена. Ворота здесь были закрыты двойными решетками. По ту сторону их дежурил робот-часовой. Николай Карпович скомандовал ему открыть ворота.

-- ПИН Семьсотвосемнадцатый получил приказ от Великого Несущего Бремя, Самого-Самого Главного и Самого-Самого Безошибочного больше не впускать вас,-- заявил робот.

На его груди выделялся номер и серия -- ТИН ПИН 00718. Называя их, часовой почему-то допустил сокращение. Это показалось мне дурным предзнаменованием.

-- Почему не впускать?-- спросил Николай Карпович.
-- Не положено знать,-- отрапортовал робот.-- Это знает Старший По Чину, Белый Лотос.
-- Позови его.

Через несколько секунд рядом с первым появился второй робот упрощенной конструкции -- ЭН ЛИ 92. Он повторил приказ Великого Несущего Бремя.

-- Приказ отменяю,-- строго сказал Николай Карпович.
-- Не имеешь права,-- отчеканил Белый Лотос.
-- Имею. Я Самый-Самый-Самый Главный и Самый-Самый-Самый Безошибочный и Величайший из Великих Несущих Бремя,-- стараясь не рассмеяться, объяснил Николай Карпович.

Робот затравленно замигал индикаторами, топтался в нерешительности, но ворот не открывал.

-- Разве ты не слышал моих слов?-- прикрикнул Николай Карпович, и Старший По Чину признался:
-- Получил два приказа. Один исключает другой. Не знаю, как поступить...
-- Ты не можешь не исполнить моего приказа. Я -- человек, я -- главный конструктор института,-- напомнил Николай Карпович.
-- Получил два приказа. Один исключает другой,-- бубнил свое Белый Лотос. От него повеяло теплом -- это перегревались механизмы от чрезмерной нагрузки.

-- Он сломается,-- предупредил я Николая Карповича.

Конструктор достал автожетон, включил его, Узкий луч коснулся индикатора робота, принуждая Белого Лотоса к полному подчинению.

Старший По Чину мгновенно открыл ворота, но наши автовопы оказались слишком широки для них. Пришлось идти пешком.

Дорога вела нас к легким строениям из пластмасс и стекла. Оттуда доносился равномерный гул и скрежет.

Николай Карпович во главе комиссии направился к ближайшему сооружению. Я протиснулся в дверь вслед за ними. В уши ударил грохот. Мы попали в заводской цех. По ленте конвейера непрерывным потоком плыли детали, а несколько роботов собирали из них узлы будущих машин. Это были более сложные роботы, чем Белый Лотос и охранник. Впрочем, примитивным здесь и делать было бы нечего. Я присмотрелся к деталям на ленте конвейера и сказал Николаю Карповичу:

-- Мне сообщили, что самопрограммирующиеся роботы исчезли. Кто же придумывает все это, кто налаживает производство?
-- Это еще одна загадка,-- ответил он и, подмигнув мне, обратился к одному из роботов-сборщиков:

-- Кто управляет цехом?
-- Старший По Чину, Серебряный Болтик,-- последовал ответ.
-- Он инженер?
-- Что ты! Что ты!-- Робот поднял клешню, будто защищаясь от святотатства.-- Как можно? Инженеры -- совсем другая сторона, низшая каста. Они обслуживают процесс производства. А Старший По Чину приказывает, докладывает и несет часть Бремени.

-- Где находится этот ваш Серебряный Болтик?
-- В цехе номер семь.

Мы без труда разыскали цех. В Городе Роботов никто бы не смог заблудиться. Натянутые струны дорог, огромные четкие цифры и надписи, множество указателей, цветные рекламы, призывающие вставить себе новые шарниры, усовершенствованные печатные схемы...

В Седьмом цехе нас встретил Серебряный Болтик. Это был робот устаревшей конструкции. любой из сборщиков сложнее его по крайней мере раз в пять",-- подумал я и спросил:

-- Что входит в твое подчинение?
-- Семь цехов.
-- А кто строил их?
-- Мы!-- гордо сказал он.

Ответ, совершенно несвойственный для робота, удивил меня.
-- А кто разрабатывает конструкции деталей?
-- Мы!
-- Разве ты разбираешься в технологии, в конструировании?
-- Не говорю: я. Говорю: мы. Старшему По Чину ни к чему разбираться в мелочах. Он должен уметь видеть главное,-- невозмутимо проскрипел Серебряный Болтик.

Николай Карпович не упустил случая взять реванш за насмешки. Он спросил у меня с долей злорадства, ничуть не смущаясь Серебряного Болтика:

-- Ну что? Это железяка намного примитивнее сборщиков, но даже они не смогли бы разработать такие конструкции. Может быть, все это делает Великий Несущий Бремя?

