Неожиданно для себя полюбила ходить в школу. Там много людей, всегда шумно и не слышно собственных мыслей. Иногда важно не слышать себя, ведь тоска снова точит свои маленькие остренькие зубки. Вцепилась и болтается, как грязная тряпка. Ух, падла! Прям не знаю, что со мной происходит - голова болит постоянно, не переставая, уже, наверное, дней пять, да ещё и состояние какое-то депрессивное... И не злоба это, не обида - это куда хуже, будто кто-то аккуратненько, тоненьким лезвием режет твою душу, а кровь тщательно вытирает. Порез заживёт, а его опять вскрывают... Изысканная пытка.

Теперь я понимаю, что значит - тоска грызёт. Именно грызёт, впивается в плоть мёртвой хваткой, как питбуль... Её гонишь, а она только крепче челюсти стискивает. И кровь, кровь прямо ощутимо сочится, сердце исходит этой кровищей. А тоска-собака эту кровь слизывает, посматривает зло и хитро маленькими глазками и ухмыляется, не разжимая челюстей - моя, мол, никуда не денешься... И действительно - не денусь я никуда от неё, родимой, всю жизнь нам вместе куковать.

В последнее время моё воображение затеяло играть со мной злые шутки. Ну кому может понравится, что изо всех тёмных углов тянутся какие-то мерзкие конечности - не то чересчур длинные руки, не то щупальца с человеческими пальцами, светящиеся в темноте фосфорическим голубоватым светом. Блин, ещё бы собака Баскервилей показалась... Иду спокойно по улице, никого не трогаю, слушаю музыку и такое впечатление, что меня атакует моё собственное подсознание. И вихрем мурашки по спине, причём каждая мурашка - размером с доброго слона.