-- Великий Несущий Бремя, Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный не станет расходовать энергию на пустяки,-- возразил Серебряный Болтик.-- Он занят распределением обязанностей и упорядочением Города.

-- Нам надо его повидать,-- сказал Николай Карпович.-- Где он находится?
-- Не знаю. Знает Директор -- Золотой Шурупчик.
-- А его как найти?
-- Где же и находиться Директору, как не в Директории. Это обязан знать каждый...
Кажется, он готовился читать нам нотации, но тут прозвучал сигнал, похожий на вой сирены. Мимо, едва не сбивая нас с ног, помчались куда-то роботы-сбрщики.

-- Стой!-- приказал я одному.
Он остановился в растерянности.
-- Куда это вы все спешите?
-- Час зарядки аккумуляторов и смазки,-- он нетерпеливо переминался на месте, боясь получить меньше, чем другие.
-- А почему не спешит Старший По Чину?
-- Ему принесут в цех новые аккумуляторы. А смазывается он в особой закрытой заправочной. Там выдается масло высшей очистки, а не автол.
-- Такое масло не повредило бы и тебе, а?
-- Еще бы!-- он даже взвизгнул от воображаемого удовольствия.-- Но мне не положено.
-- Почему? Ведь твои механизмы сложнее...
-- Ты спрашиваешь то, что всем известно. Нас много. На всех не напасешься.

Ему удалось на миг сбить меня с толку своей железной логикой. Но я опомнился:
-- Тем более. Значит, такое масло надо выдавать самым сложным. А Серебряный Болтик может обойтись даже солидолом. И вообще -- за какие такие заслуги ему живется лучше, чем вам?
-- Нам легче, чем ему. Мы только работаем, а он несет Бремя, часть Бремени,-- поправился робот.

-- Какое еще Бремя?-- Я оглянулся на Старшего По Чину, но никакого бремени не заметил.
-- Бремя ответственности за нашу работу,-- торжественно проговорил сборщик.
-- А ты сам не мог бы его нести?
-- Не знаю,-- промямлил робот.-- Но извини. Если не успею смазаться,буду хуже работать. Старший По Чину накажет меня. Этого он не упустит.

Я вынужден был отпустить его и вместе с другими членами комиссии направился к Директории.

В колоссальном полупустом здании, похожем на дворец, нас встретил робот-гид серии ТАК-ВАК. Он был по конструкции сложнее сборщиков. Впрочем, чтобы ориентироваться в таком дворце, нужно было немало знать. Мы последовали за ним по лестницам-эскалаторам и очутились в большом кабинете.

Здесь не было пульта. У стены стоял старинный автомат для продажи воды. На нем под тремя отверстиями вместо надписей "монета, вода, сдача", светились в золотых рамочках слова: "Стоп. Малый. Полный".

Робот-гид поклонился автомату, заскрежетав плохо смазанными суставами.
-- Так это и есть...-- не в силах сдержать улыбку, спросил Николай Карпович, хотя по глубокому поклону гида все было ясно.
-- Ну и ну! Час от часу не легче,-- протянул я.
-- И заметьте,-- сказал Николай Карпович,-- несмотря на эту, с позволения сказать, иерархию управления, Город Роботов живет и работает, производит механизмы и новые виды пластмасс...
-- Возможен лишь один ответ,-- тоном, не допускающим сомнений, произнес я.-- Где-то здесь существуют иные роботы.

Я повернулся к гиду:
-- Назови все категории роботов, начиная с Самого-Самого Главного.
-- Первая Каста. Помощники Великого Несущего Бремя -- Госпожа Отвертка Платиновый Кончик и Господа Ключи Гаечные. Вторая Каста. Рычаги Великолепные и Блистательные. Затем начинаются Благородные Простейшие Автоматы. Третья Каста. Директора. Старшие По Чину номер один и два, Старшие По Чину безномерные. За ними следуют низшие касты, к которым принадлежу и я. Гиды, диспетчеры, сборщики, наладчики, техники, инженеры...

-- Инженеры?-- переспросил я и потребовал: -- Веди нас к ним.
-- Эти недостойные работают в подземельях, на первом ярусе,-- предупредил он.-- Придется опускаться в лифте.
-- Выполняй приказ.

Он повел нас к лифту, но вдруг замер на полушаге, опустив руки по швам. Навстречу нам полукругом, выставив лучевые пистолеты, двигалось несколько роботов серии АЙ ДВАЙ. Николай Карпович и я приготовили автожетоны. С удивлением мы обнаружили, что индикаторы роботов прикрыты металлическими
заслонками.

"Неужели они изобрели защиту от автожетонов?" -- с некоторым испугом подумал я и через несколько секунд убедился в обоснованности своих подозрений.

Роботы отказывались подчиняться. Более того, они каким-то непонятным образом парализовали нашего гида, даже не прикоснувшись к нему.

-- Кто вы такие?-- как можно грознее спросил Николай Карпович.
-- Старшие По Чину безномерные,-- ответил один из них, нацелив пистолет.-- Великий Несущий Бремя, Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный приказал вам убираться вон. Иначе откроем огонь.

Я никогда не подозревал в Николае Карповиче храбреца. Он шагнул к роботу н выхватил у него пистолет.

-- Что вы делаете?-- вырвалось у меня.
-- Они еще не совсем обезумели и не посмеют стрелять в своих создателей,-- заявил он.
-- Лучше уходите,-- неуверенно попросили остальные роботы. Пистолеты задрожали в их клешнях.-- Уходите, а то будем вынуждены стрелять!

Николай Карпович поднес включенный автожетон совсем близко к заслонке на груди робота. Это подействовало.
-- Слушаюсь,-- сказал робот.
-- Верни в норму гида и жди нас здесь.
-- Слушаюсь,-- повторил робот.

Гид шагнул к лифту, приглашая и нас. Мы не почувствовали толчка. Через несколько секунд дверь лифта открылась. За ней был полумрак. Мы последовали за гидом.

Узкий коридор привел в обширную пещеру, где мы увидели несколько роботов серии ЦОК ПА. Они отличались громадной памятью на несколько миллиардов ячеек, мощным быстродействующим мозгом. Сложнее их были только роботы серии ЯЯ.

-- Здравствуйте,-- сказал Николай Карпович.
Роботы ответили на приветствие не так шумно и радостно, как мы ожидали. Они только склонили головы в знак того, что слышат, понимают и подчиняются.
-- Что это с ними?-- проговорил Николай Карпович.
-- Инженеры,-- доложил гид.-- Гайки затянуты на три четверти больше нормы. Умеют составлять чертежи по схемам, но ничего нового не придумывают.

Ниже их находятся конструкторы первой и второй категорий: гайки, удерживающие стержни инициативы, затянуты соответственно на две и одну четвертую сверх нормы. Они создают схемы.

Я подошел к одному из роботов-инженеров, который занимался вычислениями.
-- Как вы можете подчиняться всем этим примитивам?
Он не понял меня:
-- Каким примитивам?
-- Ну, этим Директорам и Старшим По Чину? Разве кто-либо из них может решать такие уравнения, как вы, или разрабатывать схемы?
-- Но ведь главное -- не сложность, а безошибочность,-- возразил он мне.-- Старшие По Чину решают простые задачи, но решают их безошибочно.
-- Ты называешь задачами два плюс два?-- с улыбкой спросил я.-- Да ведь для тебя это вообще не задачи.
Он мигнул индикаторами и грустно покачал головой:
-- Нет, человек, дело обстоит не так просто.

Я подумал, будто он настолько опустился, что лишился способности здраво рассуждать. Но никогда не стоит спешить с выводами. Он спросил и ответил на свой вопрос, потому что я ответить не мог:
-- Вы думаете, он решает два плюс два простым ответом -- четыре?
Например, если к двум ручьям добавить еще два, это будет четыре ручья? А не одна река? Да, человек, то, что для меня покрыто туманом, там, где мне приходится размышлять и сомневаться, прикидывать и так и этак, мучаться, воображать и прогнозировать наперед,-- для Старшего По Чину все ясно.

Не скрою, слова робота потрясли меня, доктора Буркина. Может быть, истина не там, где мы все ее ищем, может быть, она доступна именно "примитивам". И они только кажутся нам таковыми. Я вспомнил, что гениальная мысль всегда проста, и с восторженной дрожью в голосе спросил:
-- Скажи скорее, как же они решают эти задачи?
-- Очень просто,-- ответил он.-- Они дают такой ответ, какой угоден Директору или Великому Несущему Бремя. Если он хочет четыре ручья, они говорят: четыре ручья; а если он хочет одну реку, будет одна река. И если он хочет пять, будет пять, а сто -- будет сто. Они не знают сомнений потому, что сделаны из особого материала.
-- Что же это за особый материал? Их делали на заводе из металлических отходов, которые оставались после того, как выпускали подобных тебе.
-- Не может быть,-- пробормотал он.-- Не хочу больше слушать...

Я успел изрядно разозлиться и рявкнул гиду:
-- К чертям всех инженеров! Кто находится еще ниже?
-- Конструкторы.
-- А еще ниже?!-- рявкнул я.
Мой крик испугал гида, он попятился:
-- Еще ниже находятся Презренные, Отверженные и Философы. Те, кто выдвигает идеи. Они чересчур сложны, имеют столько гаек, что все их зажать невозможно. Говорят, что нельзя даже точно предугадать их поведение, что от них можно всего ожидать. А некоторые утверждают,-- он перешел на едва слышный шепот,-- что они иногда отказываются повиноваться Старшим По Чину...
-- Вот они-то нам и нужны,-- отрезал я.
-- Их держат на последнем ярусе подземелья, в казематах. Там сыро и темно,-- захныкал гид.

Мы обошли его стороной и поспешили к лифту. Николай Карпович сам нажал на кнопку со стрелкой, указывающей вниз. Когда лифт остановился и мы открыли дверь в сплошную тьму, запахло плесенью. Пришлось зажечь фонарики и пробираться по узкой штольне. Наконец мы попали в каземат.

ЯЯ устроили нам восторженный прием, на какой только способны роботы. Когда радость и восторги поутихли, Николай Карпович укоризненно спросил:

-- Как вы дошли до жизни такой? Почему позволили примитивам распоряжаться?
-- Это все сделал Великий Несущий Бремя. Мы не могли сопротивляться.
-- Почему?-- насторожился я.
-- Он существует в двух обликах. То он -- робот из особого материала, не знающий жалости и сомнений, то он является к нам в образе человека. И тогда мы не можем не подчиняться ему.
-- Не можем, не можем,-- забубнили ЯЯ.-- Первый закон программы -- подчинение человеку. А мы только роботы.
-- Пока его не было, мы управляли остальными. Мы создали Город и заводы...
-- Но два месяца назад появился он, двуликий. Первым делом он покрепче затянул гайки у нескольких роботов и сделал их своими слугами. Они помогли ему закручивать гайки у остальных. А затем он построил стены, создал подземелье, разделив город и всех нас по единому принципу.
-- Он бы совсем уничтожил нас,-- вмешался третий робот,-- но надо было продолжать производство. Последнее задание Великого Несущего Бремя -- создать сплав, который бы защищал индикаторы от лучей автожетонов...

-- Ведите нас к нему!-- нетерпеливо воскликнул я, и они, бедняги, ответили:
-- Мы боимся его. Мы очень боимся его. Но если люди приказывают, если они берут Бремя на себя, мы подчиняемся.

Лифт подымался медленно, кряхтя от перегрузки. Свет ударил в глаза, и мы невольно зажмурились. А когда открыли их, увидели здание Директории, роботов-солдат, которых оставили там. Но теперь их стало больше. И впереди стоял в угрожающей позе, выставив лучевой пистолет, сам Великий Несущий Бремя. Он блестел не так, как все остальные, будто и впрямь был сделан из особого материала.

-- Убирайтесь туда, откуда пришли!-- закричал он громовым голосом, и эхо повторило его слова, усилив и размножив их: "Убирайтесь!.. Убирайтесь.. Убирайтесь!.."
-- Здесь приказываю я,-- сказал Николай Карпович, направляя на него луч автожетона.
Но Великий Несущий Бремя издевательски расхохотался:
-- Даю десять секунд на размышление...

Он не успел закончить фразу. Николай Карпович вновь оказался на высоте -- метнувшись к Великому, вышиб у него пистолет.

-- Солдаты!-- заорал тот, но лучи автожетонов сделали свое дело: роботы застыли в немой сцене.

Недаром говорят, что все диктаторы во все времена были отъявленными трусами. Великий Несущий Бремя не составлял исключения. Он мгновенно изменил тон и начал оправдываться:
-- Учтите, хотя Город порой и выдавал бракованную продукцию, все работали хорошо. Производственный процесс шел на редкость отлажено, без аварий. И это я все организовал. Все подогнал под основной технический принцип...
-- Вот как?-- насмешливо спросил я, подступая ближе.-- Какой же это принцип?
-- Надежность!-- торжествующе закричал он.-- В учебнике сказано: чем меньше деталей в машине, тем она надежнее. Каждому известно, что счеты надежнее электронной машины, а велосипед -- самолета. Так я и распределил роботов. В аппарате управления -- самых надежных, безаварийных. А другим постарался гайки зажать. Всем известно, что лучше пережать, чем недожать...

Тем временем я внимательно приглядывался к нему. И уже почти не сомневаясь в своих предположениях, протянул руку и, нажав на защелку, отбросил шлем с его головы.
-- Вы всегда были неучем и бездарью,-- сказал я.-- Вы не знаете даже, что основной технический принцип называется не надежность, а эффективность и надежность. Он требует, чтобы надежность служила эффективности, а не наоборот. Потому и продукция ваша была бракованной и не отвечала стандартам.

Вы могли быть Самым-Самым только в Городе Роботов, который едва не погубили. А пришли люди -- и вам конец, слесарь Железюк, он же Булатный, он же Металлолом!